Чай с мелиссой

Встала я буквально за сорок секунд до трели будильника. Не знаю с чем это связано больше: с тем, что легла рано или с тем, что нет абсолютно никакого желания проснуться от ужасно холодных брызг воды в лицо. Дедуля Патрик подарил. Специально. Просто потому, что я жуткая соня. В комнате я оказалась с Амандой Присли, тоже жуткой соней. Было даже жаль, что единственной ранней пташкой была Ханна, которую поселили к Сью. Мгых. Ами попросила разбудить в восемь ровно. Кивнув своим мыслям я нырнула в тапочки и пошла в уборную. Самое крутое, что только Хаффы додумались утеплять полы. Рунами. Хотя казалось бы, что это должно было первым прийти в голову воронов, ведь у них самая холодная башня. Но нет. В уборной первого курса в шкафчиках, довольно милых из тёмного дерева, уже были разложены наши вещи. Люблю эльфов. Некоторые магглорождённые не совсем осознают, куда едут, поэтому к ноябрю нас ждёт бум сов из ларьков со всякой всячиной. И всё же, маги иногда были слишком ленивы. Вот, например, зубная щётка. У магглов она может быть электрической, но всё равно ты сам водишь ей по зубам. Маги доводят до абсурда всё. Однажды, лет в восемь, я увидела бабулю Тессу, которая наконец решила покинуть этот мир на двухсотлетнем рубеже, с левитирующей щёткой блистательно-розового цвета, напевающей "котел полный любви". Меня аж передёрнуло от этого воспоминания. Заправив прядь волос за ухо, я сплюнула. А. Касательно вещей. Их нужно покупать не "вот бутылочка шампуня и мыло твёрдое одна штука". Не-а. Тут надо брать всего много. Потому что некоторые старшекурсники овладевшие акцио любят пахнуть каждый день по разному да и в принципе, зачем тратить лишние деньги, если можно таскать такую мелочь у, простите, мелочи. Но, с улыбкой вспомнилось, мы тоже можем у них много чего "брать на неопределённый срок". Чаще всего это одеяла и носки. Почему — не знаю и знать не хочу, потому что на Хаффлпафе этим не балуются. Мирно напевая разученную ещё в прошлой жизни песенку "Дженни со Старых камней" я повстречала в общей гостинной Кларисс Дукан и других старшекурсников. Очень страдающих похмельем. Ну что за ужас. Даже я в свои одиннадцать (ээ, девятнадцать или, а? Не, погоди, я же... Оу. Вроде как тридцать, но я не то чтобы сильно много опыта приобрела. Ааа, к чёрту) знала, что после попойки нужно выпить стакан крепкого чёрного чая. И утром тоже хорошо помогает. В конце концов, носите с собой антипохмельное! Сжалившись, я позвала Остатка и попросила его разобраться с этими овощами. Эльф с постным лицом оглядел три десятка туш и щёлкнул пальцами. Пара человек обернулись на нас и благодарно моргнули. Цирк. Благо, что не уродов. Моральных. До общей побудки оставался час. Как жаль, что первое сентября выпало на воскресенье. Мгых. Однако, я решила провести час до начала учебной недели эффективно. Взяв с двери листочек с моим расписанием, хотя он и не отличался особо от остальных первокурсников, зашла в комнату и достала прихваченную с собой банку воды. А чё. Агуаменти довольно затратное и, опять же, изучали его на шестом курсе. Листок я положила на застеленную кровать и постоянно сверяясь собрала в сумку теорию магии для чар и учебник истории магии. У нас две пары до обеда и ещё одна после. Зачем ставить две истории в день? На обороте листка был список с факультативами. Бегло пробежавшись я отметила для себя "квиддич для чайников" и забавный клуб "маячок". Последним я прям сильно загорелась. Тыкнув дважды палочкой в название клуба мне раскрылась сноска, что ведут клуб Кассиус Уоррингтон, слизерин, и Эдит Ньюман, райвенкло. Имя слизеринца что-то царапнуло, но я не вспомнила что. Определённо, стоит к ним зайти. А пока, я повернулась к банке и мрачно спросила себя, зачем мне захотелось это делать. По итогу, через двадцать минут безуспешных попыток не пролить и капли из поднятого шара воды я быстренько нашла с помощью лёгкого заклинания поиска по книгам в свитке бабули Дианы чары похожие на маггловский фен и за десять секунд всё исправила. Не стоит этим больше заниматься тут. До восьми утра оставалось, порядка получаса и мне захотелось пошляться по нашей гостиной. С собой я взяла Арчи. Кстати. Чуть не заржав на полную, еле подавив позыв, я прикрыла круглую дверь в комнату и опёрлась о стену. Я назвала пушистика Арчи. Забавно, что именно так МиГ назвали своего сына. Мерлин, ну и приходы бывают. Отдышавшись, я спустилась на один пролёт к гостиной. Мы живём на уровне подножия Хогвартса, поэтому из наших окошек иллюминаторов в гостиной вид выходит на траву. Однако, мы