***
— Ты выйдешь за меня? — Висенте задержал дыхание, ожидая ответа. Инма не торопилась с ответом как и не торопилась примерить кольцо. Она рассматривала простое серебряное кольцо с маленьким бриллиантом в разноцветных бликах, отражающихся от витражных окон часовни. Кольцо было действительно простое. Но такое изящное. Выполнено словно из «битого» неровного серебра, оно мерцало и притягивало взгляд. Интересно, откуда у Висенте такое оригинальное украшение. Инма боялась обидеть его глупым и ненужным вопросом. Крутила кольцо и любовалась как свет отражается от камня. Нечто первобытное, завораживающее. А Висенте не отрывал взгляда от Инмы. Она сидела обнаженная и крутила старое серебряное кольцо, которое было у Висенте с детства. Кому принадлежало кольцо — он и сам не знал, может бабушке, может матери или родственнице. Помнил только, что однажды, когда ему было лет пять, решил подарить его своей невесте из школы примария. Но мама не разрешила и сказала хранить кольцо пока он не станет взрослым. Висенте слегка усмехнулся, мог бы он подарить любимое кольцо истеричной Росио, бывшей подружке? Ему даже в мыслях такое не приходило. Он вспомнил про кольцо, когда искал Инму и Эстер, когда он вместе с Хорхе стучал в пустые квартиры, заходил в разграбленные магазины, когда вглядывался в мертвые тела, лежащие на мостовых и с облегчением понимал, что среди них нет девушек, которых они ищут. Старое серебряное колечко всегда хранилось в его портмоне в разделе для мелочи. Удивительно, что за эти сумасшедшие дни оно не потерялось! Он дал себе слово подарить кольцо Инме, когда найдет и вернет ее. Сколько улиц, сколько домов обошли они вместе с Хорхе! Затем решили вернуться на заброшенную свалку и забрать полицейскую машину. Никому не было дела, кто сидит за рулем. Сейчас настало другое время. Нет полицейских, нет врачей, нет власти, нет защиты. Каждый сам за себя и решает все оружие и количество защитных средств. Они кружили по району Виллаверде, почти отчаявшись найти девушек, когда они сами кинулись под колеса. Это было чудо! Вот тогда Висенте изменил своему слову. Он решил обручиться с Инмой, а не просто подарить кольцо. Висенте подумал, что кольцо наверно слишком дешевое, слишком простое и кажется оно не нравится Инме; она не торопится примерить его. Да и вопрос, который задал Висенте здесь, в часовне под алтарем, где они лежали на одеялах и уже несколько часов не могли оторваться друг от друга, был преждевременным. — Кольцо такое красивое! — Инма кажется плакала, — Висенте, оно же ручной работы, старинное! — Так ты выйдешь за меня? — повторил вопрос Висенте. Инма думала, что Фэн-вирус убил ее детей, ее мужа, она собиралась весь остаток своей жизни бороться с вирусом. Замуж? Сейчас? Когда осталось жить может несколько дней, а может несколько часов. Да, именно сейчас, когда мир гибнет, когда неизвестно, сколько им осталось. Именно сейчас она хочет выйти замуж за Висенте и провести оставшееся время с ним. — Да, я выйду за тебя, — голос Инмы был тихим и хриплым, но Висенте все равно расслышал и сначала не поверил. — Я выйду за тебя, — чуть громче повторила Инма и надела кольцо на безымянный палец левой руки. Тогда Висенте сжал ее в объятиях и… расплакался. Он только сейчас понял, как боялся потерять ее. Инма целовала его лицо, шептала ласковые слова. Мягкий свет освещал их обнаженные тела. Инма дрожала под его руками, которые медленно скользили по ее телу, гладили спину и плечи, поднимались вверх до корней волос и опускались вниз до ее ягодиц. Она смотрела в его пронизывающие глаза, зрачки расширились от желания и она тонула в этой черной бездне. — Моя… невеста… моя… жена… — бормотал Висенте между поцелуями. — А