***
Без сил лежа на кровати и поджав ноги к себе, девушка и вовсе ничего не чувствовала. Возможно, именно так она желала спрятаться от своих переживаний. Если признаться самой себе, то внутри что-то, бесспорно, происходило. Она и до этого была знакома с негодующей болью, что так болюче тянула где-то в глубине души. Смыкая губы вместе и ощущая, как в теле все неприятно режет от сухости, Кочо не могла даже сомкнуть глаз. Все иссохло и теперь уже нет смысла что-то делать с этим. Плакать было также глупо, как и то, чтобы рассказывать о своих переживаниях близким. Хотя из близких у нее практически никого не было. Ей не хотелось беспокоить сестру или же свою подругу, на этом все - больше не к кому обратиться. Такова ее учесть? Забыться и просто с горечью в душе бездвижно разлагаться на своей кровати? И вправду, она только это и делает. Из комнаты девушка не выходила несколько суток, так как не считала это нужным. Организм не просил еды, да и усталости вообще не чувствовалось. Лишь голова раскалывалась изнутри, вынуждая хоть иногда встать и заглотнуть разом пару-тройку обезболивающих средств. Пила Шинобу немного, она, конечно же, ощущала сухость во рту, как и во всех своих действиях, все равно не решалась выпить больше глотка. Чувствовалось какое-то отвращение к этой прозрачной жидкости. Она ощущала неприятный привкус и поступающую ко рту рвоту, хотя и рвать ей было нечем; ее желудок пуст уже давно. После того дня она больше не появлялась в школе, возможно, это даже хорошо, что сейчас начались каникулы. Кочо пропустила всего-то один день учебы, поэтому за такое ее не особо будут ругать. Но кого это вообще волнует? Лишь Канао вечером зашла и спросила, что ее беспокоит, не более. Оказывается, в этой жизни она была пустым местом для всех. Может, это и правда хороший выбор - умереть здесь? Опираясь рукой об кровать, Шинобу сквозь всю ломкость в теле приподнялась, оглядываясь следом в округе. За темными шторами, что закрывали окно полностью, светило яркое солнце, которое заполняло приятным синеватым оттенком помещение. Походу, на улице была ясная погода, наверняка, очень приятная на ощущение. Желания выйти на улицу было нулевое: вновь видеться с этими людьми, показываться на свет, натягивать эту чертову улыбку, которая так сводила с ума саму Кочо. Это так бессмысленно, так.. глупо. Каковы бы мысли не заставали девушку, ей пришлось отвлечься на телефон, что в данный момент лежал на столе. Она не выходила на связь с того самого дня, поэтому все время игнорировала каждое его бзыканье. Этот звук просто заставлял вновь заболеть голову. Вроде бы, он бзыкал не громко, но чертовски болюче отдавался в каждой частичке головы. Вставая с кровати и сквозь всю тянущую боль во всех суставах, Шинобу с трудом смогла выпрямиться. Все же, лежать так долго на кровати без движений - очень вредно для организма. Но не убиваться же из-за очередного лжечеловека в ее жизни? Она с самого начала знала, что доверяться ему было очень глупо. Повелась и так быстро согласилась на все его слова, она ведь совсем не знала его, почему же она решила поверить? Доверие? Этой вещи не стоит полагаться никогда; Кочо усвоила этот урок задолго до знакомства с учителем, но все равно вновь решилась наступить на те же грабли. Хах, какая же она глупая. Как-то добравшись до своего смартфона, девушка тут же приняла вызов, недолго думая, она прижала трубку к своему правому уху. По ту линию послышался громко звенящий голос обеспокоенной девушки. На лице вышла легкая улыбка, которая тут же пропала, когда Шинобу