— Айри! — окликнул девушку Какаши, как только все бумажки, окольцовывая барьер из пяти печатей, были одновременно сорваны.
— Вас поняла! — самоуверенная ухмылка на секунду появилась на лице Канаме, а затем куноичи рванула к огромному камню, концентрируя невероятное количество чакры в кулаке. Она, молча замахнувшись, зажмурилась и ударила по глыбе, на которой образовались огромные трещины. Камень через несколько мгновений превратился в крошечные валуны, словно разбитое стекло. Быстро отскочив в сторону, где стояли бабуля Чие и Сакура. Айри, едва уловив знак Хатаке, оглашающий о проникновении в базу врага, быстро вскочила с места.
Грязная вода, на которую ступили шиноби, брызнула в разные стороны, задев стены. Капли медленно стекали к полу, соединяясь с солеными слезами, стекающих с щек Канаме.
Шок в ее глазах был непередаваем. Зрачки сузились, испуганно бегали по безжизненному белому лицу, вспоминая, как еще живой Гаара, буквально несколько дней назад искренне улыбался ей, предлагал остаться и отдохнуть в деревне, не переусердствовать. Постоянно давал мудрые, несмотря на свой возраст, советы, помогал, просил помощи сам, невзирая на свой высокий титул Каге. Заставлял своим неловким поведением в необычных ситуациях звонко смеяться, восторгаться своей собранностью и уверенностью в принятых сложных и непредвиденных решениях.
Красные волосы раскинулись на камнях, прикрыв канджи на лбу. Глаза закрыты, черные синяки так и остались на них. Песчаная броня больше не защищала его лицо и тело, полностью открыв вид на белоснежную кожу без единой раны или шрама. Красный плащ порван в некоторых местах, а тыква, в которой находился песок, защищавший хозяина, теперь лежала рядом с ним, разрушенная в щепки.
Разноцветные глаза исказились гневом, заметив, что незнакомец в черном плаще с красными облаками сидел прямо на Казекаге, совершенно не видя в этом ничего лишнего. Звон стали рассек угнетающую тишину между врагами, а силуэт девушки мгновенно пропал из поля зрения шиноби.
— На ком, по-твоему, ты расселся? — казалось, что катана, поднесенная к горлу Дейдары, не была такой опасной и холодной, как голос куноичи и выражение лица куноичи, которая внезапно оказалась прямо перед ним. Угрожающий взгляд разноцветных глаз, в которых на секунду проблеснул светящийся красный, заставил члена Акацуки насторожиться, а его напарника приготовиться к нападению.
— Двинешься, я убью его. — девушка показательно надавила на горло блондина так, что капельки крови медленно скатились по его коже. Угроза прозвучала настолько убедительно, что Сасори непроизвольно вздрогнул и незамедлительно убрал наконечник хвоста обратно, спрятав его за плащом.
— Айри, уйди оттуда! — Какаши сразу же спохватился и двинулся в сторону Канаме, готовясь помогать сокоманднице в нападении.
— Какаши-сан. — ледяной голос будто обхватил мужчину со спины, заставив его замереть на месте. Стеклянные глаза, на секунду отвлекшиеся на него, оставили след снежной бури внутри Хатаке, что пронеслась в каждой клеточке его тела, заставив насторожиться.
Сакура и Наруто неотрывно пялились на Канаме, видя ее в таком состоянии первый раз. Былой блеск в глазах пропал, поменявшись местами с ледяной сталью катаны. Губы крепко сжались, брови немного нахмурились, искажая гнев и пугающую жажду крови. Странный красный оттенок в глазах промелькнул на секунду, как только Айри снова перевела взгляд на Казекаге. Смена внимания дала отличный шанс членам Акацуки нанести ответный удар.
Сасори, не задумываясь, быстро направил хвост, с уже отравленным наконечником, прямо в грудь Канаме, которая сразу же отбила атаку катаной, оттолкнув оружие кукольника в сторону. Дейдара, освободившись от временного плена, быстро отпрыгнул назад и сжевал рукой из глины новую фигурку, которая сразу же превратилась в огромную птицу.
Пока Канаме пыталась достать Сасори, борясь с его хвостом, Дейдара незамедлительно подхватил с собой Гаару в полете, закинув его в клюв птицы. Как и стоило ожидать, Наруто вмиг чертыхнулся и погнался за врагом, не замечая, как его глаза приняли красный оттенок, зрачки стали тонкими, а отметины на щеках более резкими, словно настоящие усы лиса, сидящего внутри него.
— Сакура, Чие-баасама, Айри, оставляю его на вас! — Хатаке поспешил за взбешенным Узумаки, наскоро махнув рукой остолбеневшей Харуно и Чие.
