***
Эстер резко остановилась, когда услышала мужской голос, в ее голове пронеслись варианты спасения, от самых геройских — как она избивает мужчину, напугавшего Инму, до самых трусливых — она сбегает, ждет возвращения Хорхе и Висенте, затем они втроем спасают Инму. Но толчок в спину лишил ее выбора. — Давай, двигай! — еще один низкий грубый голос. На кухне, около плиты, стояла Инма, держа в руке чертову кастрюлю. Кроме нее и Эстер в помещение вошли несколько мужчин примерно лет сорока. Эстер насчитала пятерых, но может быть их было больше. — Кастрюльку значит решила украсть? — усмехнулся тот, кто первым заметил Инму. Это был довольно грузный высокий испанец с сединой на висках, в забрызганной грязью (или кровью, как подумала Эстер), рубашке. Лет пятидесяти, может немного больше, с коротко стриженными темными волосами и седоватой двухдневной щетиной на подбородке, он внимательно смотрел на Инму. — Не украсть, а взять на время, — прохрипела медсестра. — ¡Joder! Поэтому и влезли в чужую квартиру? — захихикал один из мужчин. «Главный», как его назвала про себя Эстер, шикнул на остальных. — Готовить значит умеешь? Инма молча пожала плечами, понимай как хочешь. — А твоя товарка умеет что-то делать? — при этих словах он показал пальцем на Эстер. — Ноги раздвигать, hijadeputa, — зашептали остальные мужчины. — Клювы свои позакрывали! — рявкнул «главный». Затем он добавил: — Ты! — пальцем на Инму, — будешь готовить, раз уж сама приперлась на кухню. А ты! — палец показал на Эстер, — начинай уборку!***
— Это не больно. Потерпи. Совсем не больно. Тереза вводила в вену молодому мужчине коктейль из физраствора и зараженной крови. Она говорила это каждый раз перед тем, как воткнуть иглу в руку. Но только сегодня она догадалась, что несут в себе готовые шприцы. Тереза проклинала себя. Она до последнего уговаривала свой мозг в том, что испытания необходимы, всем нужно лекарство от вируса, без таких опытов медицина не сдвинется с мертвой точки. С мертвой. Медсестра пошевелила головой, пытаясь смахнуть каплю пота, в защитном костюме-скафандре ей было неуютно и сегодня особенно жарко. Мужчина дернулся и попытался сесть на койке, но крепкие ремни ему помешали. — Что это? Лекарство? — его голос дрожал. Тереза молча кивнула. — Но я хорошо себя чувствую! Я же не болен! Тереза слишком близко стояла от его кровати и мужчина умудрился схватить ее за бедро. — Что ты мне ввела, сука? От неожиданности, медсестра шагнула назад и неловко оступилась. Она упала на спину, а пациент зло смеялся и плевал в ее сторону. Тереза отползла к двери. Ее видели. Конечно ее видели через камеры. Если костюм поврежден, то через десять минут она окажется в соседней комнате, на такой же койке. Тереза прошла помещение с низким давлением, затем трехминутный душ с хлором, и только потом избавилась от защитного костюма. — Gracias a Dios! — вырвалось у нее, когда проверила штанины. Все целое. Она в безопасности. Пока. Тереза думала, что так не может больше продолжаться, ее нервы натянуты как струны, еще один здоровый пациент, которого она своими руками превращает в больного, и уже никакие оправдания о спасении человечества здесь не помогут. Ее вызвали к главврачу и заставили написать объяснительную, почему Тереза не ввела успокоительное перед тем, как ввести физраствор. Потому что старшая медсестра велела не тратить снотворные понапрасну или потому что медсестры, все как одна, кололи себе успокоительные, чтобы не сойти с ума? Тереза не стала описывать страхи медперсонала, она упомянула только о том, что плохо выспалась и забыла поставить капельницу. Тереза ставила подпись на объяснительной, когда к главврачу вошел один из охранников. — Привезли Густаво Инганнаморте. Куда его? Тереза не ожидала увидеть такое довольное лицо начальника. — На третий уровень. Про Терезу