кто нас поженит? — расширила глаза Инма. — Мы сами, — усмехнулся Висенте, — смотри наверх. Мы любили друг друга под алтарем часовни Сан Феликса. Мне кажется этого достаточно? — Не совсем, давай скажем клятвы? Висенте поморщился, он никогда не был силен в изучении религии, и ходил в церковь только когда учился в примария, младшей и средней школе. Он закрыл глаза, пусть его слова не будут каноническими, но зато от сердца. — Yo, Vicente Antonio Mendoza Cáceres, te quiero a ti, María Inmaculada Santos García, como esposa y me entrego a ti, y prometo serte fiel en la prosperidad y en la adversidad, en la salud y en la enfermedad, y así amarte y respetarte todos los días de mi vida. — Я, Висенте Антонио Мендоса Кáсерес, люблю тебя, Мария Инмакулада Сантос Гарсия, как жену, как супругу, и обещаю быть верным в достатке и в невзгодах, в здоровье и в болезни, и так буду любить и уважать тебя каждый день всей моей жизни. — Иисус, Сеньор, благославляет это кольцо как символ моей любви и веры, — Висенте поцеловал кольцо на руке Инмы и улыбнулся одними глазами. Его невеста, его жена еле сдерживала слезы. — Моя очередь, — прошептала Инма. — Yo, María Inmaculada Santos García, te quiero a ti, Vicente Antonio Mendoza Cáceres, como esposо y me entrego a ti, y prometo serte fiel en la prosperidad y en la adversidad, en la salud y en la enfermedad, y así amarte y respetarte todos los días de mi vida. — Я, Мария Инмакулада Сантос Гарсия, люблю тебя, Висенте Антонио Мендоса Кáсерес, как мужа, как супруга, и обещаю быть верной в достатке и в невзгодах, в здоровье и в болезни, и так буду любить и уважать тебя каждый день всей моей жизни. — Amén. Аминь! Висенте накрыл ее губы своими. Сначала он касался ее легко, почти нежно, затем его поцелуй стал яростным, страстным. Руки Инмы уперлись в его грудь, она почувствовала под пальцами стальные напряженные мышцы. Инма ощутила как жар разлился по ее телу, а внизу живота собрался тугой узел. Кровь прилила в голову, и она тяжело задышала, потянув Висенте вниз на одеяла. Инма полностью ощутила его твердое тело на себе. Его руки не переставали гладить ее тело, а губы переместились со рта на шею. Она чувствовала, как Висенте слегка покусывал ее, и волна возбуждающей дрожи прошла по телу Инмы, от корней волос до кончиков пальцев на ногах. Как только его губы накрыли ее сосок, голова Инмы откинулась назад, и она выгнулась, желая получить больше. Висенте стал покусывать и сосать твердую горошину, лаская вторую грудь рукой. Непроизвольный стон сорвался с губ Инмы, и Висенте тут же опустил голову, накрывая губами ее второй сосок. Рука Висенте медленно спустилась вниз, накрывая ее треугольник темных волос. Его пальцы нежно прошлись по ее складкам, раскрывая их. Большой палец накрыл клитор, и Инма дернулась в его руках. Она распахнула глаза и попыталась прижаться сильнее, Инма желала ощутить Висенте внутри своего тела. Он лишь усмехнулся и продолжил ласкать ее. Ее тело стало выгибаться навстречу его руке. Мурашки пробежали по коже, бросая в сладкий жар. Его пальцы все интенсивней и сильней ласкали ее клитор. Кончик пальца немного проникал внутрь, усиливая дрожь. Тепло внизу живота обжигало, разливаясь по венам как горячая смола. Инма закрыла глаза, полностью отдавшись во власть ощущений. Ее щеки раскраснелись, волосы прилипли к лицу. Висенте раздвинул ее бедра и впился пальцами в ягодицы, он прижался твердым членом к ее горячим и влажным складкам. Инма застонала и инстинктивно подвинулась навстречу его телу. Висенте провел твердой эрекцией вверх и вниз по ее входу, дразня и обжигая горячей головкой. Инма затаила дыхание и решила взять дело в свои руки. Буквально. Она сжала его член у