Увидеть, услышать, коснуться

Утренний сон некрепок, и любой стук может вырвать из лёгкой дремоты. Казалось, что душа, гуляющая среди сладких облачных снов, утром возвращается на бренную землю и ждёт сигнала вернуться. Душа готова насыщаться и трудиться ради бренного тела и реального мира. Так считал Эл, пока не встретился с утренними кошмарами Сэма. Спальня хозяев не имела общих стен с гостевой комнатой, тем не менее раздавался глухой звук, будто кто-то спотыкался и ронял мебель. Бет заворчала, переворачиваясь на другой бок, а Эл вскочил, чтобы поспешить на помощь другу. Сэм и вправду потерял ориентацию. Он слепо тыкался в стену, открыл дверцу шкафа и сломал стул. Эл поспешил обнять его, а тот внезапно сильно оттолкнул и выбежал мимо кухни на улицу. Кажется, Сэм немного не в себе. Пока Эл натягивал куртку, чтобы ловить незадачливого жильца, Сэм вернулся. Он дышал как загнанная лошадь, руками вертел вокруг себя будто слепой. Завидев Эла, Сэм замер. Его глаза были широко распахнуты, в них сквозила боль и отчаяние. Эл даже испугался. Казалось, Сэм видит ожившего мертвеца, и Эл даже осмотрелся по сторонам, чтобы понять, что происходит. Сэм сделал маленький шаг в сторону друга. — Эл, — только сказал он. За ночь он будто забыл все слова. Он разглядывал Эла с такой надеждой, что тот сам подошёл и обнял потеряшку. — Ты жив! Жив! — стал повторять Сэм, угрожая удушить Эла в объятиях. — Сэм, успокойся, я жив, все в порядке. Что с тобой? Сэм так долго его не отпускал, что Эл испытал неловкость. Сзади кашлянула Бет, и Сэм мгновенно отскочил. — Завтрак, — нейтральным тоном заявила она. Эл мог только догадываться, сколько времени они простояли. Самое главное, Эл не мог понять смысл передвижений Сэма по комнатам. За ним нужен глаз да глаз. За чаем Бет сообщила, что на пару дней уедет к матери. — В этом есть смысл, — отметил Эл. — Отдохни. — Я не отдыхать еду, а съездить в хоспис. Мать сама не справится. — С её слепотой это точно, — подтвердил Эл. — Я еду через час. Думаю, что к обеду доберусь. Ты же просматривай за своим подопечным. Сэм меня боится. — Да, конечно, — рассеянно ответил Эл, который раздумывал, как занять Сэма в неожиданный выходной. Времени и вправду оказалось неожиданно много. После ухода Бет умолк и Эл. Он устроился возле телевизора, но информация не доходила до его мозга. В первый момент скука показалась ожидаемым результатом, но неожиданно рядом плюхнулся Сэм. В руках он держал банку пива. — С утра никакого алкоголя, — Эл мягко забрал банку и принёс молока. — Это подло, — вдруг заговорил Сэм и отпил немного. — Ты как? — спросил Эл. — Хорошо, — ответил Сэм. Эл принёс таблетки, и его подопечный выпил, недовольно скривившись. Ничего не поделаешь. Незаметно Сэм уснул, скрутившись на диване. Эл встал, прикрыл его ноги пледом и встал, чтобы размяться. Ему нужно было подъехать на базу, но он не рискнул бросать друга одного в доме. Слишком неустойчивое состояние было у Сэма, чтобы он сам мог справиться с одиночеством. Ближе к обеду позвонил доктор Шепард, и Элу пришлось рассказать о вчерашней истерике. — Я рад, что так быстро выплеснулись эмоции, — обрадовался Джон, — это значит, что он быстрее придет в норму. Он говорил, что с ним произошло? — Нет, он едва говорит. — Ладно, — вздохнул Шепард, — я буду ждать твоего звонка, в случае трудностей. Удачи, адмирал. У Эла осталось впечатление, что справляться с трудным характером Сэма придётся только ему. Но он был даже рад, что никто, кроме доктора Шепарда не будет вмешиваться. А с Бет он договорится. Хотя ему показалось, что Бет была готова сбежать из дома, лишь бы не оставаться с Сэмом одному. Взаимная неприязнь мешала более близкому общению. Точнее, именно Бет позволяла высказать своё недовольство, а Сэм лишь подшучивал или отмалчивался, когда приходилось им всем бывать вместе. После сна на диване Сэм ушёл в свою комнату и не показывался до вечера. День для Эла прошёл мирно, если не считать готовку пиццы. Когда солнце спряталось за горизонт, он позвал своего подопечного на ужин. — Нормально, — сказал Сэм, откусывая кусок, — мне всегда нравилась итальянская кухня. И горячие итальянские парни. Эл даже поперхнулся. — Ты о чём? Ты хочешь сказать, что ты... — Да, конечно, — ответил Сэм, — неужели ты думаешь, что я занимался сексом только с женщинами? Минуту Эл переваривал информацию. Это как-то касалось их отношений? По недолгом размышлении он понял, что проблема ориентации — это последнее, что его беспокоило. Душевное и физическое выздоровление волновало Эло намного больше. Но было видно по лицу