ti amo.

      Первое сентября. По улицам, которые ещё не успели перестроиться под осень, ходили школьники разного возраста, торопясь на школьную линейку. Было очень тепло, солнце не слепило глаза, а ветер слабо поддувал под лёгкие рубашки. Возле лицея №77 толпилось огромное количество учеников от первого до одиннадцатого класса и учителя, ожидающие начала линейки, на которой прозвенит первый звонок и произойдет всё торжество. Кто-то стоял с цветами, кто-то клевал носом в неизвестном направлении, а кто-то переговаривался с одноклассниками, которых не видел три месяца.       Во время события на одной из верхних ступеней стоял паренёк с фотоаппаратом в руках. Тощие, но опытные руки, прищуренные карие глаза. Шатенистые волосы трепал ветер. Было понятно, что он приехал с отдыха недавно по его слегка загорелой коже. На его рубашке было два разноцветных значка: один трёхцветный: розовый, жёлтый и синий, а второй просто переливающийся разными цветами. Периодически оглядываясь, он искал отличные ракурсы для снимков.       Для паренька по имени Роман Безскупский этот год перевернул его жизнь с ног на голову. ***       Утомленный Рома, который ожидал звонка, сидел за партой, никуда не отходя. Зарыв руку в волосы, он потупил взгляд в окно, созерцая лишь вид сбоку на стадион, на котором было пусто. Сейчас перемена, но скоро там появятся ученики и учителя физкультуры, которые будут гонять первых какими-то упражнениями.       Периодически кидая взгляд на класс, подросток не ожидал, чтобы с ним кто-то заговорил. Все были заняты либо же разговорами, либо же своими какими-либо делами. Внезапно, к нему подошла милая русая девчушка. Прилежно одета, волосы подстрижены по плечи.       — Ромусь, есть просьба, — парень лениво обернулся и издал какой-то непонятный звук, — Ты же фотографируешь, да? — она любезничала с ним.       — Настя, к делу давай, — ответил он, развернувшись к девушке лицом, — Не тяни кота за хвост.       — Я бы хотела, чтобы ты меня с моим парнем пофоткал, — ответила она, потерев затылок. Вздохнув, он ответил:       — Деньжата, тогда поговорим, — ожидалась просьба сделать фотосессию бесплатно.       — Ладно, занесем. Когда можно? — Рома искренне удивился, ведь до этого слишком много людей просило его бесплатно их пофотографировать и его хобби воспринималось чересчур несерьёзно.       — Дай свой номерок, и мы договоримся уже там, ладно? — радостно сказал парень и протянул телефон, на что русая кивнула и, написав свой номер, села за парту с их одноклассницей.       Звонок помучал уши всех учеников десятого класса громким звоном и парты были моментально заняты. Возле него расположился его улыбающийся одноклассник Кирилл, который особо не был настроен на учебу. Парень был славным: блондин, сероглазый, улыбчивый (брекеты делали его улыбку слишком милой по мнению Ромы), в хорошей физической форме, так как усиленно занимается спортом, и вообще сыном маминой подруги. Ладно, в плане учебы он лажал почти на каждом шагу и предпочел бы чтению вечернюю пробежку. Рома, не обратив на его безразличие к учителю литературы внимания, решил заняться своими делами. ***       На улице начинало темнеть, а на часах показывало половину шестого. В коридоре здания, в котором проводились уроки итальянского, на стульчиках сидело пару человек. Рядом сидели две девчонки: первая, Ира, была выше, длинноволосая брюнетка, волосы подвязаны так, что они напоминали кисточки на ушах у белки, поэтому её прозвали Белочкой, была одета в милый свитерок, черные джинсы и черные массивные бутсы; вторая, Лера, была немного ниже первой, шатенистые волосы были связаны в короткий хвост, толстовка и бинты согревали руки, штаны были разорваны на коленке, а на ногах массивные кроссовки. Девочки обе периодически переговаривались, но большую часть времени залипая на телефоне.       — Привет, — сказал только что подошедший Рома, скинув свой рюкзак на оранжевый стульчик. Лера помахала рукой, а Ира обняла своего одногруппника. Спустя время они начали оба общаться, а Лера безразлично кликала по телефону.       