основания и, не раздумывая, наклонилась к пульсирующей в ее руках мужской плоти, провеля языком по головке и взяла в рот так глубоко, как только смогла, ощущая на языке его терпкий мускусный вкус. Второй рукой Инма сжала его бедра, притягивая к себе. Сначала медленно и осторожно, затем все быстрее и с нажимом Инма начала сосать, каждый раз стараясь взять глубже, до самой глотки. Висенте схватил в охапку ее волосы, и резко выгибаясь бедрами навстречу ее губам, проник своим членом до самого горла. Инма закашлялась, но не отступила. Такое поведение Висенте, немного грубоватое, первобытное, жаждущее, словно кольцо, которое он подарил, возбудило ее еще больше. Инма старательно водила языком по стволу, не забывая прижать губами крупную красную головку, затем обхватывала губами его член и двигала головой вверх и вниз. Иногда помогала руками, сжимая пенис у основания и лаская яйца, то снова возвращала все внимание только на каменный ствол, работая только ртом. Висенте зарычал, захрипел, Инма подняла глаза и увидела как вздулись вены на его шее. Тогда она затянула в рот полностью его толстую эрекцию, головка члена щекотала ее горло, но Инма держалась. Висенте начал двигаться бедрами, вколачивая член в ее глотку с возбуждающими хлюпающими звуками. Его руки держали Инму за волосы и за плечи, с каждым движением бедер направляя голову Инмы вперед и вниз. Висенте задрожал и впился пальцами в кожу Инмы. Ее рот наполнился горячей спермой, она выстрелила прямо в горло. Инма проглотила все до последней капли и еще некоторое время не выпускала мягкий член изо рта. Висенте рычал и умолял ее, что это невозможно вынести. Инма продолжала ласкать языком и поглаживать левой рукой. В мягком разноцветном свете витражных окон блеснул камень на кольце, который украшал руку Инмы. Висенте заморгал, он и не мечтал когда-нибудь увидеть это кольцо на руке женщины, да еще и ласкающей его член. Кровь хлынула в его плоть, делая его твердокаменным. Инма удивленно улыбнулась. Резким движением Висенте прижал Инму к себе, и посадил ее на свои бедра. Инма наклонилась к нему, протираясь затвердевшими сосками, и Висенте хрипло застонал. Инма хотела ощутить его твердый ствол внутри своего тела, каждое его движение отдавалось у нее пульсацией внизу живота и между бедер, Инма стала царапать его плечи и спину. Висенте снова провел головкой по ее влажным складкам, сдерживая Инму и не давая ей сесть на член. Он держал ее на весу, сам медленно проникал в ее влагалище, насаживая и растягивая, позволяя ощутить каждый сантиметр своего толстого члена. На секунду замер внутри и отпустил Инму, которая стала торопливо двигаться бедрами, пытаясь наверстать упущенные удовольствия. Висенте начал подмахивать своей невесте, своей жене, Инма двигалась в такт на его бедрах, ощущая его жгучий голодный взгляд на своей вздрагивающей груди. Она наклонилась вперед и Висенте схватил ее сосок губами. Инма застонала и стала дышать глубже, ее тело покрылось капельками пота и блестело. Ее жених, ее муж ускорил движения, грубее сжимая ее талию. Инма поняла, что Висенте уже на грани. Она сама была в шаге от оргазма. Затем Висенте сжал ее за талию и перевернул на спину, прижимая Инму все своим мощным телом. Его член нашел влагалище Инмы и одним сильным, почти грубым, неудержимым толчком вошел в нее. Висенте взял одной рукой Инму за скулы и поцеловал ее, кусая и терзая губы до крови. Инма выгнулась и расставила бедра как можно шире, принимая его толстый член во всю глубину. Висенте двигался быстро, мощно, по-животному дико. Инма только стонала и хрипела от удовольствия, от ярких эмоций, от безумно сладких ощущений. Она чувствовала как эрекция Висенте пульсирует внутри