После того, как я останусь

— Малфой! Эй, Драко, да погоди ты! — Гарри пытался догнать Драко, спешившего побыстрее скрыться в подземельях. За последние три дня Поттер извел себе все нервы, не понимая, что происходит. Слизеринец будто намеренно его игнорировал сегодня с самого утра и никак не отвечал на любого рода попытки Гарри с ним заговорить. Забини же, вплоть до среды, лишь бессильно пожимал плечами на какие-либо расспросы Гарри о Малфое и говорил, что ничем не может тому помочь. Не сумев подловить слизеринца перед уроком, Гарри терпеливо отсчитывал минуты до его окончания, прожигая взглядом платиновую макушку маячившею через несколько парт впереди. Малфой старательно делал вид, что полностью поглощен наверствыванием упущенного материала и совершенно не замечает рвения Поттера обратить на себя внимание. Подбежав вплотную к Драко, Гарри схватил того за руку и развернул к себе. — Ну, чего тебе? — недовольно вздохнул тот. — Что происходит, Драко? Почему ты меня избегаешь? И что с тобой произошло за эти дни? Я переживал за тебя, — Гарри медленно разглядывал черты лица Малфоя, пытаясь окончательно удостовериться, что тот уже здоров. Нездоровая бледность ещё не прошла, а под глазами всё ещё маячили тёмные круги. Для остальных, впрочем, это не было сильно заметным, Драко казался вполне себе здоровым. Но не для Гарри, который чуть ли не наизусть за последние месяцы выучил для себя каждую деталь на этом лице. — Я болел. Забини, кажется, тебе об этом уже говорил, — недовольно поджал губы Драко. — Говорил, — согласно кивнул Гарри, — но в чём тогда была проблема ответить мне на записки? Или, хотя бы, попросить Блейза передать, что всё хорошо? Неужели это было так сложно? Горечь в голосе Гарри заставляла всё болезненно сжиматься внутри. Драко прекрасно понимал, что приносил своими действиями боль тому, но это ему и было нужно. Спасибо папе за годы тренировок выдержки и умения держать себя в руках, иначе, всё сожаление от происходящего, мигом бы прояснилось на его лице. — Мне казалось, было и так понятно, что со мной. Или я обязан перед тобой отчитываться за всё, что со мной происходит? — нахально приподнял бровь Драко. — Что? — Гарри даже опешил от этого вопроса. Он в изумлении посмотрел Драко в глаза в надежде найти там подтверждение, что это ему не послышалось. Но тот и бровью не повёл, уверенно смотря в глаза Поттеру. — Нет, не обязан, — голос слегка охрип и, прочистив горло, Гарри продолжил: — Но мне казалось, что наши отношения достигли определённого уровня доверия. И, разве, — он неуверенно запнулся. — Произошедшее между нами в субботу не было тому доказательством? К тому же, не думал, что моё волнение о твоём состоянии может тебе докучать, — Гарри непонимающе смотрел на Драко, ожидая незамедлительных объяснений. Малфой устало вздохнул и осмотрелся по сторонам. Ученики беспрерывно сновали по коридорам, и разводить сцену на глазах у всех не хотелось. Крепко схватив Поттера за рукав мантии, он потянул его за собой в сторону ближайшего пустующего кабинета. Гриффиндорец молча повиновался и пошёл следом. Толкнув Поттера первым внутрь, Драко легким взмахом палочки прикрыл за собой дверь и решительно развернулся к собеседнику. — Слушай меня внимательно, Поттер, и постарайся как можно более трезво оценить данную ситуацию. — Гарри почувствовал, как всё застыло внутри, а холодный тон Малфоя не предвещал ничего хорошего. — Наш поцелуй был ошибкой, — Драко даже сам себе изумился как смог сдержать дрожь в голосе. — Соответственно, никаких отношений между нами быть не может. Я поддался этой минутной слабости, но и то, лишь благодаря повышенному градусу в крови. Мне жаль, что я дал тебе ложную надежду на что-то, но ты