все забыли и оставили ее одну в кабинете. Медсестра вздохнула и вышла следом. Инганнаморте. Фамилия парня, который недавно умер. Неужели этот Густаво его родственник? У Терезы был допуск только на первый уровень, она не может попасть на третий этаж. Вдруг у голове у нее вспыхнула идея. Густаво оказался в другой палате, он вспомнил как его перевозили. Зачем понадобилось менять госпиталь? В Санта Кристине его хорошо прооперировали. Густаво зажмурился, на потолке ярко горел светильник, под ним находилась узкая кровать, закрытая синей простыней и вся окруженная приборами. Около кровати стоял высокий доктор, строгие глаза рассматривали окружающих сквозь толстые очки, его нос и рот закрывал респиратор. — Укладывайте его, — приказал врач, мельком глянув на Густаво. Его довольно грубо уложили на кровать, потом перекинули через тело ленту, закрепили кисти рук и лодыжки. Густаво накрыли простыней, ему не вернули больничную пижаму после душа с сильным раствором хлорки. Густаво охватила дрожь. С ним никто не разговаривал, на него смотрели как на некое странное существо, врачи вели переговоры между собой, словно Густаво был мебелью или подопытной зверушкой. Затем один из врачей воткнул ему в руку иглу, Густаво дернулся, но сильные руки не дали ему пошевелиться. — Кровь из бедренной вены, — прокомментировала медсестра и ввела очередную иглу. Высокий доктор поднес к лицу Густаво маску. — Дыши! Вдох-выдох! Дыши! Смесь закиси азота с кислородом и Фэн-вирусом проникла в легкие Густаво. Легкое опьянение и сонливость окутали его, глаза медленно закрылись и больше не хотели открываться. — Давление падает! — Медсестра, следите за сердечным ритмом. — У него тахикардия! — Что с давлением? — Давление… девяносто на сорок. Есть! — Ритм стабильный. Синусовая тахикардия держится. Густаво слышал взволнованные голоса и снова провалился в сон, ощущая, что у него першит в горле, напоследок подумав, это из-за холодного пива.***
После обеда, с усталыми ногами и с каплями пота, стекающими по спине, Хорхе и Висенте дошли пешком до парковки, где прошлым вечером оставили машину Хорхе. Hyundai Santa Fe дождался своего хозяина. Они находились на втором этаже гаража, первый и подвальный этажи были пустыми, на втором, кроме Hyundai стояли запыленные Citroën и Renault, кажется на них давно не ездили. — Заметил, что сегодня людей еще меньше? — взволнованно спросил Висенте. Хорхе молча кивнул. — Надо быстрее возвращаться, — адвокат подумал и добавил, — я волнуюсь за девушек. — Ну что с ними станется? — удивился Висенте, — они в часовне. — Если никому не откроют дверь, — прошептал Хорхе. — Ладно, поехали, — Висенте запрыгнул на пассажирское сидение. Хорхе по привычке приготовил банковскую карточку для оплаты, но вчерашнего охранника уже не было в живых, он сидел на своем месте, опустив голову на стол, из его уха сочилась кровь, а вокруг кружила мошкара. Весна в Мадриде выдалась жаркой. — ¡Santa María! — вырвалось у Хорхе, — Черт возьми! Что же это за вирус! — У него кровь, — заметил Висенте. — Я и говорю, что делает Фэн-в с человеческим организмом? Словно пожирает его изнутри. — Поехали, Хорхе, — Висенте хотел побыстрее сбежать от покойника. Стрелка топлива в Hyundai показывала почти полный бак. Сзади, в багажнике, Хорхе держал две канистры с бензином, это НЗ. Он предложил Висенте объехать аптеки и набрать антисептиков и анальгетиков. Адвокат не сомневался, что в самом ближайшем будущем, каким бы оно ни было, возникнут проблемы с лекарствами. Хорхе стал кружить по району Виллаверде, ни одна из аптек, которые им встречались, не была открыта. Он еще раз проверил время на телефоне, оставалось больше трех часов до комендантского. Вдруг Висенте крикнул: — Налево! Центр социальной помощи, около которого на улице выстроилась очередь из иммигрантов. — Ты сиди