***
Она ощутила, как ее обнаженная кожа трется о его крепкое тело, как его напряженные мышцы слегка подрагивают от едва сдерживаемого возбуждения, как он задерживает дыхание, пытаясь справиться с эмоциями. Своими коленями он ловко разводит ее бедра в стороны, заставляя охнуть, и с силой прижимает к кровати. Он склонил голову, слегка прикасаясь к ее губам. Они пахли лимонным соком, конечно, соком, разбавленным пивом. Она хитрила и не пила столько, сколько он. Но сейчас уже не важно, ее зрачки были расширены от возбуждения и превратились в черные омуты. Он хотел, чтобы у нее от желания кружилась голова и кипела кровь. Но она пытается отползти и размахивает руками и ногами. Тогда он одной рукой гладит внутреннюю сторону ее обнаженных бедер словно пытается успокоить. Ее тело извивается и он пальцами проводит по ее влагалищу, слегка постукивая по коже. Она стонет от отчаяния, от ожидания. Тогда его руки стали массировать ее большую грудь, уделяя внимание темным и крупным соскам. — Только не останавливайся, — прохрипела она, подумав, что он испугается истошных криков, доносящихся с первого этажа. Ее соки уже текли по бедрам, она подставляла грудь под его руки и губы, ожидая когда ее тело наполнится сладостными спазмами. Схватила его за шею, прижимая к себе, царапая ногтями плечи и спину, ощущая, как внизу живота всё немеет, а влагалище наполняется соками. — Кармен! ¡Hijadeputa! Они на мгновение остановились от крика, но их тела продолжали приближаться друг к другу в самом сокровенном месте. Он тяжело дышал, когда его пенис дотронулся до ее горячих и влажных складок. Одним движением бедер, уверенно, он вошел в нее. Движения стали безжалостными, быстрыми. Она держалась за его предплечья и шептала в его приоткрытый рот, как ей все нравится. Он чуть сбавил темп, чтобы успокоить свое дыхание, по-хозяйски притянул ее к себе за шею, и с жадностью поцеловал. Он был готов кончить спустя пару минут., но кусал губы, чтобы отвлечься и ритмично вколачивался в её сочное и горячее влагалище. Она сжималась вокруг его члена, такая мокрая, желанная, стонала и хрипела от удовольствия. — Кармен! Где ты? Кармен! — мужской голос срывался на визг. Она еще сильнее прижалась к своему любовнику. Отчаянный всхлип сорвался с ее губ. — Здесь я, — прошептала женщина, откидывая со лба черную прядку кудрявых волос. — Не слушай его, — прохрипел молодой мужчина все так же размашисто толкаясь в ее тело. Он мог часами трахать ее, особенно когда внизу были клиенты и ее муж боялся оставить их без присмотра.***
Жадный придурок. Даже во время карантина он держал бар открытым. Для всех. Правда за дополнительную плату при входе. Но из-за того, что к нему подтягивались не только постоянные клиенты, но и многие незнакомцы, Маноло — так звали мужа Кармен — боялся оставить бар без присмотра. Могли вскрыть кассу, но еще хуже — могли налить себе еще одну кружку пива. Бесплатно. Поэтому Маноло звал жену, видимо ему приспичило в туалет. Кармен пользовалась моментами, когда Маноло работал в баре. Она могла привести к себе не одного, а целый взвод любовников. Для ее мужа было главным держать посетителей пивного бара до утра, пока не закончится комендантский час и пока клиенты не потратят все деньги. Он не поднимался на второй этаж, где они с женой снимали квартиру. Утром, когда он снимал кассу, пересчитывал деньги, прятал их в сейф и закрывал специальным ключом, только тогда он отправлялся спать. Кармен к этому времени уже была на ногах, ей предстояло перемыть всю посуду в баре, Маноло жадничал и не покупал посудомоечную машину. Затем она протирала столы, которые за ночь превращались в покерные и шахматные доски. Несколько раз промывала пол, он был липким от пролитого алкоголя. Она тоже могла стоять за стойкой. В первые годы замужества Кармен так и делала. Но Маноло считал, что она прикарманивает его деньги. Ведь бар принадлежал его отцу и деду, а значит Кармен не имеет права трогать его выручку. Тогда Кармен впервые наорала на мужа. — Нанимай себе бармена и плати зарплату как все это делают! Кармен брала себе только чаевые, она — жена, и Маноло не думал платить ей за работу. Но Кармен — не Лопес, поэтому ей не доставалось ни полпроцента от прибыли. — ¡A la mierda! Иди нахуй со своим баром! — хлопнула Кармен барной