song to chapter — Bring Me The Horizon — Avalanche Big Bang — ZUTTER
***
Проходит около трех — четырех месяцев с того момента, как Чонгук попал в дом Кима, он наконец начинает привыкать к своей новой жизни, хотя временами ему все еще кажется, что это все — гребаный цирк или чересчур реалистичный сон с ним в главной роли. Он начинает привыкать к тому, что не нужно воровать чужие деньги чтобы поесть, ведь теперь это даже не его забота, он начинает привыкать к тем дорогим подаркам, которыми с некой переодичностью закидывает его Намджун. Он начинает привыкать к тому, что теперь не нужно быть беспризорником, выживать. Хоть и перспектива сидеть на чужой шее не доставляла юноше такой уж радости, он успокаивал свою тревожность тем, что это было желание самого Кима, и если он хочет обеспечивать парня, то какое имеет право Чон ему мешать. Помимо подарков, мужчина не пожалел денег на преподавателя этикета, ни на личного тренера, которые привели мальчишку в надлежащую форму за короткие сроки. И, наконец, Чонгук начинает привыкать к самому главе мафии. Чувство всепоглощающего страха постепенно отходит на второй план, а на его место приходят совершенно новые ощущения. Младший конечно все так же разговаривает с ним с опаской и дрожью в коленях, ведь паника и опасения за такой достаточно короткий промежуток не могут полностью исчезнуть. Только теперь даже пресловутое «папочка», мелькающее в их диалогах, не так сильно смущало и давалось легче, почти приятно перекатывалось на языке. Чонгук перестает шугаться от одного только имени мужчины, подсознательно ощущая что тот не сделает ничего плохого, пока Чон будет вести себя подобающе. Постепенно мальчик начинает осознавать, что временами скучает по Киму когда тот долго его не навещает. В какой-то момент это напугало его так сильно, что он уже придумывал план побега. Однако через несколько дней тяжких раздумий Чон приходит к решению игнорировать это чувство, надеясь, что оно не станет большой проблемой в их отношениях. Спустя некоторое время Чон замечает, что телесный контакт с Намджуном практически перестает его напрягать, он перестает стесняться своего тела и каких-либо кинковых штук, приносимых мужчиной, они больше не заставляют чувствовать себя униженным. В какой-то момент он понимает, что ему даже нравится эта сторона их отношений. Чонгуку нравится обучаться и запоминать, что и как заставляет Намджуна чувствовать себя хорошо. Ему нравится знать где и как нужно надавить, или как поцеловать, чтобы «папочка» его похвалил и тоже сделал приятно. Чонгуку нравится чувствовать себя послушным и правильным. Спустя ещё какое-то время Намджун начинает таскать Чонгука с собой на всяческие мероприятия и светские выходы в качестве своей пассии. Чону абсолютно не нравится находиться среди богатых снобов и их шлюховатых спутниц. Он не считает себя частью этого мира, он с огромным удовольствием просто сидел бы в загородном доме Кима играя в приставку, или сходил бы к реке подышать свежим воздухом, чем натянуто улыбался всяким незнакомцам. Однако, юноша отказался от идеи о просьбе больше не брать его с собой, когда в один из подобных вечеров начал замечать плотоядные взгляды девиц на своем папочке. Мальчик пугается своих мыслей, ведь Ким не принадлежит ему ни единой клеточкой своего тела, ему нельзя считать его своим. Они ведь просто трахаются, у них не может быть никаких других чувств, кроме сексуального желания. В тот вечер он испуганно бросает Намджуну фразу о том что должен отлучиться в туалет, затем убегает стремглав, запираясь в кабинке. Он пытается поймать ртом воздух, беспомощно его раскрывая, но только продолжая задыхаться. О черепную коробку начинают хаотично биться разные мысли, пока перед глазами не появляется красная табличка «ревность». Почему-то после мимолетного осознания того, что он просто ревнует паника отпускает и он наконец может нормально дышать. Чонгук почти что выползает из кабинки, устало плетется к раковине и начинает умывать