в машине, — пробурчал Висенте и побежал через дорогу к аптечному ларьку. Вернулся он через минуту. — Ничего нет! — То есть как ничего? Ни анальгина ни парацетамола? — удивился Хорхе. — Совсем ничего! — Висенте кусал губы, — Их ограбили! Аптеку тупо ограбили. Хорхе выехал на центральный проспект Андалусия, на пересечении с кольцевой должен находиться коммерческий центр, вряд ли его ограбят как маленькую аптеку. Но они не смогли проехать, так как начиная от станции метро Сьюдад де лос Ангелес, весь проспект был забит автомобилями. Жители Виллаверде стремились на север, в центр Мадрида, где еще работали магазины и больницы. — Разворачиваемся, — прорычал Хорхе. Он успел вывернуть на улицу Фелисидад. Еще немного и за его машиной уже выстроилась очередь из желающих покинуть район. — Хорхе, время, — напомнил Висенте. Адвокат не заметил, что они уже катались два часа в поисках работающей аптеки. Хорхе кивнул и свернул на улицу Эдуардо Баррэйрос, которая шла вдоль забора, принадлежавшего автомобильному заводу Madrid Peugeot Citroën, его закрыли на карантин одним из первых и с конца февраля все рабочие завода пропивали отпускные-карантинные. Хорхе переживал за Эстер, за Инму, ему казалось неправильным, что они разделились, поэтому он торопился вернуться в часовню Св. Феликса и все больше смотрел вперед, не обращая внимания на зеркало заднего вида. Иначе он бы заметил белый Mitsubishi Outlander с желто-синими полосками и надписью Policia Municipal Madrid, агенты муниципальной полиции ехали за ним, перестраиваясь из ряда в ряд. Хорхе сбавил скорость, на дороге стали появляться многочисленные выбоины, чем дальше на юг, тем хуже становился асфальт. Машин почти не было, иногда проходила целая минута или две, пока не попадалась встречная либо попутная. Еще один прямой и ровный отрезок пути, на котором Хорхе мог разогнаться, а за ним начиналась покрытая гравием изъезженная просека, ширина которой была явно меньше двух полос. — Словно мы находимся не в Мадриде, а в богом забытой деревне в СудАмерике, — пробурчал Висенте. Дальше дорога стала еще уже, и шла вверх. С левой стороны, почти от самой обочины, начинались свалки, с правой — продолжался бетонный забор автомобильного завода. Местами его пытались разломать, на бетоне остались следы. Хорхе приглядывался к круглым рваным следам. — ¡Hijosdeputa! Висенте, смотри! Стену обстреливали! — Похоже, кто-то устроил здесь тир. Пули изрешетили кусок бетонной стены. По сторонам лежали осколки и крошки плиты. Дорога стала совсем узкой, появись встречная машина, разминуться было бы невозможно, кому-то пришлось бы сдавать назад. Хорхе вел Hyundai, одновременно пытаясь сосредоточиться на дороге впереди и пыльной пустоте сзади, на случай, если попутная машина захочет его обогнать. Через мгновение Хорхе и Висенте почувствовали толчок. Адвокат на какое-то время отвлекся от зеркала заднего вида, рассматривая бетонный забор, поэтому удар оказался для него полной неожиданностью. — Блядь! Кто там так торопится? — закричал Висенте. Инстинктивно Хорхе нажал на тормоз, машину развернуло на сорок пять градусов и потащило к свалке. Адвокат утопил педаль газа и вывернул влево руль, Hyundai подмял бортом кусты у обочины и забуксовал среди камней и мусорных мешков. Хорхе обернулся и заметил полицейскую машину, новенький Mitsubishi с желтыми полосками и синими шашками, муниципальная полиция. — ¿Qué coño? — матерился Висенте. Хорхе сдал немного назад и снова нажал на газ, он смог вырваться вперед на несколько метров, но Mitsubishi снова разогнался и ударил по автомобилю Хорхе. Адвокат не мог ожидать такого поведения от полицейских. На этот раз увернуться было невозможно. Hyundai взмыл в воздух раньше, чем Хорхе отреагировал на удар, и невыносимо медленно полетел вниз, сквозь кусты и мусор. Первый удар о