Звон нескончаемых столкновений стали и металла эхом разносился по пещере, принося холодное спокойствие Канаме. Угроза и жажда убийства в ее движениях и взгляде была видна за километр, а чакра вокруг бушевала, не желая успокоиться. Каждый взмах катаны был все сильнее и мощнее. Урон, наносимый на хвост, давил на оружие Сасори, а плащ кровавых облаков был разорван во многих местах. Последнее, мощное столкновение оттолкнуло врагов, позволив ударной волне оттолкнуть Айри к Сакуре и Чие, заставив их отшатнуться чуть назад.
— Чертов кукольник. — прошипела Канаме, как только Сасори сбросил с себя истерзанную накидку, открыв вид на огромную куклу вместо своего собственного тела.
— Это не настоящая форма Сасори. — на это Айри тихо фыркнула, думая, что бабуля говорит общеизвестный факт.
— Кукла… — в шоке прошептала Сакура, сглотнув застрявший в горле клубок страха. — Но где его настоящее тело?
— Внутри. — коротко отрезала Канаме и, не дождавшись ответного согласия со стороны Чие, двинулась на Сасори, молниеносно складывая печати.
— Стихия огня: огненный шар! — столп пламени понесся на члена Акацуки. Но кукловод не растерялся, увернулся в сторону и выстрелил вокруг ядовитыми иглами, контратакуя в ответ. Услышав сверху гадкий смешок, Сасори, не успев поднять голову, почувствовал, как его кукла разрывается на мелкие кусочки после мощного удара. Кукловод успел отпрыгнуть назад, увернувшись от очередного выпада. Черная накидка не дала увидеть истинного лица, отчего Канаме нахмурилась и цокнула.
— И чего же ты прячешься? Надеешься, что сможешь избежать моей катаны, кукловод? — недобрый оскал коснулся ее лица, а клинок лег на правое плечо куноичи, опускаясь и поднимаясь от тяжелого дыхания.
— Ты бы стала достойной в моей коллекции кукол, девочка. — голос Сасори стал более тихим и мягким, даже подростковым. Айри могла поклясться, что он довольно ухмыльнулся, когда говорил эти слова. — Могла бы стать хорошим экземпляром.
После этих слов голова куклы, которую недавно раздробила Канаме, зашевелилась, поднялась в воздух и снова выстрелила ядовитыми иглами. Устало цокнув, куноичи отпрыгнула от потока сенбонов в сторону и кинула кунай со взрывным свитком. Сюрикен, подкинутый следом, отбил кунай в правильном направлении, который прилетел четко в центр оторванной головы и взорвался.
— А мне кажется, что ты бы отлично вписался в гору трупов Акацуки. — гадко усмехнулась девушка, не понимая своих же слов.
Она никогда в жизни не убивала, не хотела этого делать. Что уж говорить о том, что ни единая мысль об этом не проскакивала в ее голове. Она была готова умереть, видеть неоднократные смерти своих товарищей, но самой марать руки в крови не решалась никогда. Желание разорвать нить жизни и смерти у врага ни разу не проявлялось в мыслях, даже в момент, когда Айри увидела Дейдару, сидящим на Гааре. Даже тогда она просто хотела избить этого человека, выпытать всю правду, увидеть его в собственной крови, мучавшимся, но не убивать. Слишком мягкое сердце ограждало ее от ужасного поступка, но прекрасно понимало, что когда-то убийство станет неизбежным.
— Не думаешь же ты, что это случится так легко? — послышался дерзкий смешок, а затем плащ, скрывающий истинное лицо Сасори, упал на камни. Красные потускневшие волосы раскинулись на его лице, слегка прикрывая карие и, на удивление, выразительные глаза, а губы скривились в наглой усмешке.
— Ого! Не думала, что ты выглядишь так молодо. — куноичи удивленно выгнула брови, шуточно оценивая внешние данные врага.
— Чие-сама, какой пл… — не успела Канаме договорить, как повернувшись назад, увидела вытянувшееся в шоке лицо бабушки. — Что случилось? — девушка моментльно оказалась возле старейшины.
— Что-то не так, Чие-баасама? — насмешливо поинтересовался Сасори, заставив Айри повернуться на него, при этом кинув недовольный взгляд. — Настолько шокирована, что не можешь и слова выдавить? — с лица бабули не слетало яркое потрясение, наоборот, оно с каждой секундой росло все больше и больше.
— Ну и ладно. — пожал плечами кукловод. — Это наша первая встреча за двадцать лет. — теперь настала очередь Айри широко раскрывать рот в шоке и пялиться на члена Акацуки.
— Сасори, ты… — в черных глазах бабули постепенно проявлялись проблески вины и понимания, а в горле поселился клочок ужаса, не давая выдать даже звука.
— Эй, девочка, не хочешь ли узнать, что у меня припасено в рукаве? — явно обращаясь к Айри, кукловод достал из кармана небольшой свиток, не дожидаясь ответной реакции куноичи. — Позволь узнать твое имя перед тем, как ты станешь моей марионеткой. — попросил он, вытянув перед собой призывную рукопись.