стойкой и уронила несколько кружек. Маноло схватил их с пола, укоризненно смотря на жену. Как же так? Почему она требует зарплату, она ведь жена и должна быть заинтересована в бизнесе мужа? Он уговорил ее мыть посуду и убирать зал после закрытия. Кармен до сих пор не верит, как она могла согласиться на такое. А ведь согласилась! Маноло не просто так поехал к своей родне, не просто так пригласил Кармен. Обычно от отказывался от таких путешествий. Ехать в другую провинцию — долго, хлопотно, затратно. И потом нужно что-то купить в столице для каждого члена семьи. А вдруг они захотят приехать в гости. ¡Joder! Маноло игнорировал такие приглашения. А вот к тетушке Мерседес отправился, да еще и позвал Кармен с собой. Как обычно происходит на таких семейных встречах, после сытного ужина, сеньора Мерседес и ее многочисленные сестры, подруги, кузины, окружили Маноло и Кармен и стали расспрашивать о жизни в Мадриде. Маноло вдохновенно рассказывал, как он продолжает дело отца, родного брата Мерседес. По его словам выходило, что только он один работает в баре. Маноло умолчал об их ссоре. Тетушки стали наседать на Кармен и обвинять ее в том, что она ленивая, неблагодарная бездельница и должна помогать мужу. На ее слабые попытки возразить — Кармен мыла полы в офисах и лестницы в соседних парадных за 5 евро в час — сеньоры махали руками. Дескать, да что ты там зарабатываешь? Муж не поддержал ее, забывая, что Кармен на свои деньги покупала продукты и кормила его. Моноло не ел в баре. Это бизнес. А обед — это домашнее, которое должна приготовить жена. Он не сказал, что за аренду квартиры платила тоже Кармен, потому что все деньги, которые давали им банки, Маноло вкладывал в свой бар. Он ни словом не обмолвился о том, что у Кармен были выкидыши, ей приходилось носить тяжелые ведра с водой на верхние этажи, она мыла парадные в старых домах, где нет лифта. Зато тетушка Мерседес ахала, что у Кармен нет детей, нет постоянной работы, значит она обязана делать что-то в баре. И Кармен согласилась, что у бездетной и безработной женщины нет другого выхода как драить заплеванные полы в пивной. И делать это она должна бесплатно, если пивной бар принадлежит ее мужу. Кармен так злилась на себя, что ревела всю дорогу до дома. Зато ее муж был доволен. Он понимал, его Кармен не станет устраивать склоки на виду у всех, она все проблемы держала дома, никогда не жаловалась. Теперь Кармен каждую ночь до 3-4 часов мыла, убирала в баре, под утро она падала без сил на кровать, и стала пропускать свой график работы в офисах. Деньги она получала только за уборку лестниц, но этих мизерных сумм не хватало ни на аренду ни на продукты. Кармен вместо мяса и салата стала готовить чечевицу и пустой рис, Маноло поворчал, но отказываться от бесплатной уборщицы в баре он не стал. Пришло время платить за аренду квартиры. И Маноло запоздало сообразил, что ему придется вытаскивать триста евро из кассы. Предварительно он устроил скандал, выгоняя Кармен из дома, а когда она стала собирать вещи, то испугался. Ведь выполнять всю грязную работу как в баре, так и дома, придется ему. Он милостиво оставил жену, с условием, что за следующий месяц платит она. Кармен подумала и кивнула. Она снова согласилась, испугавшись жить одной. Стала по объявлениям обзванивать тех, кто искал уборщиц для дома. Так она наткнулась на Лукаса. Его тело было практически совершенно. Мускулы в нужных местах, ни капли подкожного жира, хорошо были видны его вены и жилы. Лукас много тренировался. Кармен не интересовалась, чем он занимался, она должна была два раза в неделю приходить в его квартиру и наводить порядок. Только один раз Кармен позволила себе лишнего, когда Лукас бросил на столе ключи и документы, она посмотрела его дату рождения. 