живём уровнем выше, чем слизеринцы — у них вид выходит на гладь озера и его глубины, мы же, как бы врезаны в скалу и тоже видим озеро, только примерно с высоты десятков четырёх футов. А вот гостиная у самого краешка, там, где пологий склон резко скалывается. Хотя скола и не видно отсюда. Над камином у нас весит портрет Хельги Хаффлпафф. И в целом, комната похожа на приплюснутый барабан. Ну, будто мы в его внутренностях. Довольно низкий потолок и растительные вкрапления не дают глазам уставать от пчелиных мотивов. Просто даже столы из светлой лакированной древесины. Я успешно слонялась, пока очередной раз не колданула темпус. Время было без пяти восемь и я неторопливо поднималась от нижнего уровня. Там была небольшая колония кротобарсучат. Милые животные, хотя и огромных размеров. Я громко хлопнула дверью, но Аманда не шелохнулась. Подойдя поближе я заметила, что ей было глубоко насрать на весь мир. Она спала, проявляя чудеса акробатики, подмяв под себя пододеяльник отдельно от одеяла, укрывающего её правую часть. Подушка валялась в футе от неё, а заменой служила правая ладонь, хотя спала она на левом боку. В довершении, у неё стекала слюна на подушку. Похлопав перед её носом пару раз я пошла перерывать чемодан в поисках колдокамеры от дедули Патрика. Хм. Надо будет плёнку заказать. Сделав тройку кадров с разных ракурсов и аккуратно спрятав колдокамеру обратно в чемодан, я вылила на Аманду банку воды. — Ух, ёб вашу мать! Эндрю, это ты неблагодарная срань? — Аманда резко вскочила, её афро распушилось и, казалось, искрило. А ноздри одобрительно кивали, да. Кхм! Присли прищурилась, протёрла глаза и, очень красиво ввернув куда-то чью-то мать, завалилась спать обратно. Вот это я понимаю, культурный человек. Я, не зря же на неё банку опрокинула, в лучших традициях близнецов Барну, стащила её с постели и стала глумиться над её страдальческим хлебалом. Через пять минут она, проклиная ебанутых на всю голову магов, пошла умываться. Вот это я понимаю сила духа, а как красиво заливает! Заслушаешься. Когда Аманда, плюнув на завязывание галстука, рассказывала мне о их лысом низзле Эндрю который повадился ссать на их персидский ковёр, зашла Кларисс, благослави её Мерлин, которая одним махом завязала Аманде галстук и, взглянув на меня, попросила на выход. Время было восемь двадцать. Наш курс был маленьким. Меньше сорока человек. У нас — четыре девочки и три пацана, у Райвенкло наоборот. У Слизерина было четыре девочки и шесть пацанов. На гриффиндоре пять девчонок и столько же пацанов. Мхе. Габриель Труман, наш второй староста, быстренько рассказал о факультете и раздал листочки. Пока большая часть пошла складывать сумки, мы с Амандой пристали к Габри по поводу факультативов. Он мило смущался и часто стрелял глазами в сторону Кларисс. Помощи от неё он не дождался. Но и мы не успели высосать из него все соки, потому что подтянулись остальные. Выход, несмотря на внешние габариты, легко подстраивался под выходящего. А вот при входе приходилось нагибаться. Габриель, высокая шпала под шесть с половиной футов очень загадочно молчал. Зато, по пути к Большому Залу нам показали кухню. Это всех повеселило и мы дружно забыли проёб Габриеля. А то, что это был проёб я точно увидела по невероятно довольному лицу Кларисс. Она даже платочек ему протянула. Овсянка и глазунья поджидали нас, дымясь, на фарфоре. Я была счастлива, что сидели мы не на длиннющих ублюдских лавках, а вполне цивилизованно, на добротных стульях. Иногда, правда, они чирикали, но кого это волнует? Сегодня у нас чары с Райвенкло, а потом сдвоенная история у всех курсов. Как, зачем — никто не знает. Но, судя по весёлой роже Седрика, засунувшего нос в расписание сидевшего рядом Эрни это было традицией. — Многовековая традиция "сделай понедельник ещё хуже, чем в прошлый раз". Эй, Салли, у нас же на первом курсе была в понедельник сдвоенная трансфигурация и потом зелья? Помнишь девятнадцатое марта, а? Лысого пацана, отозвавшегося на имя Салли, и многих других третьекурсников передёрнуло. Прожевав бекон, он замогильным голосом прошептал: — Бодроперцевый понедельник... Что это за локальная шутка мы не поняли. Через тридцать минут нас быстренько выпихнули из зала и, как стайку гусят, повели на четвёртый этаж. Я кайфовала. Я была самой высокой из первокурсников моего факультета! Знайте наши пять футов и три дюйма! Мою блаженную улыбку выбили нечестным ударом в живот. Сьюзан, кажется, просила у Мерлина мозгов для нас. Я показала ей язык. Эрни решил присоединиться ко мне и наколдовал зелёный язык