Если бы

— Теперь — ждать, — тихо сказал Завулон, отходя от окна. За окном темноту прочерчивали вспышки молний — без единого звука рассекали небо белой ломаной линией и тут же гасли, чтобы через несколько секунд полыхнуть снова. Казалось, это тоже работа Арины — как и затейливое колдовство, из-за которого они приехали сюда вдвоём, Светлый и Тёмный. Нужно было проверить аномалию, убедиться, не угрожает ли она жизни людей, и, что явно интересовало шефа Дневного Дозора значительно больше, не может ли она тянуть силу из Иных или, напротив, подпитывать ею. Сигнальные чары сплелись сетью, защитный купол раскинулся широко — никому извне не было под силу его разорвать. Завулон был прав: оставалось подождать до утра… хотя и теперь, по большому счёту, всё было ясно. — Чай будешь? Завулон пожал плечами — Антон скорее угадал этот жест, чем действительно разглядел в густой темноте. Или можем ложиться спать, хотел прибавить Антон, но проглотил слова: прозвучало бы так, будто он хочет Завулона выпроводить. Тёмному досталась соседняя комнатушка, такая же маленькая и душная, с кроватью, тумбочкой и ковром на стене. Ничто не мешало ему вернуться туда прямо сейчас, лечь и попытаться уснуть: дорога была длинной, чары вытянули много сил. Но он так и стоял босиком в комнате Антона, поглядывая в окно — а Антону совершенно не хотелось оставаться одному. Смешно даже. Наверное, он хмыкнул вслух — совсем рядом послышался шорох и негромкий голос спросил: — Что, Городецкий? — Думаю, — пробормотал он. — Думаю, как бы я ощущал себя, если бы я оставался магом пятого-четвёртого уровня, как в самом начале. — Странные фантазии, — Завулон усмехнулся. За стеклом снова сверкнуло — бледно-голубая полоса очертила острый профиль, выхватила тонкие брови, тёмные пряди на лбу, и снова глаза залило мутно-лиловой темнотой. — И каково бы, по-твоему, это было? — Я бы не мог прощупать структуру магии Арины, — медленно, с расстановкой произнёс Антон. — Мне бы пришлось рассчитывать только на твой опыт и силу. Довериться тебе. И это бы чувствовалось очень странно: говорят же, Тёмному — не верь. — Тебе было бы страшно оттого, что ты ничего не можешь сделать, оттого, что приходится рассчитывать на меня? — спокойно отозвался Завулон. Антон едва расслышал вкрадчивую нотку в его голосе. — Или, может, ты бы злился? — Злился — наверняка, — Антон вновь хмыкнул, — но в этом, возможно, было бы нечто будоражащее. Знаешь, когда кто-то творит колдовство, неподвластное тебе… это завораживает. Как тогда, когда ты… — Когда я звал тебя на крыше — и ты шёл ко мне? — в мягком тоне угадывалась усмешка.— Если бы этот мальчишка не бросил бы тебе амулет… А ведь на сей раз ты наверняка забыл бы надеть его. — Забыл, — подхватил Антон, — и меня бы ничего от тебя не защитило. Я был бы в твоей власти, Завулон. Лёгкие шаги послышались совсем близко, скользнули за спину, и шеи Антона коснулось тёплое сухое дыхание, рассыпая по коже мурашки, приподнимая каждый волосок. — Я не преминул бы воспользоваться этим, — тягуче произнёс Завулон. — Я бы подошёл к тебе близко, вдохнул твой запах — запах страха и предвкушения, — кончик носа щекотно коснулся Антонова затылка, — почувствовал бы, как колотился пульс, — худая твёрдая рука обхватила Антона под грудью, пальцы легли в ямочку меж ключиц. — Помедлил бы, заставляя тебя изнывать от волнения, гадать, что же я с тобой сделаю и когда. Ты бы чувствовал, что я тебя не отпущу просто так. — Но я бы всё же надеялся, — Антон сглотнул, улыбка задрожала на губах. — Я позвал бы тебя — тихо-тихо: «Завулон…» — И я засмеялся бы. Антон