землю встретили колеса. Левое стекло разлетелось, дверцы распахнулись, Висенте не переставал ругаться. Автомобиль снова закрутился и подпрыгнул, перелетев через старый накренившийся мусорный контейнер. Хорхе пытался расстегнуть ремень, как водитель он сейчас был беспомощен. Затем, получив еще один удар, все-таки мусорные мешки смягчили его, машина перевернулась на левый бок и замерла. Колеса все еще крутились. — Блядь! — Висенте сумел первым выбраться из автомобиля. Хорхе понял, что пристегнут к сиденью, и с его виска капает кровь. Подушка безопасности прижала его к сиденью и не позволяла дышать полной грудью. — Хорхе, пошли, — как сквозь туман прозвучали слова Висенте. Адвокат отметил, что сильно пахло бензином — из пробитого бака или из поврежденной канистры. Надо выбираться. Висенте отстегнул его ремень и вытащил через правую дверь. Хорхе застонал, когда встал на ноги, сильная боль в левом бедре словно он разорвал мышцы. Висенте подставил адвокату плечо. — Уходим! Давай подальше от машины. — Подожди! Хорхе обратно полез в Hyundai, в бардачке лежал небольшой охотничий нож, в «помощь автолюбителям», превозмогая боль в ноге, адвокат дотянулся до ножа, заодно нащупав отвертку, которую передал Висенте. Они улетели по склону вниз и Hyundai застрял среди мусорных баков и мешков. — ¡Joder! — Висенте сильно нервничал, — что не так с полицейскими? — Ты забыл, что мы уже «мертвецы», — напомнил ему Хорхе, — надо отойти подальше от машины, агенты сейчас спустятся проверить наши тела. Висенте вздрогнул, когда услышал последние слова адвоката. Они отползли от автомобиля, встав на колени, прислушались. Внизу, за очередным забором, шумел проспект, сверху пока не доносилось ни звука. Через минуту, привлеченные запахом дыхания, крови и пота, начали атаку насекомые — весна в Мадриде была слишком теплой. Мошки лезли в лицо, Хорхе осторожно смахнул, но если ты стоишь на коленях среди мусора, то нет смысла размахивать руками. Висенте показал рукой как жирные крысы деловито ковырялись среди объедков. Стояла невыносимая вонь. Сверху раздался шорох. Так и есть, спускаются полицейские, ворча, что им приходится возиться среди мусора. — Не двигаться! Ни звука! — одними губами прошептал Хорхе. Запищали крысы и резко, очень громко, раздались выстрелы. — ¡Hijosdeputa! — закричал один из полицейских, — ненавижу крыс! — Эй! Парни! Вы живы? — второй полицейский изображал «добряка», — Мы пошутили! — Парни! Мы вам сейчас поможем! — добавил первый. Хорхе оглядел склон, но не заметил никакого движения. Полицейские могли прятаться за мусорными контейнерами. Висенте показал головой, что надо двигаться подальше от машины, в сторону и вверх. Медленно, припадая к земле, они пошли среди мусорных мешков, удаляясь от автомобиля. Хорхе сильно хромал и кусал губы, чтобы не стонать и не обращать внимания на боль в ноге. — Полицейские уже стреляли в крыс, значит у них есть неофициальное оружие, — предупредил Хорхе, — они нас убьют. У них были нож и отвертка, но что значит нож против пули, отвертка против пистолета. Их скоро обнаружат, сколько бы они не прятались среди мусора. Единственным шансом, очень маленьким шансом, оставалась возможность угнать полицейскую машину. А для этого нужно подняться выше по склону. — Парни! Вы наверно ранены и вам нужна помощь! Мы пошутили! Мы вам поможем! — продолжали кричать полицейские. — Пошли наверх, — прошептал Хорхе, — сможешь завести полицейскую машину? Висенте покачал головой: — Вряд ли сделаю быстро. У них стоит дополнительная защита от вандалов. — Все равно пошли наверх. Хорхе думал, что они могли бы устроить засаду выше по склону, около дороги контейнеры были поновее и покрепче. Они могли бы напасть на агентов со спины. Черт! Но как? Ни Хорхе ни Висенте не были подготовленными убийцами. — Эй! Парни! Вы сдохнете