Сэма, что он оживился. Блики телевизора, пока они вдвоём смотрели какую-то научно-популярную передачу, танцевали по лицу Сэма и создавали причудливую гримасу. Эл старался замечать малейшее движение эмоций, но пропустил момент, когда Сэм всхлипнул и, вцепившись в его рубашку и дрожа крупной дрожью, положил свою голову на грудь Элу. Так они и сидели. Молча, что даже дыхание было едва слышно. — Я пойду, — сказал Сэм и отправился в свою спальню. Однако ему не спалось. Эл слышал, как Сэм ходил по дому, пил воду из крана на кухне и, наконец, поставил чайник. Когда послышался аромат кубинской сигары, Эл не выдержал и встал, чтобы проверить, в порядке ли Сэм. Тот курил сигару, глубоко затягиваясь. Перед ним стояла большая чашка, в которой плавало не менее пяти пакетиков чая. — Посадишь сердце, — только и сказал Эл. — Умник отправил меня в будущее, — внезапно безо всякого перехода заявил Сэм. — Ты был такой, как сейчас. У тебя был порез на щеке от бритвы, залепленный пластырем. Ты выходил из супермаркета, когда из ниоткуда появился отчаянный головорез и зарядил пальбу по прохожим и покупателям. Было видно, что слова Сэму давались нелегко, но он не мог остановиться. Долгие годы он жил со знанием, что его лучший друг умрет. Более того, Сэм умирал вместе с ним, так как он был в его теле. — Я умирал десяток тысяч раз. Десять тысяч дней в одной временной петле. Я ничего не мог изменить. Никак и никогда. Что бы я ни делал, я всё равно оказывался в том магазине. И ничего не мог изменить. — Я перепробовал все, — продолжал Сэм, — но даже мой гениальный ум забуксовал, не в силах выбраться из ловушки. В конце концов я смирился с неизбежностью смерти. Но петля всё не кончалась, и я начал сходить с ума. Это было невыносимо! — вскричал Сэм, вцепившись себе в волосы. Эл молчал, с трудом осознавая проблему. Умник — компьютер — не мог смириться с отключением от системы жизнеобеспечения и в то время, когда правительство прекратило всякое финансирование и проект «Квантовый скачок» оказался под угрозой срыва, он зациклил пребывание Сэма на долгий срок пребывания в эфемерном будущем. Или прошлом? Но Эл не помнил никакого нападения. Или это бред? Но вот он — Сэм, живой и невредимый. Частично, конечно. Эл пообещал себе, что вытащит Сэма из депрессии. Ведь сам Эл такой же живой и целый. Сэм смотрел на Эла и не мог наглядеться. Он сидел на стуле, словно натянутая пружина, и смотрел-смотрел-смотрел. Наконец Эл осторожно ответил. — Здесь и сейчас мы с тобой целы и невредимы. Я долго не мог смириться с твоей смертью и постоянно был наготове рядом с Умником. Даже когда все сдались, я не прекращал попытки вернуть тебя. — Я был на грани, — ответил Сэм, грустно усмехнувшись. — Чудо, что я вернулся. И оказалось совершенно естественным обняться так крепко, что даже ребра затрещали у обоих. Вот они есть друг у друга, и это величайшая награда. * * * Эл проснулся внезапно будто от толчка. Ему снилось, что Сэма убили, а сам он кричал долго и отчаянно, захлебываясь и умирая вместе с ним. — Чушь какая-то, — буркнул Эл. Видимо, это разговор ему не приснился, потому что на кухне стояла недопитая чашка с чаем и истлевшая сигара. Спать хотелось неимоверно, но ещё больше хотелось кофе. Но после перенесённого инфаркта кофе был под запретом. Тоска Эла была беспросветной. Пить поднадоевшую мяту не было сил, и он заварил крепкий черный чай. В голове прояснилось после таблетки от головной боли. Но больше всего Эл взбодрился после душа, обжигающе горячего, так что кожа стала красной от жара. После душа Эл побрился и стал чувствовать себя отдохнувшим и посвежевшим. Правда, он порезался, но быстро залечил порез пластырем. Сэм долго не просыпался. Наверное, выпил снотворное, предположил Эл. Это совсем никуда не годилось. Сэм вообще мог окончательно посадить себе сердце, и после пробуждения Эл собирался ему прочесть лекцию о здоровье. Наконец Сэм вышел на кухню, весьма помятый и взъерошенный. Его взгляд задержался на порезе, а сам он выискивал малейшую тревогу на лице Эла. Тот только улыбнулся, помахивая газетой. — Кофе, завтрак, — сказал он, отчаянно зевая. — Кофе нету, как и завтрака, — весело ответил Эл, стараясь скрыть заботливый тон. — Холодильник пуст. Я забываю поесть, когда сижу один дома. — Тогда поехали в город и выпьем кофе. Я закажу себе пончики, а ты можешь голодать себе дальше. — Ну уж нет, я не собираюсь смотреть тебе в рот. После завтрака сходим в магазин и закупим полмагазина. Я собираюсь тебя порадовать вкусным ризотто с паприкой и сыром на обед. И запеку утку. — Утку? — Утку. Одевайся! -