почувствовал вибрацию смеха в грудной клетке Завулона, прильнувшей к его спине. — Я смеялся бы над наивным Светлым, который всё ещё надеется. С твоими надеждами нужно было бы покончить немедленно, так что… — прохладная рука нырнула под рубашку Антона, и он охнул, когда пальцы ущипнули сосок. — А чтобы у тебя уж и вовсе не оставалось никаких сомнений… — такой же щипок, острый, обжигающий, достался его ягодице. — Я понял бы, что мне от тебя никуда не деться, — голос Антона дрогнул, Антон подался назад, вжимаясь бёдрами в пах Тёмного. Снова сверкнуло — голый стол, полоса подоконника, длиннопалая ладонь в перстнях перед лицом. — Я бы повернулся к тебе, — он повёл плечами, выгнул шею, — потому что Светлых учат смотреть опасности в лицо. — Но это тебе не помогло бы, — толчок — Антон качнулся вперёд, ему пришлось опереться ладонями о стол. Облупившийся краешек царапнул ладонь. — Тебе бы пришлось покорно исполнить всё, чего я пожелаю, — горячий язык мазнул по шее, губы болезненно прихватили кожу. — Я бы хлопнул тебя по заднице, — Антон вздрогнул от шлепка, — чтобы ты приподнял её и шире расставил ноги… да, вот так. Одной рукой я бы мял твои ягодицы — мне нравится, как твои джинсы их обтягивают — а второй я, пожалуй, занялся бы твоим членом, — ладонь сжала его ноющий ствол сквозь ткань, и Антон застонал сквозь зубы. — Но только после того, как ты меня хорошенько попросил бы, Светлый. Антон шумно выдохнул. Бёдра дёрнулись вперёд в попытке вбиться в руку Завулона, и от тихого смеха по спине вновь пробежали мурашки. — Экий ты прыткий, Светлый, — Антона ухватили под бедро, жёстко удерживая. Массивная выпуклость упёрлась ему в задницу сквозь два слоя ткани, и он вновь не сдержал стона — Проси. — Пожалуйста, — выдохнул Антон, чувствуя, как жар заливает глаза белой вспышкой молнии. — Пожалуйста — что? — Пожалуйста, подрочи мне, Тёмный, трахни меня, выдери меня… Завулон за спиной глухо выдохнул, притискивая Антона к столу плотнее — край больно уперся в живот. Джинсы рывком сдёрнули до колен вместе с трусами — кожу обожгло. Горячая ладонь сжалась вокруг члена, размеренно заскользила вверх-вниз. Антон потерялся в наплывающем, накатывающем жаре, и, когда головка болезненно толкнулась между ягодиц, он выругался, замирая, даже не пытаясь вырваться, сжаться. Завулон что-то шептал, прижимаясь виском к щеке, выцеловывая шею, и это тянущее, распирающее уходило, понемногу начинало пульсировать внутри удовольствие — всё ярче, всё сильнее опаляло, рвалось наружу, вспыхивало белыми молниями, колотилось о рёбра, и не стыдился ни вскриков, ни всхлипов своих Антон, маг четвёртого уровня, беззащитный перед Великим Тёмным… Потом они лежали под одеялом, из которого даже чарами, кажется, невозможно было выбить пыль — лежали, приникнув друг к другу. — Удружила Арина, — пробормотал Завулон, зарываясь щекой в подушку, не открывая глаз. — Колдовства на грош, а отчёт для Инквизиции писать страниц на десять, иначе не успокоятся… Антон беззвучно вздохнул. — Арина любит подразнить Инквизицию, да и Дозоры заодно. Но это всё не всерьёз. Не всерьёз. Завтра он вернётся к домашним делам, к завалам на работе — Высший Светлый Антон Городецкий, заместитель начальника Ночного Дозора. И всё пойдёт по-старому — привычно, спокойно. И шефу Тёмных, уж конечно, тоже будет не до игр. Это и к лучшему. Ведь так? — Мда, у всех своих причуды, — хмыкнул Завулон. Тёплые пальцы скользнули в волосы Антона, легонько поглаживая, перебирая. — Но знаешь что, Городецкий? За пару с лишним тысяч лет я не раз убеждался: никогда не стоит эти причуды недооценивать.