нее. Толстый, каменный, горячий. Висенте вонзался в Инму грубыми дикими толчками, во всю мощь, во всю длину, его яйца хлопали по ее ягодицам, от этого звука Инма становилось еще жарче. Висенте застонал, упираясь губами в рот Инмы, затем переместился на шею, одновременно наполняя ее глубокими толчками. Инма прогнулась всем телом, позволяя Висенте владеть своей женой. Губы Висенте оставляли горячие следы на ее шее, затем спустились к груди, втягивая в себя ее соски и нежную кожу. Инма дрожала от каждого его прикосновения. — Я... люблю... тебя... — сквозь толчки прошептал Висенте, — моя... жена... Инма улыбнулась: — Мой муж! Висенте прикусил ее шею от возбуждения. Инма прикрыла глаза и волна сладкой дрожи прокатилась по ее телу. Ее влагалище сжало в тиски твердокаменный член Висенте, он низко захрипел-застонал. Напряглись и вздулись его вены на шее, и Висенте зарычал как дикий зверь, одновременно выстреливая в тело Инмы горячее семя.***
Тереза Лусена, медсестра первого уровня допуска, стояла около палаты Густаво Инганнаморте, который находился на третьем этаже, в палатах третьего уровня допуска. Тереза прочитала на его табличке, что Густаво уже заразили Фэн-вирусом. Ему ввели вирус воздушно-капельным путем, при помощи аппарата искусственного дыхания, вместе со смесью кислорода и сжатого осушенного воздуха. На мониторе, стоящим рядом с его кроватью шли цифры, показывающее артериальное давление (Тереза отметила для себя, что немного понижено), сердцебиение (в норме для спящего взрослого мужчины), температура (слегка повышена). Тереза просмотрела введенные лекарства, но ничего кроме обезболивающих — Густаво перенес операцию на брюшную полость в госпитале Санта Кристина — пациенту не давали. Один из последних штаммов Фэн-вируса действовал почти мгновенно, практически сжигая легкие. На одном из собраний для медперсонала предупреждали, что смертельная доза Фэн-вируса была довольно мала, всего триста инфекционных вирусных частиц. Такое количество частиц Ф-вируса, переносимых воздушно-капельным путем, может легко появиться всего из одной зараженной клетки. Крошечное количество Фэн-вируса, находящегося в воздухе, попав в систему кондиционирования, может привести к заражению всего здания, полного людей. Эту заразу можно сравнить со смертельной радиацией, даже хуже. Фэн-вирус способен размножаться. Тереза смотрела как Густаво спал, похоже Фэн-в не причинял ему неудобств. Она уже была не уверена в том, надо ли бежать с пациентом из военного госпиталя. От Ф-вируса нет лекарств, нет способа, которым можно вылечить больного. Через несколько часов над пациентом начнут ставить опыты — военные врачи будут испытывать действие новых и старых лекарств на организме Густаво. Нет, он не должен так страдать! Если Густаво суждено умереть от Фэн-в, то пусть он умрет в спокойной обстановке. Тереза отключила систему контроля, сняла кровать с предохранителя, закрыла пациента простыней и покатила его в сторону грузового лифта в морг. Никто не удивится, если пациент умрет. На полдороге она оставила кровать-каталку в коридоре, вернулась и сделала корявую надпись в его настенной карточке. Густаво Инганнаморте умер от остановки сердца, неразборчивая подпись и пусть врачи сами разбираются кто установил смерть пациента. Около лифта ей пришлось отстегнуть скафандр от воздухоснабжения и убрать лицевой щиток. Дышать через респиратор было удобнее и не так жарко. Тереза уже была в лифте когда ее окликнула одна из медсестер третьего этажа, она тоже была в защитном скафандре и размахивала руками. Тереза сделала вид, что ничего не слышит. Дверь в морг оказалась запертой, и Тереза не знала, куда ей податься с пациентом. В этот момент в