Три года назад
— Деку, я ухожу. — раздался грубый и низкий голос блондина. Было лето. Оно уже подходило к концу. Почти каждый день юный Бакуго сбегал в лес к своему приставучему…наверное, уже возлюбленному. Первый поцелуй парней в начале лета не сильно выбил их из колеи обыденной повседневной жизни, поэтому всё продолжало гладко идти своим чередом. До сего дня. — Хорошо, Каччан, будь осторожен. — раздалось заботливое в ответ, после чего последовало недовольное цыканье и принц покинул дворец. День был самым обычным: не слишком жарким, с небольшим лесным ветерком. Придя после обеда на свою любимую поляну, на удивление принца, он там никого не увидел. Его сразу же одолели некое сомнение и смятение, ведь он догадывался, что дракон мог просто опаздывать, что что-то всё же не давало его душе покоя. Решив убедиться в том, что всё действительно хорошо, блондин направился в пещеру Эйджиро, и через минут двадцать пять был уже около неё. — Эй, Киришима, — раздался его голос с небольшим эхом, когда он встал прямо на входе в пещеру. Своего друга Кацуки даже не видел: больше трёх четвертей пещеры, несмотря на день, покрывала темнота, — ты дрыхнешь, что ли?! Ответом на это оказалось молчание. Бакуго подумал, что дракон всё же просто спит где-то в глубине своей скромной обитель, поэтому сделал пару шагов внутрь. — Эй!!! Киришима, черт тебя дери! — сразу после этих слов до ушей принца дошло набирающее громкость рычание и шипение, доносящееся откуда-то с глубины пещеры. В ту же секунду нечто схватило парня и сдавило в захвате так, что принц не мог пошевелить ни руками, ни ногами. — Какого…— не успел он договорить, как, наконец, понял, что этим нечто является его возлюбленный. Дракон был весь красный и горячий, словно его уже длительное время одолевал мучительный жар, тело его казалось очень напряжённым, а руки и хвост были необычайно сильными. До сих пор Кацуки не испытывал на себе подобный действий со стороны Эйджиро даже на тренировках. — Эй, Кир…— и снова Бакуго не успел договорить, как его силой швырнули на не совсем королевскую кровать дракона. Тот при падении ударился левым плечом. Не успев встать, он почувствовал, как горячие и влажные руки Киришимы с силой сдавливают его запястья, а не менее крепкий драконий хвост с отдачей ударяется о кровать и о его ноги. — Кири…шима…— блондин пока не особо сопротивлялся, ведь не понимал, что происходит и почему дракон стал вести себя так странно. Но как только он поднял на возлюбленного лицо и окинул его взглядом, по его телу тут же прошла волна предательской дрожи страха. Волосы Эйджиро были непривычно растрёпаны и опущены вниз, свисая жёсткими прядями, через которые сверкали красные, даже кровавые, бешеные его глаза. Они смотрели в не менее красные, но испуганные глаза Бакуго, и дракон словно пожирал его взглядом. Или готовился сожрать с минуты на минуту. Устрашающую картину сию добавлял приоткрытый рот дракона, из которого виднелись острые, очень острые, множественные зубы. Блондина буквально вымораживала эта картина, он захотел побыстрее уйти, несмотря на всю свою решительность и смелость. — Ба…куго…— буквально прорычал дракон, нагибаясь к шее Кацуки. Секунда — и на ней остался первый, пока небольшой, слегка кровоточащий след от острых его зубов. Принц немного болезненно выдохнул и начал пытаться высвободить руки. — Эй!!! Киришима! Черт, ты что тво… Снова голос Кацуки оборвался, ибо низкое и громкое рычание Эйджиро заставило его опасливо замолчать. С той же минуты красноволосый начал проходить когтями по телу принца, заставляя тонкую ткань, покрывающую его, легонько надрываться. Принц успел ещё лишь раз подать голос, после чего его тело, начиная с плеч и шеи, стало покрываться множественными кровоточащими укусами. Неизвестно, приносило ли это Киришиме удовольствие, но вот успокоение от надвигающегося слома жертвы — вполне. А вот