здесь среди крыс! — и снова раздались выстрелы, кажется агенты добрались до машины и расстреливали ее. — ¡Hijosdeputa! Чем больше вы нас злите, тем меньше шансов спастись! Полицейские уже не скрывали своих намерений. Он не боялись двигаться в полный рост и простреливать по кругу все, что им казалось подозрительным. — Подождем пока они расстреляют все пули? — предложил Висенте. — Не получится, — тихо ответил Хорхе, — у них скорее всего Llama M82, у него магазин на 15 патронов. Хорхе и Висенте не могли добраться до полицейской машины незамеченными, они сидели на корточках среди мусора, боясь высунуть головы. — Давай вернемся к Hyundai, — предложил Висенте, — они уже обыскали твою машину. Хорхе не успел ответить, совсем рядом раздался шум. Полицейские шли немного ниже того места, где прятались Хорхе и Висенте. Агенты были без бронежилетов, они были даже без формы, в джинсах и футболках. Черт возьми! Мужчины выглядели лет на сорок, они уже задыхались от жары и от вони. — Если они к нам приблизятся, надо напасть одновременно, — адвокат был настроен решительно, — если не мы, то они нас точно пристрелят. Висенте сжал отвертку в руках, ему никогда не приходилось убивать. Он участвовал в драках когда был помоложе, все они заканчивались только синяками и ушибами. Висенте внушал себе, что если он первым не нападет, то его подстрелят. Хорхе осторожно выпрямился, пытаясь отыскать подходящее место для нападения. Шум снизу становился громче, полицейские тихо ругались на жару, на крыс, на мух, облепивших их лица. Хорхе показал Висенте, что надо столкнуть мусорный бак, когда полицейские будут проходить под ним. У них будет один-единственный шанс. Бедро болело невыносимо, пот застилал глаза, но Хорхе не шевелился, он почти не дышал, сжимая нож в руке. Хорхе понимал, что удар надо наносить сверху, целясь в шею или грудь, если он не убьет, то пристрелят его самого. Ему нужно быть сильным, быстрым, решительным. Висенте наоборот, дышал часто и нервно, его руки вспотели, он весь промок. Отвертка скользила в ладони и Висенте боялся выронить ее. — Черт возьми! Мы не можем оставить их в живых! — зло произнес один из полицейских. Его слова стали спусковым крючком. Висенте дико заорал и со всей силы надавил на мусорный контейнер, Хорхе опоздал на долю секунды и тоже навалился плечом. Как бы он не двигался, тяжесть тела с поврежденной ноги Хорхе не мог снять, поэтому решил просто игнорировать боль. Полицейские не ожидали, что на их голову свалится мусорный бак, но они успели немного отпрыгнуть в сторону. Висенте прыгнул сверху на одного из полицейских и со всей силы воткнул отвертку в основание шеи. Мужчина схватился за место удара, и попытался достать Висенте. Сорокалетний полицейский давно не бегал длинные дистанции, он много пил и мало тренировался, жара и вонь с помойки доконали его. Висенте вспомнил все уличные драки, все удары «вне правил», он целенаправленно целился полицейскому в правое ухо, чтобы тот поднял руку с пистолетом для защиты, а затем раскрытой ладонью ударил полицейского в пах. Мужчина охнул, но не согнулся, как того ожидал Висенте. Окровавленная отвертка валялась среди мусора. Кажется, полицейский забыл про пистолет, он пытался достать Висенте, чтобы врезать ему промеж ног. Хорхе не смог так хорошо прыгнуть, он скатился под ноги второму полицейскому, который целился в Висенте и не стрелял, боясь попасть в своего напарника. Хорхе рванул вперед из последних сил и обрушился на мужчину. Они упали, удар ножом пришелся немного вскользь за правым плечом. Полицейский вскрикнул, нажал на курок, но он лежал на животе и не мог вывернуть руку, чтобы выстрел достиг цели. Хорхе замахнулся двумя руками, но полицейский успел его скинуть. Адвокат оказался на спине и, не раздумывая, он воткнул нож в пах мужчины. Полицейский взвыл до