облокотилась рукой об стол. — Да? — сиплость в голосе лишь прибавляла беспокойство у розоволосой девушки. Говорить было трудно, все-таки она не произносила ни единого слова так долго, казалось, что она даже позабыла, каково это - говорить. — Шинобу-чан! — провопила Канроджи, чуть ли не плача своим голосом. — Наконец-то, ты ответила! Я так волновалась.. — Ты что-то хотела? — переосилив ломкость, девушка оперлась рукой об свою поясницу, тут же выпрямившись в спинке. — Учеба закончилась так давно, а мы с тобою еще ни разу не погуляли, Ши-чан. — было ощущение, что еще немного, и девушка по ту сторону трубки заплачет от безысходности. — Хочешь позвать меня прогуляться? — от слов подруги на душе стало немного легче, да и не хотелось здесь помирать в одиночестве из-за какого-то парня. — Конечно же! — радости в голосе девушки не было предела, и почему-то, не хотелось прерывать этого. — Давай встретимся в три часа возле магазинчика сладостей? — Ладно. — вновь улыбнувшись, Шинобу прикрыла глаза, она не знала, какой сейчас час, но не стала отказываться лишь потому, что знала: Мицури будет собираться часа четыре, как минимум. Прослушав последние слова подруги, Кочо сбросила звонок, после отстранив смартфон, она уткнулась в светящийся дисплей, что так больно прожигал ее глаза. Заряда, как и полагалось, было мало, как же Канроджи повезло, что она успела позвонить до его полного выключения. Разворачиваясь на месте и стараясь не делать более резких движений, она подошла к тумбочке, возле которой располагалась розетка. Наконец, ставя телефон на зарядку, она отложила его подальше, не желая больше резать глаза от непривычности. Иногда даже кажется, что это на пользу - отказываться от техники, но после вспоминаешь, как будет после больно. Не долго раздумывая и предварительно с отключением телефона ознакомившись со временем, Кочо подметила, что до трех часов дня было еще чуть больше четырех часов. Немного удивившись, что ее подруга не спит в такой ранний час: обычно девушка просыпается после двенадцати часов, она простояла на месте несколько минут. Почему-то, ей было страшно взглянуть на свое отражение, все же, она не следила за собой несколько дней. Разворачиваясь к шкафу и неспешно подойдя к нему, Шинобу собрала вещи, решившись немедленно направиться в ванную комнату. Двигаться было уже не так трудно, но подкрепиться перед горячей ванной было жизненно необходимо, ведь она была уверена, что организм не выдержит такой перегрузки. Открывая дверь и нерешительно выглядывая в коридор, она подметила для себя, что в доме было тихо. Именно это означало, что ее сестра была либо снизу, либо на улице. Хотелось бы, чтобы был второй вариант, но какой-то частичкой тела она желала поскорее встретиться с фиалковыми глазами своей сестренки. Оглядываясь и побольше приоткрывая дверь, она уткнулась во что-то снизу. Опуская взор следом и не решаясь действовать быстро, она увидела лежащий поднос с свежеприготовленной едой и запиской. В груди что-то громко екнуло, заставив спуститься на колени. Неуверенно опуская руки к записке, она перехватила двумя пальцами листок бумаги:«Прости, что не решилась сказать тебе это в лицо, но вот тебе завтрак, надеюсь, что ты обязательно выйдешь сегодня и позавтракаешь! Мы не виделись очень долго, хотя меж нами лишь деревянная дверь. Мне было волнительно отрывать тебя от твоих переживаний, поэтому я не решалась постучаться. Меня сейчас нет дома, мы поехали с друзьями в центр, поэтому буду вечером. Обязательно покушай сегодня! Тебе необходима энергия. С любовью, Канао.»