1991 год. ¡Santa María Madre de Dios! Они ровесники. Он зарабатывает тысячи, а может и больше. Она моет полы и радуется 20-евровой банкноте. Кармен была невысокой, с орлиным взором, с длинными кудрявыми волосами. Ее глаза — классические испанские, зелено-карие. Большая грудь, которая часто мешала Кармен работать. Сильные руки, крепкие ноги. Она любила большое количество бижутерии, все-таки в испанках есть что-то от цыганской крови. И когда двигалась, то ее браслеты, ожерелья, цепочки на бедрах и на щиколотках, плясали в такт ее шагам. Зрелище завораживало. Кармен любила пританцовывать во время уборки, в ее наушниках часто звучали песни в стиле фламенко от Rasel или Canelita. Она ничего не замечала, когда двигала бедрами и колыхала грудью. В таком состоянии ее застал Лукас. Он стоял в дверях и наблюдал, как новая уборщица моет пол в гостиной. Каждое ее движение, каждый изгиб, каждая частичка тела казались ему волшебными. Женщина его не видела, она танцевала под неслышную музыку, напевая себе под нос «¡Ay, gitana! Es que estoy enamorado. Y no sé ni cómo te llama»* Лукас подошел к ней со спины и сделал два шага танца, женщина стала активно двигать шваброй и бедрами. У Лукаса оживился член, и он чувствовал, как от прилива крови его ствол становится все больше и тверже по мере того, как к нему приближается спина уборщицы. Он не двигался с места, и Кармен врезалась в него. От испуга она дернула шваброй как раз на уровне его члена. — ¡Que mierda! ¡Cojones! — Лукас согнулся пополам. Кармен испугалась еще больше. Вдруг убила хозяина квартиры? Она уложила Лукаса на диван и потянулась к его джинсам. — Что ты делаешь?! — вскричал парень. — Лед! Надо положить лед! — Кармен кинулась на кухню. Она схватила пакет с колотым льдом и не спрашивая разрешения у Лукаса, стащила его штаны вместе с боксерами. Он только скулил и держался руками за член. Перед его глазами все потемнело. Удар пришелся по возбужденному члену и Лукасу казалось, что Кармен сломала его ствол. Она обложила сине-красный пенис льдом и побежала снова на кухню за аптечкой. В баре, когда клиенты напивались до потери пульса, Кармен часто приводила в чувство пьяных посетителей. Маноло не разрешал вызывать скорую, он не хотел лишнего внимания. Кармен внимательно просматривала таблетки, затем вытащила два блистера — обезболивающие и успокаивающие. Налила воды и вернулась к Лукасу. Он уже не стонал, а только морщился и быстро дышал. Кармен даже и не думала звонить в «скорую помощь», за что Лукас ей был благодарен. Он выглядел бы чертовски глупо в глазах врачей. ¡Maldito sea! Подойти незаметно к уборщице и получить шваброй в пах. ¡Joder! Черт! Лукас смотрел, как Кармен убирала чуть подтаявшие кубики льда, и иногда легко касалась его пениса. Он не был уверен, эта сеньора трогала его намеренно или она вела себя с ним как медсестра с пациентом. Лукас заметил, что Кармен не надела бюстгальтер под униформу. От этой мысли его член стал подниматься. Он болел словно весь был покрыт гематомами, пульсировал в такт его дыханию. Кармен потянулась за растаявшим кусочком льда и ее рука остановилась в воздухе. — Я не специально, — ухмыльнулся Лукас. — Я тоже, — прохрипела Кармен. Ее руки взяли возбужденный ствол легкими, едва заметными касаниями от корня и стали двигаться снизу вверх. От прикосновений пенис стал наливаться кровью. Лукас застонал, от боли и от ощущений, холодные ото льда женские руки держали его член. Затем Кармен нагнулась и кончиком языка стала ласкать пульсирующую головку его пениса, твердого, с явно выделяющимися жилками и венами. Лукас был так сильно возбужден, его член пульсировал, разбух. Ее влажный рот обхватил твердый ствол и стал продвигаться медленно и осторожно, боясь причинить боль. Кармен не думала, что делает. Она полностью отдалась животным чувствам. Она безумно хотела этого парня, этот член. Ей было абсолютно плевать на своего мужа, который еле-еле мог раз в месяц поднять свой член. А Кармен старалась и эти редкие разы отложить. Маноло кажется не расстраивался. Она со знанием дела облизывала твердокаменный член, сосала головку, ласкала ее языком, одновременно придерживая ствол руками, надавливая на основание, ритмично сжимая. Лукас тихо стонал, все больше от удовольствия. Кармен облизывает головку члена, растягивая эйфорию. Но Лукас уже не может сдержаться. Его руки непроизвольно хватают Кармен за волосы и насаживают ее рот на свой член. Он не отпускает ее голову, руками давит сверху, а бедрами подмахивает. Кармен остается только держать глотку расслабленной, чтобы Лукас мог проникнуть как можно глубже. — ¡Joder! Черт возьми! — с возбуждением выдыхает Лукас. Он стонет сквозь зубы когда Кармен увеличивает темп и пытается проглотить его член полностью. Лукас продолжает держать ее за голову, вбиваясь в ее