дальнем конце коридора распахнулась дверь и вошли два сотрудника, оба одеты в защитные комбинезоны. Один из них размахивал ключами и сразу же направился к дверям морга. — С третьего? — безошибочно определил второй. Тереза прохрипела: — Да. Как вы догадались? — Ха! По вашим оранжевым скафандрам! Весь госпиталь ходит в комбинезонах и халатах и только третий уровень как космонавты. Вернулся первый сотрудник, он уже приготовил место для тела. Сердце Терезы застучало еще сильнее. Сейчас они догадаются, что пациент жив и тогда ей несдобровать. — А карточка где? — Я… я… забыла, — Тереза была готова заплакать. — Вот что, guapa красавица, наш обеденный перерыв еще не закончился, мы пойдем выпьем кофе, а ты беги за карточкой. Потом сама затолкаешь мертвяка вооооон на тот стол. — Хорошо, я все сделаю. — Оставь каталку в коридоре. Без документов мы не принимаем! Мужчины захлопнули двери морга, но не закрыли на ключ, и пошли в сторону лестницы, ворча, что на лифте не добраться до кафе. Тереза чувствовала как по спине скатываются капли пота. Сейчас или никогда. Из морга выезжали машины, она могла увезти Густаво, но он должен встать с каталки. Черт! Густаво спал под действием успокоительных и обезболивающих. Тишину нарушало только низкое электрическое гудение, этот звук возникал при подаче напряжения в осветительную систему. Терезе стало страшно. Она трясла Густаво, нужно было заранее сообразить, что ему будут необходим флумазенил, антидот снотворных средств. - Просыпайся! Густаво! Открывай глаза! Пациент лишь слабо шевельнулся. - ¡Maldito sea! Черт! Тереза кинулась в помещение морга, здесь должна быть аптечка для медработников. На лабораторном столе стояла большая центрифуга, за открытой крышкой виднелись пробирки с клетками. Кажется часть морга занимало отделение патологии. Тереза остановилась перед шкафом с посудой из тонкого стекла, пробирками и мензурками. Рядом на длинном столе выстроились в ряд микроскопы. Комната была полна лабораторного оборудования. До нее с ужасающей ясностью дошло, что военные изучали здесь болезни. Может быть до появления Фэн-вируса искали лекарства против рака или вич, исследуя человеческие ткани, кровь, мочу, чтобы понять, чем и как больны люди. С помощью этих тестов врачи должны были лечить людей, продлевая им жизнь. С появлением Фэн-вируса все исследователи пытались понять, как бороться в Фэн-в, все силы и средства уходили на изучение только единственного вируса. Ученые погибали за лабораторными столами, перед микроскопами. Пока Фэн-вирус побеждал человечество с огромным разрывом в счете. Тереза не сразу нашла большой металлический шкаф, наполненный дезинфицирующими веществами, блестящими инструментами патологоанатома, коробками с двойными латексными перчатками для вскрытия. На верхней полке была коллекция медикаментов как в аптеке. Тереза выбрала цитохром и кофеин для инъекций. На дверце шкафа висели ключи от катафалков, Тереза схватила все, не зная наверняка, сколько машин окажется в гараже. После укола она не стал ждать пока проснется Густаво, а направилась к внешним дверям, ведущим из морга во двор госпиталя. Все больницы построены одинаково — никто не хочет демонстрировать, что в них умирают пациенты, поэтому больничные морги всегда имеют отдельный вход и отдельный выезд, расположенные как можно дальше от центрального входа. Через две с половиной минуты Густаво стал шевелиться, через четыре минуты проснулся полностью. Он проснулся после долгого сна без сновидений, ощущал себя по-прежнему обессиленным, но его тело говорило ему, что он уже заспался. Густаво был в больничной пижаме, босиком и хотел встать с каталки, но Тереза приложила палец к губам, вернее к респиратору, попросив