ведь мальчик взрослый. Думаю, сможешь меня понять, — Драко вложил как можно больше равнодушности в свои слова. Он взглянул на никак не реагирующего Поттера. Челка последнего ниспадала на глаза, полностью закрывая обзор на какие-либо эмоции. Гарри оперся спиной о стену и опустил голову, видимо, что-то прикидывая для себя в уме. — Это относится только к поцелую, или вообще ко всему нашему общению? — поднял цепкий взгляд он. Драко помедлил с минуту, в задумчивости прикусив губу. — Ко всему, — он сложил руки на груди и незаметно сжал ткань на рукавах, чтобы скрыть подбирающуюся дрожь в пальцах. — Не буду врать, было иногда забавно вместе проводить время, но не более. Скажем так, мне подвернулась прекрасная возможность испробовать на вкус мечту детства, — он фыркнул на этих словах. — И было бы глупо, упустить такой шанс. Но я не предполагал, что это может зайти настолько далеко. Похоже, это был один из тех редких случаев, когда я просчитался, — очередное слово давалось с большим трудом, каждый раз отрывая что-то значащее от сердца. Драко уже не был уверен, что ему хватит сил закончить начатое. — Вероятно, лучше будет остановиться сейчас, пока не произошло непоправимое. Гарри всё это время беспрерывно смотрел на Малфоя, и ни один мускул на лице не дрогнул. Посторонний мог бы сказать, что тому и вовсе плевать на происходящее, но это только без возможности посмотреть в глаза. В этой глубокой зелени плескалось сейчас непередаваемая буря эмоций, начиная с ярости и обиды, и заканчивая разочарованием с отчаянием. — То есть, — сипло проговорил он. — всё это для тебя ничего не значило? — Значило, — протянул в своей излюбленной манере Драко. — Но не достаточно, чтобы не смочь с этим справиться. Я не привык, знаешь ли, страдать подолгу. Гарри ещё какое-то время постоял, переваривая услышанное. Он вяло кивнул головой и больше не глядя на Малфоя, вышел из класса. С хлопком двери вслед за Гарри, Драко услышал треск. Это разбивались на части его хрупкие надежды и мечтания. Его собственная утопия, в которой он бы стал человеком свободным от осуждений за свои ошибки прошлого, от предрассудков и вынужденных решений. Он собственноручно разрушил мир, в котором он впервые ощущал себя поистине счастливым. За всю свою жизнь, Драко впервые почувствовал искреннее влечение к кому-то. Поттер стал ему больше чем близким человеком. Частичкой его самого. И он своими руками вонзил нож себе же в сердце. Драко бездумно обвел взглядом стену перед собой, и на ватных ногах добрался до ближайшей парты. Тяжело опустившись на скамейку, он лениво откинулся на спинку и уставился на деревянный стол невидящим взором. Это был конец. Он не знал сколько там просидел, но опомнился только когда почувствовал солоноватый привкус на губах. Удивлённо моргнув, Драко аккуратно коснулся влажной дорожки на щеке и посмотрел на пальцы, чтобы собственными глазами убедиться в том, что ему не показалось. Похоже, что нет. В левой части груди что-то кольнуло и Драко судорожно вздохнул. Он перевёл взгляд на окно, за которым уже виднелись подступающие сумерки. Несколько часов пролетели как мгновенье, а он даже не заметил. Мыслей на этот раз уже не было. Нет. Была лишь зияющая пустота внутри и горький привкус невозвратной, слишком дорогой для сердца потери. *** Воздух. Нужен был глоток свежего воздуха. Проветрить голову и просто прийти в себя. Гнев, непонимание, боль, обида и отрицание затуманивали разум. И Гарри понимал, что если сейчас срочно не вдохнет свежего воздуха, то тут же развернется обратно, чтобы набить Малфою рожу. Пулей влетев на Астрономическую башню, он вцепился пальцами в перила ограждения и жадно задышал полной грудью, подставляя распаленное от ярости