Прекрасное далеко

Ощущение было такое, будто на меня рухнула многоэтажка. Когда я осматривала маленькую комнатку, в которой проживала целая семья из четырех человек, то мне хотелось броситься в озеро, на котором стоит эта лачуга, и утопиться. В голове не укладывается, просто как эти люди могут жить в таких условиях. Это ведь почти самый низкий уровень нищеты. Последние это бомжи, у которых даже крыши над головой нету, а тут хоть какая никакая халабуда есть. И все же смотреть на все это плачевно, а жить в таких условиях тем более. Их «домик» был сделан полностью из деревянных досок, никаких стеклянных окон здесь не было и в помине. Эти люди даже не знают, что таковые существуют в двадцать первом веке. От ветра и зимнего холода их защищали бамбуковые рулонные шторы. Интересно, где они гвозди взяли, чтоб соорудить этот дом, если они уж совсем далекие. Все вчетвером они спали прямо на полу, не имея подушек. В качестве простыни им служило сено, а укрывались они легким одеялом, по одному на двоих. Справа в углу стояла тумбочка, туда они складывали все свои вещи. Слева у выхода можно заметить деревянные крючки. В летнее время туда вешают шляпки. Еще в углу стояла удочка с ведром. Ну как сказать, просто длинная палка, а к ней прикреплена леска с рыболовным крючком. Света у них вообще нету, то бишь если тебе надо ночью пойти в кусты, которые в качестве туалета, то нужно дойти до берега и вернуться обратно так, чтоб никого не разбудить и не провалиться в озеро. А такие случаи здесь были. Один раз даже с летальным исходом. Вытираются они листьями или травой, смотря что первое попадется под руку, к тому же у них правило закапывать это, как это делают коты. За столько лет проживания здесь никто не удосужился сделать хотя бы туалет в виде деревянной кабинки? Я с такими конечно же не сталкивалась, но слышала, что в селах некоторых стран они до сих пор есть. Овощи они выращивают сами, фрукты собирают по всему острову. На зиму всегда запасаются и складывают все в общий сарай, который тоже на суше. Чтоб не загрязнять озеро, моются все у нижней речки, которая попадает в море. Стирают тоже там. Кухня у всех была общая, на берегу. Костер поддерживали постоянно, и кто угодно мог прийти в любое время и приготовить себе еду. Так же по желанию можно посидеть на пеньке у огня или уплетать уже у себя в лачуге. Кира любезно представила халабуду, в которой я должна буду проживать вместе с Дженни. Конструкция дома та же, только здесь не было ни тумбочки, ни крючков. Только шторы с многочисленными дырками. Ну супер, меня сожрут москиты еще раньше, чем нас спасут. Если вообще найдут наше местоположение. А судя по их образу жизни, последний раз сюда люди из материка приплывали еще в начале девятнадцатого века. — Если хотите, можете помочь нам приготовить ужин. — сказала новая знакомая, стоя у входа в домик, пока мы его осматривали. — Вы же будете есть? Я проглотила слюну. Мой желудок и вовсе забыл про питание. Только вот готовить я вообще не умела. И становиться кухаркой мне не хотелось. Я уже подумала возразить, ибо мои нежные ручки вовсе не созданы для тяжелой работы, но Дженни бросила на меня такой суровый взгляд, что мне стало страшно даже дышать с ней одним воздухом. — Мы сейчас придем. — улыбнувшись, ответила соседка. Кира кивнула и поспешила вернутся к своей семье, ибо по ее словам, мама с отцом вот вот должны вернутся с огорода. — Тебе повылазило? Ты можешь хотя бы немного стать вежливее? Нам предоставили жилище, еще и кормить будут, а тебе все мало. Ходишь с кислой миной, будто тебя заставили съесть десять килограммов лимонов. — Может тебе и нормально, но лично меня такой расклад вообще не утешает. — равнодушно ответила я, выглядывая в окно и перебирая светлые волосы. — Я хочу домой, в свои царские хоромы. — Мало ли чего тебе хочется. — отрезала Дженни. — Здесь тебе придется жить по их правилам и никак иначе, если не хочешь спать под деревом и кушать траву. Порой таким принцессам как ты даже полезно такого рода реабилитация, иначе вы всем на голову сядете. В ответ я фыркнула и закатила глаза. Ну если ее все устраивает, то это