— Канаме Айри. — быстро среагировала девушка и, подойдя чуть ближе к противнику, перехватила катану и встала в боевую стойку, готовясь к любым выходкам кукольника.
— Очень хорошо. — криво ухмыльнулся Сасори и развернул свиток. — Ты станешь отличной заменой Хируко. — гнусно прошептал себе под нос мужчина и, наконец, выпустил новую марионетку. Дым затмил обзор Сасори, поэтому, быстро собравшись, Айри побежала атаковать врага, взмахнув катаной над головой.
Как только она хотела ударить противника, руки внезапно столкнулись будто о что-то вязкое, не могли двигаться. Как только дым рассеялся, разноцветные глаза раскрылись в шоке, понимая, в какую жуткую передрягу попала Канаме.
Железный песок Третьего Казекаге крепко окутал катану куноичи, не давая оружию вырваться даже при использовании нечеловеческой силы. Под давлением песка и силы, сталь со звонким треском сломалась пополам, оставляя за собой острые мелкие кусочки клинка.
Девушка, цокнув от негодования, быстро вернулась на пару прыжков назад, на этот раз доставая из кармана восемь кунаев, которые устроились между пальцев обеих рук.
— Это было обидно, Сасори-сан. — недобро упрекнула его Айри и снова побежала в атаку. Кунаи полетели прямо в Казекаге, но он, как и ожидалось, отбился от всех левой рукой. Канаме сразу же сконцентрировала чакру для удара и попыталась достать Третьего, но из свободной руки марионетки вылезли невероятной остроты кинжалы, облитые ядом. Быстро оценив ситуацию, девушка, сменив направление удара с лица куклы в воздух перед собой, оттолкнулась назад с помощью ударной волны, а также немного сместила Сасори назад.
Мужчина, недобро нахмурившись, незамедлительно атаковал Канаме Казекаге, застав девушку врасплох — во время поворота увернуться от прямой и невероятно быстрой атаки практически невозможно. Вот только ожидаемого отравленного лезвия или удара в челюсть не было. Огромное количество призывных рук схватили Айри за ноги, руки и шею, а затем грубо припечатали к земле.
Сдавленный крик послышался из только что возобновленной ловушки, а затем газовая бомба взорвалась прямо перед лицом куноичи. Она, не растерявшись задержала дыхание, моля Чие или Сакуру прийти на помощь. Усталость сильно сказывалась на самочувствии, ведь весь пройденный путь и битва с Итачи не прошли даром. Канаме заплатила слишком большим количеством основной чакры, чтобы в мыслях прикинуть варианты выхода из ситуации, а точнее, побега.
Поток авантюрных идей прервал гневный крик Харуно, а затем и громкий хлопок. Айри, крепко зажмурилась, понимая, что взрывная волна от удара Сакуры могла сильно навредить, что уж говорить о самой силе ее заряженного мощной чакры кулака. Не дождавшись, пока сильный ветер стихнет, Харуно подхватила напарницу и вернулась на исходное место, аккуратно кладя потрепанную Айри на землю, придерживая голову.
— Позволь осмотреть тебя. — Харуно, будто стерев из памяти все те угрозы, обзывательства и недовольства между ней и Канаме, неожиданно сильно заволновалась за напарницу, моментально активируя мистическую руку для осмотра тела. Но разноглазая, самоуверенно ухмыльнувшись, лишь отмахнулась от помощи и села на землю, сплевывая кровь, скопившуюся во рту, в сторону, замарав несколько камней.
— Спасибо, Сакура, но дальше я сама. — зеленые глаза широко раскрылись в немом удивлении, следя за движениями Айри. Куноичи, согнув руку в локте и подняв ее перед лицом, спихнула черную перчатку другой. Печать Силы Сотни вырвалась на свет, сразу же активируясь. Черные прямые линии перекрещивались в некоторых местах, разукрашивая тело в незамысловатые узоры. А полученные раны, даже самые глубокие, моментально исчезали, оставляя за собой только лишь немного пара благодаря высокой скорости регенерации.
— Но… Ты даже ни разу не тренировалась использовать Бьякуго! Это первый раз, Айри, может, не стоит? — заволновалась Сакура, подбираясь к Канаме ближе. Розововолосая с замиранием сердца наблюдала за безумной регенерацией, прекрасно зная будущие последствия запретной техники.
— Сакура, не волнуйся за меня. Лучше придумай план с Чие-сама, пока я отвлекаю этого надоедливого кукольника. — яростный оскал на секунду появился перед тем, как уже привычный холод и сосредоточенность окутали тело и разум Айри. Куноичи, так и не дождавшись ответа от напарницы, резко соскочила к Сасори с невероятной скоростью, заставив того в удивлении отшатнуться.