боли и выронил пистолет. Хорхе дотянулся до оружия и всадил несколько пуль в тело мужчины. Звуки выстрела подстегнули Висенте, он резко ударил ногой и полицейский не удержался. У него кружилась голова от кровопотери, рана сильно кровоточила, мужчина упал и скатился вниз по склону, из последних сил стреляя в сторону Висенте. Одна пуля задела его плечо, словно ожог. Висенте зарычал и пригнулся. — Дай пистолет! — Висенте схватил оружие, которое держал Хорхе. Висенте спустился по склону и добил полицейского, который лежал, не двигаясь. Из раны на его шее сочилась кровь. — Черт! Черт! Черт! Висенте не мог завести полицейский Mitsubishi без ключа. Придется вернуться к трупам и обшарить их карманы. Его плечо кровоточило. Хорхе наложил тугую повязку, воспользовавшись полицейской аптечкой, но сквозь плотные бинты появлялось красное пятно. — Вернемся в часовню, Инма тебя вылечит, — подмигнул Хорхе. Его тело тоже болело, было такое чувство, будто его долго били палками, целясь по рукам и ногам, бедро распухло и каждый шаг давался с трудом. Они перетащили свои вещи из Hyundai в полицейскую машину, забрали одну канистру, вторая не выдержала ударов и треснула. Мысль о том, что придется искать ключи у трупов, вызвала у Висенте приступ тошноты, он пытался вскрыть панель, чтобы добраться до проводов. Антивандальное покрытие, которое можно сломать только ломом, Висенте вздохнул и отправился за ключами. Он не мог просить Хорхе, который уже вовсю хромал. Осторожно спускаясь по склону, Висенте высматривал глазами какое-нибудь движение со стороны полицейских, если она ошибались и мужчины все еще живы. Первый полицейский, которого пристрелил Хорхе, лежал на животе. Висенте медленно приблизился к его телу, держа ствол пистолета на уровне головы мужчины. Щека полицейского была вдавлена в землю, лицо повернуто в другую сторону от Висенте, руки широко раскинуты. Опустившись на колено, Висенте немного помедлил, и, вместо того чтобы сунуть руку в карман, прикоснулся пальцами к запястью полицейского и сразу же отдернул руку. Пульс был! Блядь! Полицейский был все еще жив! Прежде чем Висенте успел осознать это, послышался хриплый стон. С рычанием полицейский перевернулся и схватил Висенте за правую руку. Полицейский походил на раненого зверя. На его лице были пятна крови, которые смешиваясь с грязью, создавали безумный макияж, на красно-серые пятна тут же слетелись мухи. Глаза полицейского блестели, как у сумасшедшего. Левой рукой Висенте со всей силы ударил полицейского снизу по подбородку, его голова откинулась, но мужчина давил на запястье Висенте, наверно мечтая сломать ему руку. Висенте взял пистолет в левую руку и хладнокровно выстрелил полицейскому в лицо, раздробив половину черепа. Брызнула крови и кусочки мозга, и тело мужчины мгновенно обмякло. Висенте выругался, рукой вытер кровь полицейского, залепившую ему веки. Теперь его футболка не только воняет мусорной свалкой, но и пропиталась чужой кровью. Он испугался, вдруг полицейский заражен Фэн-вирусом. Блядь! И как назло, ключей у него не было, ни удостоверения полицейского. Зато Висенте разжился пачкой 20-евровых купюр. Висенте подобрал второй пистолет и отвертку, они лежали в нескольких метрах от трупа. Он спустился ко второму полицейскому, тело которого уже облюбовали крысы, одна из которых выгрызала щеку. Висенте подавил рвотные позывы, нашарил в кармане ключи, деньги, сигареты и телефон. Он забрал только ключи от машины и евро, не считая сколько денег, все, что было. Висенте с трудом передвигался от усталости, ему было тяжело дышать, легкие обжигало горячим воздухом и вонью от свалки, его плечо саднило. Но добравшись до Mitsubishi, Висенте вздохнул с облегчением. Хорхе приготовил ему обезболивающие и бутылку воды. — Лучше сними футболку, — адвокат ничего не сказал про кровавое