Прошло пару минут пришли другие одногруппники и их подозвали в комнату. Она была довольно светлой: пастельные стены, плакаты с разными словами на итальянском, бежевые столы и раскладные металлические стулья с черными вставками, которые стояли возле стола. создавали некий контраст. В шкафчике, который висел на стене, что-то искала рыжеволосая женщина среднего возраста, которая предположительно была их преподавательницей.       Кирилл опоздал на занятие. Он, поспешно извинившись за столь позднюю явку, сел рядом с Ромой и стал слушать очередное объяснение той или иной темы на итальянском.       Оба любили изучать этот язык. Да все восемь человек, кто учились в их группе, любили. Говорили они без особых проблем, хотя учатся они в этой школе разный период. Учителя менялись слишком часто, но это никак не влияло на их сплочённый коллектив. Кто-то девять лет, а кто-то пару месяцев как Кирилл, хоть ему заговорить на языке любителей пиццы не составило никакого труда. Хотя большую часть урока он переговаривался с Ромой и между ними происходили шуточные перепалки. Обычно им было смешно и весело в те моменты, но когда на них либо смотрела учительница, либо кто-то (чаще всего Лера) исподтишка фоткал, то становилось неприятненько. ***       Суббота, 19 октября. Цифровые часы на запястье Ромы показывали, что сейчас половина первого. Парень сидел на скамейке в парке с камерой в руках, рассматривая недавние фотографии. Это был мелкий заказ, отснятый в студии, поэтому всё вышло идеально и быстро. Погода была, на удивление, теплая, хотя ожидался дождь. Он ожидал Настю и её парня, которые должны были подойти. Идеи о том, кто он его вовсе не наполняли его светлую головушку.       Через несколько минут подошли Настя и Кирилл, державшиеся за руку. Рома уж никак не ожидал увидеть с ней своего одноклассника, но он выглядел не особо заинтересованным и просто оглядывал парк. Блондин пожал своему другу руку и сказал, что не думал, что встретит его здесь.       Фотографии выходили невероятными и все проходило как по маслу. Свет идеально падал, модели позировали слишком мило и по-семейному. Спустя пару фотографий они решили передохнуть и перекусить чем-нибудь. Настя вызвалась сходить за мороженым для обоих парней, отчего Рома немного обомлел и засмущался. Кирилл смотрел на дерево, а Рома просматривал недавно сделанные фотографии. Шатен, увидев безделье своего одноклассника, приметил его эстетичность, исподтишка достал камеру и намеревался сфотографировать. Кирилл же, заметив готовность юного фотографа, взглянул в камеру и улыбнулся.       Щелчок камеры. Тогда в сердце Ромы ёкнуло что-то непонятное и улыбка сама собой растянулась на лице.       Рома включил свой мозг обратно, когда Настя вручила ему мороженое, которое уже слегка подтаяло. Кирилл уже трапезничал. Автоматически нажав на кнопку и не заметив этого, он положил камеру на лавочку и взял мороженое.       Вечером, сидя дома после фотосессии и рассматривая фотографии, Рома заметил ту случайную смазанную фотографию, где Кирилл слизывал тающее мороженое. Вздохнув, у него в голове пронеслась мысль "ох, чёрт, я влюбился" и осталась там надолго. ***       Прошла неделя. Фотографии отосланы заказчикам, оба остались довольны. Рома сидел в кафе за столиком у окна, наблюдая суету на улице с задумчивой гримасой на лице. Тучи скопились над зданиями города и из-за этого было мрачновато. В кафе было тепло и приятно, пахло выпечкой, что щекотало нос и вызывало желание прикупить какую-нибудь булочку с корицей. Фотограф в данный момент читал статью про убийцу-Невидимку, которая совершала преступления в Ульяновске, а до этого читал ещё одну про город, в котором царствовала мафия. Рому тянуло на такие новости, ведь убийства и детективы его очень интересовали.       Напротив парня села Ира. Сняв куртку и повесив ее на спинку стула, она подошла к парню и обняла его.       — Будешь что-то? — спросил парень.       — Нет, пожалуй откажусь, — выдохнула она, достав телефон из сумки.       Роме принесли его ранее заказанные круассаны с вишней, так как имеет пристрастие к сладенькому. Он начал их уплетать, а Ира равнодушно писала сообщение на телефоне. Сластёна выглядел немного напряжённым, что Ира заметила с тех пор, как пришла в заведение.       — Ты выглядишь… — как Ира заговорила, Рома сосредоточил свой взгляд на девушке, — … как-то взволнованно. Ты просил, что я тебе с чем-то помогла, — неуверенный кивок со стороны парня.       — Ну… Я просто… Хотел совета по поводу отношений, — лицо Иры расплылось в заинтересованной и загадочной гримасе.       — О-хо-хо! И кто же эта счастливица? Или же счастливчик? — спросила девушка, вгоняя Рому в краску и смущение, — Неужели Кирилл? — она после этого тихо заданного глупо рассмеялась, но заметила неловкий кивок после высказывания. Ира не слишком-то и удивилась, ведь искра между ними была заметна и невооруженному глазу, — Вы же прекрасно общаетесь на уроках итальянского, беситесь. Это очень мило, но в чём проблема?       Рома же, слегка помолчав, ответил:       — Во-первых, он натурал. Во-вторых, у него есть девушка. Да и мы общаемся только в пределах школы и уроков итальянского, — Ира тяжко вздохнула, погуляв по помещению взглядом. Рома доедал второй круассан.       — Есть только один совет — общайтесь. Ты его сможешь узнать, и он тебя. Вот что с девушкой… Не знаю. Время покажет.       Крошки от круассана упали на салфетку, а Рома остался в неловком замышлении. Фраза про время его окрылила, ведь во время фотосессии он заметил, что Кирилл особо не был заинтересован в процессе, в отличии от его спутницы. А может и в самой его спутнице.       Но об этом позже. ***       Шло время. Ноябрь встретил город дождливостью и интенсивно опадающими листьями. Жизнь текла медленно и стабильно. Школа, в которой учились наши герои, изнуряла до обморока (а случаи прилюдного падения в обморок уже были в этом году!) и выводила из себя. Рома старался налаживать общение с Кириллом, что выходило довольно успешно. Вечные переписки, шуточки и тому подобное заставляли сердце юного фотографа растаять. Частые мыслишки о нём стали нормой. Но в школе все выходило комом через задницу, ведь либо же к Кириллу, либо же, что удивительно, к Роме, начинала липнуть Настя и первого это не на шутку бесило.       Рома сидел за партой, листая ленту в Инстаграме. Кирилл, присев рядом и приобняв паренька, начал что-то гиперактивно рассказывать. Друзья слушали друг друга и поддерживали разговор Сзади кто-то зашушукался, но четко было слышен смешок и фраза "гомики, палятся", которая была сказана слишком громко, обратила внимание всего класса на друзей. Все шушукались, парни гоготали, а Настя лишь недовольно хмыкнула. Кирилл моментально отпрянул и порозовел, а Рома облился румянцем.       — П-прости, — еле выдавил Кирилл.       — Ничего страшного, — сказал Рома и думал свободно выдохнуть, но к нему подошла Настя и начала что-то расспрашивать. Фотограф искренне надеялся, что она как можно скорее отстанет, но все же поддерживал разговор, а блондин, уйдя с очень неприятными мыслями, сел за парту. ***       Последний урок. У кого вообще были мысли поставить последним уроком химию?! Очевидно, что у Дьявола. Рома сидел с одноклассником, которого знал не шибко хорошо, а Кирилл сидел с Настей, что неудивительно. Старенькая забавная учительница распиналась по поводу новой темы и что-то рассказывала, но много кто ее не слушал и занимался своими делами. Рома писал конспект, изредка оглядываясь на класс. Словив на себе злой сверлящий взгляд Кирилла, парень слегка удивился. Он надеялся, что ничего не делал плохого и что его пассию не нашли такой уж очевидной.       Урок прошел, класс был пустой, а вещи скинуты в рюкзак. Рома, думая выйти из класса, услышал голос своего товарища из-за спины:       — Можно тебя на минутку? — сказано это было грубовато, что Рома отметил у себя в голове.       — Да, естественно, — ответил он, обернувшись и закрыв дверь. Он через считанные доли секунды оказался прижатым к стене.       — Чего ты Насте лезешь, прилипала? — спросил Кирилл.       — Воу-воу! С каких это пор ты у нас такой ревнивый? И вообще, не я к ней липну, а наоборот! — ответил он, глупо усмехнувшись, что скорее было тиком, произошедшим из-за лёгкой нервозности.       — Да-да-да, не скидывай вину на девушку, пожалуйста. Я тебя пиздить не буду, но просто перестань, ладно? — Кирилл приблизился неприлично близко, что Рома оторопел. Он со всех сил сдерживался не притянуть его к себе, поцеловать, ну, или обнять.       