От увиденных строк на глаза нахлынули слезы, Кочо было так приятно видеть заботу со стороны своей сестренки, но и в то же время она себя ненавидела за то, что заставляла волноваться ее. Это было неправильно, что она ни слова не сказала сестре и закрылась в одиночестве, нужно обязательно объясниться ей насчет своих чувств. Она так сглупила, это просто непростительно. Опуская записку назад на поднос, она прикрыла ладонью рот, сдерживая всхлипы. Как бы давно она не выплакала свои слезы, они все равно выделялись от увиденной заботы. Перед ее глазами стояла не так давно приготовленная чашка с рисом и на другой тарелке салат, возле которого лежали ломтики омлета. Всю картинку дополнял стоящий рядом стакан сока и лежащая пара палочек. Это было так мило, из-за чего на душе отдавалось приятной тягой, хотелось прямо сейчас съесть все, что приготовила ее драгоценная Канао. Как бы ей противно не было бы из-за долгого голодания, она обязательно бы запихнула все в себя через силу. Вставая с пола и поднимая следом за собой поднос, она вернулась в комнату, поспешно поставив его на стол, она вышла из комнаты, намереваясь как можно быстрее умыться и отведать завтрак, над которым старалась сестренка. По пути в ванну собирая растрепанные волосы в нетугой хвост на затылке, она нырнула в ванную комнату, тут же принявшись включать воду. Убирая уже мокрыми пальцами выпавшие локоны волос челки, Шинобу наклонилась к раковине. Было приятно ощутить на лицо прохладную воду, в частности, вообще ощутить что-то мокрое было сверхнаслаждением. Не задерживаясь с умыванием, она подняла свои глаза на отражение зеркала, попутно вытирая с глаз влагу. Она давно не чувствовала себя так хорошо от умывания, ей было спокойно на душе спустя долгое время самоуничтожения. Но смотреть на свое отражение все равно было волнительно. Ей не хотелось, чтобы на лице появились последствия нервного срыва, но этого, увы, было не избежать. Лицо было помятым, по ощущениям, будто она только что с похмелья, но она не стала принимать это все всерьез, поэтому, быстро промочив лицо в мягком полотенце, она покинула ванную комнату.***
— Вы довольны? — злоба переполняла молодого человека, хотелось побежать следом за только что выбежевшей девушкой, но он не мог. У него не было выбора. Было тяжело дышать, в частности, еще тяжелее было вспоминать и прокручивать в своей голове слезы на лице девушки, которая совсем недавно покинула каморку учителей. Черт, как же хотелось разорвать себя на месте, убиться об стенку, спрыгнуть с окна: все, что угодно, лишь бы забыть этот момент своей жизни. Тело переполняло гневом, так сильно хотелось на кого-то сорваться, но максимум, на что он сейчас был способен, это свести брови вместе, показывая этим наплыв злости. — Да. — выходя из-за шкафа, директор поправил свой пиджак. — Теперь уходите. — Томиока пытался не встретиться взглядом с Оякатой, ему было невыносимо смотреть на него, казалось, что сейчас он не выдержит и прижмет его кулаком к стене. Как же было больно на душе, руки сами по себе собирались в крепкий кулак, до боли впиваясь пальцами в кожу ладоней. Хотелось закричать, спрятаться, пропасть в без вести, чтобы все, кто знал его, забыли про его существование и не страдали. Слыша, что шаги становятся все ближе к нему, он тут же отвернулся, не желая смотреть на него вовсе. Нужно перетерпеть: дождаться, когда он уйдет. Главное не навредить никому - не сделать хуже. — Знаешь, — Ояката-сама остановился прямо возле двери, смотря на ручку, что слегла поддерживал пальцами. — ты сделал правильный выбор. Оборачиваясь назад и встречаясь со спиной директора, которая прямо сейчас скрывается за дверью, он перестал сдерживать свои чувства, моментом меняя удивление на устрашающий вид. Сделал правильный выбор? И в чем же, черт его подери, этот выбор был правильный? В том, что он предал свою любимую по прихоти другого? Да как он может называть себя человеком после того, как пошел на поводу директора? Он должен рассказать все ей, как бы она не противилась, но не сейчас. Томиока обязан сохранить хотя бы ее положение в школе, это будет слишком эгоистично, если он поступит по другому. — Шинобу.. — тихо прошипев ее имя грубоватым тоном голоса, в котором немного, но все равно чувствовалась волна грусти, он не отстранял своих холодных глаз от двери. Отшатываясь назад и сталкиваясь со столом, он тут же сел на него, не в силах больше держать равновесие. Сердце жалобно скулило и хотелось побежать за Шинобу, куда бы она не направилась, лишь бы увидеть ее и крепко обнять: не отпуская, прижимать к себе… Дрожащей рукой докасаясь до лба, он прижал ладонь к лицу, пальцами больно впиваясь в корни волос. Брови не прекращали сводиться к переносице, каждая частичка его лица дрожала, а брови нервно подергивались, как и уголки губ. Он не думал ни о чем другом, нежели о своем поступке. — Я же обещал ей.. — спускаясь на пол, он оперся локтем об колено, тут же сгибаясь в спине. — Почему я все только порчу?.. — ему хотелось закричать и сорваться на громкий плач, но он не мог выдавить из себя хоть что-то из этого - это было до ужаса сложно, ведь он так долго придерживался маски безразличия и спокойствия, каковы бы не были проблемы в округе.***