лицо потокам ветра. Холодный воздух остужал пыл, но эмоции, всё же, не спешили утихать окончательно. Мысли гудели в голове словно рой в улье, а кончики пальцев жгло от переполнившей невербальной магии, вызванной разъяренной альфой внутри. Та просто негодовала от случившегося и пыталась взять вверх над Гарри. Она требовала сиюминутной расправы с тем, кто позволил себе так нагло вытирать об неё ноги. Но не зря Снейп дрессировал его весь шестой курс. Что-что, а контроль над своим разумом он научился держать превосходно. Через какое-то время почувствовав, что он уже вдоволь насытился морозным ветром, Гарри приоткрыл глаза, отрешенно осматривая пейзаж перед собой. Но, вместо местных красот гор и озера, перед глазами маячил калейдоскоп воспоминаний. Все моменты, проведённые с Драко за эти месяцы, один за другим сменялись, словно кадры из фильма. Вот они сидят во дворе школы, делая вид, что заняты домашним заданием, хотя, на самом деле, только и ищут повода как бы опять подколоть друг друга. Толкая друг друга плечами, они не обращают внимания на проходящих мимо, а просто наслаждаются моментом. А теперь сидят на уроке Трансфигурации за самой дальней партой, еле сдерживая смех под грозным взглядом Макгонагалл, от абсолютно нелепой, но до одури смешной шутки. Оба красные от натуги, почти пополам сгибаются под партой, чтобы не расхохотаться на весь класс, а из глаз уже льются слёзы. А здесь они уютно устроились в их особом уголке библиотеки и с лёгкостью рассказывают друг другу забавные истории детства. Гарри с весельем, и не без удовольствия, наблюдает как поочерёдно меняются эмоции на лице Драко. Изумление, шок, неверие, замешательство, а, иногда даже проскакивают нотки восторга. Сердце замирало всякий раз, когда Малфой расплывается в белоснежной улыбке, а затем хохотал, откинув голову назад с очередного безбашенного приключения их золотой троицы. Оголенная тонкая шея, с пробивающимися тонкими жилками так и приковывает к себе взгляд, а во рту мгновенно становится сухо, когда Гарри плавно очерчивает глазами острую линию челюсти, туго натянутой бледной кожей. Вспоминая сейчас, как Малфой без стеснения раскрывался перед ним, как искренне звенел его смех, и сколько жизни и умиротворения читалось в его серых глазах, Гарри не мог поверить в то, что услышал. Неужели всё это действительно было фальшью? Каждый миг, каждый взгляд и жест был насквозь пропитан ложью и притворством? Неужели Драко и впрямь, просто хотел почувствовать какого это — дружить с Героем? Но зачем он тогда так упирался поначалу? Или, это была просто приманка, чтобы сильнее разжечь интерес Гарри? Плюс ещё и этот чёртов поцелуй. Выходит, те жадно шарящие по его плечам и спине руки, горячие вздохи и раскаленные отпечатки губ на лице Гарри, было тоже хорошо поставленной сценой спектакля? Но зачем тогда Драко открылся ему и рассказал о том, что его мучает? Или это тоже просто алкоголь не вовремя развязал язык? Все эти противоречивые факты роились в голове и никак не желали связываться в одну логическую цепочку. Что-то мешало Гарри, он понимал, что упускает что-то очень важное из виду, но каждый раз, когда казалось, что он вот уже почти ухватился за нужную деталь, она тут же ускользала из-под рук и всё приходилось выстраивать заново. Возможно ли было сыграть такой грандиозный спектакль, длинной в несколько месяцев, и даже ни разу не проколоться? Хотя, чего уж тут удивляться, — Малфой всегда был королевой драмы и, что он и умел делать на высшем уровне, так это замыливать всем глаза и носить непробиваемую маску. Истинный слизеринец. Ушлый, хитрый и во всём ищет выгоду только для себя любимого. Но почему даже при всех этих, достаточно обоснованных