***
Аластор ушел, скрывшись в темноте. Прайс, оставшийся наедине с чем-то неизвестным, аккуратно двигался вперед, переступая через тела. Он крутил головой при каждой вспышке молний и сжимал до боли в руках стальной короткий меч и топор, со слегка подгнившей рукоятью. Тучи становились гуще и гуще, а молнии светили всё ярче, освещая поле вокруг. Обернувшись в очередной раз, Джон заметил темную могучую фигуру, что стояла метрах в ста от него. Электрический свет от очередного разряда осветил война на мгновение, но за эти доли секунды демон разглядел его от края шлема до самых пят, погрязших в телах. Серебристый матовый шлем, словно у войнов средневековья, закрывал все, вплоть до лица. Тело, руки и ноги были закованы в стальную чешуйчатую броню, а плечи его накрывала какая-то шкура. Каждая ворсинка ее будто бы тлела и источала слабое свечение. Вербранд стоял оперевшись на тяжелый, отливающий серебром, двуручный меч с внушительной гардой. Со следующей вспышкой откуда-то с неба, он поднял меч и тяжелой, что аж земля содрогалась, поступью, давя кости и мешая их с черным песком, двинулся прямо на незваного гостя. Когда их разделяли всего лишь несколько шагов, воин встал, как вкопанный, и воткнул меч в землю. За толстым забралом едва виднелись поблескивающие, но все же человеческие глаза. Это внушило Прайсу некое спокойствие, которое тут же испарилось, когда он понял, что его оппонент выше на полторы головы и крупней раза в полтора. Повисло молчание… Только молнии с ветром разгоняли тишину. — Чего тебе нужно, демон? — грубым утробным голосом, искаженным отражением от металлического забрала, спросил Вербранд. — Мой знакомый сказал, что ты можешь дать какие-то знания… Уж больно мне стало интересно! — Демону знаний этих не получить никогда! Дух… Слаб он в вас. — А я рискну попробовать! — Тогда здесь и умрешь! — неожиданно резким движением он выхватил меч и склонившись вперед, вдарил по Прайсу. Демон едва ли успел подставить меч под тяжелый удар и тут же полетел за три метра в сторону, а старая сталь раскололась на куски, и в руке осталась одна только рукоять. Поднявшись с земли, он схватил новый клинок, лежащий в пыли, и сорвался вперед. Вербранд даже не стал защищаться, ведь топор, ударившись о его броню, рассыпался так же, как и меч. Он развернулся, и, замахнувшись клинком, рассек спину демону, от чего тот повалился лицом вниз. Падший архангел закинул оружие на плечо, кинул взгляд на, казалось, поверженного демона, и побрел в то место, где и появился. Но внезапно, даже через шлем, он услышал, как позади что-то копошится. Едва он повернул голову, как в зону виска прилетел колющий удар среднего по массе меча, но он даже следа не оставил, а истекающий черной кровью Прайс, едва держащийся на ногах, встал напротив Вербранда, опираясь на двуручный зазубренный меч, будто передразнивая древнего воина. Удивившись живучести демона, он раздвинул руки, словно говоря: — «Давай, бей!». Собрав свои силы, Джон поднял клинок, который казался ему уже пудовым, и устремился вперед. Архангел лишь сделал шаг в сторону и полоснул демона по груди. Тот выронил оружие и покатился кубарем в гору тел. Вербрандом овладел интерес. Он стал мерно идти вокруг демона, который, схватившись за обрубок копья, уже поднялся на одно колено. Глаза демона то появлялись, то пропадали, будто бы старые лампочки барахлили. Синие джинсы уже стали практически черными, а порванная футболка болталась, словно тряпка на чучеле. Ударами сотен барабанов отдавались в голове Джона тяжелые шаги архангела, пусть и бывшего. Собрав остатки погибающего сознания, израненный, стоящий в луже собственной крови, демон оттолкнулся от деревянного древка и вновь встал на обе ноги. Окинув взглядом шатающееся тело, Вербранд свернул с окружности и подошел к обессилившему демону, схватил его его за плечо, чтобы не промахнуться, и приставил клинок к горлу. Внезапно глаза Прайса «включились» и тот вогнал небольшой нож, припрятанный в