лицо ледяной водой. Мальчик всматривается в своё отражение в огромном, натертом до блеска зеркале туалетной комнаты, и почти всхлипывает: его глаза красные, едва ли не на выкате, лихорадочно бегают из стороны в сторону, щеки болезненно красные и мокрые от слез и воды. Проходит где-то еще минут десять прежде чем он полностью успокаивается и приводит себя в порядок, возвращаясь в банкетный зал. Внешне Чон не выдает своего беспокойства и агрессии к подходящим к Киму девушкам, но вот поведение его ощутимо меняется. Мальчик следует за мафиози по пятам, стараясь не отставать ни на дюйм, как можно чаще ненавязчиво хвататься за руки и ластиться к нему больше обычного. Чонгук пытается заявить свои права на мужчину, пытается показать что тот только его папочка. По приезде домой после того вечера, они не говорили об изменившемся поведении Чонгука. Либо его устраивало то что делает младший, либо Киму было всё равно. После ещё нескольких подобных вечеров заканчивающихся отсутствием внимания со стороны мужчины, и последующей тихой истерикой Чона в недрах своей комнаты, парень склоняется больше ко второму варианту и понимает что нужно действовать, пока какая-нибудь расфуфыренная девка не заинтересовала Кима больше, чем Гук. Для следующих вечеров карманник тщательно готовится: выбирает наряд, который подчеркнет все его имеющиеся достоинства. Юноша надевает полупрозрачную чёрную рубашку, которая открывала вид на его впалый живот и слегка подкаченную грудную клетку, подбирает к ней чёрные зауженные брюки, а поверх рубашки надевает белую портупею, которая красиво подчеркивала его тонкую талию. Чон все еще выглядит очень хрупко, но подтянуто. Следом зовет к себе горничную, которая аккуратно подводит коричневым карандашом ему глаза, слегка растушевывая, помогает красиво уложить волосы волнами, с легким эффектом влажности. Когда в коридоре он встречается с Намджуном, то понимает, что выглядит потрясно, ведь тот откровенно пялится на него. Чон абсолютно собою доволен. Тем не менее на этом все не заканчивается, когда они приезжают на встречу, мальчик начинает флиртовать со всеми подряд, более мягкие улыбки, где-то разрешая коснуться случайному богачу его талии или бедра, где-то задержав взгляд чуть дольше чем обычно, предназначенный совсем не Киму, лишний комплимент и игриво прикушенная губа. Чон наблюдает за тем как мужчина постепенно начинает закипать и где-то через полтора часа таких незамысловатых провокаций мужчина взрывается. Чонгук внутри ликует, ведь он смог вывести обычно сдержанного и безэмоционального мафиози. Старший, грубо сжимая запястье, едва ли не тащит его по направлению к уборной, следом оглядывается и впихивает тельце в маленькое помещение. — Ты какого черта творишь, паршивец? — Ким ощутимо хватает парня за волосы и больно оттягивает их, в уголках глаз мальчика выступают слёзы, а рот раскрывается. — Ты думаешь я не замечаю твоих грязных делишек, м? Отвечай! — Я… я не понимаю… о чём ты говоришь, папочка. — Намджун зол ни на шутку, но мягкое и покорное «папочка» из уст Куки выбивает у него почву из-под ног. Он немного смягчается, в тоже время он абсолютно уверен, что не оставит проказника без наказания. Мальчик внутри себя счастлив от такой реакции. Может быть он всё же не совсем уж безразличен мужчине? — Не понимает он. Раз не понимаешь, будем объяснять. — Тем временем его ставят на колени всё ещё держа больно за волосы. — Тебе мало членов, маленькая потаскуха?! Чон отчаянно машет головой в отрицательном жесте и просто ждёт. Ким же яростно дергает «собачку» на молнии брюк и чуть не отрывает пуговицу в попытке стянуть брендовую вещь по стройным ногам. — Придётся поработать ротиком, крольчонок, — внутри младшего распаляется костёр желания быстрее ощутить мягкую, нежную кожу члена папочки на своём язычке. — Ты же не хочешь обидеть папочку, правда? Чонгук просто смотрит завороженно в искажённое яростью лицо мужчины и медленно подползает ближе. Он мягко проводит кончиками