Psy-Com/PSCOM

По-весенному голубое небо радует глаз и глазом жёлтого солнечного кругляша в самом зените, что добродушно и по-тёплому смотрит на серо-чёрную кляксу города. Городские улицы уже не меньше месяца отапливает днями солнышко, а на небе почти не бывает хмурых дождевых туч, так погрёмыхывало весенными грозами где-то вдалеке пару раз. Тёплый воздух, тёплые асфальт, бетон и брусчатка. В воздухе сквозь бензин и прочий смрад миллионного города упорно пробиваются дуряще-веселящие ароматы живой природы. В такой прекрасный день по пешеходной части улицы идёт самый обычный молодой человек лет девятнадцати-двадцати. Студент, если судить по сумке, переброшенной через плечо жёлтой куртки, и толстой стопке листов в увесистой зелёной "файловой" папке, которую держит в руках. В кармане куртки раздались жужжание и полузадушенные звуки музыки. Парень пихает папку подмышку, придерживая левым локтём, и расстёгивает вверх куртки, выуживая на свет дребезжащую пластинку смартфона, на передней части которой мерцает зелёное окошко вызова с подписью "Роднуля". Палец в экран отводится вправо. В пешеходной обеденной сутолоке раздаётся довольно высокий голос молодого человека. — Да, милая? Что, купить хлеб? Я же вчера брал две булки... Папка начинает медленно сползать вниз. — Хорошо, конечно возьму! Мне как раз по пути. Что-нибудь ещё взять?.. В голосе парня прорезались умилительно-заботливые нотки, а сам он будто не замечает почти сползшему из-под локтя "файлу". — А, кефир ещё? Хорошо-хорошо. Как, сегодня тот день?! Ты решилась?.. Ну... Я... Да, я, пойду. Конечно, пойду! Ведь пора уже поз... Ой! Папка легко проскользнула по куртке и упала на плитку пешеходного прохода. Парень растерялся на пару секунд, не ощутив тяжесть груза подмышкой, а потом глянул вниз. — Не, ничего!.. Да просто папка упала! Парень присел, чтобы поднять означенный предмет. Что-то изменилось в солнечном свете, в воздухе, в газонной траве слева от пешеходной части, в городе, в самом мире. Прохожие вокруг парня начали беспокойно озираться. Он сам успел поднять папку левой рукой, в правой держа телефон. Неожиданно до него доходит, что в трубке ничего не слышно. Взгляд на потухший экран, лёгкое нажатие на клавишу включения. Экран девственно-чист и сияет белым цветом. — Что за фиг?.. От трубки отвлекают крики прохожих. Люди начинают бежать куда-то вправо. Увлекаемый человеческим потоком, парень падает, роняя телефон и папку. По нему пару раз пробегают, оставляя чёрные и красные следы. Он разражается ругательствами, помогая себе встать. — Эй, блядь! А ну отъебитесь! Вы чё творите вообще! Только сейчас парень оглянулся назад. По коже пробежал холодок. По проезжей части улицы метрах в сорока медленно катится нечто, сопровождаемое испуганными криками разбегающихся прохожих и бибиканьем остановившихся перед ним автомобилей. Больше всего оно напомнило парню петлю Мёбиуса, но в отличии от рисунков в пособиях и в тетради оно переливалось всеми цветами радуги и было где-то размером с автомобиль, малолитражку вроде "гольфа". Парень нервно хихикнул. — А... Аномалия?.. Иди своей дорогой, ст... Петля будто услышала его слова и за секунду приблизилась к нему сразу метров на двадцать. Оказавшиеся на её пути стоящие машины и бегущие люди оказались намотаны на неё с мерзкими звуками рвущегося металла и разрываемой плоти, а затем стремительно уменьшились и начали перемещаться по ней, исчезая через пару мгновений. На земле за петлёй тянется след из крови, лимфы, других телесных жидкостей и радужной плёночной смеси бензина с маслом с жидкостями уже техническими. Парня вырвало, он упал на колени, но почему-то упрямо смотрит в приближающуюся смерть. А та неторопливо, очень неторопливо катится... или как-то иначе перемещается к нему. Теперь он может рассмотреть её получше. Шириной где-то метра два. Идеально гладкая поверхность семи цветов. Парень медленно встаёт. Уже не слышно и автомобильных