Шесть месяцев до искупления

Танджиро рычал на блондина. Одним укусом он бы не отделался не будь на нем смирительной рубашки. Гию только положил ладонь на голову Камадо, поглаживая и хоть как-то успокаивая больного. От этого Танджиро даже опешил. Чего это он? Как с маленьким обращаются. - Зеницу, расскажи немного о прошлом Камадо, освежи ему память,- спокойно сказал Томиока, продолжая гладить по голове Танджиро. - Ну...- блондин немного успокоился, вытирая мокрые дорожки со своих щек, около глаз немного покраснело от слёз.- С Танджиро мы дружим с детства, мы с ним через огонь и воду... Но видимо мы были паршивыми друзьями...- Зеницу опустил голову. Весь его вид говорил о том, как он сожалеет и виноват перед другом.- Мы не уберегли его в конце старшей школы... Такой удар нанесла ему потеря близких, он говорил, что всё в порядке, что справится...- Агацума не мог сдерживать эмоции. В уголках его глаз вновь начали собираться слезы. Он не мог продолжить свой рассказ. Ему было больно вспоминать это все.- П-простите...- кареглазый отвернулся, плача в ладони. Иноске, видя, что Зеницу не в силах больше продолжать, решил взять рассказ на себя. - Вот только если сначала он справлялся, то потом он начал пропадать сутками. Не выходить на связь,- Хашибира никогда не был так серьёзен, как сейчас. Между его бровями пролегла тень. Он и сам чувствовала ответственность за своего друга.- Монджиро не выходил на связь сутками, а когда появлялся, говорил, что был занят работой или чем-то ещё. Мы ему верили... Вот только, когда мы уже прошли момент с поступлением и увидели его... Неестественный цвет кожи.. потухшие глаза... Полностью исколотые руки... Это было ужасно,- Иноске замолчал на этом моменте, прикусывая губу. - Мы...с-сами...его на это дно опустили-и-и..-разрыдался Зеницу, громко всхлипывая.- Если бы мы тогда заметили... - Не стоит плакать по прошлому, сейчас вы ему нужнее, чем тогда,- спокойно сказал Гию, видя как у самого Камадо невольно на глазах застыли слезы. Видно он сам не понимал, откуда взялись эти эмоции. Значит где-то внутри он всё же их помнит. - Танджиро, прости нас!!!- с такими словами Зеницу кинулся на шею друга, крепко обнимая его.- Как мы без тебя, ты же наше солнышко-о-о...- завывал Агацума, заливая слезами Танджиро. - Я бы все отдал, если бы ты смог снова улыбаться как прежде,- тихо сказал Иноске, обнимая своих друзей. Танджиро не понимал, почему он сейчас льет слёзы. Эти люди такие странные. Странный он. Зачем эти все слова сейчас? Они же могут забыть его, не мучаться. От него только проблемы. Перед глазами стояла пелена слезы, внезапно в голову, снова ударил воспоминания. -Танджиро, хватить пи-и-ить,- плакал блондин с высоким хвостом в жёлтом хаори с узором треугольника. На его поясе висело оружие, показывая то, что он находится в действующей армии. На нем была форма воина, на которой был вышит знак его подразделения.- Ты же себя погубишь! - Согласен с Моницу,- подал голос мужчина с короткими темными волосами с яркими синими концами, на его плече лежала голова кабана, видно чучело. Он также был одет в форму воина, но у него на груди был уже вышит другой знак. Им на вид не больше двадцати трёх лет.- Ты должен забыть его, уже несколько дней прошло с его похорон. - Хах...- усмехнулся какой-то парень, но в его голосе было столько боли и скорби, что разрывало ему грудь. Видно это был он сам.- Вам легко говорить, не он был вашим миром,- медленно голос изменял свой тембр с обречённого на более злой. - Ты ещё сможешь жить дальше, полно людей, которые живут с черной меткой!- на глазах блондина снова собирались слезы. И как этот плакса ещё не умер? - Да не смогу я! Не смогу! Вы не поймёте то, что я сейчас чувствую!- голос дрожал и не хотел слушаться хозяина. Все его нутро дрожало от боли, которая дарила ему душа. Он будто вмиг лишился смысла жить дальше.