ее проблемы. А я в свою очередь считаю эти условия крайне неприемлемыми. Дженни положила рюкзак в угол комнаты и мы молча перешли на сушу. — Сегодня мы жарим треску с картошкой. — начала рассказывать Кира, параллельно очищая возле нижней реки рыбу от чешуи. — Вы мне поможете нарезать картошку. Отец и мать принесли много, поэтому на нас семерых хватит. Мы собирались познакомиться с ее родителями как раз за ужином. Их дочь уже успела поведать им о нас и они оказались вовсе не против поделиться с нами жильем, если так его можно назвать, и своими запасами. Маленькая Беки тоже была с нами, только она стирала ночные рубашки ее и сестры, не особо обращая на нас внимания. Похоже, мы совсем не впечатлили малышку, или ей всегда было на всех все равно. Я даже в какой-то степени сочувствую и понимаю ее. Не повезло ей родиться на этом острове, вдали от цивилизованного, современного мира. У них же тут ни детского садика, никакой школы нету и здешние дети даже не знают, что это. Соответственно, писать и читать здесь может только старшее поколение и никто не находил времени научить своих детей элементарному — уметь считать. Мы договорились с Дженни, что я буду мыть картошку, а она ее чистить. Пожалуй, мне досталась самая легкая работа. Хотя шатенка предупредила меня, что акция одноразовая и завтра уже никакой халтуры. Пусть хоть сегодня шара будет, потому что я до сих пор не адаптировалась к местности. Да и вряд ли это произойдет когда нибудь. Я продолжаю надеется, что нас вот вот заберут отсюда. Желательно, чтоб прилетел вертолет. Хоть с высоты гляну, куда нас занесло. — Можно я буду называть вас Ро и Джи? — поинтересовалась Кира. — Мне все равно. — пожав плечами, отрезала я. — Если тебе так удобней — конечно же. — добавила Дженни, покосив на меня угрожающий взгляд. Кира улыбнулась. Похоже, она действительно была рада нашему «случайному» появлению в ее жизни. Ей наконец выпала возможность пообщаться с ровесниками. Оказалось, что ей девятнадцать лет и она мечтает стать фотографом. После произнесенного из ее уст слова «фотоаппарат», я слегка опешила и спросила, откуда она знает что это. — К нам однажды приплыл мужчина, — начала пояснять та. — У него была железная лодка, он ее еще «ятхой» называл. Его приютили наши соседи и он у них прожил около недели. Сказал нам, что он журлист какой-то там там и исследует все острова Северного моря. Он целыми днями ходил по лесу с каким-то чудо прибором в руках и постоянно нажимал на непонятную кнопку в ней. Затем вечером он возвращался и показывал нам сделанные «снимки», так он их называл. Мне стало очень любопытно как работает этот чудо прибор, и мужчина охотно согласился показать. В день, когда Том отплывал на другой остров, он дал подержать мне чудо прибор и у меня получилось сделать несколько снимков. Это было так классно, вы даже представить себе не можете. То, что я видела в живую, отображалось на том приборе. Том сказал, что это «фотоаппарат», а те, кто любят фотографировать, называются фотографами. И с тех пор у меня заветная мечта заполучить этот прибор. Тогда я смогу делать тысяча снимков нашего острова и любоваться ими когда захочу, в любое время года! То, что она рассказала, выяснилось полной правдой. Это подтвердила даже Беки, которая месяцами выслушивала от своей сестры выдуманные истории о том, как она бежит с фотоаппаратом около берега, разбрызгивая ногами воду, делая сотню кадров ежеминутно. Я видела, как сверкают ее глаза при вспоминании о камере. Вот, что значит мечта у человека. И тут я задумалась, а была ли когда нибудь у меня такая же сильная мечта иметь что-то? Вероятно, нет. Потому что все, что я хотела, даже совсем ненужное, тут же оказывалось в моем владении. И я никогда ни в чем не нуждалась, потому что у меня было все и даже больше. У меня никогда не было определенной цели, которую я бы хотела достичь, потому что все решалось на автомате с помощью финансов. — И он не подарил тебе фотоаппарат? — спросила Дженни, дорезая последнюю картофель. — Ну-у.