Остервенело крикнув, куноичи с кулаками набросилась на куклу, пытаясь нанести мощные удары прямо по лицу мертвого Казекаге. Какого было удивление Сасори, когда он понял, что с каждым взмахом сила и скорость Канаме только повышаются, а мощь и опасность вокруг нее возрастала с каждой секундой, заставив кукольника напрячься. Недовольно нахмурившись, мужчина отступил назад, затягивая за собой куклу.
— Что, струсил, великий кукольник? — с игривой усмешкой прошипела Айри, пытаясь успокоить тяжелое дыхание, показывающее ее усталость. Бьякуго может излечивать раны и давать незримую силу, но восстанавливать их не может, что ограничивает пользователя во время затяжной битвы. Сколько бы чакры не хранилось в Печати, она, рано или поздно, заканчивается. Поэтому девушка, быстро перекрыв потоки чакры, идущие в руки для мощных ударов, остановилась на месте, практически не двигаясь, и готовилась к новой атаке, не пытаясь сделать этого самой.
— Позволь показать мне истинную силу Третьего Казекаге, Айри. — Сасори лукаво поднял уголки губ, вознес руки вверх, опустив пальцы, и довольно хмыкнул, приказав кукле подняться. Не сложно было заметить черный песок, витающий вокруг куклы.
— Значит, эта кукла все-же может использовать техники Третьего. — растерянно проговорила Чие где-то позади, обращая на себя внимание.
— Давненько не видела этот песок, не так ли? — гадкая усмешка все не сходила с молодого лица. — Вот почему Третий известен, как сильнейший шиноби Сунакагуре, ведь железный песок является сильнейшей способностью Страны Ветра. Вам троим придется очень постараться, чтобы не умереть.
Айри издала недовольный цок, слушая совсем не удачные прогнозы последующей битвы.
— «Его песок и правда могуществен. Помню, мама что-то упоминала о нем.» — пронеслось в мыслях куноичи, пока она наблюдала за эффектным превращением обычного песка в громадные острые предметы, летающие вокруг куклы. И, как ожидалось, снаряды полетели четко в сторону Канаме, даже не пытаясь достать Сакуру или Чие.
— Айри, уклоняйся, не пытайся разрушить это! — осторожный выкрик бабули сразу же выпнул из головы первый план, которому собиралась придерживаться Канаме.
— «Значит, остается лишь уклоняться.» — Айри, сжав ладони в кулаки, пыталась прочитать направленные на нее атаки, будто бы активировав шаринган. Куноичи, с каждым последующим уклонением, приближалась в сторону Харуно, что стояла поодаль, готовившись вступить в бой в любую секунду.
Стоило Канаме отвлечься на секунду, окинув решительным взглядом на Сакуру, как увидела приближающуюся к ней тень, понимая, что самый огромный и острый снаряд сейчас направлялся прямо в сторону Айри.
Резкий поворот головы назад, осмотр округи и быстрый вывод — для этого понадобилось меньше секунды. Вот уже она занесла кулак, приготовившись ударить предмет. Только ожидаемое разрушение острия, которое превратит его в обычный песок, не произошло, а снаряд, не потеряв формы, просто отлетел в сторону, вклинившись в стену убежища.
Грохот и землетрясение чуть ли не сбили Канаме с ног, а дневное солнце, стоящее уже в зените, осветило всю пещеру, заставив противников зажмуриться от неожиданно резкой смены темноты на яркость. Это и сбило Айри с толку, а еще один снаряд отбить она не сможет, как и уклониться. Поэтому, сосредоточив невероятное количество чакры в руках, отчего даже ветер поднялся, куноичи, присев, приготовилась ловить острие, в мыслях ругая себя за такую неразумную идею. И, слава Ками, Чие успела быстро притянуть девушку нитями чакры к себе. Острие глубоко вошло в землю, а Айри, поняв, что никак не смогла бы остановить столь мощную атаку, молча поблагодарила бабулю коротким кивком и снова отправилась на поле битвы.
Пока Канаме уклонялась от различных форм железного песка, начинающихся от конусов, заканчивающихся огромными блоками, заметила, как Сакура тоже вошла в игру, то парируя песок, то ударяя его, отправляя в свободный полет. Командная работа учениц Цунаде поражала своей складностью и целостностью. Пока одна уворачивалась и пропускала снаряд, вторая быстро подключалась и помогала, то отталкивая напарницу, то отбивая железный песок в сторону. Пока Сасори увлекался мастерством своей куклы, то не заметил, как обе куноичи медленно, но верно приближались к Казекаге.
— Сакура, сейчас! Я возьму все атаки на себя! — быстро скомандовала куноичи после удара последнего куба, а затем, сравнявшись с Харуно, побежала вместе с ней к Третьему. Высокий прыжок двух напарниц, яростные крики, уставшие, но воодушевленные ученицы Хокаге и удивление Сасори — прекрасная картина, на которую можно смотреть часами.