Скрип двери сзади. Из каморки вышла учительница. Она их скептически осмотрела и четко сказала:       — Что за пошлость?! К классному руководителю, немедленно! — дверь из каморки в класс захлопнулась, а затем и другая дверь открылась. Видимо, в коридор из каморы. Через пару секунд обоими раскрасневшимися от стыда парнями было спрошено:       — Пошлость? ***       В укромном классе английского языка сидело трое: молоденькая классная руководительница, Елена Владимировна, которая дописывала что-то в личном блокноте, Рома и Кирилл. Тишина была очень напрягающей, что раздражало парней. Рома не чувствовал вины за то, что их позвали, а “Кириллу бы стоило, зачем руки распускать?”, — думал он. Сам же Кирилл сверлил взглядом пол.       Учительница захлопнула блокнот и посмотрела на парней:       — Ко мне заходила Светлана Игоревна, сказала, что вы там развратом занимаетесь, — сказала она, — Я конечно понимаю, что она могла всей ситуации не видеть и я сомневаюсь, что вы что-то прям экстраординарное делали, но всё-таки, что случилось?       — Ну… Мы по-мужски разобрались, — начал Кирилл, — И я просто его в порыве эмоций к стене прижал.       — Просто можно и в задницу присунуть, — парни оторопели, но к таким шуткам привыкли. Она выдохнула и продолжила: — Так и быть, ладно. Но можно было и вне класса разобраться. Свободны.       Оба парня поспешно кивнули и слиняли из класса. ***       — Ты всю стопку книг взял или частями носить будем? — спросил Рома, неся спереди стопку книжек.       — Естественно часть, я так нахуй надорвусь, — ответил Кирилл.       — Сказал человек, который ходит в спортзал, — съязвил шатен, на что его друг фыркнул.       Учитель труда отправил их и их одноклассницу в библиотеку разобрать книжки, ведь в школьном книгохранилище было очень много учебников советских времён, которыми никто не пользуется. Их нужно было перенести в архив, чтобы освободить полки для новых книжек. Их одноклассница, Алина, записывала, какие учебники они занесли в архив и ещё с чем-то помогала библиотекарше. Парни занимались своим и их не особо интересовало то, что делала Алина.       Рома с сильным стуком поставил книги на пыльный пол и шумно выдохнул. Кирилл, кое-как закрыв двери, принялся раскладывать книжки по старым пыльным полкам. Изредка обмениваясь односложными фразочками, у друзей работа шла быстро. Рома изредка чихал, из-за чего Кирилл ловил маленькие приступы умиления или смеха (потому что нос мог быть в пыли). Кирилл упирался на друга, чтобы дотянуться до одной из верхних полок и это было уморительным.       — Так-так-так, — Рома стряхнул пыль с ладоней, — Мы сейчас за оставшейся стопкой книг зайдём, а затем посмотрим.       — Потом в магазин за хавкой? — спросил Кирилл, поправив последнюю вставленную книгу.       — В точку! А пока, — шатен дотронулся до ручки двери и попробовал открыть дверь. Она даже не поддалась, — Так, я чего-то не понял.       — Может я попробую? — Кирилл встал сбоку, попробовав открыть дверь. Она была закрыта снаружи, — Вот же незадача, — хмыкнул он, — То есть нас тут закрыли, да? Весело, — Кирилл повернулся лицом к Роме и упёрся спиной в дверь. Подёргав ручку пару раз, он понял, что это бесполезно. Шатен сверлил его дивным и надеющимся взглядом, да и блондин смотрел на него очень странно и взбалмошно. К счастью, было достаточно темно и румянец на щеках парней не было видно. Жизнь их словно сводила в неловкие ситуации и заставляла смущаться и краснеть.       Послышался щелчок, означавший, что дверь открыта. Кирилл повалился на Рому, сбив его с ног и оба упали. Перед ними стояла ошеломленная Алина.       — Я вам тут… Не помешала? — неловко спросила она. Оба парня отрицательно покачали головами, — Там, ну… — она показала пальцем в сторону библиотеки, — Ещё две стопки, вы их там тоже перенесите их, а я пойду, — она неловко вышла из кладовки, оставив себя и парней в замешательстве.       — М-может пойдем заберём книги? — спросил Рома, Кирилл кивнул, — И вообще, слезь пожалуйста с меня, ты не перышко!       — Ладно, прости, — блондин поднялся на ноги и протянул руку другу. Рома схватился за нее и встал, а затем и потопал из кладовки.       “Это было неловко. Но мне... понравилось?”, — Кирилл словил себя на этой мысли, но особого значения ей не придал. ***       На парней смотрели, шушукаясь. Это было странно и непривычно, ведь ни Кирилл, ни Рома не становились объектами всеобщего внимания. Предположения того, из-за чего был весь этот шепот были, и, скорее всего, они были верны: Алина распустила слухи о том, что они геи и вообще развратом занимаются. “Это не к добру, — думал Кирилл, — Если об этом узнает…”       — Кирюша, можно тебя на секунду? — к нему подошла наигранно улыбающаяся Настя. Кирилл вздохнул и приготовился к терраде.       — Да, — он увел ее в какую-то сторону, поспешно перед этим извинившись перед Ромой.       Сам же фотограф решил подслушать разговор, считал, что это может как-то помочь узнать чувства его друга к нему. Осматриваясь и пытаясь не вызвать подозрение, он дошел до коридорчика с туалетами и фрагментами слышал разговор. Крики, “ты меня не любишь!”, “ты в последнее время уделяешь внимание только Роме, а я не нужна, да?” и тому подобное. После последней фразы последовал вдох и:       — Нет, не нужна. Отношения себя исчерпали ещё давно и поэтому катись к черту вообще, — Кирилл стал намного серьезнее, — Мне надоели твои капризы и тому подобное. Мне-то нет разницы, будешь ли ты счастлива или нет, но мне просто хреново с тобой. Поэтому просто забудь обо мне и развлекайся с кем-то другим, — он развернулся в сторону классов и ушел. Настя оторопела от речи парня и, захлопнув дверь, зашла в туалет (видимо, пореветь); Кирилл же ушел в направлении класса.       Рома лишь уперся спиной о стенку и скатился вниз. Кирилл его заметил и, фыркнув, направился в класс. Шатен нехотя последовал за ним.       А Настя на урок так и не явилась. ***       Несвязные слова для русскоговорящего, но в целом понятные для человека, который говорит на итальянском, создавали своеобразную атмосферу в этой комнате. Все восемь учеников сидели за столом и работали в своих тетрадях. Ира сидела подавленной, но к этому привыкли давно, так как она часто приходила на занятия морально опустошенная. Лера же листала что-то в телефоне, непонятно хихикая и кидая неоднозначные взгляды на единственных парней в группе. Рома и Кирилл были погружены в работу и не отвлекались ни на что.       — Так, приступаем к следующему заданию, — сказала преподавательница на чистом итальянском, — “Опишите своё хобби”. Давайте начнем с Иры, как всегда.       Каждый в двух словах рассказал, чем занимается. Кто-то музыкой, кто-то катанием на лошадях, кто-то решил выделиться и сказать, что любит спать. Когда очередь дошла до Кирилла, то он сказал:       — Ну… Я спортом занимаюсь. Турники, тому подобное. А… Вот, да.       — Спорт — жизнь, спирт — смерть, — язвительно и тихо отозвалась Лера на том же итальянском.       — Рома, слушаем тебя, — сказала учительница, обернувшись к шатену. Глубоко вдохнув, он начал:       — Я занимаюсь фотографией. Это обходится мне в огромную сумму денег, потому что все эти камеры, зеркалки и мыльницы стоят не так уж и дёшево. Вот перед занятием я один заказ отснял, еле пригнал, даже камера лежит у меня в сумке, — Рома продолжал щебетать про своё любимое занятие так, что создавалось ощущение, что у него в глазах искорки.       А вот у кого искорки в глазах были, так это у Кирилла. Он залип на его вид, на его радостное лицо и веселые жестикуляции. “Это было мило", — подумал Кирилл и даже не заметил, как начал заливаться румянцем. Мысли немного перемешались, а в животе стянуло узел. Блондин неловко отвернулся, переосмыслив то, что только что произошло. “О, нет. О, нет!”, — думал он.       — Кирилл, ты ок? — спросила Лера на русском, пока Рома продолжал распинаться. Кирилл кивнул и незаметно даже для себя продолжил любоваться голосом своего друга. ***       Прошло больше трёх недель. Кирилл сидел на лавке, натянув капюшон куртки на лоб, в парке, ожидая кое-кого. Он сверлил взглядом мокнувший от тающего снега асфальт. Выглядел парень очень уныло. Перед ним проходили разные люди с разными намерениями, которые направлялись по своим делам. Он изредка ощущал на себе взгляды и полагал, что они были негативными.       