Кацуки это приносило лишь боль… Его шея и плечи начали ныть, затем добавились руки, рёбра и ноги, когда двумя рывками Эйджиро стащил с принца сначала штаны, а затем и нательное бельё. Но всё это перекрылось лишь одним единственным действием дракона. — Аа!!! — вскрикнул Бакуго, когда разом, без малейшего даже, казалось, намёка Киришима вошёл в него. Всё тело, особенно нижнюю часть корпуса принца окутала боль, он прогнулся в спине и стал вырываться с ещё большей силой, однако все попытки освободиться тогда были тщетны. Не желая останавливаться, Эйджиро вошёл ещё глубже, когда с глаз принца капали крупные слёзы, а с губ слетали болезненные вздохи с мольбами отпустить его и остановиться. Они оба с трудом запоминали то, что происходило сейчас, но по разным причинам. Всё, что запоминал Бакуго, было покрыто смутным белым туманом боли, а любые добавляющиеся к нему ощущения мгновенно с ним смешивались в единое целое. До того момента, пока вскоре принц не потерял сознание. Открыл глаза он только через три с половиной часа, но не знал этого. Как и то, где он, и как тут оказался. А находился он на своей излюбленной поляне, сидя на земле под деревом, облокотившись на него спиной. Он сам сюда пришёл в бреду. Примерно через час после того, как пришёл, Кацуки сам в бреду вышел из пещеры друга и, не осознавая этого, пошёл к поляне, где вскоре снова отключился. — Эй! Эй, Бакуго! Очнулся… — перед глазами блондина появился силуэт девушки с розовой кожей, крыльями и хвостом. Разглядел он её не сразу, и не сразу узнал в ней свою подругу. Он приоткрыл рот и хотел, было, что-то сказать, но бессильно его закрыл, как и глаза. — Эй, эй, не отключайся! Стой!.. Мина присела рядом с ним и попыталась снова привести парня в сознание. В сознании он оставался, только сих хватало лишь дышать, и то, с трудом. Дракон рассмотрела его повнимательнее и сразу поняла, что произошло: блондин попал под горячую руку своего друга, у которого был гон. Всё тело Кацуки было покрыто множественными глубокими кровоточащими укусами острых зубов Киришимы, на руках были покраснения и синяки, которые тот так же оставил, пытаясь держать жертву на месте. Такие же были и на ногах, но их закрывали штаны и сапоги, которые принц тоже сумел в бреду надеть обратно. Вся видимая и не видимая части тела Бакуго болели и были испачканы в крови. Где от укусов, а где…от более непростительных насильственных действий. Девушка стала думать, что лучше предпринять, и вскоре вспомнила, как блондин упоминал своего «ужасного слугу». Она вспомнила, как тот его описывал, и даже то, как слугу зовут. Однако все упоминания о нём сводились лишь на прозвище «Деку», но даже этого сейчас было достаточно. Ашидо подняла парня, взяла его покрепче и направилась к выходу из леса в сторону дворца.***
— А потом, проходя по третьему этажу, я чуть не умер со страху, когда перед моими глазами внезапно показалась Мина…— завершал рассказ Мидория. — Она мне и рассказала, как нашла Каччана в лесу. Я побежал за ней и отвёл его сюда. — Понятно…значит, это уже не первый раз…— тяжело выдохнул Шото, внимательно всё выслушав и начиная переваривать информацию. — Да, — грустно кивнул паж, — а дальше были почти две тяжелейшие недели его восстановления. Мы тогда с Ураракой не спали почти, носились, как белки в колесе. Быстро сообразив, что упомянутая девушка — это та милая девушка-лекарь, принц снова тихо ответил: «Понятно». Он протянул в возлюбленному руку и стал гладить его нежно по спине. Парни ещё немного так полежали, после чего Изуку прильнул к Тодороки и лёг ему на грудь. Тот улыбнулся в ответ на такой милый его сердцу жест и стал прокручивать на пальцах короткие и кудрявые пряди тёмно-зелёных волос. — Так ты подумал над моим предложением сбежать? — внезапно задал вопрос принц, заставив сердце Мидории пропустить удар. — Нет…— тихо отозвался тот, а после пары минут