его помолчать и не шевелиться. Густаво кивнул. Тереза нырнула в боковой коридор, залитый холодным светом флуоресцентных ламп. Далеко наверху с треском раскрылась дверь, и Тереза почти бегом направилась к выходу. Старые дверные петли взвизгнули, когда Тереза влетела в помещение, переоборудованное под гараж с катафалками. Она резко остановилась и ее пациент чуть не слетел с каталки. Темно и тихо. Значит ее пока не преследуют. А вот с улицы раздаются странные звуки, словно великан кидает камни. Тереза старалась восстановить дыхание. В защитном скафандре было очень жарко. Она подошла к ближайшему автомобилю и помогла Густаво пересесть. Мотор завелся с полоборота и Тереза нажала на педаль. Катафалк выехал во двор госпиталя, Тереза удивилась, что солдаты беспорядочно стреляют. Очередное нападение бандитов, которые с каждым разом становятся наглее и похоже, что они вооружаются. На катафалк никто не обращал внимания, пока Тереза не подъехала к воротам. Солдаты ее не выпускали без сопроводительных документов, но медсестра даже не успела ответить. Раздался грохот, солдаты закричали, что взорвали боковые ворота. Тереза нажала на газ и вылетела за территорию госпиталя. Она не знала, куда ехать. Просто гнала машину по прямой подальше от военного госпиталя, время от времени поглядывая на Густаво. Он прикрыл глаза, от количества кофеина, который ему вколола Тереза, прыгало сердце и участилось дыхание; заканчивалось действие анальгетиков и стал болеть операционный шов на животе. Густаво пытался успокоить свой организм и старался не смотреть на мельтешение домов за окном автомобиля. Он абсолютно не понимал, что происходит и решил подождать, когда медсестра сама все объяснит.***
Антонио Наварро Мартин, полицейский разрушенного, разграбленного полицейского участка Ретиро города Мадрид хотел вернуться на квартиру, которую он вместе с француженкой Аной — вечной нелегалкой без документов, без денег, без постоянной работы, живущей всегда в окупас-сквотах — занял, чтобы пережить эпидемию Фэн-вируса. Квартира принадлежала испанской семье, сын не так давно выбросился из окна, узнав, что заразился Фэн-в во время анального секса; родителей увезли в ближайший госпиталь. Бригада зачистки обработала и улицу и весь дом, поэтому Антонио был уверен в этой квартире, он хотел найти просто чистое помещение. И Ана принесла ему удачу — квартира была не только обработана от вирусов, продезинфицирована от и до; но и хранила большое количество продуктов. Конечно, дезинфекции подверглись и продукты, поэтому Антонио часть еды выбросил. Хозяева наполнили целую комнату консервами, бутылками, крупами в банках, словно знали, как надо хранить бакалею. Антонио нравилась эта квартира на улице Сан Педро. Совсем рядом от места его работы, комиссарии Ретиро, которой уже не существовало. Антонио покачал головой, он устал бродить по городу, его горло першило от горячего воздуха, насыщенного золой от горящих трупов. Мертвые тела складывали на перекрестках на площадях, казалось только вчера монахини собирали умерших от Фэн-вируса, а сегодня уже скопились горы трупов. Соседи решили сжигать их как во время черной чумы. Антонио осторожно поднялся по склону около пласа Майор. В центре площади соорудили деревянный настил, где вместе с трупами сжигали куклы, изображающие королевскую семью. Старый король* Хуан Карлом I вместе с королевой Софией, он уже отошел от дел, но все еще имел влияние; его сын, молодой король Филипп VI с женой Летисией и дочерьми Леонор (будущей королевой Испании) и Софией; а также многочисленные сестры, племянники и племянницы. Полицейский усмехнулся, вот на кого тратятся мои налоги, черт бы их побрал! — ¿Qué mierda? Что за