пальцев по полувставшему члену партнёра сквозь ткань нижнего белья, слегка сжимает головку большим и указательным пальцем, чуть елозя подушечкой большого по дырочке уретры впитывая выделяющийся эякулянт в ткань. Карманник отвлекается от собственных пальцев на все более твердеющем органе старшего, и переводит взгляд на его лицо. Оно все ещё излучало ярость, но в глазах было что-то помимо злости, Чону напомнило это их первую встречу в том злосчастном казино, в его глазах снова плавали черти. На этот раз Куки не пугается, на этот раз он понимает что это за черти, он постарается их ублажить. Мальчик мягко тянет пальчиками за боксеры стягивая их до колен, затем проводит горячими ладонями вверх по бёдрам, фиксирует их и тянется языком к розовой головке. Чонгук втягивает орган, лаская языком дырочку, чувствуя как терпкий вкус смазки оседает во рту. В колени неприятно впиваются острые углы плитки, но Чон игнорирует неприятное ощущение сосредотачиваясь на своём занятии. Карманник обхватывает ладошкой основание члена, начиная медленно водить по длине. Тяжелый вздох сверху разрывает тишину помещения и Гук резко поднимает взгляд на мужчину. Ким напряжен, его голова слегка запрокинута назад, а на медовой коже шеи выступают бисеринки пота и вены, его рот раскрыт в форме буквы «о», глаза прикрыты и ноздри расширяются и грудь тяжело вздымается от глубоких вздохов. Поистине завораживающая картина. Вдруг мальчик чувствует легкое давление на затылке, вспоминая про руку Намджуна в своих волосах и вбирает орган глубже, мягко оглаживая языком выступающие венки, начиная совершать поступательные движения заглатывая все глубже и глубже. В уголках глаз скапливается влага, которую мальчик старается сморгнуть, затем резко расслабляя горло и впуская член полностью. Он утыкается в лобок мужчины, тяжело дышит чувствуя как по подбородку начинает бежать слюна. Чон возобновляет движение, помогает себе языком вырисовывая непонятные узоры. Парень чувствует как на затылке сжалась рука Кима, как он перехватывает контроль и начинает трахать рот мальчика. Стоны мужчины разносятся по уборной и ласкают слух Чона, он бы улыбнулся если бы не был немного занят. — Боже детка, ты выглядишь так охуительно сейчас. — Ким улыбается и стонет громче, начинает толкаться резче и хаотичней. — Ты бы себя видел, крольчонок. Чон начинает работать ещё усерднее, чувствуя как старший приближается к краю. Карманник едва дышит, слёзы размывают зрение и он чувствует как слюна начинает капать на его собственные брюки, но не может остановиться. Сверху доносится тяжелый рык и Гук чувствует как в горло бьёт горячая и тугая струя спермы. Он послушно не разжимает губ в ожидании когда член папочки станет мягким, а затем сглатывает вязкую жидкость. — Раскрой ротик, детка. — Темноволосый чуть приоткрывает припухшие губы и вытаскивает язычок на обозрение и когда мужчина одобрительно кивает убирает его обратно. — Хороший мальчик. Приведи себя в порядок, мы сейчас уедем. Ким клюет младшего в губы и поправив одежду удаляется из туалетной комнаты. Чон же глупо улыбается в своё отражение. Даже если мафиози не ощущает по отношению к Чонгуку каких-то высоких чувств, как минимум он тоже его ревнует. Парень быстро умывается, поправляет одежду и покидает помещение с лёгкой улыбкой на губах. Надо ли говорить что после такого спектакля Чон не успокоился? Теперь провоцировать Кима на каждом подобном вечере, стало чем-то вроде квеста. Ему нравилось смотреть на ту палитру чувств что выражали глаза мафиози, наблюдая как тот медленно подходит к точке кипения, пока карманник умело играл на нервах мужчины. Ему также нравились грубые минеты в уборных дорогих ресторанов, в вип-комнатах в зависимости от случая или места, в котором устраивался светский раут. Чонгуку нравилось отвлекать внимание Кима на себя, нравилось знать, что он тоже имеет какую-то власть над мужчиной. После таких вечеров Господин Ким нередко оставался в комнате Чонгука на ночь, мальчик