Клаумстраукурово

       Прошло уже какое-то время с тех пор, как «Ненавистники» вернулись из областного центра. Месяц или два, никто не запомнил.        Был уже вечер. Ыйнар вышел на улицу с гуслями и стал играть разные мелодии. Собралась вся деревня на эти красивые звуки. Не было только старшины и плотника. Их в принципе никто сегодня не видел. Ну и ладно, подумали и забыли. Ыйнар отыграл на гуслях все песни, что знал, все уже расходились по своим делам и домам, как тут донёсся крик из старого покосившегося сарая на конце деревни. Отчётливо были слышны слова: «ТЫ ОБМАНЫВАЛ МЕНЯ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ! ТЫ ВРАЛ МНЕ ВНОВЬ И ВНОВЬ!» На эти крики подорвался с места Ыйнар, за ним следом бежал Андрей, вооружившись своей пастушьей палкой (хотя если будет драка, то она ему не поможет). Добравшись до сарая и резко выдернув дверь лачуги, казахский песняр и пастух увидели, что посреди сарая стоит Матвей и читает текст с бумажки, а на против него сидит на коробке Клим и что-то пишет. Словив озадаченные взгляды вошедших, кузены остановились. — Вы что тут делаете?.. — робко спросил Андрей. — Пишем новую песню. — А меня позвать не надо было? — упрекнул возмущённый Ыйнар. — Вы ведь пока просто написали стихи. Какая песня без музыки. Я бы хоть гусли принёс, — тут казах демонстративно махнул музыкальным инструментом, — зачем вообще было орать на всё Клаумстраукурово? Мы когда на конкурс в райцентр собирались, ты не так орал, Матвей. — Да ладно тебе, Ыйнар, что в первый раз что-ли? Как детей отчитываешь, ей Богу, — отвечал Клим. Матвей в это время стоял и топтался, как школьник, которого отчитала мать за двойку в школе. — Давайте, заканчиваете. Весь народ уже спать разошёлся. Выйдет какой-нибудь алкоголик ещё… — это были слова Андрея, который только перестал бояться того, что могла была быть драка.        Забрав все вещи из лачуги, четвёрка выдвинулась по домам. Клим и Ыйнар к жёнам, Матвей к невесте, а Андрей в свой одинокий дом, где его ждал только кот.