К нему подсела Лера — девчушка в яркой куртке и леденцом во рту. Она была в приподнятом настроении:       — Привет, — она расположилась поудобнее, — Ты какой-то унылый и позвал ещё поговорить. Случилось небось что-то? — она вытащила леденец изо рта.       — Ну, да, привет, — ответил парень, немного поникнув в себя, — Вопрос есть.       — Внимательно слушаю. Но ты мог просто позвонить и спросить, что хотел! — упрек блондин проигнорировал.       — Как ты поняла, что… — девушка на него заинтересованно взглянула, — Ну, это самое, ну...       — Что лесбиянка? — договорила за него девушка и парень кивнул, — Ну… У меня это всегда было. Парни мне не нравились прям уж очень сильно, а к девушкам всегда тянуло, не считая Яна. Сейчас я в счастливых отношениях с Асей. Мне как бы плевать, что говорят окружающие, поэтому делаю, что хочу и могу, — она понимала, к чему всё идёт.       — Тебя никогда не смущало это? Что, как бы, ты с девушкой?       — Вовсе нет! — она покачнулась и упёрлась спиной на лавку, — А с чего тебе это интересно стало? Ты же не особо хорошо об ЛГБТ отзываешься. Решил понять меня и Рому? — об упоминании шатена парня передёрнуло.       — Ну… Да. Да-да. Как бы тут такая ситуация, — начал Кирилл, — Мне симпатизирует Рома. Но мне страшно, я, как бы, не гей! Ну, серьезно! Ты же знаешь меня долго, я никогда таким не был, не правда ли? — Лера кивнула, смотря на парня, — Я просто… Не знаю.       — Я вспоминаю все моменты, когда ты жаловался на все, когда ты был в отношениях с той или иной девушкой, — задумчиво ответила девушка, — Может ты би? Не мне решать, — сказала она на вдохе.       — Мне нравятся девушки! — эмоционально выкрикнул парень.       — И Рома, — Лера подумала, что сказала слишком клишированную фразу.       — В этом-то и проблема! Я не хочу портить с ним отношения! А вдруг… Я ему не нравлюсь? Он же типа би, поэтому ему должно быть плевать на то, кто я.       — Он пан, — исправила Лера, — И вообще, с чего бы тебе так думать? Вспомни, что вы на уроках делаете. Вы буквально ведёте себя как пара, серьезно! Эта идиотка по имени Настя уже в прошлом, поэтому вперёд! — парень слабо ухмыльнулся и вздохнул.       — Но есть проблема, — Лера приподняла бровь, — Я его избегал всё это время. Мы просто сидели на уроках, мирно молчали и расходились по домам. Как бы… я чувствую какое-то напряжение между нами. Я просто… не знаю. Я вообще не понимаю, что делать! Абсолютно!       — Кир, ты Абсолютный Идиот. Подойди к нему, попроси поговорить. Блять, как же с вами все сложно! Почему тебе страшно?       — Ну… Ты же знаешь, какая у меня мать. Я боюсь, что это протечет в школу, об этом узнают одноклассники, а я не знаю, гомофобы ли они или нет, но в худшем случае это дойдет до моей матери и мне будет пиздец, — протараторил он.       — После итальянского пройдитесь и поговорите, — посоветовала Лера, — Все будет хорошо, обещаю, — Кирилл кивнул и выдавил улыбку.       — Когда ты обещаешь, что все будет хорошо, так оно и бывает.       Ветер дул в лицо. Лера и Кирилл улыбались, надеясь, что всё будет хорошо. ***       Часы работали исправно и показывали почти без десяти восемь. В классе итальянского было шумно, так как ученики что-то обсуждали. Кирилл нервничал, кидая непонятные взгляды на друга, надеясь, что все в порядке. Лера изредка смотрела на парней, волнуясь, что у Кирилла с Ромой все будет нормально. Сам же Рома рассказывал про ракетостроение, даже не понимая, как они до этого дошли.       На настенных часах стукнуло восемь. Все выметнулись из комнаты, Лера и Кирилл вышли одновременно. Ну, хотели. Кирилла схватили за руку.       — Можно тебя на минуту? — спросил Рома, голос которого заставил Кирилла содрогнуться. Лера неуверенно кивнула и вышла из комнаты, оставляя парней наедине. Лера заподозрила что-то неладное, но выкинула дурь из головы и продолжила диссоциировать.       — Что-то хотел? — Кирилл подумал, что звучал слишком грубо, ведь не хотел его ранить или как-либо задеть.       — Что с тобой? Что-то случилось? Ты очень взволнованно выглядишь, я не понимаю, ты какой-то грустный, отдаляешься от нас? Если я что-то не то в твою сторону сказал, то прости пожалуйста, я реально не хотел тебя обидеть! Давай просто… снова будем друзьями, пожалуйста? — Роме было слишком больно это говорить. Слишком. А Кириллу было больно это слышать. Он же громко выдохнул и сказал:       — Нет.       — Почему нет? Прости.       — Просто нет. Извинения не принимаются, — он развернулся на пятках и отошёл к двери, намереваясь ее открыть, как шатен спросил:       — Просто почему? Даже если не хочешь общаться, скажи почему. Я для тебя противен? — голос начал заметно дрожать.       — Противен? — Кирилл повернулся к другу, — Рома, ты то, что очень далеко от слова "противно".       — Я тебя совсем не понимаю, — Рома начинает не на шутку злиться и в уголках его глаз скапливаются слезинки, — Я для тебя не отвратителен, но при этом ты меня запросто игнорируешь? Ты не можешь даже мне в лицо сказать, что я ужасен, поэтому отворачиваешься от меня? В чем же все-таки проблема?       — Проблема в том, что ты невыносим!       — Вот, уже другое дело, — на лице фотографа появилась кривая улыбка, — Наконец-то ты начинаешь говорить правду. И давно ты такого обо мне мнения?       — Я не знаю как давно, но с тех пор как я увидел как часто ты проводишь время с Настей я начал это ощущать. Ужасное чувство, никогда не думал, что буду настолько ревнивым, — Кирилл продолжает сверлить пол взглядом       — То есть дело в том, что ты винишь меня в вашем разрыве?       Кирилл поднимает глаза и смотрит чуть ли не сквозь друга.       — Боже, какой же ты оболтус! И это в тебе тоже невыносимо! Ты же вовсе не идиот, но при этом, как только тебе нужно использовать голову, ты начинаешь вести себя как полный кретин! А еще ты незатыкаемый! Ты вообще видел свое лицо, когда ты говоришь о своём тупом хобби? А я видел его, причем намного чаще, чем хотелось бы признавать. То, что ты без остановки рядом, я тоже не могу терпеть. Как только хоть что-то происходит нужно только моргнуть, и ты прямо тут, готов все выслушать и подставить свое плечо в случае необходимости.       — То есть ты не можешь терпеть ни единый аспект моего характера? — Рома смотрит вперёд через пелену слез, отчаянно пытаясь не моргать, чтобы не заплакать. Выходило это, мягко говоря, хреново.       — Да, это просто выводит меня из самого себя! Черт возьми, ты же был мне превосходным другом, — Рома еле сдерживает себя, осознавая что он был другом. Спортсмен уже явно закрыл глаза на их приятельство. Кирилл сжимает руки в кулаки, — Теперь, когда я об этом задумываюсь, то это и вправду невероятно глупо. Как я вообще мог подумать, что такое признание сработает.       Рома хочел возразить, что Кира только что признался в том, какую сильную неприязнь он испытывает к бывшему другу, но ком в горле не позволял этого сделать.       — Раз уж до этого дошло, то давай я все таки сделаю это, — Рома стоит на месте не двигаясь, ожидая удара, сильно зажимает глаза, готовясь его принять, но через пару секунд открывает их и видит Кирилла спокойно смотрящего ему в красные, готовые плакать глаза, — Ты мне нравишься, дурень. Нравишься до такой степени, что это просто невыносимо, — к середине фразы голос начал ломаться и утихать.       Рома думает что это какая-то плохая шутка. Нравится? После того, что он ему наговорил?       — Прости, Ром, но я больше не смогу быть твоим другом. По крайней мере, только другом. Я не могу этого выдержать, я боюсь не только того, что мои чувства не смогут принять окружающие, но и того, что их не сможешь принять ты. По крайней мере уже один мой страх оправдался, — Кирилл вновь опустил глаза, смотря в пустоту. На его лице расплылась грустная улыбка, будто он сам смеётся со своего горя, хотя хотелось выть. Громко. Очень громко, — Ну, раз уж я смог пережить твой отказ, то и не стоит волноваться по поводу мамашки. Наверное плюсы бывают и в самых херовых ситуациях, не так ли? — он неловко засмеялся в конце, хотя не было с чего.       Рома смотрел на своего приятеля удивлённым взглядом, не отводя глаз. Его рука медленно потянулась к Кириллу.       — Прости что я на тебя накричал, это было... Не совсем красиво с моей стороны. Не стоило на тебя взваливать всю эту херню с моими чувствами. Я тебя оставлю в покое.       