с нетерпением ждал подобных вечеров. Под утро уставший Намджун растягивался на кровати и прижимал Чона к себе так крепко, что парню порой казалось что он задохнётся. Тем не менее, в такие моменты он ощущал себя в безопасности. Юноше почему-то не казалось это чем-то странным или пугающим, он думал что это просто обычная привязанность, не более. Однако реальность бьёт его тихо, но больно и по голове, когда в один из многочисленных визитов мужчины в загородный дом, карманника не было на месте, и вернувшись минут через двадцать после приезда мафиози, парень наблюдал как служанки выкручиваются перед Кимом. К горлу подкатил вязкий комок желчи, в животе все скрутило жгутом, а красная пелена злости взявшаяся из ниоткуда просто повисла перед глазами. Он несколько минут наблюдал за этим, а затем просто тихо поднялся в свою комнату сжимая и разжимая кулачки. Чонгук ревновал. Ревновал не потому что ему хотелось внимания или денег Кима, он ревновал потому что не хотел делить мужчину. Ему нужен был он как воздух, без него Куки почему-то не чувствовал себя целым. Несколько минут бьющихся в мозгу мыслей приводят к тому, что мальчик широко распахивает свои оленьи глазки и, наконец, осознает, что он, блять, влюбился в того, кому проиграл своё гребаное тело. Сознание Чона снова окутывает страх, как в тот вечер, полгода назад в казино, когда он впервые увидел Кима. «Поздравляю Чон, ты снова проебался, засекай время через сколько он тебя выкинет из своей жизни» В тот вечер он спрятался в комнате, соврав, что ему плохо. Он много думал о своих дальнейших действиях. Ким пытался разузнать о его состоянии, но мальчик притворился что спит. Бросив попытки как-то достучаться парня, Намджун покидает дом. Тем временем Чонгук тихо стоит перед окном, спрятавшись между занавесками и наблюдает за отъезжающей с территории машиной мужчины. Всю ночь он не смыкает глаз, мысли слишком громкие, а единственное к чему приходит парень — это их игнор. Он просто будет игнорировать эти чувства, это будет сложно, но он постарается, чтобы остаться с папочкой подольше. Чон запрятал свои никому ненужные чувства глубоко внутри, закрыл на тысячу замков, так чтобы ни одна живая или не живая душа не узнала о том что мальчик испытывает. И вроде бы это сработало, потому что Господин Ким, даже, кажется, ничего не заподозрил. Все продолжалось в привычном темпе, если не считать повышенную раздражительность Намджуна и более частые звонки от коллег, так что Кук смог спокойно выдохнуть. Мальчик все же беспокоился за старшего, который то и дело срывался и на Чонгуке, и на прислуге. Часто висел на телефоне и срывался по делам по среди ночи или сбегал посреди трапезы. Его лицо было слишком суровым и периодически перекошенным от испытываемой ярости. Ещё Ким, кажется, похудел, его щеки чересчур впали, а под глазами проявились синие пятна недосыпа. Чон понимал, что скорее всего виной тому конкуренты, но как бы сильно он не хотел помочь папочке, он не мог. О всех делах Намджуна он знал лишь из сводки криминальной новостной программы, либо из особенно громких и разгневанных разговоров по телефону во время их совместного времяпрепровождения. Мальчик хотел бы, чтобы все закончилось побыстрее, ведь он начал чересчур скучать по мужчине. Он скучал по мягкому и заботливому Намджуну, который любил его тело, а не использует. Все их сессии превратились из игр для получения удовольствия, в способ получить для Кима небольшую разрядку путем секса и вымещения негативных эмоций на мальчике. Именно в этот момент Чон почувствовал себя не просто униженным, использованным или надоевшим, он чувствовал себя брошенным. На подкорке сознания мелькали навязчивые мысли о том, что мужчина просто нашел Чонгуку замену. Он поспешно отгонял такие мысли, но при виде горничных, червячок сомнения вновь начинал пожирать его сознание. В один момент ситуация достигает своего рокового апогея. Мальчик снова скучал по Намджуну, так как тот не приезжал уже две недели и