рот мощными толчками. Его тело трясется и горло Кармен обжигает терпкая горячая сперма. Она проглатывает все до капли, и не отпускает его мягкий пенис, нежно лаская языком. Лукас отталкивает ее голову: — Прости, не могу больше! Кармен безумными глазами осматривает гостиную. — ¡Santa María! Что я натворила! — она подумала, что Лукас ее выгонит. Он подписывал договор на уборку, а не на услуги проститутки. — Это я натворил, — улыбается Лукас. От удовольствия он тяжело дышит. — Ты забыла, что это я тебя напугал, — напоминает парень. — Ну да, — смущается Кармен. Кубики льда исчезли, образовав мокрое пятно на диване. — Мне нужно закончить уборку, — Кармен поднимается, но Лукас ловит ее за руку. — Сначала я закончу то, что начал. Руки Лукаса снимали с нее униформу — рубашку и брюки из темно-синего хлопка. Кармен осталась в одних стрингах, которые тут же полетели на пол. — Иди сюда! — прошептал Лукас, накрывая ее своим телом. Кармен охнула ему в губы. Она же видела, она чувствовала ртом, что его член с толстой крупной головкой. Лукас прижался к ее входу, посмотрел ей в глаза. — Да! Да! — почти закричала Кармен. Она так соскучилась по мужской ласке, ей нужно было ощутить как его возбужденный пенис раздвигает ее влажные складки и проникает в ее тело. По ее телу волнами прошла дрожь, связывая низ живота в узел. Лукас приподнял ее и крепче прижал к своему телу. Его член начал двигаться вперед и назад, увеличивая темп. Он иногда морщился, возможно удар в пах все еще беспокоил его. Но Лукас не останавливался. — Мне нравится быть внутри тебя, — вдруг прошептал Лукас. От его слов Кармен вздрогнула. Лукас проникал все глубже, достигая своим напряженным горячим пенисом до самой потаенной глубины ее тела. Кармен кричала и стонала, она царапала ему спину и предплечья, обвиваясь вокруг него и задыхаясь от возбуждения. Лукас запрокинул назад голову и погрузился в нее до конца, резко застонав, когда ощутил, что Кармен задрожала и ее тело пульсировало. Их тела слились, лихорадочные стоны стали единым звуком. Лукас сделал последние резкие движения и упал на Кармен. — Это… это… — Лукас никак не мог подобрать слова. — ¡Santa María y la Santísima Trinidad! Святая Мария и Святая Троица! — прошептала Кармен. В этот день Кармен задержалась у Лукаса до самого вечера. Они сидели на кухне, Кармен готовила тапас — закуски с хамоном, сыром, зеленью. Лукас рассказывал о тренировках, он играл в футбол, о спорах с тренером, о своих друзьях. Кармен хотела бы спросить его о девушке, но промолчала. Она сама была замужем. Кармен как и раньше два раза в неделю убирала квартиру Лукаса. Но еще один-два раза в неделю Лукас звонил ей, говоря, что нужно срочно навести порядок в ванной или на кухне, или что после друзей остался полнейший бардак. На такую уборку Кармен надевала сексуальное белье, подводила глаза черным карандашом, делая их еще больше. Она собирала в сумку свою униформу, перчатки для уборки, сверху кидала несколько губок и уходила, крикнув Маноло, что у нее сверхурочные. Она понимала, что такие встречи рано или поздно закончатся. Лукас встретит «ту самую», ровню для себя. А Кармен останется уборщицей. Может быть он к ней вернется, когда устанет от невесты или жены. Кармен его будет ждать. Она так и не призналась Лукасу, что замужем. Он никогда не предлагал ей остаться на ночь. Кармен фантазировала, чтобы произошло нечто, и Лукас остался бы с ней навсегда. Например, мог бы упасть метеорит и убить все население Земли, кроме них двоих. Или Лукас и Кармен попадали бы на остров, откуда невозможно выбраться. Или она выиграла бы миллион евро и послала бы Маноло вместе с его пивным баром и кучей родственниц нахуй! Она стала бы известной, богатой, и сама наняла бы Лукаса личным тренером. В мечтах Кармен мыла пол в туалете бара, когда к ней прибежал Маноло в панике. — Все! Блядь! Доигрались! — он смешно размахивал руками. Кармен продолжала чистить унитаз, не обращая внимания на мужа. Наверное обнаружил недостачу в полтора евро и сейчас начнет ебать мозги. — Закрывают город и все заведения! Она разогнулась, болела спина от неудобной позы, туалет был слишком узким. А за день до этого она лежала на полу под Лукасом. — Как это закрывают? — удивилась Кармен. — Вирус! Ебаный вирус! — кричал Маноло, — Эти