молчания добавил. — Шото, я… Я не могу. — Ну почему? — тяжело выдохнул принц и опустил на изумрудную макушку взгляд, однако выражение лица слуги он всё же не мог видеть. — Я не могу оставить Каччана одного. Да, и, Урараку. А Её Величество…мой долг — служить им верой и правдой до конца своей жизни. Тодороки предполагал сей исход, как один из возможных, но желал его меньше всего, ведь проблем прибавлялось с ним несчётное количество. Одной из которых являлось в кратчайшие сроки переубедить Изуку, который всегда упрямился и стоял на своём. — Почему ты думаешь о всех, кроме себя? — голос принца стал буквально немного серьёзнее. — Ведь это твоя жизнь, и проживаешь её ты, а не кто-либо ещё. И уж, тем более, это не принц Бакуго, о котором ты так печёшься. Слова парня заставили вспомнить Деку недавний разговор с Очако, отчего он задумался, а Тодороки, в свою очередь, воспользовался молчанием и продолжил. — Мидория, ведь ты сам говорил, что хотел бы жить где-нибудь в тихом местечке за пределами дворца без забот и обязанностей. Или ты уже забыл? Не знаю, мечтал ли ты об этом, сидя тогда со мной по ночам в оранжерее, но я всегда мечтал быть только с тобой. Жить свободно только с тобой, в каком-нибудь небольшом доме на окраине леса. Или же в какой-нибудь небольшой и уютной деревне, подружившись со всеми соседями. Или же в небольшом городе, наполненном тоже небольшими, но уютными домами, где с окна мы будем видеть пейзаж какого-нибудь дворца, а внизу по улице будут ездить колесницы с гнедыми лошадьми. Мне не важно где, мне нужно только, чтобы ты был рядом. — Мечтал…— еле слышно вдруг отозвался Изуку и снова замолк. Он вспоминал те прекрасные летние ночи, когда они с Тодороки проводили их в оранжерее, занимая друг друга поцелуями и признаниями в любви. А так же представлял каждый из вариантов, которые только что тот озвучил, чтобы понять, какая жизнь ему понравится больше. — Тогда я не понимаю, почему ты отказываешься сбежать. — на выдохе произнёс Шото. Его голос вдруг стал очень ласковым и бархатистым. — Изуку, давай… Так мы сможем быть счастливы! Я уверен, что принц Бакуго, Её Величество, и тем более твоя подруга поймут тебя! — ответом на это оказалось молчание, после чего принц добавил. — Я уверен, что твоя мать тоже хотела бы тебе счастья… Ответом на это снова оказалось молчание, но в голове Мидории крутилась просто куча разных мыслей. — Дай…мне подумать. — произнёс он через пару минут пилящей гробовой тишины робким голосом. — Хорошо, конечно. — сразу ответил Тодороки, радуясь, что у него есть шанс. — Сколько времени тебе нужно? Оба парня понимали, что времени у них особо нет. Уже через полтора месяца должна была состояться свадьба принцев. — Я дам свой ответ…завтра. — спокойно сказал паж, почти не колеблясь. — Завтра?! — от удивления Шото повысил голос. Он ожидал две, одну неделю. Ну, три дня, зная, как возлюбленный не любит откладывать дела в долгий ящик. Но не как не «Завтра», что уже, по времени, почти доходило до «Сегодня». Спустя около полминуты он добавил. — Завтра не слишком быстро? Я не тороплю, подумай хорошенько… Может, неделя? Я… — Завтра, — негромко повторил Мидория, перебивая принца, — я дам ответ. С минуту оба молчали. — Хорошо, — раздался уже спокойный голос Тодороки, — но почему? — Завтра, — через минуту молчания начал паж, — день летнего солнцестояния. Вскрик: «Завтра?!» повторился. — Да, ты и забыл совсем. — уже улыбаясь, добавил он. — Да…прости, совсем забыл. — ответил принц, после удивлённо поднял брови. — Но… как летнее солнцестояние связано с тем, что ты дашь мне ответ? — А так, что я хочу завтра провести целый день с тобой на фестивале. Ты не был со мной там ни разу за всё то время, что мы знакомы. — вины Тодороки, как таковой, в этом не было, ведь это не он решал, когда его семья приедет с визитом во дворец Бакуго. Да, и, говорил зелёноволосый без