младший надеялся, что папочка скоро посетит его. Он слышал как о чем-то слишком воодушевленно перешептывались горничные, но не прислушивался. Поздно вечером, практически перед самым отходом ко сну, карманник услышал через приоткрытое окно, как раскрываются ворота на улице и во двор с тихим шелестом гравия заезжает чёрный Lykan Hypersport. Чон выглянул в окно как раз в тот момент, когда мафиози покидал автомобиль, направившись ко входу в дом. Мальчик надеялся, что мужчина сегодня будет в хорошем расположении духа, что все его проблемы закончились и он больше не будет бросать свою детку так надолго. Чон слышит как отворяется дверь в его комнату и поспешно отходит от окна, присаживаясь на край кровати. Намджун тихо прикрывает за собой дверь, взглядом ища мальчишку, и чуть улыбается когда находит его сидящим в изножье постели. — Привет, детка, скучал? — Мафиози подходит ближе опускаясь на корточки перед Чонгуком. — Безумно сильно, папочка — младший слегка улыбается, смахивая отросшую челку на бок и заправляет за ухо. — Ты надолго оставил свою детку. — Прости, крольчонок, сейчас немного нестабильная ситуация в моих делах. — Ким осторожно берет ладони младшего в свои слегка поглаживая тыльную сторону большими пальцами. — Тебе нужно собрать вещи, малыш, нам придется расстаться на некоторое время. — Ч…что? — на глаза наворачиваются слезы и Куки выдирает свои руки из ладоней Кима, мальчик смотрит с обидой. — Ты просто нашел мне замену, да? Карманник резко вскакивает с постели, едва не задев коленом лицо мужчины, поспешно хватает свою толстовку с рядом стоящего кресла, остервенело сжимая её в руках. — Какого черта, Ким Намджун? Ты решил от меня избавиться, блять?! — Старший опешил от смены настроения крольчонка, совершенно не понимая почему он так себя ведет. — Я знал, что я тебе надоем однажды, но не так же быстро? — Что? — Мужчина поднялся с пола недоуменно разведя руки в воздухе. — При чем тут это, малыш? — Заткнись! Замолчи, слышишь?! Не смей так называть меня! — по щекам мальчика стекают горячие слезы, нос хлюпает, но он все равно продолжает свою тираду. — Не смей, блять, подходить ко мне! Если хотел избавиться, то нужно было прямо сказать, что я надоел, а не срывать на мне свою злость месяцами, пока я переживал за тебя, ублюдок! Тебе нужно было просто вернуть меня в гребанный приют, как только наигрался со мной, а не позволять мне влюбляться в тебя, кретин! Неожиданное признание сорвавшееся с губ вдруг приводит в чувство, мальчик закрывает ладонью рот и смотрит на своего уже бывшего папочку оленьими глазами. В голове мальчика проносятся тысячи мыслей, он не должен был так кричать, но он слишком накрутил себя за время проведенное в чересчур подвешенном состоянии, что просто сорвался из-за пары неоосторожных слов. Мафиози же лишь стоит в растерянности посреди комнаты ошарашенный произнесенными словами. — Влюбляться? Ты влюблен в меня? — Мужчина пытается подойти к Чону, но тот лишь отшугивается от него. — Это уже не важно. Удачно потрахаться со своими служанками, Господин Ким. Карманник буквально выплевывает эти слова в лицо старшего и, распахивая дверь, выбегает из комнаты. Чон лишь думает о том, как поскорее покинуть этот ненавистный дом. Он силой расталкивает не успевших ничего понять охранников, трясущимися руками справляется с замками на дверях, и стремглав бежит с территории дома. Взор застилают горькие слезы, мешая разглядеть, что перед ним, а так же нормально дышать, поэтому Гук бежит наугад, но он бежит подальше от этого дома, подальше от лжи, Ким Намджуна и своих чувств. Мафиози наконец выходит из оцепенения и кидается за мальчишкой в попытке догнать. Он спускается к входной двери наблюдая за тем как та же успевает захлопнуться вновь и вылетает на улицу. Калитка распахнута, но за ней он не наблюдает своего крольчонка. Мужчина выбегает с территории, наконец заметив черную толстовку скрывающуюся в темноте улицы. Фигура поспешно удаляется, Ким срывается с места