наруче, прямо в предплечье врага, где находилось сочленение доспеха. Крутанувшись, он воткнул еще и копье в небольшую щель между краем шлема и нагрудником, пробив шею. Обычного демона или человека это убило бы на месте, но Вербранд не глядя махнул рукоятью меча и пропахал маску Прайса. Вырвав из своей шеи и руки так нагло вонзенные клинки, он взглянул на окровавленную гарду, а потом на тело Прайса, лицо-маска которого было просто порвано от челюсти до лба. Немного постояв над телом демона, Вербранд окинул взглядом поле, полное тел его друзей, товарищей, врагов и прочих неизвестных существ, обтер свой меч о развевающийся плащ и повесил его обратно на спину. Демон больше не вставал. И даже то, что он пережил целых два, не самых слабых удара клинком из чистейшей ангельской стали, удивило архангела, который отправил в небытие не одну сотню тысяч грешников за тысячи веков своего существования… Вздохнув, он поднял тело и оба существа испарились с первым же ударом молнии.***
Прошла неделя с исчезновения Джона. Вегги, в надежде на его возвращение, накрыла машину брезентом, чтобы обильные дожди — отголоски ядерных взрывов в мире людей, что изменили эко-систему Ада, сделав ее немного похожей на земную, — не навредили корпусу. Так же, только сейчас она решилась добраться до его вещей, брошенных в комнате. В дверь, открытую универсальным ключом, тут же ломанулся Пес, пытаясь обнаружить хозяина. Обнюхав бронежилет и рюкзак, он улегся на кровати и тихонько заскулил. Вегги заперла дверь, чтобы никакие лишние глаза не заглядывали в помещение, и принялась копаться по подсумкам и карманам рюкзака. В нем обнаружился диктофон, аналогичный тому, что был у грешницы. Порывшись по папкам, она нашла, по началу, только свои дневники, но тут же наткнулась на запись оставленную за несколько часов до пропажи владельца. — «Джон Прайс. Говорю для записи. Эх… Вот я и пришел к тому, что стал делать записи… Хех, какая глупость! Но делать особо-то и нечего... Инженер еще не появился. Пошла уже какая… Вроде как, третья неделя моей «адской» жизни. Если бы я знал, что здесь всё именно так, помер был лет на двадцать пораньше! Совру, если скажу, что не буду скучать по тем бескрайним просторам, ведь здесь тяжеловато найти даже свободный угол, но я попытаюсь… Что до моих старых друзей, то кто знает, может фраза «увидимся в Аду» и вправду сработает? Идиот, Хакс, Сэм… Как мне бы сейчас пригодились пара ваших советов! Да и не мне одному, на самом деле… Взять ту же Вегги — очаровательная девушка с огромным потенциалом, но… Боится она, что ли? Пытается просчитать каждый шаг, а, как только дорожка начинает кривиться, так все обрывает и начинает с начала! Поэтому и топчется на месте. Хех, надо дать ей пинка, да такого, чтобы выбить начисто этот дурной страх ошибок! Раз уж я тебе буду постоянно рядом, этим и займусь параллельно со стройкой…» — казалось бы, что запись окончена, но как только девушка положила устройство рядом с собой, как звук внезапно возобновился. « — Вегги, я знаю, что когда-нибудь, рано или поздно, ты доберешься до этой записи, а может и не только до нее. Хотя бы, даже, чтобы мне отомстить за свои дневники. И, скорее всего, к тому времени, я кану в небытие, ведь будь я жив — хрен ты найдёшь диктофон! Знаешь, в жизни я такого никогда не скажу, так как не умею, но… О небеса… До чего же ты докатился, Прайс? Сидишь тут, в чужой квартире и объясняешься с диктофоном… Ха-ха, какой абсурд! Конец записи…» Еще несколько минут она тщетно пыталась найти еще хоть какие-то записи, но кроме шмотья, патронов и всякой мелочевки, ничего более так и не нашлось. Вернувшись в свою комнату, она спрятала рюкзак в дальнем углу шкафа, застегнутый бронежилет скрылся под кроватью, там же, в пластиковом кейсе, ждали владельца старые пистолеты, носящие имена «Салли» и «Мустанг»…***