Далее Айри отбила все атаки железного песка, которые успели сгенерироваться за короткое время, оставив чистое поле для Харуно. И зеленоглазая, не заставив себя ждать, выбила куклу Третьего Казекаге из игры, разбив ее в щепки.
Довольные ухмылки озарили потрепанные лица. Вот только губы Сакуры почти сразу же скривились, а сама девушка упала на землю. Она, тихо шипя, приложила руку к предплечью.
— Яд попал? — сразу же поняла Айри, подбежав к розововолосой. Куноичи, не теряя времени, достала из кармана заготовленное противоядие и осторожно ввела его в кожу напарницы, также залечивая ее с помощью Бьякуго, исследуя все раны.
— Кажется, с вами нужно быть серьезнее. — устрашающий тон послышался практически перед лицами девушек. Лезвия успели срезать несколько прядей черных волос перед тем, как Айри смогла среагировать и отпрыгнуть в сторону. Далее на них направился поток огня, вышедший прямо из рук куклы Сасори, являющейся его настоящим телом. Не было времени удивиться или подумать, оставалось только атаковать в ответ или уворачиваться, что и сделали напарницы.
— Стихия ветра: воздушные пули! — множество снарядов, окунувшись в огне кукольника, полетели прямо в него. Мужчина, не постеснявшись, использовал ядовитый хвост, оттолкнувшись с помощью него в сторону от пуль, а затем запустил его в Айри. Девушка прытко увернулась от хвоста, подпрыгнув высоко вверх, а затем замахнулась на Сасори.
Конечно, кукольник увернулся и вновь пошел в атаку, стараясь задеть острыми лезвиями Канаме, от которых она с трудом, но умело уворачивалась. Последний взмах сумел задеть щеку, расплескав капли крови по бледной коже, заставив куноичи уйти насовсем, оказавшись возле Сакуры. Яд не подействовал с помощью долгосрочного противоядия, которое девушка выпила незадолго до битвы, а порез вмиг исчез, не оставив даже мелкого шрама.
Чие тоже начала атаковать, выпустив несколько своих марионеток, и поразила девушек своей ловкостью и кукольным мастерством. Вот только все атаки, направленные на Сасори, проходили бесследно, даже стихия огня не работала на крепкой кукле.
— «Срочно нужно действовать!» — пролетело в голове Канаме, как только она краем глаза заметила уже шатающуюся из-за действия яда Сакуру. Как только предоставился шанс, куноичи ловко перехватила отравленный хвост, летевший на нее для смертельной атаки, и резко потянула мужчину на себя, готовясь разбить последнюю куклу в его арсенале.
Она рассыпалась в щепки, и только небольшой свиток остался целым и невредимым, но это не было столь важно. Куноичи, видя перед глазами, как мир начал шататься и меняться, из последних сил выдохнула и отправилась к Харуно, дабы помочь напарнице с ранениями и ядом.
— Мы победили этого… гада. — счастливая улыбка резко оборвалась. Неожиданный удар в спину острым лезвием, прошедший прямо насквозь в тело девушки, остановил Канаме прямо посередине поля боя, на разных краях которого еле стояли тяжело дышащие Чие и Сакура.
— Айри! — расплывчато, но достаточно громко, чтобы Канаме поняла, что Сакура находилась достаточно далеко, оскалилась. После того, как Сасори резко освободил куноичи, ее практически бездыханное тело плюхнулось на землю. Время Бьякуго истекло, а черные линии вновь собрались в светло-фиолетовый ромб на тыльной стороне ладони. Сознание терялось, гранича между сном и реальностью. Крики Харуно эхом раздавались будто внутри, как и звуки битвы на фоне.
— Ничего… себе. — тихо прошептала себе под нос Канаме, попытавшись приподняться на локти. Огромная лужа крови продолжала растекаться по земле, окрашивая воду в бордовый цвет. — И это все вытекает… Из меня? — руки оледенели, куноичи почти не чувствовала их, но этого хватило, чтобы совершить опасный, но полезный маневр.
— Даже выбора мне не… оставили. — через силу, скрипя зубами, Айри, мазанула рукой по луже крови, с глухим стуком упала на спину и сложила печати. Крепко зажмурившись, девушка хлопнула по невысокому камню, буквально уронив руку туда.
Облако пара затмило округу, а необычно громкий и бархатистый крик птицы раздался по пещере.
— Это… Феникс? — не веря глазам, прошептала Харуно, как только светящееся крыло заставило дым рассеяться, а силуэту огромной птицы вознестись над землей.