надеясь догнать Чогука. Мужчина кричит, задыхается и просит того остановиться, но мальчишка лишь прибавляет скорости и исчезает за очередным поворотом коттеджного поселка. Когда старший наконец заворачивает за угол его глазам предстает следующая картина: Его маленького заплаканного мальчика, запихивают в темную тоннированую машину три огромных бугая, Чон брыкается кричит, пытается вырваться из лап незнакомцев, но безуспешно. Его резко вырубают ударом в живот, и пока мальчик хватается за больную часть тела его запихивают и увозят прочь. Намджун ничего сделать не успевает, он был слишком далеко и не подготовлен, чтобы ввязаться в потасовку. Он чувствует злость на себя и на того ублюдка который посмел посягнуть на его детку. Мужчина сжимает кулаки, впиваясь отросшими ногтями в ладони, и бросается обратно к дому. Он найдет малыша во что бы то ни стало.***
Ким мчит в ночной темноте на своем автомобиле до Сеула, взгляд сосредоточен на впередиснующих машинах, сменяющихся цветах светофоров и знаках дорожного движения, пальцы левой руки сжимает кожаную оплетку руля, а правая до хруста стискивает телефон. Прибегать к помощи этих двух людей мужчина хотел только лишь в последнюю очередь. Хоть они и были давними приятелями, но, как казалось, Намджуну, ему проще было бы сделать все в одиночку. Он, не глядя, набирает номер и прикладывает трубку к уху. — Без лишних объяснений и вопросов. Мне, блять, плевать абсолютно как, Хосок, но ты должен найти мне мальчишку и того ублюдка, который решил бросить вызов этой выходкой. На том конце провода устало вздохнули, продолжая слушать обозленные плевки друга. — Я знаю, что вы там сейчас оба сидите, Юнги. — в динамике послышалось скрежетание и шепелявые возмущения. — Я сердечно, блять извиняюсь, но твой ужин включающий поедание задницы Хосока на десерт, придется ненадолго отложить. — Намджун вновь слышит нотки возмущения. — Если это всё провернула не твоя ебнутая мамаша, которую ты столько лет не разрешаешь мне разделать, то я не буду откладывать свой десерт, Джуни. — послышался тихий голос Юнги. Затем снова послышался скрежет и в трубке раздался голос Чона. — Послушай, Намджун, ты знаешь, что я сделаю все, что в моих силах, но даже техника не совершенна, понимаешь? — Чон слышит агрессивный рык вместо ответа и продолжает. — Я не виноват, что в вашем охуенном посёлке нет камер видеонаблюдения, и твой Чонгук не взял телефон, по которому я мог бы его отследить, так что перестань вымещать свое недовольство на мне и Юнги, ясно. Я — хакер, а не Господь Бог. Намджун неожиданно для себя виновато тушуется, потому что знает, что если раскроет рот, то вылетит из него лишь злость и желчь, которая клокочет где-то в грудине противным склизким комком. — Буду честен, виноват в этом лишь ты, Нам. Ты прекрасно знал о состоянии своей группировки, ты знал, что сейчас много подсадных уток среди твоих людей и позволил пацану сбежать. — Я знаю, Хосок, я злюсь не на тебя, или Юнги-хёна, а лишь на то, что не уберег мальчика. Простите — Успокойся и приезжай, будем пытаться найти твоего ненаглядного. — Чон чуть усмехнулся на последних словах и сбросил вызов. Ким устало отбросил гаджет куда-то на соседнее сидение и прибавил газу. Он злился на себя и очень сильно, а еще переживал за свою детку. Если с ним что-то сделают, если хотя бы волос упадет с его головы, мужчина не оставит в живых никого. К дому хакера Ким подъезжает уже в более-менее благоприятном расположении духа. Боковым зрением он замечает припаркованный автомобиль Мина, это вселяет в него дополнительную толику уверенности. Дверь ему открывают практически сразу после звонка, две пары глаз смотрят допытывающим взглядом. — Все, успокоился? — Мин затаскивает в квартиру босса, затем осматривается и захлопывает дверь. — Хвоста за собой не наблюдал? А то меня уже третий день пасут какие-то слишком смелые черти. — Вроде нет, но я, честно, не особо наблюдал за дорогой, — Намджун аккуратно проходит вглубь квартиры, замечая