ублюдки в правительстве решили разорить меня! Неужели это случилось? Ее мечты стали реальностью? Кармен сняла перчатки и поспешила в зал, где работал телевизор. На всех каналах, на четырех языках** репортеры вещали о Фэн-в на территории Испании, о первых зараженных и уже погибших от опасного вируса. Карантин. Обсервация. Тестирование на вирус. Фэн-в. Цифры, которые меняются на глазах, показывая количество больных в Мадриде, в провинции, в стране. Маноло матерился, а Кармен с улыбкой на губах вернулась убирать туалет. Она выяснила для себя главное. Вирус убивает людей. Лекарства от вируса нет. Если быть очень осторожной, то можно выжить. Можно выжить вдвоем с мужем. А можно вдвоем с Лукасом.***
— Кармен! ¡Hijadeputa! ¡Qué coño! — мужчина не переставал кричать, его голос срывался на тонкий неприятный визг. — Здесь я, — прошептала Кармен, откидывая со лба черную прядку кудрявых волос. — Не слушай его, — прохрипел Лукас. У Кармен сжимается сердце от предвкушения и она нервно кусает губы, а Лукас начал двигаться рывками, вколачиваясь в нее и упираясь по обе стороны её лица. Он резко вставил член до упора и задвигал бедрами, вбиваясь в нее жестко, мощно, быстро. Кармен резко вцепилась ногтями в спину Лукаса и закричала от поглощающего ее оргазма, который растекался по венам как жидкий огонь. Лукас застонал, сделал последние сильные толчки и изливаясь, упал на Кармен. Они оба тяжело дышали и не услышали как в окно ударился маленький камень. — Надо спуститься, — Кармен совершенно не хотела видеть мужа, который все звал ее, но если она не появился в баре, то рано или поздно Маноло поднимется в квартиру. — Мне уйти? — Лукас не хотел доставлять неудобства своей любовнице. Кармен рассказала ему о своей жизни, она считала, что перед концом света не нужно врать. Лукас воспринял все гораздо спокойнее, он догадывался, что она живет не одна, иначе бы не убегала так поспешно домой. Его вопрос остался без ответа. На улице завизжали тормоза и все обитатели квартала услышали глухой звук. — ¡Joder! ¡Maldito sea! — Кармен и Лукас произнесли одновременно. Вот только аварии на улице не хватало. Все подумали, что приедет «скорая», полиция, начнут всех допрашивать и кто-то из соседей обязательно проболтается про бар. — Как такое могло произойти! — причитала Кармен, — Здесь такая узкая улочка! ¡Santa María! Ну кого можно сбить на нашей Кава Альта?! Посетители бара тоже услышали странные звуки и прильнули к закрытым окнам, пытаясь сквозь щели в металлических жалюзи увидеть улицу. — Там сбили кого-то, — сказал один и прошептали остальные клиенты. Все подумали, что скоро приедет полиция. И никому не хотелось давать объяснения. Первым очнулся Маноло. Его подпольный бизнес мог пострадать больше всех. — Давайте спрячем их здесь, в баре. Он огляделся. К нему подошли несколько мужчин. Маноло не мог оставить бар и еще раз позвал жену. Кармен уже стояла около барной стойки и держала в руках коробку с лекарствами. Маноло открыл было рот, сказать, что эта коробка — домашняя аптечка, и не нужно ее тратить на незнакомцев. В этот момент его подтолкнули в спину и мужчины высыпали на улицу.***
Густаво хотел объехать блокпост, если не получится добраться до пиццерии на байке, то он готов оставить свой байк Aprilia на какой-нибудь из ближайших улиц, только опасно это. В последнее время участились кражи. Люди понимали, что Ф-вирус неизлечим, и помощи от государства не будет, страна беспокоится о жизни и здоровье двух королевских семей, о том, чтобы банки не понесли слишком большие убытки. Все остальное — Cazzo! Che merda! Скоро многие потеряют свою работу, все кафе и рестораны закрыты, чтобы держаться на плаву, они, как и его с братом пиццерия, перешли в режим доставки еды. Но с каждым днем все меньше клиентов делают заказы. Стараются сберечь деньги. Густаво усмехнулся, может быть так и надо. Они с Дарио могут остаться без продуктов, но с полной кассой. Если возникнут проблемы с продовольствием, что будут есть они сами? Густаво разогнался, подумав, что Кава Альта слишком узкая и неудобная улица для маневра, а у него нет мотошлема. Впереди темнел какой-то камень или мешок. Итальянец сощурил глаза, но ветер мешал рассмотреть силуэт. Он не успел бы затормозить и Густаво интуитивно дернул руль байка, чтобы