аргументах, что полностью объясняли описанный Драко поступок, Поттеру это не казалось убедительным до конца? Зудящий комок нервов противно грыз всё внутри и давал о себе знать каждый раз, когда Гарри находил новое оправдание для Малфоя. Нет уж. Это никуда не годится. Пускай Малфой и наговорил ему гадостей и, можно даже сказать, искупал в затхлом болоте своих откровений, но это не конец. В момент, когда слизеринец вычитывал ему свой монолог, Гарри был слишком впечатлен услышанным и не мог судить трезво. И, сейчас, не единожды прокрутив в голове их беседу, если это можно было так назвать, он понял, что у него осталось слишком много вопросов без ясного ответа. И предоставить их ему мог лишь сам Драко собственной персоной. Он решил, что прояснит всё что ему нужно любым путём, даже если придется насильно задержать Малфоя возле себя. А пока, Поттер хотел забыть о нём на неопределённый срок. Он хотел отвлечься, переключиться, и просто забыться. Ему нужно было время, чтобы не спеша и объективно выяснить для себя самого, что конкретно он хочет услышать. На улице уже практически стемнело и вечерний мороз постепенно давал о себе знать. Зябко вздрогнув, Гарри в последний раз глубоко вздохнул свежего воздуха и направился в гриффиндорскую башню. *** Всю следующую неделю парни даже не смотрели в сторону друг друга. Они перестали как либо здороваться, да и просто всем своим видом говорили что не имеют никакого отношения к жизни второго. На все расспросы Гермионы и Рона что происходит, Гарри лишь раздражительно отмахивался ссылаясь на то, что, либо не хочет это обсуждать, либо просто не время и не место. После нескольких безуспешных попыток выяснить хоть что-то напрямую от друга, Гермиона решила попробовать другую тактику и стала незаметно следить за поведением слизеринца. Сперва казалось, что тот никак не реагировал на Поттера и вовсе забыл о его существовании. Но от цепкого взора Грейнджер мало кому удавалось уйти и она стала замечать неуверенные взгляды, что Малфой, изредка, пока никто не видел, кидал на Поттера. И в глазах его было столько тоски и грусти, что сердце девушки болезненно сжималось, и от этого ей ещё больше хотелось поскорее выяснить, что же произошло между этими двумя. Но Гарри был непоколебим и довольно настойчиво потребовал, чтобы к нему пока не лезли с расспросами. Он сам всё расскажет, когда посчитает нужным. Поэтому Гермионе оставалось лишь обреченно вздыхать и кидать ответные тоскливые взгляды на слизеринца, не имея никакой возможности хоть немного помочь. А то, что этим двум остолопам однозначно нужна была помощь, она даже не сомневалась. Сам же Поттер, за эту неделю стал ещё более задумчивым и часто отвлекался на свои мысли. Даже учителя пару раз сделали ему замечание, что он слишком много витает в облаках. Но это не возымело никакого эффекта на гриффиндорца. Он то и дело продолжал подолгу «засыпать» на месте пялясь в одну точку и хмуря брови. Всё это время, Гарри по сотне раз на дню прокручивал в голове слова Драко, а затем пытался их связать с воспоминаниями о проведённых вместе моментах. И каждый раз он находил парочку новых несостыковок слов с действиями. Это обескураживало и, в то же время, наводило на кое-какие мысли. Конечно, злость и обида за содеянное Малфоем не прошли, но, зато, у Поттера появилось ещё больше вопросов к тому. Уже ближе к пятнице он решил что подловит слизеринца после ужина и выяснит всё раз и навсегда. Как бы тот не упирался, но Гарри заставит рассказать ему всю правду. В сам день Х, Поттер практически не сводил глаз с Малфоя на завтраке. Только сейчас он понял, что последние полторы недели пролетели для него как в тумане. А всё потому, что он слишком привык к компании