В нос бил едкий можжевеловый дух в купе с миллиардом других выразительных запахов. Демон, раны на теле которого снова срослись, лежал на длинной деревянной скамье, в доме, что сделан был из чистого соснового бруса. На удивление легко он спустил ноги на пол и провел рукой по здоровому шраму в районе груди, что остался от закаленной ангельской стали. Он вспомнил, как был уже в небытии — полной темноте, где даже звук не существует как таковой. Вспомнил, что не мог нащупать собственного тела в этой темноте, словно только душа — невидимая часть его сознания, оказалась там. Поднявшись на ноги, он оглядел эти хоромы. Все, начиная от мебели и печи, заканчивая посудой и даже иконой, было явно самодельным, как и весь дом сам по себе. Всё помещение, длинной метров в сто и шириной в десять, было застлано коврами из шкур медведей и оленей, а на стенах красовались расписные кованые подсвечники и великое множество щитов, мечей, топоров и пик. Складывалось ощущение, что после смерти, Прайс, почему-то, оказался в каком-то музее эпохи викингов, но тлеющие в печи, вместе с благовониями, поленья явно намекали на то, что кто-то здесь все-таки жил. Сняв со стены ближайший топор, Джон, довольно уверенно, для недавно порубленного мечом, двинулся к двери из толстых досок, скрепленных железными балками по всей ширине. Каково же было удивление демона, когда его босая нога ступила не на теплый, даже горячий асфальт Ада, а на прохладную сырую траву. Полной грудью вдохнув чистейший воздух, в котором не было пыли, металлического привкуса радиации и сладковатого запаха разлагающихся тел. За крутой крышей дома, покрытой дерном и травой, виднелся бескрайний хвойный лес, а впереди распластался залив, который от моря отделяли высокие горы, образующие что-то на подобии ворот. Вдоль берега стояли лодки, сушилки для рыбы, мяса и шкур, а по колено в воде стоял Вербранд и тянул на себя рыболовные сети. Воткнув топор в пень для рубки дров, Прайс поднял сеть, лежащую на берегу, и полез в ледяную воду, поравнявшись с архангелом. Даже без брони он выглядел внушительно. На морщинистом лице, испещренном великим множеством шрамов, росла густая, по самую грудь, местами с седыми вкраплениями, черная борода. Волосы схожего цвета, связанные в две небольшие косы, свисали по спине. Броня сменилась темно-синей плотной рубахой с древними орнаментами на рукавах и подоле, почти достигающей колен. А на плечах все так-же тлела странная шкура. Когда Вербранд вытащил сеть и вынул из нее три рыбины, — килограмма по два каждая, — он технично сложил сеть и зашвырнул ее метров на двадцать. Прайс, подражая войну, свернул снасть на руке и швырнул немного левее. Силы существ были совершенно не равны и даже не близки, поэтому вторая сеть упала куда ближе. Они оба потянули на себя за длинные нити и Джон решил прервать тишину. — Я все еще жив. Странно, правда? Я эту сталь за милю узнаю! — Действительно странно. Меньше болтай, сильнее тяни, иначе вся рыба уйдет в свою обитель. Еще около получаса они забрасывали и вытаскивали сети. Рыба в этой заводи будто бы хотела быть пойманной и крутилась прямо у ног. Кристально чистая, прозрачная вода уже перестала казаться холодной, но вытащив последнюю партию, Вербранд молча повернулся и двинулся на берег, где сунул ноги в кожаные сапоги и собрав рыбу, вернулся в дом, где печь уже топила во всю свою мощь. Джон все это время следовал за ним. Через час потрошения живности, хозяин выставил перед демоном глиняный горшок, какие-то травы и склянки со специями. — Нарезаешь рыбу. Травы. Они придадут сил… — Уж суп-то я и без инструкции сварю! — Вербранд хмыкнул, свалил свою часть продуктов в посуду и, залив все водой, сунул в печь. Прайс сделал ровно то же самое, и скоро оба сидели за небольшим сосновым столом. — Имя моё — Вербранд. — Джон Прайс. Так ответишь, с чего я еще эту землю топчу? — Хоть ты и демон, однако отличаешься от массы. Я чувствую силу… Подвластна адская сталь тебе, не так ли? — Ангельская сталь? Да. — К ангелам она отношения почти не имеет. Испокон веков добывали и плавили ее в чертогах адских древнейшие