пятно на одежде, — нам надо проехать десять-пятнадцать минут до часовни. Висенте согласился и с удовольствием избавился от грязной футболки, Хорхе намочил в воде кусок бинта и подал другу, чтобы тот протер лицо и руки. Сам адвокат тоже привел себя в порядок, очистив лицо от грязи и крови, чтобы не сильно пугать девушек. Пришлось проехать почти километр по узкой дороге, пока не закончилась свалка. Им нужно было выехать на главную улицу. Был уже вечер. За все это время на дороге не появилось ни одной машины. Комендантский час. Хорхе проехал вперед, но выезд, который должен был привести к часовне, был перекрыт сваленными машинами. Блядь! Уже начались беспорядки! Хорхе видел кричащую толпу в Барселоне, когда испанцы и каталонцы стали чужими друг другу, только правительственные войска смогли утихомирить зачинщиков. Кто станет успокаивать и ловить преступников в Мадриде во время эпидемии Фэн-вируса? Не имея представления, как далеко придется объезжать, Хорхе повернул направо, решив немного проехать вперед. Через полчаса дорога резко повернула влево и пошла под уклон. Висенте крикнул, что видит крест на часовне Св.Феликса, они были рядом, но не могли подъехать. — Может бросим машину здесь? — предложил Висенте. — Наверно так и сделаем, — Хорхе думал, где лучше припарковать ее. Улица, по которой они ехали, Лагуна де Сантьяго, делала еще один поворот влево и соединялась снова с улицу Эдуардо Баррэйрос, это был тупик. Местные не станут заезжать на улицу Лагуна, Хорхе подал назад, он решил оставить полицейский автомобиль среди кустов, чтобы было не так заметно. Ключ зажигания они решили засунуть под заднее правое колесо. Вещей у них было немного, канистру не было смысла таскать с собой, а вот аптечку забрали. Боль в ноге Хорхе была довольно сильной, хотя и терпимой после обезболивающего. Рука Висенте тоже болела, но не мешала при ходьбе. Им пришлось перелезть через железнодорожные пути, обойти пустошь и полицейский участок, где на парковке они оставили старый SEAT. Через полчаса Хорхе открывал дверь часовни, готовый отругать Инму и Эстер за то, что они не опустили внутренний засов.***
Эстер некоторое время сидела, прислонившись к холодной стене. Они с Инмой попали… в рабство? Такое разве бывает? Эстер до вечера драила грязные оплеванные полы. Сначала горячей водой с хлоркой, затем мыльной водой, потом снова холодной водой с антисептиком. Никто из мужчин не называл своих имен, только к старшему обращались Дон, их не интересовали, как зовут Инму и Эстер, они стали кухаркой и поломойкой. Без имени. Эстер боялась, что они станут девушками без будущего. Когда отработают, когда из них выжмут все силы, то выкинут на улицу. За целый день она не смогла переговорить с Инмой. На кухне сидел охранник, наблюдая как готовит Инма, видимо боялся, что она отравит Дона. Поэтому ее заставили пробовать всю еду и только потом накрыли на стол. Во время обеда Эстер отмывала туалеты, их оказалось два в этой квартире, а во время ужина — душевые. Поздно вечером им разрешили поесть на кухне, тоже под бдительным взглядом охранника, дали по десять минут на туалет и закрыли в маленькой комнате с окном, выходящим во внутренний дворик. Эстер жалела, что она не позвонила Хорхе перед тем, как отправиться по квартирам, она была зла на Инму, потому что медсестра вела себя довольно спокойно и не переживала так, как Эстер, у которой тряслись руки. Эстер тихо заплакала. И тут же рядом с ней оказалась Инма. Ее голос успокаивал. — Мы выберемся отсюда, не знаю как, но выберемся! — Инма, нас двое, а мужиков почти десять! А я даже стрелять не умею. — Мы придумаем! Только веди себя тихо, не ругайся. Пусть мы обслуга, рабыни, мебель. Они перестанут нас замечать. Главное, чтобы в трусы не лезли. Инма не успела договорить, как дверь в их комнату слегка приоткрылась.