Хоупа обставленного всяческими гаджетами. — Вы что-нибудь нарыли? — Если не считать того, что я откопал на дорожных камерах подходящий по описанию автомобиль, среди сотен похожих, я попрошу, и пробил владельца то ничего. — Хосок разводит руками и с напускным сочувствием смотрит на друга. — И на кого же он оформлен? — Ким готов хвататься за малейшую возможность. — Кто-то важный? — Совсем нет, оформлен на три года как умершего фермера из Тэджона. Видимо авто давно не использовали, так что я думаю, что его просто украли, или перекупили у родственников фермера. — Хоуп делает задумчивое лицо и отпивает энергетик из банки. — Хуево. В комнату вплывает Мин с двумя стаканами виски в руках, ставит один перед Кимом и осторожно присаживается рядом. — Выпей и угомонись, паникер. Найдем мы твоего пацанёнка. — Юнги откидывает с глаз блондинистую челку и, закидывая ногу на ногу, делает маленький глоток из стакана. — Его по любому похитили лишь за тем, чтобы выведать важную информацию, как только они поймут, что мальчишка ничего не знает, либо вернут, либо устроят ловушку выдвинув требования, так что нам остается только ждать. — Я все равно убью их. Перешедший в мирное русло диалог прерывает звук уведомления на телефоне мафиози, тот судорожно снимает блокировку с телефона и читает сообщение от неизвестного. Неизвестный номер Если хочешь увидеть свою шлюху живой, то к полуночи будь здесь. Координаты вышлю следующими. Местоположение — Что там, Джуни? — Шуга обеспокоенно посматривает на побледневшее лицо друга. Ким словно выпадает из реальности, в голове лишь кровавые картины с ублюдками что решили перейти ему дорогу. — Явно ничего хорошего. — Цокает языком Хосок, оглядывая мужчину с ног до головы. — Юнги, у тебя есть не больше минуты на то, чтобы собрать людей. Дольше я его не удержу. Стоило Хосоку договорить, как Намджун рывком встает с дивана и пытается рвануть к двери, но на пути встречает двух мужчин явно повыше и покрепче. — Юнги, время пошло. После оглушительного скандала и пары звонков кому нужно, мужчины успокаиваются и на ходу обсуждают план. Намджун хочет сделать все сам, своими руками сделать очень больно. Вооружившись, он стремглав вылетает из особняка, садится в машину, заводит двигатель и вжимает педаль газа в пол. Он клянется, что убьёт их всех, если увидит на Гуке хоть один маленький синяк. Ким подъезжает к старому зданию, которое ранее было одним из его ночных клубов, кидает машину с ключами зажигания в замке и вытаскивает заряженный пистолет. Юнги выходит следом, пропуская через волосы пальцы и недовольно вздыхая. — Напоминает о том, как мы раньше сами всем занимались? Кажется, я раскисаю. — он клацает зубами и проверяет обмундирование. — Хорошо хоть дался жилет надеть. Парни, которых мужчина вызвал, уже наготове и ждут сигнала от босса, для того чтобы начать штурм. Ким коротко кивает координатору и заходит в помещение, оставив Юнги прикрывать свою спину. В здании непроглядная темень, но как хороший владелец, Намджун до сих пор помнит каждый уголок этого захудалого здания. Медленно двигаясь все глубже в недра помещения, в сторону ВИП комнат, он прислушивается к каждому шороху, и наконец слышит тихий всхлип откуда-то дальше. Отправив дальнейшие указания, дальше он берет с собой только Мина. Спустя еще пару метров вверх по лестнице до него доносятся голоса ничего не подозревающих уродов, он видит маленький отблеск света чуть правее. От отряда штурма приходит обновление текущей ситуации — один пленник, трое мужчин рядом. Туда. Нельзя проебаться. Нельзя допустить даже малейшей вероятности ошибки. Первого бугая у двери удается устранить тихо, но за стеной все равно послышались шаги. Мин тихо машет головой, чтобы капля пота, стекавшая по лбу, не попала в глаз и перезаряжает пистолет. Одно мгновение, показавшееся вечностью — и Намджун убирает еще одного наемника, за его спиной Мин добивает второго, но они оба замирают. Они видят хрупкого Куки, который был привязан к