Безумное красивое красно-желтое оперение рябило в глазах, а огонь, покрывший все тело феникса, заставлял широко раскрыть глаза в удивлении. Выразительные синие глаза выделялись на фоне ярких цветов. Шикарный длинный хвост немного завился в конце, а несколько тонких языков пламени полыхали на его кончике. Гордое выражение лица птицы на секунду сменилось шоком и волнением, как только феникс заметил ущербное состояние хозяйки.
— Айрисфиль-сама, что произошло? — феникс элегантно опустился рядом с хозяйкой и осторожно накрыл ее своим крылом, будто защищая от напастей. Яркое оранжевое свечение, окружившее тело куноичи, заставило Сакуру насторожиться, но как только она увидела, как кровь, нескончаемо стекающая по земле, остановила свой рост, а белоснежное лицо снова покрылась едва заметным румянцем, облегченно вздохнула.
— Мираксесс, разберись с этим кукольником, пока я помогаю остальным. — Канаме, после нескольких секунд после начала лечения феникса, встала на ноги, будто совсем не пережила кровавое сражение с Сасори несколько минут назад и не лежала при смерти, и двинулась в сторону Харуно, вновь активируя восстановившееся Бьякуго.
— Вас понял. — только и сказала птица, а затем на ужасающей скорости рванул в сторону члена Акацуки, выплескивая огромный поток огня из клюва.
Громкое сражение ушло на второй план, пока Айри быстро подлечивала Чие и Сакуру, что в полном шоке наблюдали за действиями куноичи и ее призывного зверя.
— Как… Как он излечил тебя за считанные секунды? — только и смогла вымолвить Харуно, вырисовывая в памяти картину, где Канаме бодро вскочила на ноги, широко улыбаясь своему фениксу.
— Мираксесс? — кинув короткий взгляд на птицу, куноичи не смогла подавить короткий смешок. — Фениксы специализированы на мгновенной регенерации и излечении, а Мираксесс является сильнейшим пользователям этих… техник. — девушка, задумавшись, не могла найти названия этой магии лучше.
— Фениксы ведь безумно редкие птицы, найти их представляется практически невозможным. Как ты это сделала? — продолжая удивляться, поинтересовалась Чие.
— Он сам меня нашел. — широкая улыбка коснулась сухих губ куноичи. — Сейчас не время для разговоров, мы должны, как можно быстрее…
— Айрисфиль-сама, я закончил. — феникс быстро оказался рядом с хозяйкой, вмиг переведя на себя все внимание. — У него есть последние слова. Кукольник хочет видеть только вас, Айрисфиль-сама.
***
Сердце резко сжалось при одном виде красной шевелюры, контрастирующей с мелкой зеленой травой. На лице Гаары не было ни единого проблеска жизни, он не дергал кончиками пальцев, его грудь не вздымалась от спокойного и размеренного дыхания, уголки губ не поднимались в еле заметной редкой улыбке, а песок не струился около него, пытаясь охранять.
Совершенно безжизненное, бледное, слегка потрепанное тело просто лежало на земле, словно брошенный мешок мусора. Айри не могла почувствовать ни единого потока чакры, даже самой маленькой крупицы. Акацуки полностью высосали из него Однохвостого, не оставив даже совсем немного сил для последнего вздоха перед неизбежной для пустого джинчурики смертью. Шукаку, хоть и мешал Казекаге всем, чем мог, будь то сон, жажда крови или мерзкий тонкий смех. Но он дал ему жизнь, пусть и не такую простую, как у обычных людей, пусть и с посторонними взглядами, полными страха и ненависти, пусть и пожирающее изнутри одиночество, но дал ему существовать.
Сейчас, когда этот монстр, жалобы на которого Канаме получала невероятно редко от самого носителя биджу, ушел из Гаары, стало намного хуже, чем было вместе с ним. Всегда хотелось, чтобы енот сгинул из жизни Казекаге, чтобы оставил его в покое и дал жить спойокно, но эта частичка правды на счет смерти джинчурики, внезапно разрослась с уходом Шукаку и стала самой настоящей проблемой, с которой столкнулся народ Сунагакуре.
Коноха разделяла печаль потери лидера страны, с которой имела прекрасные мирные отношения. Каждый из присутствующих хорошо знал Гаару, как человека, а не оружием или главой деревни. Все знали, насколько он добр и ответственен, насколько велика его любовь к собственной деревне, несмотря на прошлое, которое полностью сломало его изнутри. Наруто, разделявший его боль и жгучую ненависть, искренне недоумевал, почему же такая участь застала именно Однохвостого, а не Девятихвостого? Почему приходиться мучиться именно Гааре, а не Узумаки? Почему тот, который только успел завоевать сердца жителей Суны, который смог вытравить ужас в свою сторону, превратив его в уважение, который смог преодолеть себя и разрушить рамки собственного мировоззрения, умер так… так жестоко и неправильно?
