Скоропостижная жизнь

Ночь. Вся общага спокойно дремлет. Такое бывало редко, но все же бывало. Мертвая тишина. Только с общей кухни доносится голос. — А она просто берет и уходит, представляешь? Ты бы видел его лицо! — Дима усмехнулся и сделал маленький глоток из банки пива. Олежа тихо рассмеялся. Дух стоял у плиты, а Дима сидел за маленьким столом. — Дим, а ты не думаешь, что воздух готовящий пельмени это немного странно? — Олежа оглянулся на Диму, помешивая пельмени. — Всмысле? — Дима не понимающе следил за духом. — Хех, ну ты знаешь меня ведь не все видят… — А, ты про это! — Дима махнул рукой.– Олеж, сейчас все либо спят, либо бухие. Забей. Олежа развернулся к Диме. Зеленоглазый студент глядел куда-то вдаль и загадочно улыбался. «Забей». Это слово идеально описывает Диму. Он пофигист. Ему неважно все… Или просто старается делать вид, что это так. Взгляд Олежи упал на окно. За ним метель. Кто бы что не говорил, а зима является одним из самых красивых времён года. Когда все что только можно умирает, а люди находят в этом что-то чудесное. От игр со снегом до бессмысленных празднований. — Эй, Душнов Олегсей Михайлович, у вас щас пельмени сгорят, — Дима указал за спину духа. Олежа быстро повернулся и скорее начал выключать газ. Через некоторое время перед Димой уже стояла тарелка с пельменями. Недолго думая, студент попробовал их. Олежа сел напротив и ждал вердикта. Хоть при жизни Олежа сотни раз готовил, но очень редко для кого-то. Ну кроме отца, конечно же. И вот в груди колит от нетерпения. — Мфх-мэм… — Сначала прожуй, а потом говори, — сказал Олежа, наблюдая за тем, как Побрацкий старательно пытается что-то сказать. — Я узнал две вещи… Первая– ты изумительно готовишь пельмешки, а вторая– тебя убил Антон. Тишина. Долгая, зудящая тишина. Дима только сейчас понял, что это было довольно… резко. Идиот. — Ты блять шутишь? — Олежа опустил голову вниз. — Не, ну пельмени реально вкусные… — Дима, я серьезно! Это не смешно, ты не можешь просто взять и выпалить эту информацию и ничего не объяснить, — Олежа срывается на крик. Его выбесила вся безалаберность Димы. Вот вы тоже сообщаете подобную важную информацию, уплетая пельмени? Нет! Это ведь ужасно не правильно. — Ну вкратце, я увидел как он с мамашей разговаривал и услышал то, чего слышать не должен был. Потом был очень интересный разговор, а потом я завалился в комнату. Ну, а дальше ты знаешь, — Дима спокойно объяснял Олеже, пока дух пытался успокоить себя. Внутри все сжалось до того, что дышать стало сложно. Слова Димы были просто звуком. В голове все гудело, трещало. — Эй, Олеж, я хотел тебе не говорить, но я не могу сам с этим всем разобраться. Я да тупой, ты же знаешь, — Дима невзначай положил на призрачную руку, свою– вполне живую. Свист метели. Сейчас Олежа слышит только его. Как будто он стоит, весь заметенный снегом. Душнов не чувствует ничерта, кроме холода. Он не верит. Это не справедливо. Почему в его блядской жизни все идёт не так. Люди, которых он любит всей своей душой благополучно делает ему больно. Больно до того, что всех тошных криков этого мира не хватит, чтобы показать эту боль. С каждым разом всё больнее и больнее. Теперь это пик. Антон. Антон– человек, который лучше всех в глазах Олежи. Тот на кого всегда можно было положится, тот кто сможет помочь… Похоже– это все ложь. Гнусная, противная и изощрённая пакость судьбы над жизнью Олежи. — Олежа! — Дима стоит и держит в руках лицо Душнова. Кажется Дима чудом вытащил Олежу из этой снежной бури. Белки глаз духа почернели, что не хило так испугало студента. Духа трясло. На щеках засыхают слезы. Дышал Душнов громко, будто задыхаясь. Олежа отодвинул от себя Диму. Побрацкий тревожно глядел на духа. Белки глаз, кажется, начали приходить в норму, как и сам призрак. — Иди в комнату и включи свой ноутбук, через пару минут заберёшь конспект и меня заодно, — Олежа опустил голову и закрыл глаза. Голос был грубее и серьёзней. — Но… – Без но, уходи давай.