демоны вместе с архангелами. Скажи, ковал ли ты оружие до этого момента? — Будучи живым. — А сейчас ты мертв? — Как видишь, — он указал на разрубленную маску-лицо. — И это разве смерть? — он обратился в уродливое создание с десятками глаз, зеленой кожей и выпирающими зубами-клыками. Но тут же вернулся к привычному виду. — Так ты тоже демон? — Нет, я падший архангел, брат Люцифера и Михаила! — Да, Аластор что-то упоминал… — Он крайне слабый человек. — Ну я бы так не сказал! В Аду его каждая соба… — Я сказал «человек», а не демон. Грешники давно потеряли правильный трактат возникновения силы, что вы называете магией! — Да ну? — Все случилось не так давно всего-то около пары тысяч лет назад… — Ага, как вчера помню. Недавно, блин! — Что обещалось храбрым воинами, павшими в бою в мире людей? — Богатства, почет и райские чертоги, полные женщин и бухла! — И Рай ни капли не подходит под это определение. Вечный холод сковывает те места, и те несчастные, что попадают туда, на век становятся слугами божьими. Так было не всегда. Ад был пристанищем для всех и каждого, а сильные духом правили там по уму, не по анархии. Вдруг Отец взглянул с ледяного трона, как праздно живут демоны в аду и загорелась в нем зависть. Низверг Бог на адскую землю детей своих — падших ангелов, что встали против безумств, что готовил он людям. Во главе их стоял мой обезумевший брат — Люцифер… Именно он создал то анархичное общество, что существует сейчас, но даже в нем были порядки, пока мой брат стоял у власти. — Насколько я помню, он до сих пор там. — Формально да, но по сути он лишь своя собственная тень. — Урок истории неплохой, но в чем суть? — В подмене понятий. Рай всегда был наказанием для тех, кто пытался подражать Отцу: жить, не зная греха. Там они служили вечно под его надзором. А Ад был чистейшей наградой для тех, кто в своей жизни проявил силу духа. Сейчас же демоны считают, что сила зависит от тяжести греха, но это не так. От него зависит лишь облик, а уникальная, неподвластная другим, сила дается лишь достойному духу! — Так чего сам тут сидишь? Давно бы уже взял свою силу и навалял Аду, установив былые порядки. Да и папане бы угодил, устранив всю эту богадельню. — Он умирает и готовится забрать своё творение с собой. А Ад нельзя уничтожить! Он часть мироздания. К тому же, демоны не заслужили этой участи. — Стоп, стоп, стоп! Я правильно услышал? Бог умирает? — Всё имеет свое начало и свой конец. Ничто не существует вечно. Он уже не первый Отец, что садится на трон. — И кто следующий? — Сын Божий. Иисус. Отец ненавидит его за это и хочет, чтобы тому не достался ни Ад, ни Рай. — Поэтому мир людей погиб? — Да. Творение умирает с творцом. Мой конец тоже уже близится… Но Сын может дать всему святому воинству перерождение! И тогда, мы встанем под его знамена. — Короче говоря, гражданская война? Кто-то за Сына, кто-то за отца? — И полем битвы станет Ад. Поэтому, тысячелетия назад я создал писание, которое гласило, что демоны обладающие истинной силой смогут встать в один ряд со святым воинством под знаменами Сына! — Так ты же падший? Какое воинство? — Я стал таким потому, что принял сторону людей, которые желали вразумить отца и вернуть Аду истинную сущность! Но историю пишет победитель… — А вы проиграли, и тебя низвергли на вечные страдания в Ад. Теперь ясно. Значит, грядет война? А демоны даже не знают как прикончить истребителей… — Не совсем так. Меня ждала смерть от рук Отца, но брат мой Михаил, хоть и был по ту сторону, узрел безумие Отца и сжалился надо мной, оставив здесь доживать свой век наказав не вмешиваться в жизнь Ада. Порой, он приходит, приносит вести с небес и напоминает о моём обещании… — Это всё очень увлекательно, обожаю мифологию, но какого черта я тут сижу, а? — Хм… Доедай свою похлебку, потом покажу кое-что.***