намёков на претензии. — У нас будет фестиваль, ярмарка, я хочу сходить туда с тобой. Потом и в храм, помолимся. — Хорошо. — немного робко ответил принц. Он очень хотел провести время с возлюбленным, но, только подумать, он ни разу в своей жизни не был на фестивалях или ярмарках! Всё его детство было занято учёбой и подготовкой к будущему правлению под строгим взором отца. Это сейчас его немного озадачило, ведь он не знал, ровным счётом, ничего о том, что будет происходить. Через несколько минут оба парня так и уснули. И вот наступило это заветное «завтра». Слуга проснулся, по привычке, с первыми петухами, когда ещё вся господская часть населения дворца преспокойно почивала в своих нежных и мягких кроватях. Он тихо оделся и незаметно вышел из спальни Тодороки, убедившись, что его никто не видит, и пошёл к себе. Когда настало время подъёма, Мидория разбудил сначала Кацуки. В это время подоспела и Урарака, они провели все нужные процедуры. — Вы поправляетесь на глазах, Ваше Высочество! — радостно заявила девушка. — Прописываю вам онсен на эти три дня, до понедельника. — Она отошла от его кровати. Онсен был прописан для окончательного оздоровления. С понедельника следующей недели (сегодня была пятница) у принцев начинались совместные занятия и подготовка к свадьбе. — Я понял. — грубо отозвался блондин в ответ. Вскоре лекарь вышла из покоев, а Изуку выбежал за ней. — Урарака, ты ведь пойдёшь сегодня в город? — спросил он, наверняка зная, что ответ будет положительным. — Да, пойду, — улыбалась Очако, — сегодня будет ярмарка, я смогу купить много разных лекарственных трав и технологических карт изготовления лекарств. А что? — Ничего, просто… Сегодня я тоже пойду с То… Его Высочеством Тодороки. — мило улыбнулся парень и подмигнул подруге. Та всё поняла. — Что ж, тогда пошли вместе, я уверена, Его Высочеству будет интересно провести день солнцестояния на фестивале. — лекарь прекрасно понимала всю химию между этими двумя, поэтому рассчитывала даже как-нибудь им помочь весело провести время. Да, и, она тоже любила больше гулять в компании. — Хорошо, — полным энтузиазма голосом ответил Мидория и радостно кивнул. Тогда… до трёх часов. — До трёх часов. — хихикнула шатенка и пошла в сторону лестницы. Разговор сей происходил прямо перед дверями покоев Бакуго, поэтому, разумеется, тот всё прекрасно слышал, пусть и немного приглушённо. «Значит, эти двое собрались на фестиваль… — думал он, сидя на кровати и ожидая, пока Деку вернётся обратно. — Тц…» Парень вернулся в спальню и стал прибираться. — Ты собрался на фестиваль? — спросил блондин, как обычно, грубоватым голосом, наблюдая за движениями слуги. — Да, Каччан, — спокойно отозвался тот, — а что? Ты хочешь пойти с нами? Или купить тебе что-нибудь? — Нет. — на выдохе ответил Кацуки и смолк, а после пары минут негромко добавил. — Хорошо повеселитесь… Сказать, что Изуку удивился такому высказыванию, — ничего не сказать. Принц впервые проявил к нему свою милость? Или же сказал это чисто из уважения? Хотя, какое, там, к слуге уважение. — Хорошо! — радостно ответил он, улыбаясь, а после закончил дела и оставил хозяина. Бакуго лег на кровать и повернулся на бок, укрывшись одеялом. «Киришиме бы понравилась вся это бессмысленная праздная беготня. Может, мы тоже как-нибудь сможем посетить фестиваль? — принц снова стал вспоминать все весёлые моменты возлюбленным. Он уже по нему скучал. — Но эта чертова свадьба просто встаёт костью в горле. Эх, как же хочется просто сбежать». Вдруг парня осенило и он подскочил на месте, запустив руку в волосы. — Сбежать! Точно… — он начал улыбаться. — Я ведь могу просто сбежать! «Я ведь знаю, что этот половинчатый тоже против этой свадьбы. — Кацуки снова упал на кровать. — Он крутит шашни с Деку, ему плевать на брак, как и мне. Точно, я сбегу с Киришимой в другой город, или мы просто будем путешествовать! Тогда