слизеринца рядом. И когда он это потерял, в полной мере смог осознать насколько дорожил им. Драко всё так же равнодушно себя вёл ни на кого особо не обращая внимания. Совместных занятий у них со Слизерином сегодня не было, поэтому Гарри, как и планировал, решил разобраться с ним вечером. Но на ужин Драко не явился. Какой-то неприятный зуд внутри заставил Гарри немного напрячься, но он постарался не слишком на этом зацикливаться. Затолкнув волнующее предчувствие подальше, он попытался спокойно поужинать и решил подстеречь Малфоя у гостинной попозже. Но с каждой минутой сгусток нервов нарастал и Гарри так и не притронулся к еде. Наплевав на всё, он подскочил с места и быстрым шагом направился в сторону подземелий. У Гарри не было конкретного понимания и объяснения своего поведения, но непонятно откуда взявшееся чувство обеспокоенности не дало бы ему усидеть спокойно и дальше. Только подойдя к двери слизеринской гостиной, Поттер осознал, что никак даже не продумал, как он сможет попасть внутрь. Глупо было полагать, что со второго курса Слизерин ещё не менял пароль. Но других вариантов у него сейчас не было. Открыв уже было рот, чтобы произнести заветные слова, Гарри тут же дёрнулся от испуга когда портрет перед ним неожиданно отъехал сам. А за ним выскочил и запыхавшийся Блейз с перепуганным лицом. — Поттер?! — недоуменно воскликнул он, чуть не врезавшись того. — Что ты тут забыл? — Забини оглядывал застывшего на месте гриффиндорца, будто тот был не Поттером, а как минимум министром магии собственной персоной. — Кхм, — прочистил горло Гарри понемногу отходя от ступора. — Я, вообщем-то, пришёл к Драко. Мне нужно с ним поговорить. Пустишь? — сталь в голосе Гарри придавала вопросу скорее тон приказа, нежели просьбы. Забини тяжело вздохнул и опустил взгляд на свой кулак. Он знал, что там был зажат клочок пергамента, но Поттеру этого видно не было. — Его сейчас нет, — тихо проговорил он не поднимая взгляда, все ещё смотря при этом на руку. Поттер выгнул бровь в непонимании, но не сдвинулся места. — А где он? И когда вернётся? — было досадно, что он только зря потратил время, но он мог и перенести разговор. Блейз еле заметно вздрогнул от последней фразы и быстро кинул взгляд на Поттера. Тот смотрел Блейзу прямо в глаза, ожидая ответов. Забини закусил щеку, разрываясь в сомнениях стоит ли что-то ему говорить. А потом послал всё к черту, выпрямился и строго взглянул на гриффиндорца. — Значит так, Поттер, — решительно начал он. — Я не знаю, что за хрень происходит между вами двумя, но в своих соплях разбирайтесь уж как-нибудь сами. Я вижу, что вы отнюдь не равнодушны друг к другу, но оба слишком тупицы, чтобы принять своё счастье и наслаждаться им. Но сейчас не об этом, — он переминулся с ноги на ногу и поднёс кулак с пергаментом к Поттеру. — Драко в опасности, — резко выпалил он наблюдая за быстрой сменой эмоций у гриффиндорца. Тот сначала неверяще, а потом ошарашено посмотрел Блейзу в глаза, пытаясь понять, не шутит ли он. Но уверенность в глазах слизеринца была слишком уж убедительной и Гарри быстро выхватил из рук Забини протянутый им пергамент. Хаотично шаря глазами по написанному, Поттер почувствовал что-то сродни дежавю. Он уже чувствовал подобное, когда впервые узнал об угрозах Драко, о которых тот умудрялся умалчивать. Ярость, бешенство и волнение до дрожи. Это было единственное, что сейчас ощущал Гарри. Он с опасением посмотрел на Забини, чтобы безмолвно подтвердить написанное и получив обречённый кивок мигом сорвался с места. Он уже не слышал топота побежавшим вслед за ним Забини. Бывший класс ЗОТИ в заброшенном крыле. Вот куда ему сейчас было нужно. В голове маячила только одна мысль. Только бы успеть.