- Я его так люблю...- как в бреду говорил голос.- Так люблю... Вокруг плыла обстановка, видно этот парень заплакал. Но всё же не трудно догадаться о том, что это был он сам. Но кого он оплакивал с бутылкой в руках? О ком так убивался? Танджиро пришел в себя после того, как Томиока пару раз бодряще ударил его по щекам. Камадо тяжело дышал полной грудью, пытаясь совладать со своим сердцебиением, но удавалось очень трудно. Сердце словно птица билось о старую ржавую клетку, жаждя свободы. - Снова воспоминания?- обеспокоенно спросил Гию, на что Камадо лишь кивнул. Его зрачки до сих пор были расширены, а по лицу стекали капли пота.- Простите ребята, но время посещения окончено, Камадо не может принимать гостей дальше... Зеницу весь трясся от увиденного, он старался отойти от шока. Танджиро сначала закричал, что сильно ударило по слуху блондина. Причем он кричал так, словно его раздирают на кусочки. Потом у него расширились зрачки и он начал загнанно дышать, даже задыхаться. Он будто был в прострации. Они с Иноске подумали, что ещё чуть и это бы превратилось бы в настоящий приступ, и их друга бы трясло ещё больше. Иноске быстрее отошёл от того, что увидел. С болью посмотрев на прикрывшего глаза Камадо, он взял Зеницу за руку и увел из палаты. Дорогу обратно он прекрасно помнил, не потеряются. Оставшись один на один с Танджиро, Гию решил проверить его состояние на данный момент, момент после приступа. Достав блокнот и фонарик, он сначала проверил рефлексы. К его удивлению, ни один не сработал, будто перед ним человек либо в коме, либо вообще мертвый. Когда Танджиро уже более-менее пришел в себя, единственное, что он попросил, так это попить воды. Гию, конечно, не может отказать пациенту. Он быстро сбегал за бутылкой воды и начал поить Камадо. Тот пил жадно, половину проливая на себя. - Спасибо...- сказал Танджиро, закашлявшись. - Что тебе виделось?- спросил спокойно Томиока. - Это скорее не воспоминания, а рассказ о другом человеке...- еле говорил Танджиро. Сейчас у него не было сил огрызаться. Он чувствовал себя опустошенным. - Вот как...- Томиока задумался.- Ладно, завтра ты расскажешь мне подробно, а сейчас с тебя хватит...- Гию было ужасно жалко этого ребенка. Он думал, что давно забыл это чувство, ведь к нему попадали и не такие тяжёлые случаи. Но с этим парнем прямо всё не так. Его лицо было вымученным, а глаза пустыми. Сейчас врач и правда был благодарен богу, что на его запястье всё ещё отливались золотом имя его соулмейта. Погладив Камадо по волосам, Гию вышел из палаты, отдавая приказ о том, что Камадо надо вымыть. Ведь завтра приедет Кёджуро, но он уже не уверен, хочет ли отдавать Камадо на его попечение. Никто не знает как мальчик отреагирует на нового врача. Вдохнув побольше воздуха в лёгкие, Гию пошел в свой кабинет. Танджиро плохо соображал. Перед глазами были яркие круги и разбитые пазлы, которые он не может собрать в единую картину. Простонав, Камадо еле перевернулся на бок, но из-за того, что кровать не была достаточно широкой, он упал на пол. Со стороны двери послышался скрип. - Ого, вот это позы, пирожок с вишней,- присвистнул Узуй, который пришел, чтобы привести Камадо в нормальный вид. На это Камадо лишь мученически простонал. Только этого извращенца ему не хватало. Танджиро гусеницей старался уползти к окну, но его с лёгкостью перехватили поперек живота и подняли. - Малыш, да ты почти ничего не весишь, тебе бы есть побольше. У нас вроде нормальную еду дают,- продолжал Тенген, устраивая Камадо на своих руках, прижимая его лицом к своей широкой груди. - Отстаньте... Итак плохо...