Закончив горячей ванной, девушка аккуратно ступила на влажный пол, делая достаточно громкий всплеск воды от соприкосновения. Придерживая рукой свою грудь, она поправила выпавшую прядь волос, что продолжала непрерывно сочится теплой водой. На душе все еще было тяжело, но после проделанных процедур было немного легче, даже казалось, что тех одиноких ночей не было, но все равно что-то продолжительно терзало сердце. Горячо вздыхая, Шинобу приоткрыла ротик, неспешно после поджав губу и, после не больно прикусив, отпустила. Поднимая руки и выгибаясь в спине, она собрала волосы с плеч в хвост одной рукой, поспешно смахнув другой оставшуюся влагу. Голова немного побаливала и кружилась, но Кочо смахивала это все на долгую горячую ванну, в которой сидела около часа. Было приятно и тепло, но когда-то все равно придется выйти из-за донимающего головокружения. Раскрывая дверцу ванны и пробегая по сухому полу, она быстро подхватила полотенце с ручника для него, прижав следом эту вещь к верхней части тела. Не быстро пробираясь к зеркалу, что располагалось неподалеку от вешалки для вещей, она приступила промакивать кончики волос в мягком полотенце. Перед ней пристала молодая девушка, что была так красива в хрупких и изящных формах. Улыбнувшись своему отражению, она посмотрела на глаза, которые совсем не изменились от произошедшего. Кажется, ванна достаточно помогла ей, чтобы убрать большую часть усталости от долгой лежачей жизни. Пальцами медленно проводя под глазами и убирая с щек текущие ручьи воды, она скрыла свое тело под другим полотенцем, что небрежно свисало с края стиральной машинки, которая стояла возле раковины. Вновь оборачиваясь назад и возвращаясь к вешалке, она наклонилась к корзинке, решившись сложить свои грязные вещи, пока оставшиеся вода стекает по ее волосам прямо на полотенце. Предположительно просчитав сколько времени ей осталось до выхода, Кочо поспешила начать собираться побыстрее. Так как ее вид был весьма не очень, она решилась скрыть всю усталость за косметикой. Шинобу не любила эту вещь, поэтому всегда делала все максимально мало, чтобы просто казаться более приемлемой на вид. Но кажется, сегодня придется просидеть за этой вещью подольше, чтобы ее подруга ничего не заподозрила. Закончив с одеждой, она повесила полотенце на плечи, после выйдя из ванной комнаты, она направилась на кухню, желая выпить чего-нибудь сладкого. Голова не желала прекращать болеть даже после свежего воздуха. Все же поддавшись на соблазн, она принялась искать коробку с таблетками, желая выпить поскорее обезболивающее. Это явно плохо сказывалось на ней, ведь столько дней держаться только на таблетках это такое себе развлечение. Ненароком можно и подсесть за препараты, так как они вызывают привыкание. Для самой себя сделав ограничение и пообещав, что эта последняя таблетка, девушка быстро выпила препарат, поспешив поскорее наверх, чтобы собраться и быть готовой к выходу. На часах уже была половина третьего, а это значило, что Кочо немного не успевает, так как путь до магазинчика составлял не быстрый, примерно сорок минут, она быстро накинула на себя сумку, на ходу принявшись поправлять свою юбку. Телефон уже давно звенел на дне сумочки, и это лишь поддавало газу для ее действий. Уже стоя у выхода и обуваясь, она поспешно стала вытаскивать телефон, сквозь дрожь в руках стараясь принять входящий вызов подруги. — Да? — как-то собравшись с силами, она все же успела принять звонок и ответить давно ждущей Мицури. — Ох, Шинобу-чан, ты уже вышла? — как-то повинно проскулила Канроджи. — Н-нет, но уже собираюсь закрывать дверь. — нервно ответила Кочо, ей не хотелось врать подруге, в частности, бежать тоже не было желания. — Я немного опаздываю, м-минут на двадцать опаздываю. — розоволосая пыталась говорить как можно тише, явно боясь услышать крик Шинобу. — Если честно, то я опаздываю на десять минут, — девушка лишь посмеялась на ее предсказуемое опоздание. — поэтому поспеши, хорошо? А то уйду без тебя. — Ох! Шинобу-чан! — как-то громко провопила Канроджи, явно показывая этим весь свой восторг. — Давай, я уже жду тебя. — мило улыбаясь в трубку, Кочо прикрыла глаза, расслабившись в теле.