Джастину. Бедный чуть не обосрался, когда профессор Флитвик усмехнулся за его спиной. Джастин мужественно сдерживал слёзы и скрёб пальцем позеленевший язык. Когда к нам присоединились вороны мы дружно вошли в аудиторию. Мы — два нейтральнейших факультета. Поэтому мы перемешались. Я подсела к индианке Патил. К концу пары, во время кторой мы записали правила и выучили методичку с основными махами палочки, мы договорились погулять с ней и её сестрой после истории. Оказывается, они упросили старшего брата накинуть на блокноты протеевы чары. С меня сошло три пота, пока я мысленно благодарила всех, кого вспомню, что никто из моих родственников до этого не додумался и что сейчас никого из особо близких в Хоге нет. Они бы перевернули Хогвартс верх дном. И я бы помогла. Если быть достаточно честной, хотя бы с самой собой. На перемене нас забрал Уизли, который староста, и выдал очень много действительно хороших ориентиров. Также он шёпотом попросил не обсуждать Поттера, ему плохо от этого. Мы кивнули. Перси нас хорошо подкупил показав, где его придурки братья хранили годовой запас фейерверков. Великий человек, этот Уизли. Всю историю я честно проболтала с Роном, Шеймусом и Ханной. Все, кроме, конечно, Гермионы, не стали слушать Биннса дольше пяти минут. Мы сыграли в шахматы с Роном (позорно ему проиграв), рисовали карикатуры на Малфоя и его прихлебал. Ближе к концу первой пары Шеймус втянул в наш диалог своего друга Дина Томаса. Поэтому оставшиеся десять минут мы заставляли его краснеть от похвал его невероятных рисунков. Я, гадости ради, попросила нарисовать целующихся Драко и яблоко. Тот факт, что никто не понял, но ещё месяц ржал с Малфоя, приносил мне особое удовольствие. А в кармане у меня лежал прекрасный рисунок Дина. В нагрудном кармане. За обедом мы разделились и стали сплетничать. Лили Паркер, организатор клуба по плетению фенечек-оберегов, пятикурсница, жаловалась, что Маккошка хочет, чтобы она умела выполнять трансфигурацию тарелки в черепаху, но при этом, когда Лили задала вопрос, зачем ей это понадобится, Маккошка с каменным лицом ответила, что это программа министерства. В целом, после этого яркого выступления, полного желчи в сторону дебильного плана министерства, которое хочет вырастить из нас тупиц и дешёвую раб. силу, я решила, что курсе на третьем подам заявку на создание стендап-клуба. У Лили был явный талант. А вот её лучший друг Боб был сплетницей похуже нас. Он, тихая морда с витилиго, ошивался около мадам Спраут и мадам Хуч и рассказал всему Хаффлпаффу по секрету, что в том злосчастном корридоре хранят пенсию Дамблдора, печень Маккошки и прячут херес от Трелони. Матильда Дайси с шестого курса сказала, что последнее больше всего смахивает на правду. Потому что сегодня у них в комнате всё проветривалось и они смогли наконец начать изучение таро. После этого Матильда хищно улыбнулась и, видимо, пошла собирать дань. Боб шепнул, что она поспорила с почти половиной Хогвартса, что "внутреннее око Трелони отрезвеет и в сентябре мы изучим эти блядские карты, ставлю пять галеонов". Как жаль, что всё хорошее однажды кончается. Наш сорокаминутный обед кончился и Габриель повёл все четыре факультета "букашек" к Биннсу. Лицо нашего старосты просило отменного кирпича. Возможно, весом с Хогвартс. На вторую историю я подсела к новообразованному клубу сплетниц. Там были: сёстры Патил, Панси Паркинсон, Мораг МакДугал, моя знакомая Келла, Мэнди Броклхерст и Блейз Забини с Эрни Макмиланном. Мы очень едко всё комментировали, обсосали странный вид Поттера и даже разделили сферы сплетничества. Конечно, вначале идёт приоритет факультета, а потом побочные. Я решила взять на себя ещё мальчишек Гриффиндора и жизнь Поттера, потому что ни Парвати ни Келла не особо дружили с мальчишками. Больше всего мне понравилось чесать языком с Блейзом. Он даже разрешил называть себя, в целях конспирации, конечно, Элиотом. Я сказала, что он может звать меня хоть Мари хоть Лаванда. Он кивнул на Мари. В конце недели грозный филин передал мне плотный блокнот формата, на вскидку, а5. На последней странице я обнаружила невидимые чернила: "Мне нужно кому-то выливать агрессию. С любовью, Элиот". Я ему сердечко накарябала радужными чернилами. Вообще, это был прекрасный понедельник. Мы потом ещё девочками прогулялись до Хагги и получили от него сувенирчик: прядку волос единорога. Я себе ещё его кекс взяла. Его если размочить то он нереально вкусный. Мы мерзко хихикали, когда видели Малфоя и его шестёрок. Потому что я показала этот рисунок всему Хаффлпаффу и своим друзьям.