перелететь через препятствие. Но этот камень вдруг задергался и в самый последний момент вырос до размеров взрослого мужчины. Густаво не ожидал такого, он только успел подумать, что надо беречь голову и как же его младший брат справится один. — ¡Santa María Madre de Dios! — Кармен боялась, что ее муж принесет в дом мертвеца. — Они живы, — успокоительно произнес Лукас. Он спустился в бар, словно был здесь постоянным клиентом. Байкер лежал в стороне, немного вывернув ногу, видимо упал на нее. А второй мужчина лежал неподвижно. Их подхватили восемь пар рук и быстро занесли в пивную. Кармен приготовила аптечку и попросила Лукаса сдвинуть столы вместе. Главное, чтобы раненые продержались до утра. Тогда она сама довезет их до храма Сан Исидро, это рядом, через улицу Толедо, и оставит у монахов.***
Хорхе позвал всех в спальню, где кроме огромной кровати во всю комнату, стоял такой же гигантский платяной шкаф. — Скорее всего, вам нельзя возвращаться домой, — адвокат посмотрел на Инму и Висенте. — Мы же мертвецы, — хмыкнул Висенте. — Да, мы все мертвецы, — потер переносицу Хорхе и повернулся к медсестре, — может ваши коллеги из военного госпиталя сначала будут искать «пятого», а потом приедут к нам. Потом он пожал плечами: — Может начнут с нас. Никто не обвинял Эстер, но она все равно почувствовала себя неуютно. Она назвала в полиции чужой адрес и подставила Хорхе. Из-за ее длинного языка им приходится собираться ночью и куда-то ехать. — Начнут с меня, — ровно ответила Инма, — мой друг и коллега из госпиталя Санта Кристина, — медсестра подчеркнула слово «коллега», подражая Хорхе, — так вот, он считает, что военным нужны работающие медики, возможно они уже перезаражали своих врачей или, как считает один медбрат Пако, он тоже работает со мной, военные ставят опыты с Фэн-вирусом на людях. — Вторым, скорее всего, будет Висенте, я у него брала анализ крови и его данные попали в CDC, — добавила Инма. — Я не согласен, — Хорхе «включил» адвоката, — твоя карта показывает, что очагом заражения является полицейский участок Ретиро, и нулевым пациентом… — Первым, — прервала его Инма, — нулевой пациент — тот, с кого началась эпидемия в мире, стране, городе. В Испании уже с прошлой осени гуляет Фэн-в, его еще не регистрировали официально. А в комиссарии первой заболевшей была Джоана Бланес. Она и есть первый пациент. — Хорошо, — адвокат кивнул, — первым пациентом является Джоана. И она общалась с Эстер, на близком расстоянии, у них произошел физический контакт. Висенте присвистнул, а Инма удивленно посмотрела на юную девушку. — Что ты с ней сделала?! — медсестра переживала за здоровье Эстер. — Ударила, — пожала плечами Эстер, — вот так, — и она показала, как размахнулась. — Я видел на записи, — хмыкнул адвокат, — к сожалению, запись наблюдал и начальник комиссарии. — Как твоя рука? Есть ушибы, трещины на коже, порезы? — медсестра уже осматривала пальцы и кисть Эстер. — У меня все нормально, ничего не болит, — Эстер до конца не понимала, почему Инма так нервничает. Медсестра вздохнула: — Джоана сдала дежурство и менее чем за 24 часа умерла. Никто не знает, когда именно она подхватила Фэн-в, скорее всего через еду, так как полицейская жаловалась на отравление. Она могла быть больна в момент ареста Эстер… — Ты хочешь сказать, что возможно Эстер заражена? — выдохнул Хорхе. — Возможно мы все заражены, но ни у кого из нас пока нет признаков заболевания. Либо наши организмы вырабатывают антитела к вирусу либо полицейская подхватила Ф-вирус позже. Медсестра хмурилась. С этим Фэн-в не можешь быть уверенной ни в чем. — Что-то не выходит, — заметил Висенте, — я же сдавал тест. — В самом начале заболевания высокая степень погрешности, твой организм еще сам не понимает, заболел он или нет, вирус после попадания в организм человека должен развиться. Большинство анализаторов пытается вычислить вирусную нагрузку, так как это делают для вич-больных. В первые часы заражения вряд ли такой анализ окажется верным. Экспресс-тесты работают чуть проще, они считают количество лейкоцитов. При Фэн-в их число понижено. — То есть как понижено? — Эстер непонимающе уставилась на медсестру. — Это означает, что организм не в состоянии бороться с вирусом, — Инма произнесла сквозь зубы, — не спрашивайте у меня почему, я