- Танджиро почесался щекой о пуговицы халата врача. Его глаза были закрыты и ему было абсолютно плевать, куда его несут, для чего. Да пусть хоть опыты ставят, ему всё равно. Ему было так плохо сейчас, что он бы предпочел, чтобы те люди его не откачивали. - Ничего, сейчас будешь как новенький,- Тенген быстро донес его до душевой, специально предназначенной для пациентов. Обычно этим занимались медсестры, но Камадо показал себя не с лучшей стороны, и они его боялись, особенно после того как он одной из медсестер подарил сотрясение. В лёгкой форме, но всё же. Усадив на скамейку пациента, Узуй начал его раздевать, замечая на его теле разные шрамы. Руки все были исполосованы, видно лезвием резал, хотя тут были и рваные шрамы, будто он пытался порезать руку каким-то осколком. Также выделялись некоторые следы от уколов, но их было уже не так много, видно заживали. Сам он был худой, ребра выпирали. Можно было провести рукой и спокойно их пересчитать. - Эх, мелкий, зачем же ты так, а ведь таким наверное красавцем был...- немного грустно проговорил Тенген. Ему всегда было больно смотреть на чужие страдания, поэтому он старался всегда как-то развеселить своих пациентов. Хоть Камадо и не был официально его подопечным, но он как и другие должны были присматривать за приемным сыном Кагаи. А видя эти шрамы, становилось напряжно. Вдруг он попытается повторить попытки суицида? Никто не знал. Успокаивало лишь то, что новых порезов не было. Взгляд Тенгена скользнул на повязку на руке. Он медленно развязал его запястье. Черные буквы проглядывали сквозь раны. Можно было различить лишь буквы «К», «О», «Р». Иногда они повторялись, но прочесть все равно было сложно. - Малыш, а кто был твоим соулмейтом? И как он погиб?- решил спросить Тенген. - Не знаю, когда я очнулся после передоза, оно было уже черным...- отстраненно говорил Камадо. Он сейчас чувствовал себя овощем. - А надпись? Как звали?- Узуй с лёгкостью подхватил на руки лёгкое тело Камадо и понес под струи теплой воды, до этого учтительно сняв халат и закатав рукава рубашки. - Не знаю... Джуро кажется... Не помню...- голова Танджиро безвольно лежала на боку, отчего Тенгену приходилось её придерживать. Он намылил тело мальчишки и начал мыть. - Хах, у меня у друга имя заканчивается на «джуро», хороший мужик, такой яркий. Мне нравится,- улыбнувшись сказал Узуй.- Он как раз завтра будет тут. - Вот как...- в голосе Танджиро не было эмоций. Лишь апатия. Ему было даже лень смущаться от того, что какой-то мужчина моет его. Он даже так и не узнал его имя, но хоть он и казался ему больным на голову... Было комфортно. Узуй успокаивал его. Медленно переведя взгляд на Тенгена, перед глазами снова всплыло воспоминание. -Ты в гроб себя загонишь вслед за ним,- недовольно шипел мужчина с белыми волосами, которые на свету отливали радугой. Через глаз у него была повязка, а одет он был в обычное кимоно. Мужчина видимо менял ему повязку на лбу. Танджиро лежал на футоне, находясь в комнате, видимо его. Хотя обставлено всё было довольно скромно. - Мне все равно... Лишь бы увидеться с ним... Увидеть его улыбку вновь, хоть на немного... Как же я скучаю..- вещал жалобный голос, полный горечи и печали. Он был похож на побитого щенка, которого подобрал человек, но наигравшись, выкинул обратно на улицу. - Не бережешь себя совсем, это не дело. Тело свое искалечил, запил... Мы все переживаем, Танджиро... Воспоминания отпустили так же резко, как и ушли. Два раза за день. Рекорд. - Эй-эй, не умирай тут,- Узуй хлопал его по щекам и поливал холодной водой. - Прекрати-и-и...- тихо промычал Камадо. - О, подал признак жизни, а то откинул голову назад, раскрыл рот в немом крике... Я думал в тебя дьявол вселился...- наконец поменяв температуру на нормальную, Узуй ополоснул Танджиро. Взяв на руки, он отнес его на скамейку, где начал насухо вытирать. - И давно у тебя это?- спокойно спросил Тенген со спокойным взглядом, вытирая волосы Танджиро насухо. - Наверное...