- задумалась та. — Это его вещь. Том постоянно ходил с прибором, ни на секунду не расставаясь с ним и я не имела право посягнуть на его собственность. — Но даже если бы ты получила камеру, то долго она бы не продержалась. — вмешалась я. — Почему же? — Фотоаппарат, как и любая другая техника, после длительного использования требует зарядки, а у вас здесь электричества нету. И снова этот непонимающий взгляд. Бедняжка, попади она в цивилизацию, то совсем лишится чувств после увиденного. Итак, мы поджарили на костре треску и картошку. Когда все было готово, к нам присоединились родители Киры. Ужин сегодня был в общей столовой, в честь новоприбывших, то есть нас. Вся деревня, состоящая из ста двадцати трех жителей, собралась на берегу, чтоб увидеть и познакомиться с нами. Днем все настолько были заняты своими повседневными делами, что никто на двоих незнакомых особей не обратил внимания. Здесь присутствовало все четыре поколения. Самому младшему островитянину недавно исполнился годик, а самому старшему девяносто семь лет. И всем было интересно послушать историю о двух девушек, спасшиеся с кораблекрушения. Вот уже все сидели, окружив нас большим кругом и растопырив уши, дабы уловить каждое наше слово. — Значит, ваш корабль затонул, и вас случайно закинуло на наш берег, верно? — спросил отец Киры. Он не выглядел совсем отсталым. Могу даже предположить, что он не раз покидал остров и бывал на материке. Выглядел как обычный сельский рабочий: запачканная землей одежда, растрепанные русые волосы, короткая борода, нахмуренные брови и серьезный взгляд. Женщина казалась куда моложе своего партнера: густые каштановые волосы, заплетенные в конский хвост, и скромный рабочий сарафан. Насколько я понимаю, браки здесь не заключаются и ты можешь жить с кем заблагорассудится. — Это произошло внезапно, мы даже не ожидали такого поворота событий. — ответила Дженни. — Наш путь начался с Великобритании, а закончится должен был в Германии. Но так случилось, что на середине пути с судном что-то случилось и оно стремительно пошло ко дну. Многие спаслись на шлюпках, остальным же повезло меньше. Они, скорее всего, за ночь замерзли в холодной воде и погибли. Нам же удача улыбнулась. Благодаря Роуз, которая по случайности взяла с собой матрас, правда так и непонятно зачем, мы спрыгнули с лайнера и я пару часов надувала наш плот спасения. Затем мы на него взобрались и проплыли так два дня, пока не заметили остров. Так мы здесь и оказались. — Вам неизвестно, по какой причине потонул корабль? — пытливо спросила кудрявая женщина. — К сожалению, нам так и не удалось это выяснить. — ответила я. — А как вы поняли, что тоните? — выкрикнул парень из заднего ряда. Заумный вопрос, ничего не сказать. — Ну, я стояла на палубе, как резко почувствовала тряску. Так повторялось три раза, если мне не изменяет память. — У вас есть предположения по этому поводу? — обратилась пожилая бабушка. — На самом деле, мы даже думать забыли об этом. — ответила Дженни. — Мы пережили страшную трагедию и чудом выжили. Простите, но сегодня мы бы не хотели больше затрагивать эту тему. Нам до сих пор тревожно и тяжело. На все интересующие вас вопросы получите ответ завтра. К счастью, все с пониманием отнеслись к нашему состоянию и после ужина тихо разошлись по своим хижинам. Нас даже не попросили помыть глиняные тарелки, а просто отпустили отдыхать. — Беки уже занесла вам солому, одеяло и две ночные рубашки. Они у нас вообще идут как про запас, но вы можете ими пользоваться, а мы сошьем для себя новые. — Благодарим вас за то, что оказали нам неоценимую услугу. — поблагодарила Дженни. — По возможности мы постараемся все отработать. — Да ну что вы. — махнула рукой та. — Своим появлением вы добавили краски в мою однообразную жизнь. Так что благодарить должна вас я. Мы вернулись в лачугу. Завидев наше место для сна, я уже отнеслась к этому более лояльно. Просто смирилась с долей. Все таки, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то мы действительно еще счастливчики. Да, здесь не дворец, но человек способен адаптироваться к любым условиям. И все же что-то меня зацепило в этих людях. Правда, еще пока не знаю, что конкретно. В конце концов, я не одна, у меня есть вредина-Дженни.