всем будет хорошо: и мне, и ему…и тем двоим» — пронёс он в мыслях через пару секунд, после перед его глазами стали всплывать образы Изуку, на которых принц заставал его в бинтах из-за собственных нападок, которые он старательно пытался изгнать из головы. Вскоре блондин задремал. Время до обеда, обед и время после него спокойно прошли, настали три часа дня, и компания из принца, его возлюбленного и слуги, по совместительству, а также девушки-лекаря направилась в город на фестиваль. Мидория и Урарака были одеты, как обычно, и привычно для них. Принцу же Мидория подобрал похожий наряд, поскромнее, чтобы его королевская натура не особо выделялась, ибо проблем бы тогда была просто уйма. Да, и, Тодороки тоже хотел посмотреть, как живут люди «попроще» него самого. — Ну, мальчики, я вас оставляю. — хихикнула Очако. — Мне нужно в лавки для лекарей. После она приблизилась к Изуку и шепнула ему на ухо. — Хорошенько отдохните, я вас прикрою. — А…угу…— тихо отозвался тот. — Ваше Высочество, вы в надёжных руках. — она снова хихикнула, смотря на Шото, который улыбнулся ей. После этого девушка скрылась, а парни пошли на центральную площадь смотреть представления. (П.А: посмотрите комментарии автора к части) — Ах, как больно! Как мне больно, я умираю! — принц со слугой протиснулись через толпу людей, которые тоже смотрели сценку шутов. Молодые скоморохи раскрасили свои лица, нацепили интересные блестящие костюмы с кучей ряс и свисающих пришитых кусочков. Они разыгрывали сценку, в которой один шут, изображая доблестного рыцаря, якобы проткнул другого, изображающего разбойника, деревянным мечом. — Будешь знать, как воровать яблоки с королевского сада! — кричал «рыцарь». — Так ведь это не я их воровал! — кричал в ответ «разбойник», ползая перед «рыцарем» на коленях, и зажимая между рукой и правым боком деревянный меч. — Так кто же, если не ты? — вновь кричал «рыцарь». — Так медведь! — вновь кричал «разбойник». — Какой медведь? — А тот, что на ухо тебе наступил! — крикнул «разбойник», после чего другие скоморохи начали играть на всяких дудках и струнных весёлую мелодию, под которую «разбойник» и «рыцарь» начали весело петь и танцевать, пока толпа наблюдала и смеялась. Изуку и Шото немного посмотрели, после пошли в другое место. Неподалёку один торговец давал ходули напрокат. Тодороки всё это было в новинку, его гетерохромные глаза просто блестели, выражая крайнюю заинтересованность во всём, что он только видит. Деку предложил попробовать, принц согласился. Через минут пятнадцать обучения и привыкания к новым ощущениям, он, наконец, смог сделать первые шаги без дрожи в коленях. — А у тебя здорово получается, Шо-чан, — улыбаясь, пропел Мидория. — Спасибо, — смеясь, ответил тот. Через полчаса парни слезли с ходуль и пошли дальше. Пару часов они ходили по местам развлечений, смотрели разные представления, в некоторых даже участвовали. Веселью сегодня не было предела, всё вокруг поднимало настроение, если то вдруг решало падать, хотя…ребятам такие моменты не встречались. Принц рассматривал всё вокруг, улыбался и смеялся, а Изуку просто наблюдал за этим и наслаждался, забывая все заботы и печали. После развлечений, парни дошли до торговых палаток, где со всех сторон их стали окутывать самые разнообразные манящие запахи. — Мидория, а что это? — взгляд Тодороки упал на небольшие разноцветные шарики-лепёшки на одной из палаток со сладостями. — А? Это? — удивлённо переспросил Мидория. — Это дайфуку**. Ты не ел такое? — Нет. — Дайте нам по одному каждого вида, пожалуйста. — улыбаясь, обратился паж к торговцу, после чего в его руках оказался свёрток с пятью дайфуку. Они были розового, малинового, сиреневого, светло-желтого и белого цветов: с клубникой, вишней, виноградом, грушей и анко соответственно. Изуку расплатился, и парни пошли дальше. Много ещё, что попадалось на глаза принца, слуга