К вечеру они выдвинулись куда-то в сторону гор. С заходом солнца, которое Прайс уже давно не видел, демон вынул топор из пня и двинулся за Вербрандом, вдоль берега, в сторону гор. Хозяин этих мест, закутанный в теплые одежды, чувствовал себя вполне уютно в отличии от демона, который полностью продрог, ведь даже драной футболки на нем больше не было. — Куда мы премся? Колотун жуткий! — Осталось немного, терпи. — Люди сто лет назад придумали машины, чтобы так не ползать! — Тебе не хватает терпения. — Мне сейчас не хватает добротной шубы с ушанкой! Спустя ещё с полкилометра босые, стирающиеся о камни и тут же восстанавливающиеся, ноги Прайса ступили на ледяные булыжники входа в пещеру, который подсвечивали несколько факелов, неясно кем зажженных. — Следуй за мной и ничего не трогай. Это была не просто пещера. В скалах были высечены десятки изваяний воинов. Объединяло их только копье и схожие доспехи, покрывающие тело. Повсюду меж каменных изваяний стояло что-то вроде Египетских саркофагов, которые демон видел в разрушенном музее, но только каменные, с крышками, расписанными ликами старцев неизменно держащих на груди оружие. — Что это за место? — Начало и конец. Здесь все началось миллиарды лет назад с первого Отца, имя которого кануло в лету… — То есть, нынешний Бог не первый? — Разумеется, нет. Даже людская цивилизация проходит уже не первый круг. Каждый Отец, восходя на трон, создает новый мир, где учитывает ошибки предшественника, но из раза в раз всё приходит к одному и тому-же. — К зомби-апокалипсису? — К концу. Все эти статуи — былые Боги, а подле них верные архангелы, что приняли смерть вместе с Отцом своим. — Так, а почему отсюда всё началось? — Это купель человечества. Первые люди — Адамы и Евы — зародились именно здесь. — Так их было несколько? — Ха-ха! А ты думал, что все люди пошли от двух прародителей?! Их были миллионы и все с разными способностями! Даже внешне они отличались. Позже вы назвали эти отличия расами. Ты, ведь, слышал про необъяснимые явления в вашем мире в первые века человеческого разума? — Ну-ну. Пирамиды, Стоунхендж, все дела! — Люди обладали магией не меньше, чем демоны, но, после первой и последней битвы, Отец отобрал их способности. — демон и бывший архангел остановились у небольшого озерца с бирюзовой водой, что находился в глубине пещеры. — Здесь перерождается сущность и дух! Если ты хочешь познать свои настоящую силу и примкнуть ко мне и братьям, иди в воду, окунись по макушку. Но учти, что демону ангелом не стать никогда! Твоя душа обратится вновь, и демоническая сущность отступит уступив место духу. Нельзя предсказать что может случиться. Вполне вероятно, ты уже никогда не вынырнешь… — Прошлой ночью ты чуть не порубил меня на куски, а сейчас предлагаешь искупаться и примкнуть с Иисусу? Да, черт побери! — Назад дороги не будет… Подумай хорошенько! — Отступать уже некуда — позади Москва! Так, кажется, говорили русские. — отодвинув в сторону руку Вербранда, демон сделал шаг вперед и очень быстро оказался в воде уже по шею. Набрав полные легкие воздуха, он с разгону погрузился в пучину. Вытащив меч из-за спины, архангел вогнал его меж каменных плит чтобы удержаться от мощнейшего ветра, что исходил от бурлящей, ставшей абсолютно черной воды. Несколько часов он едва слышно напевал старую скандинавскую песню — обращение к Одину, — коим его величали северные воины. Но вот вода успокоилась, а скала перестала дрожать. Из глубины показался демон в своем былом облике. Темно-коричневые волосы резко посветлели, а карие, ближе к болотному, глаза сменились бледно-голубыми. По всему телу, малость увеличившемуся в размерах, сияли тлеющим светом старые шрамы и только густые усы с бородой оставались неизменными. Встав перед Вербрандом, он вздохнул полной грудь и выпустил пар изо рта. — Первый этап пройден. Впереди его годы познания самого себя, брат. — архангел снял с себя медвежью шкуру и протянул Прайсу, который не спешил в нее заварачиваться. Демон провел рукой по сырым волосам, бороде, окинул взглядом тело, которое успел позабыть. — Что теперь? — Узнаем на что ты теперь годен!