не знаю. Может Альфредо ответит, если мы найдем его. — Значит я могу быть с Фэн-вирусом? — округлил глаза Висенте. — Ну не надо так переживать, не ты один можешь быть носителем, — успокоил его Хорхе, — Эстер первая контактировала, — на этом слове адвокат сделал ударение, — с полицейской, потом я общался и с тобой и с ней, и мы все сидели за общим столом в одной комнате. — Да, если произошло заражение, то узнаем через два-три дня, — медсестра подумала и добавила, — или через две-три недели. С этим Фэн-в ничего не понятно! — Хорошо, отложим этот разговор, надо собираться, — Хорхе уже открыл шкафы, в которых висела, лежала мужская одежда, — Это мои вещи, думаю, всем нужно взять с собой хотя бы по паре футболок. — Куда отправимся? — деловито спросил Висенте. Они с Хорхе были примерно одинаковой комплекции, Висенте был крупнее, мускулистее, а Хорхе немного выше его. — Пока нужно добраться до гаража, там две машины. Адвокат вывалил все на кровать: рубашки, некоторые были еще в упаковке, футболки, джинсы, ветровки, спортивные штаны, джинсы. Костюмы и галстуки он повесил обратно, в классических тройках удобно бегать только Джеймс Бонду. Эстер не знала за что браться, Хорхе сам вытянул из общей кучи черную футболку и спортивные штаны. — Думаю, тебе подойдет, — Хорхе подмигнул девушке, пытаясь ее подбодрить. Эстер с благодарностью посмотрела на Хорхе, она прижала к себе его одежду, от которой приятно пахло мужским парфюмом. Она уткнулась носом, будто пыталась запомнить этот запах — море, тархун, дерево, и конечно мускус. Хорхе заметил, как Эстер обнимает его футболку и незаметно улыбнулся. Он хотел бы оказаться в спальне наедине с Эстер. И мечтал отдать ей свою рубашку утром, после совместной бурной ночи. Когда разобрались с одеждой, Инма предложила каждому взять с собой часть лекарств. Все понимали, что Фэн-вирус не обнулял существование и других болезней. С едой оказалось гораздо хуже, чем они предполагали. Хорхе планировал утром посетить пиццерию, предупредить итальянцев о том пакете с едой, что в открытых упаковках может оказаться Ф-вирус; и заодно купить пиццу в дорогу. Но его внутреннее чутье, то, что ему всегда помогало выиграть запутанные судебные дела, это чувство тревожно звенело у него в голове. Надо уходить. Срочно! Хорхе подумал и оставил настольную лампу в кабинете. С улицы будет казаться, что в квартире кто-то есть. Он вытащил из ящика стола ключи и документы на машины, проверил свои права, DNI, адвокатскую карточку. Посмотрел еще раз на квартиру. Он сам не хотел в ней оставаться, думал как бы продать ее побыстрей и уехать. Продать быстро не получится, а вот уехать быстро придется. Ведь правда, будь осторожен в своих желаниях, они могут исполниться. Адвокат задержал взгляд на полке с алкоголем, где стояли дорогие коньяки и бренди, которые дарили его отцу. Он сложил все бутылки в отдельный рюкзак, если будет тяжело, то выбросит. Вот и все. Из квартиры вышли Висенте с Инмой, затем Эстер. Хорхе задержался в дверях, словно прощался с отцовским жильем навсегда. Они спустились на первый этаж. Хорхе остановил их около входной двери. — Пойдем через патио. Нам нужно попасть в гараж через пожарную лестницу, на улице мы будем слишком заметны. — Далеко идти? — спросила Эстер. — До пересечения улиц Вероника и Фукар, рядом с аптекой, там центральный вход, — объяснил Хорхе, — мы пойдем через дворы. Он повернул в небольшой незаметный коридор под лестницей, который привел их к закрытой застекленной двери. Хорхе пришлось повозиться с замком, ключ все время проворачивался. Он уже подумал разбить это чертово стекло, когда дернул рукой и замок щелкнул. Внутреннее патио было завалено вещами, похоже соседи решили превратить его в склад ненужных вещей. Мебель, велосипеды, детские игрушки, даже лыжи! Хорхе провел их к противоположной двери, которая была открыта. Они попали в соседний дом по адресу Фукар, 1. Хорхе иногда прятался в таких патио от няни, когда он был еще мальчишкой и жил с отцом. Никогда не думал, что пригодятся его детские вылазки. Здесь они вышли через боковой вход, который вел между двумя домами, узкий проход шириной в одного человека. Было темно, Хорхе осторожно шел первым, за ним торопилась Эстер, затем Инма и Висенте. Все напряженно молчали, так как понимали, что