дерьмо здесь творится? По старой привычке Антонио дернулся, чтобы навести порядок, нельзя публично сжигать символы страны — флаг, герб, портрет короля. Но на третьем шаге он остановился, хотя привлек внимание бродяг, один из них уже пересек подъездную дорожку и ступил на булыжники, покрывающие площадь. — Поменяемся? — ткнул грязным пальцем в грудь Антонио. — Ты у меня сейчас свой хрен на сосиску поменяешь, ублюдок! Полицейский выверенным движением скрутил бродягу, еще больше обращая на себя все внимание. Второй бомж проковылял к центру площадки и заорал: — Полиция! Старая площадь, окруженная балконами, на которых стояли такие же нищие, производила впечатление нереального средневекового кошмара. Антонио показалось, что он стал жертвой гигантской галлюцинации. Сейчас приведут ведьму, которую обвинят в том, что она сотворила вирус и убила тысячи людей, потом ее сожгут, а бездомные и нищие разорвут и растащат ее одежду по кускам. А после ведьмы может наступить и его очередь. ¡Mierda! Дерьмо! И вдруг тишину разорвал грохочущий звук выстрела. Бродяга на площадке взлетел в воздух и затем рухнул на булыжники. Эффект был такой, как будто пуля попала в сочный спелый арбуз. Выстрел в клочья разорвал лицо бомжа и все это кровавое месиво разлетелось на десяток метров. Все, кто находился на площади, оцепенели. Поняв, что кто-то застрелил бомжа и скорее всего пуля доберется и до них, бездомные нищие бросились бежать, падая друг на друга в узком проеме, ведущем на юго-восток от пласа Майор. Никогда еще Антонио не испытывал такого отчаяния. Такого страха не было даже тогда, когда он отстреливался от бандитов, от наркодилеров. Тогда он был не один. Его соратники, его друзья, его напарники, все они прикрывали спину друг другу. Стоя на площади, имея в кармане только полицейский жетон, Антонио ждал звука выстрела и ощущения жгучей боли от смертоносной пули. Выстрелы не заставили себя долго ждать, кто-то с крыши расстреливал бомжей, и пока охотник был занят кучей бездомных, Антонио попятился к стене, где раньше были рестораны и кафе. Он обрадовался, когда обнаружил открытую дверь. Но тут же передумал, все заведения на площади не имели черного выхода, если он спрячется в помещении, то окажется в ловушке. Кто бы там не стрелял, после того как закончатся живые мишени, этот охотник начнет отстреливать всех остальных. Нужно убираться как можно дальше. Антонио споткнулся и растянулся во всю длину, едва не попав лицом на камни. Он пополз к боковой улочке, которая вела на север от площади. Когда оказался за широкой колонной, Антонио поднялся, немного отдышался и бросился к выходу. За спиной прогремел очередной выстрел, за которым последовал вопль агонии. У Антонио сердце подступило к горлу. Проскочив к выходу, он побежал со всех ног по улочке Саль, стремясь скорее укрыться от свистящих пуль. — ¡Maldito sea! Проклятье! Какого черта! Антонио бежал и ругался сквозь зубы. Не успев осознать, что происходит, Антонио пролетел над ступенями. Он забыл, что пласа Майор стоит выше близлежащих улиц и чтобы попасть на площадь, нужно подняться по каменным ступеням. Инстинктивно он подался вперед, выставив руки и приземлился на четыре конечности, потом упал на задницу, но шум выстрелов не давал возможности отдохнуть. Антонио заставил себя подняться. Он опять бежал, с трудом преодолевая тяжелое дыхание и сердцебиение. ---------------------------- * 3 августа 2020г. бывший король Испании Хуан Карлос I покинул страну на фоне коррупционного расследования против него. СМИ пишут, что он находится в Доминиканской республике. Такое решение он принял, чтобы отгородить своего сына, нынешнего короля Филиппа VI, от влияния скандалов и расследований.