клаксонов, водители и пассажиры просто сбежали, минуты на две позже, чем это сделали окружающие прохожие. Парень понимает почему. От петли исходит нечто... Неправильное... Невозможное... Ненужное... Если бы он верил во что-то или в кого-то с бородой и на небесах, то сказал бы, что даже нечестивое. — Кх... Хр-р-р... Горло свело от страха. — Кх-х-хто ты? Чщш-ш-што ты? Почему он не бежит, как остальные? Он хочет? Он точно хочет жить. Вернуться к Саше... Так почему стоит в облёванной сверху куртке и ждёт... Этого... Тут петля остановилась. Будто гигантский глаз вперился в самую суть его сознания, в каждый нерв его тела... Обжигающе-холодная перчатка внутри нервной системы. Но глаз никаких нет у петли! — С-с-саурон, у-у-уходи... Петля возобновила своё движение, разорвав и впитав какой-то джип по пути к нему. Парню стало любопытно. Это явно происходит на самом деле. Вонь бензина и крови пополам с содержимым кишечника, желудка и чёрт знает чего ещё так и разит от петли. Солнце светит, даже жарко. Людей вокруг нет. Слышны вдалеке звуки каких-то приближающихся сирен, шум толпы, крики. Но не рядом. Так что это такое? Петля остановилась в пяти метрах от парня. Ей тоже любопытно? Парень отставил ногу назад. Кроссовок упёрся во что-то твёрдое. Медленно человек посмотрел на препятствие для ноги. Папка. — Ха, привет, курсач! На тонких губах парня застыла нелепая улыбка. С ней же он медленно поднял осточертевший "файл". Взглянул на петлю. — Ну что, хочешь почитать чего-то? А, с-с-сука? С последним словом он швырнул папку прямо в петлю. Та смертоносно-быстро рванула к парню. На её пути оказался запущенный последним снаряд. Петля столкнулась с ним. Остановилась в рывке, будто пришпоренная лошадь, стопорённая якорем эдак от супер-танкера. — Ха-ха-ха! Знание — сила! Наука, сука! Парень будто сошёл с ума. Подходит к петле метрах в трёх от него, точнее, прямо перед ним. В кожу... или в что там у этой штуки впилась треклятая папка. Она раскрылась и прозрачные "файлы" с бумажными листами внутри воткнулись подобно ножам в петлю. Парень снова засмеялся. Смех всё меньше походит на нормальный. — Ну что с тобой будем делать, а? Парень медленно подошёл к петле. Плюнул на неё. Плевок ударился о поверхность петли и исчез. — Обоссать тебя, что ли? Чисто ради эксперимента? Ха-ха-хах!.. Парень подошёл и коснулся папки, воткнутой в петлю. — Или нет, давай тебя препарируем? Ты это, без обид, если чё... Ха-ха-ха! Парень надавил на папку. Та стала глубже входить в петлю. И всё быстрее. — Э, нет! Стой! Парня с рукой на папке стало затягивать в петлю. Тот сопротивляется, упираясь ногами в асфальт проезжей части. — Стоп, блядь! Харэ, сказал! Все звуки вокруг него неожиданно исчезли, а цвета потухли, оставив лишь тускло-голубые тона. Затем он понял, что стоит в каком-то грязном вонючем полутёмном переулке. Он не узнаёт его. И вообще всё, что он видит незнакомое. Нет, кое-что узнаёт. Папка. В его руках. Целая и невредимая. А вони он возможно обязан содержимому завтрака на куртке... Но где он? И что это за хуета была вообще?! В виски и в затылок ввинтилась страшнейшая головная боль. Парень прижал руки к голове, чтобы успокоить боль. И прижал папку. Появилось странное чувство, будто, если повернуть голову в каком-то одном направлении, то боль стихает. Парень проверил это, осторожно, с перерывами на набор сил после каждого нового приступа мигрени, покрутив головой. Всё так и есть. На северо-востоке боль немного стихает. Парень медленно побрёл в этом направлении. Пройдя по самым закоулкам, то в полной темноте, то выныривая под случайный свет фонаря или окон, и терпя всё ещё сильную, но не как раньше, боль в висках и в затылке, он стал слышать поначалу тихий голос. Голос становится яснее. Голос женский. Сначала он даже подумал, что это Саша. Но нет, он его раньше не слышал. — Иди... Приди... Иди... Приди... И парень идёт, не зная того, куда и кто его зовёт.