по странному стечению обстоятельств, они стали главными героями в смертельных играх властьимущих. Когда прошли длинное серое здание, Хорхе повернул налево и остановился около двух металлических дверей. — Этот дом стоит на улице Вероники, 5. Мы почти на месте. В этом здании есть грузовой лифт, он остался еще со времен строительства гаража, — адвокат помолчал немного и добавил, — надеюсь, лифт в рабочем состоянии. — Может спустимся по лестнице? — предложил Висенте. Хорхе молча подошел к одной из дверей и открыл ее. Перед ними была сплошная стена из красного кирпича. — ¡Joder! — стукнул кулаком Хорхе, — Черт возьми! Я не подумал, что жители забаррикадируют пожарную лестницу! — Тогда пойдем испытывать лифт? — предложила Эстер. Висенте уже открывал вторые двери. Второй проем тоже закрывала стена из кирпича. — Мы как в мышеловке, — произнесла Инма. — Да эти стены недавно построили, может месяц назад, — проворчал Висенте. — Предлагаешь сломать? — задумчиво спросил Хорхе. Он привык просчитывать риски, выполнять действия после того, как сто раз подумает. — Если построили в один кирпич, то легко! Висенте царапал ногтем цемент, потом спросил: — Что должно было быть за дверью? — Слева — пожарная лестница, она ведет на все этажи подземного гаража и захватывает пожарные выходы метро. Справа — грузовой лифт. — Странно, а почему ее в жилом доме сделали? — спросила Эстер. Вместо Хорхе ответила Инма: — На самом деле пожарный выход должен вести в патио, это домовладельцы расширили свою территорию, сдвинули заднюю стену на полметра или метр когда реставрировали дом. — Где ломаем? Слева? Справа? — Висенте уже потирал руки. — Судя по тому, что жильцы выстроили стену, они могли забить камнями и кирпичом лестницу, и сломать лифт, — ответила Эстер. Хорхе тоже сомневался в правильности своего решения, может надо было идти спокойно по улице, без приключений? — Разбудим жильцов, — адвокат представлял, как пожилые сеньоры станут названивать в полицию, жалуясь, что к ним пришли воры-грабители-убийцы. — И похуй! — отозвалась Инма, — не должны закрывать пожарные выходы. А вдруг действительно вспыхнет пожар? Никто не ожидал такой резкой реакции от медсестры. Парни переглянулись. — Давай вместе! Левую стену, — предложил Хорхе. — Ну мы же не в кино, — усмехнулся Висенте, — ногами размахивать не будем. Он еще раз поцарапал пальцами швы между кирпичами. — Вот этот! — Висенте показал на один кирпич, — Надо выбить его, потом разберемся с остальными. Подобрал камень и стал равномерно выбивать кирпич. Оказалось достаточно четырех сильных ударов. Висенте усмехнулся: — Пожадничали на растворе. Кирпичи сложили на мокром песке. А дальше с помощью Хорхе сломали бóльшую часть стены. В образовавшийся проем первым вошел Висенте. — Здесь! Здесь пожарная лестница! Лестницу завалили металлическим щитом, Хорхе и Висенте в четыре руки подняли его. — Нужно спуститься только на один этаж, — предупредил всех адвокат. Первыми стали спускаться девушки. Пришлось подсвечивать телефонами, аварийного освещения не было. Железная винтовая лестница. Неудобная, узкая, но достаточно безопасная, благодаря высоким перилам. Парни закрыли спуск щитом, и быстро сбежали вниз. Висенте достал ручной фонарик. — ¡Maldito sea! Ведь мы живые мертвецы! — А точно! — согласилась Эстер, — в каких-то там списках мы значимся мертвыми и бродим по подземным коридорам. Инма наконец улыбнулась. Напряжение последних часов было невыносимым. Через десять минут все сидели в светло-сером вместительном Hyundai Santa Fe, принадлежавшем Хорхе, и не слышали, как к дому по улице Моратин, 38 подъехали бригады зачистки, заунывные звуки сирен которых разбудили несколько кварталов. Соседи шептались, перезванивались и подсматривали в окна, как военные перекрыли улицу, а из оранжевого фургона, разукрашенного знаками «Осторожно! Биологическая опасность» вышли люди в респираторах и защитных костюмах. -------------------------- * «¡Ay, gitana! Es que estoy enamorado. Y no sé ni cómo te llama» — Ай, цыганка! Я влюбляюсь в тебя. И даже не знаю как тебя зовут. (Rasel «Gitana») ** Испания является многоязычным государством, официальный язык на всей территории Королевства — кастельяно (тот самый испанский) и есть еще три языка — каталонский, галисийский, баскский.