Фотограф так и не смог дотянуться до него, Кирилл взял свой портфель и направился к двери, напоследок выкинув: — Береги себя, Ром.       Шатен не смог сдвинуться с места. "Это же мой шанс. Почему я тут стою? Почему я не могу сдвинуться, не появится же больше возможности. Меня ничего не держит, я–", — поток мыслей прервался тем, что Кирилл отчаянно не мог открыть дверь. Увидев это, Рома понял что вот он — его последний шанс. Он быстро рванул к блондину.       Кирилл понял в какую неловкую ситуацию он попал. это совершенно не было в плане. Хотя если так подумать, то ничего из того, что он делал в этой комнате было по плану. Кроме урока итальянского, естественно.       — Пхах, тут... дверь не открывается, — он повернулся в сторону Ромы и неловко указал на дверной замок, но сразу после того как он закончил говорить его губы встретились с губами уже бывшего друга.       Рома припечатал Киру к двери так, будто пытался закрыть ему все пути отступления. Кирилл сначала удивился, но как только до него дошло что происходит он взял лицо возлюбленного в руки и ответил на поцелуй. Он оступился и, отстранившись от своего любимого, перевернул "игру" и уже блондин прижимал фотографа к двери. Губы мякли и на них оставались мелкие трещины, хватка то крепла, то ослаблялась. Непонимание ситуации улетучилось и оба парня вошли в кураж.       Вошли настолько, что не заметили, как кто-то прокрутил ключ в дверной скважине, вытащил его, подергал ручку и дверь открылась. Рома упал на Кирилла, а перед ними стояла Лера. Прямо как случай в библиотеке, дежавю. Лера сначала не понимает, почему видит их в неловком положении. Потом у нее в голове всплывает просьба Ромы Кириллу поговорить с ним.       — Вы что тут, сука, делать решили? Какого хрена вы вообще тут торчите? — это было сказано грозным шепотом.       Парни на неё ошарашенно смотрели.       — Я конечно понимаю, что вы выясняли тут чувства, это все, но центр закрывается через полчаса, — она мысленно приметила припухшие губы у обоих парней, — Хотите чтобы вас тут на ночь закрыли?       — Да, блять, конечно, — ответил Кирилл, как он думал, саркастично, но Лера не упустила шанса пошутить.       — Только спермой все не заляпайте все, уборщица будет куча вопросов иметь, — парни покраснели, как услышали голос из коридора:       — Лера, чего ты там стоишь, в комнате свет выключен? — это была мама Леры, которая работала администратором в этом центре. Парни и Лера поняла, что им кранты.       — Да, мам, сейчас подойду, — крикнула она в сторону, а потом шепотом сказала: — Идите, блять, буду ситуацию с вами, голубками, разруливать. За руки не хвататься, мама не воспримет.       Парни поднялись и направились из комнаты по коридору за девушкой. Она что-то писала в телефоне, ехидно ухмыляясь. Когда она вышли из коридора, в котором было четыре двери, их увидела мама Леры, которая стояла за рецепшоном.       — Рома, Кирилл, а вы что тут делаете? Почему не дома? — спросила мать, злобно глядя на них. Они посмотрели друг на друга, думав, что сказать, как Лера выкрутилась:       — Я комнату случайно закрыла. Я думала, что они уже вышли и поэтому закрыла дверь, — она была готова взять удар на себя.       — Ну ты молодец, конечно! Откуда ключи от комнаты взяла? — спросила мать.       — Ты мне сама их дала.       — Ладно, ещё раз такое случится — заберу, — она взглянула на парней, — Мы закрываемся скоро. С нами уже выйдете, или торопитесь?       — С Вами, тёть Оль, — выдохнули оба.       — Не называйте меня тётей, бесит, — сказала женщина и надела пальто. ***       По прохладным зимним улицам шли двое счастливых парней, держащихся за руки. "Черт, это так неловко", — думали они. Никогда бы возлюбленные не догадались, что будут идти вот так, просто, после итальянского, закрытой двери и воплей Лериной мамаши на свою дочь, держась за руки.       Этот год определённо перевернул жизни обоих парней с ног на голову. Да и не имеет планов сделать обратное.       — Ti amo, — шепнул Рома, вглядываясь в звездное небо и медленно шагая.       — Романтик, раз на итальянском щебечешь ни с того, ни с сего?       — Воля случая. Так вышло.       А Ира после этого случая должна была Лере сорок гривен.