ему всё покупал. Когда у ребят были уже полные руки еды и всяких сладостей, они присели на скамейку и стали их пробовать. — Вау…— удивлённо и тихо произнёс Шото, откусив половинку первого дайфуку, с виноградом. — Это вкусно… — Да, — улыбнулся в ответ паж, — а ты что, не пробовал их раньше? — Нет. — отозвался принц, жуя вторую половинку. — Что, правда?! И повара у вас во дворце не готовили их? — для Изуку это и правда было тем ещё удивлением, ведь во дворце Бакуго нужно было лишь приказать приготовить что-либо, как дальше это становилось уже обязанностью и проблемой поваров. На то ведь это и королевская кухня! Тодороки немного подумал, после ответил, что, казалось, видел их как-то раз на обеденном столе, но не стал брать и пробовать. А после улыбнулся и добавил, что это очень вкусно. — Я знаю. — улыбнулся в ответ паж, а после заметил каплю начинки около губ принца и стёр её пальцем. — Хех, вы испачкались, Ваше Высочество. — мило добавил он, но не успел убрать руку, как её перехватил принц. — Спасибо. — ответил он, ухмыльнувшись, а после слизал ту самую капельку начинки с пальца Изуку. Тот попытался отдёрнуть руку, но Тодороки крепко её держал. — Ваше Высочество, — заливаясь краской, проговорил Деку, — ну что вы делаете…отпустите. В ответ на это Шото хмыкнул и поцеловал его. Паж быстро успокоился и ответил на поцелуй. Так прошло ещё немного времени, парни съели всё, что купили. Они сидели на той же лавочке и разговаривали о том, о сём, словно никогда и не имели отношения к высшим сословиям, а, тем более, к королевским. Словно никогда не имели обязанностей и мечт убежать от них далеко-далеко. Когда сладости закончились, Изуку поднялся, взял Тодороки за руку и повёл его в храм. Людей там было уже не очень много, ведь близился вечер. Основной поток народа прошёл в обед и стал бы скапливаться к позднему вечеру. Парни помолились, каждый о своём, а после Тодороки предложил купить таблички желаний. Деку радостно согласился. Они по очереди написали желания на небольших деревянных дощечках, после привязали их в остальным. Принц быстро написал своё желание, а вот паж думал над ним дольше.«Мы сбежим и будем счастливы»
«Каччан будет счастлив так же, как я»
Когда парни собрались домой, уже начинались лёгкие сумерки. Мидория вдруг что-то вспомнил и потащил принца обратно к палаткам с едой. — Ты ещё что-то хочешь купить? — спросил Шото, идя следом. — Да. Пробежав глазами по прилавкам, Деку заметил торговца острыми вкусностями и пряностями. Он подошёл и купил небольшую баночку супер-острых специй в подарок своему грозному и ворчливому принцу, хоть тот и сказал, что ничего не хочет. Тодороки знал, что его возлюбленный не ест острое, поэтому быстро сообразил для кого это. — Ты даже сейчас думаешь о принце Бакуго, да? — спокойным голосом спросил он, когда парни отошли от палатки. — Что означает твоё «даже», Шо-чан? — через несколько секунд раздался в ответ голос Изуку. — Когда я с тобой, я не могу думать ни о чём другом. — парень улыбнулся. — Не ври, Изуку. — Шото оставался всё таким же спокойным. Он прекрасно понимал, почему тот так себя ведёт. И он знал, что тратить время на ревность — просто пустая трата времени. — Я не вру. — Правда? Тогда скажи мне, что ты написал на табличке, когда мы загадывали желание? — ответом на это оказалось молчание. Да, и, Тодороки знал, что Мидория будет молиться не за себя, а за Кацуки. — Ладно, прости. — добавил он через минуту. — Ладно. — спокойно ответил паж, после чего взял принца за руку, а ещё спустя минуту, добавил. — Я согласен. — На что? — машинально переспросил тот. Изуку молча поднял на него взгляд и посмотрел ему в глаза, а затем снова повторил, начиная улыбаться: «Я согласен». Через тридцать секунд до Тодороки, наконец, дошло, что означают эти слова. Он расплылся в счастливой улыбке, моментально притянул пажа ближе и крепко обнял его.