стулу. По его красным щечкам тихо катились слезы, а рот заклеен скотчем. Мужчина рядом с ним, положив руки на плечи мальчику, водил дулом револьвера по его шее. — Отошел, блять, от мальчишки. — Мафиози направляет пистолет на ублюдка и делает полшага вперед. — Если я обнаружу хоть один синяк на нем, ты будешь умирать в пытках. — Если ты сейчас будешь мне угрожать, то у него появится еще одно отверстие для ебли. Ты же не хочешь трахаться с решетом, правда? Положи свою игрушку, может я подумаю. Намджун кивает Юнги и они оба кладут оружие на пол. — Какой ты стал мягкий, Намджун-ним. Я думал ты никогда не поставишь свои мимолетные желания выше дела. Сколько же у тебя таких их было? Пять? Десять? — противник приподнимается и приставляет дуло к виску мальчонки, второй же хватает его за подбородок и заставляет посмотреть на мужчину. Куки впервые видит Намджуна таким растерянным, потерявшимся и испуганным. В сердце парня что-то ёкает, но не от страха за себя, за Намджуна. В тусклом свете пары еле работающих прожекторов его фигура не кажется такой накачанной, на лице проступили морщины, только глаза были красными не то он нервов, не то от злости. — Где же ты откопал такого красавчика? Надо было прежде, чем тебе писать самому с ним развлечься. — мужчина убирает пистолет от лица Чонгука и разводит руками. — Хорошая мысль приходит опосля. Ах, обидно. Намджун, не выдерживая напряжения, дергается вперед, но дуло пистолета снова упирается в голову мальчишки. — А ну стой, где стоишь. Больше предупреждать не буду. И дружку своему скажи, чтобы не дергался. Я вас обоих прекрасно вижу. Как насчет того, чтобы я развлекся с ним у тебя на глазах? — на этих словах слышится первый выстрел, выбивающий из руки противника оружие. Второй бьет в внутреннюю часть колена, заставляя мужчину с истошным воплем упасть навзничь. Намджун со скоростью пули подлетает к связанному Чонгуку, оттаскивая его вместе со стулом подальше в сторону, позволяя Юнги заняться этим неудачником. — Ну что, Джун, вызволил свою принцессу из лап дракона? — Ким слышит слабый смех Хоупа на заднем плане. — Какого черта? — Ты думал, что я только в компьютерах шарю? Ну нет, я не хочу быть актером второго плана. Кто же был драконом? Старший разрезает веревки, связывающие Чона, затем аккуратно отклеивает с лица скотч и осматривает его. Мальчик, не дожидаясь других действий бросается в объятья мужчины, обвиваясь ногами вокруг его талии и утыкаясь лицом в ключицу. Юноша что-то неразборчиво шепчет, обнимает крепко и плачет. Ким лишь прижимает к себе тело мальчишки и гладит по спине успокаивающе. Все понимают, что умрет сегодня совсем не Чон. — Малыш с тобой все хорошо? Что-то болит? — Мафиози чувствует, как тот мотает головой, но более чем уверен, что тот замалчивает. — Подожди, мы сейчас поедем домой. Мужчина пытается отлепить от себя дрожащего мальчишку, но тот лишь намертво вцепляется тонкими пальчиками в рубашку Кима, и крепче сжимает ноги на его талии. Тем временем Мин подходит к ноющему и истекающему кровью недозлодею, и, шепеляво хихикая, присаживается на корточки, после чего тыкает того в подбородок пистолетом. — Ох, какие люди, да в наших местах. Это же Чхве Хьюн — Как я мог сомневаться еще. Я могу доверить его только тебе, хён. — Мужчина плечом чувствует тихие рыдания Чонгука, кажется, он скоро сорвется. — Скажи парням, чтобы привезли его ко мне в мастерскую и какое-то время не дали помереть. Мы с ним замечательно проведем время после моего отложенного десерта. Ким с легкой улыбкой утыкается в в волосы Гука и чувствует, как тот уже не так сильно дрожит, и в ответ лишь пытается ещё крепче прижаться. В груди расплывается незнакомое ощущение. За все эти 31 год жизни Джуна, он не может его объяснить, что же такое разливается теплом где-то внутри, но от этого чувства так хорошо. Кажется, он всё же полюбил этого маленького мошенника. Намджун надеется, что сможет привыкнуть к тому, что испытывает и сможет подарить счастье Чонгуку.