Окровавленные кулаки Канаме сильно сжались, ногти нещадно впились в кожу, руки мелко задрожали. Грудь вздымалась совсем медленно, дыхание приходило в норму после ожесточенной битвы, но сердце билось слишком громко и часто, желая вырваться наружу. Растрепанные волосы, несколько прядей которых выбились из высокого хвоста, прикрыли разноцветные глаза, создавая дополнительную тень. Вина, желание разорвать всю округу в клочья, злость и тихая скорбь барабаном стучали по мозгу, пытаясь выскочить наружу, чтобы не разрывать душу изнутри. Но Айри упорно сдерживала глубокие порывы, только лишь едва заметно подрагивая плечами.
Сакура села на колени напротив мертвого тела Казекаге, попытавшись просканировать его состояние и попробовать сделать хоть что-то, чтобы вернуть Гаару. Но отрицательное покачивание головой выбило оставшиеся силы Канаме сдерживать собственные эмоции.
Девушка сорвалась с места, наклонив голову чуть вниз. Она, оказавшись перед телом Гаары, грубо отпихнула Сакуру с места и, не слыша из-за гула собственных эмоций восклицания нескольких людей, села на колени. Канаме, не обращая внимание на удивленные вздохи окружающих и сожаление со стороны Харуно, стянула с руки перчатку, показав округе Печать Силы Сотни, и снова активировала Бьякуго, что расползся черными линиями по всему телу. Резко выдохнув, куноичи аккуратно положила ладони на грудь парня и, совершенно не жалея собственных сил, начала вливать невероятное количество чакры в Гаару. Волосы кончиками поднялись вверх, голубая аура окружила Канаме и Казекаге, а сама девушка зажмурилась из-за резкого упадка жизненной энергии.
— Айри! Зачем ты попросту тратишь чакру?! — попыталась криками отговорить ее Харуно, но судорожный стук собственного сердца блокировал любые воздействия вокруг, в том числе и рука Сакуры, моляще осевшая на плечо Айри.
И только теплые морщинистые руки, положенные поверх девичьих, смогли хоть немного успокоить разноглазую, заставив ее поднять голову на бабулю. Наруто, стоявший позади, наблюдая за трагичной картиной, в шоке отшатнулся назад, закусывая губу, и опустил голову.
Из разноцветных глаз, выражающих невероятную боль, отчаяние и глубокую беспомощность, текли нескончаемые слезы, что градом падали на увековеченные шрамами и порезами руки Канаме. Нижняя губа была закусана до крови, щеки и нос раскраснелись, а брови выгнулись, воссоздав выражение лица пожирающей изнутри вины и искренней печали.
Чие, горько улыбнувшись, тоже активировала неизвестную технику, которая, судя по всему, работала намного эффективнее Бьякуго Канаме. В разноцветных глазах на секунду промелькнула надежда, но затем они вновь потухли. Девушка, с сожалением, будто в последний раз взглянув на старушку, с которой сражалась бок о бок, вновь начала вливать чакру большего объема в Казекаге.
Какого было удивление окружающих, когда бледное лицо внезапно приобрело румянец, а частички чакры вновь появились в самых отдаленных уголках точках тенкецу Гаары. Жизнь снова начала протекать по венам Каге, даря ему новый шанс и совершенно новый чистый лист. Голубо-серые глаза заискрились от неописуемого счастья, невзирая на скорую потерю. Искренняя улыбка коснулась бледного от усталости лица, облегченный вздох сорвался с сухих губ, когда кончики пальцев Казекаге мельком шевельнулись.
Из-за безмерной радости и триумфа в груди, хотелось прыгать и кричать, видя, как тяжелые веки приподнимаются, и бирюзовые, наполненные светом глаза встретились с голубым небом и белыми облаками, а затем снова сомкнулись из-за резкого прихода света.
Первое, что увидел Пятый Казекаге после ослепляющего неба, девичье лицо, искрящиеся счастьем и облегчением. Увидел разноцветные глаза и бусинки слез, нескончаемо скатывающихся по красным, ноющим от широкой улыбки щекам.
— Где я? — первые слова, выдохнувшие из своей груди, которые произнес Гаара, заставили только что подошедших шиноби Сунагакуре радостно воскликнуть поздравления, а гул народа Песка заполнил чистую поляну.
— Гаара, мы все пришли, чтобы спасти тебя. — Наруто вмиг оказался радом с другом, помогая ему встать, перехватив за локоть. Казекаге широко раскрыл глаза в удивлении, осматривая округу. Там его народ, его шиноби, его друзья и самые родные люди. Они плачут, радуются, кричат, салютуют, что их глава и друг был спасен и сейчас лежит посреди своих людей, живой и практически невредимый.
— Хватит заставлять нас всех волноваться, братишка! — Канкуро, положив руки на пояс, одарил парня счастливой улыбкой.