- это единственное на что у Камадо хватило сил. Дальше он просто вырубился, его мозг кипел от такого большого количества информации. - Ну что за непутёвый мальчишка...- перевязав запястье Танджиро, заранее обработав специальными мазями, Узуй одел мальчонку, но уже не надевая на него смирительную рубашку. Подхватив эту лёгкую ношу на руки, он быстро донес его до палаты. Уложив его в кровать, накрыв хорошенько одеялом, Тенген невольно залюбовался парнем. Он был таким невинным, когда спал. Словно ангел, которому обломали крылья. В душе Узуй надеялся, что с мальчишкой всё будет хорошо и он сможет поправиться. Те, кто теперь его знают, не простят себе его смерть. Врач просто надеялся, что они справятся с ним за эти полгода. Он просто не сможет убить мальчонку... Никто не сможет. Ведь за всей этой агрессией был маленький мальчик, сломанный жизнью. Ни семьи, ни любви... Никому не нужный, по его мнению. Камадо только рыл себе могилу, а врачам нужно вытащить его из нее, ведь он по колено в грязи... *** Кёджуро было интересно посмотреть на того человека, из-за которого его вызвали с отпуска. А Гию ничего и не сказал точно, падла. Даже имени не сказал. Собравшись на работу окончательно, Ренгоку захватил свой саквояж, выходя из собственной квартиры. В свои года он уже имел дорогую машину и двухкомнатную квартиру. На всё он заработал своими усилиями. Спустившись вниз, Ренгоку быстро сел за руль и поехал в клинику. Он ужасно не любил опаздывать, но благо до начала рабочего дня было ещё приличное количество времени, хотя ему нужно было ещё обговорить детали с Томиокой насчёт его нового подопечного. Наверняка избалованный папенькин сынок, который не умеет думать нужным местом, ведь насколько он помнил, что тот являлся приемным сыном Убуяшики. За такими раздумьями он не заметил, как подъехал к воротам. Приложив на въезде свою карту, он проехал вперёд припарковываясь на своем месте. Поправив свои непослушные волосы, Кёджуро вышел с машины, ставя её на блокировку. У него была сейчас одна цель: дать пиздов начальству. Гию, будто почувствовав опасность, положил под руку папку, если что её и запустить не жалко, да и прикрыться можно. Томиока не прогадал, через минуту его дверь распахнулась. На ее пороге был недовольный Кёджуро. Гию взглотнул и ему не пришло ничего на ум кроме: - Ну, как отдохнул? Это было его ошибкой. Кёджуро аж зарычал. - Я тебе сейчас покажу, как я отдохнул,- злился Ренгоку, подбегая к Томиоке. Тот в свою очередь вскочил с кресла и начались гонки вокруг стола. - Прими участь как мужчина! - Извини, но не в этой жизни,- синеглазый увернулся от летящей в него ручки.- Лучше ты смирись и давай уже работай. Я всё ещё твой босс! - А я твой заместитель, без меня у тебя рук не будет,- Ренгоку всё же решил чуть успокоиться. Сделав дыхательную гимнастику, он продолжил.- Рассказывай о моем новом подопечном. - Парень, восемнадцать лет. Амнезия, но бывают приступы, когда он начинает вспоминать прошлое, но не говорит о том, что видел. Бывший наркоман, несколько передозировок. Агрессивный на метки...- Гию читал свои записи, которые делал по ходу нахождения с Камадо рядом.- Нет родственной души... - Как нет?- удивился Кёджуро. Сначала ему показалось то, что его убеждения о избалованном ребенке оказались верны, но когда он услышал о том, что у него нет соулмейта, все стало совсем другой монетой. - Его метка почернела, как только появилась,- пояснил Томиока. - Ого...- на мгновение ему стало даже жаль мальчика. Кёджуро постарается приложить все свои силы, чтобы он снова встал на ноги. - Да, он на втором этаже сам знаешь какого корпуса, последняя дверь у окна справа... Удачи с ним... Будь мягче, но будь осторожен...- на секунду Томиока сделал паузу.- Он просто больно кусается.