— И как вы к нему обращаетесь? — шутливо оскалилась Темари, присев на колени перед братом. — Он же Казекаге, в конце концов, проявите уважение! — усмехнулась девушка, перед этим уставившись на Канкуро и Узумаки серьезным, требующим почтительного обращения, взглядом.
Шумиха на счет возвращения Казекаге продолжалась, толпа самых преданных фанаток уже успела окружить Гаару, с волнением спрашивая о самочувствии, а Айри, утерев слезы рукавом рубашки, отошла от публики, пытаясь сдержать потоки слез.
Во время передачи своей чакры Гааре, куноичи, сама не понимая того, погрузилась в воспоминания парня, буквально переживая его ужасное детство своими глазами. Будто она собственными голубо-серыми глазами видела умирающего дядю Казекаге, будто она сама переживала всю ту ненависть, свалившуюся на плечи бедного ребенка, будто это она сама убивала тех, кого стягивал в свой песчаный гроб Гаара.
Вот только она совершенно не подозревала, что и сама поделилась с Казекаге своими собственными воспоминаниями.
***
— Ты уверен, что этого будет достаточно? — уточнила Айри, прекращая доставлять чакру во все еще ослабшее тело Гаары с помощью Бьякуго.
— Да. — коротко подтвердил парень, чем сорвал смешок Канаме. — Не хочу эксплуатировать тебя в целях поддержания собственного здоровья. Тем более, кажется, твоя техника уже на грани. — он обратил внимание, что чакра, передаваемая в тело Каге, становилась все слабее и слабее с каждой минутой.
— Не недооценивай ирьениндзюцу высшего ранга. — насмешливо фыркнула куноичи, превращая черные линии в маленький сиреневый ромб на руке, который сразу же скрыла перчаткой.
— Почему ты скрываешь Печать? — поинтересовался Гаара, медленно оседая на койку.
— Не хочу, чтобы враги сразу поняли, насколько я серьезный противник. — довольно ухмыльнувшись, девушка, чуть покачиваясь от усталости из-за колоссальной потери сил, подхватила рюкзак с собранными к уходу вещами, стоящий у подоконника, и двинулась на выход. Но теплая ладонь, перехватившая Канаме за локоть, заставила удивленному вздоху сорваться с сухих губ. Куноичи, не торопясь, развернулась лицом к Гааре, в остолбенении наблюдая за его уверенным взглядом.
— Я благодарен, что ты спасла мне жизнь, Айри. — Канаме сразу же залилась краской, смущенно махая руками возле лица Каге.
— Тебе стоит благодарить Чие-сама, я ведь ничего не сделала! — неуклюже воскликнула девушка, не зная, куда себя деть в данной ситуации. Она специально рассказала Гааре, что Чие сама воспроизвела полный ритуал и воскресила парня, не давая намека на огромную помощь, без которой бабуля вряд ли бы справилась.
— Наруто все рассказал мне. — одна фраза, и Айри встала в ступор, нервно облизывая губы.
— «Узумаки, черт бы тебя побрал!» — мысленно выругалась Канаме, стреляя разгневаным взглядом в пол. — «Просила же молчать, а он…» — не успела она закончить, как почувствовала крепкие руки, сомкнувшиеся у нее на талии. Горячее дыхание обожгло шею и слегка оголенное плечо куноичи, отчего она вздрогнула. Кончики красных волос немного щекотали щеку, а ресницы закрытых век нервно подрагивали, касаясь нежной кожи. Дыхание остановилось, а сердце чуть не выскочило от необъяснимых эмоций, понимая, что она стоит в объятиях самого Казекаге.
Внутри вдруг стало невыносимо жарко, а чувство полного спокойствия и желания остаться в крепких руках намного дольше, чем несколько секунд, увели Айри в тупик непонимания самой себя. Казалось, что она увязла в кусты, а мозг отказывался работать, чтобы выяснить причину такой странной эйфории.
Как только бывший джинчурики отстранился, оставив ладони на плечах Канаме, девушка снова утратила то необычное тепло, дающее чувство необычного спокойствия и гармонии внутри, будто так и должно было быть всегда.
— Я и мой народ благодарны тебе за спасение моей жизни. — теплый взгляд окутал куноичи незримым полотном мягкости и счастья.
— Я… — не могла найти слов ирьенин, теряясь в собсвенных ощущениях. Язык переплетался, а чувства танцевали в необъяснимой агонии. — Всегда пожалуйста. — на последнем издыхании прошептала Айри и быстро скрылась за дверью палаты, оставив удивленного Казекаге наедине с самим собой.
Они так и не начали вести разговор о воспоминаниях детства друг друга, продолжая молчать и оставлять все мысли при себе. Айри не знала, что Гаара узнал о ее жизни все. Как и сам Казекаге остался в неведении. Они даже и не думали, что понимали друг друга больше самих себя, словно являясь одним целым.
