Роза Эмпата

В Хогвартсе было ужасно тихо. Никто не решался нарушить эту тишину. Никто и подумать не мог, что такое может случиться. Но надо жить дальше...

Через 3 дня

      Температура у Гермионы спала, поэтому она вместе с остальными учениками могла навестить Рона в больничном крыле. И пусть она до сих пор на него злилась, ей хотелось его увидеть и убедиться что всё уже хорошо. Именно поэтому она сейчас шла к Рону, гордо подняв подбородок. Открыв двери в больничное крыло, она увидела многих учеников Гриффиндора, трёх пуффендуйцев и одну когтевранку — Полумну Лавгуд. И ни одного слизеринца. Как предсказуемо. Она подошла поближе к кровати и вслушалась в рассказ, который был отточен уже до мельчайших подробностей. «Видимо Рональд рассказывает об этом уже далеко не первый раз» – подумала гриффиндорка и принялась слушать. Рону теперь уделяли очень много внимания, он ведь такое пережил! Наконец и он покупается в лучах славы, да ещё и в одиночку. Не как дополнение к Гарри или Гермионе, а как отдельная личность. И пусть он прославился на такой кровавой истории. Пусть! Зато девушки теперь вешаются на него толпами. И ему это оооочень нравилось. Именно поэтому он теперь рассказывал не изначальную версию событий, а "слегка" приукрашенную в его сторону версию. Гермиона просто не могла поверить в то, что эта история — правда. Уж слишком много там у Рона силы, героизма и благородства. «Зазнался мальчик» – пронеслось в голове и она усмехнулась своим мыслям. Вот что рассказал Рон: «‎Ну в общем: когда я разозлился на своих друзей после одной очень огорчительной для меня новости, я поспешил в гостиную Гриффиндора. Из наших с Гарри запасов я взял бутылочку огневиски и, откупорив крышку, принялся пить. Не прошло и двух минут, как ко мне подошла Лаванда. Она предложила прогуляться по замку. Я был уже пьян, поэтому она с лёгкостью довела меня до Астрономической Башни. Я вовсе туда не собирался, просто, как я уже говорил, я был пьян. И эти одинаковые коридоры уже не имели для меня никакого значения. Когда мы дошли, Лаванда повела меня наверх и усадила на холодный пол. Вот тут-то мысли и стали заполнять мою голову. «Зачем мы сюда пришли? Что она собирается делать? Что ей нужно?». Я знал, что нравлюсь Лаванде, поэтому я был полностью уверен, что она меня не убьёт. Так оно и вышло. Через несколько секунд в проёме показался Кормак. Я был очень удивлён. Я даже не представлял что он собирается делать. Маклагген подошёл к Лаванде и она что-то шепнула ему на ухо. Он кивнул и стал перелазить через перила. Я хотел остановить его криком, но из-за моего восседания на холодном камне, я потерял голос. Вместо голоса вырывался лишь хрип. Вскоре голос вернулся ко мне и я выкрикнул ему в спину пару слов, но он даже не повернулся. Тут-то я и смекнул – парень под Империо. Только вот зачем? Ответ нашёлся сразу же, как только Лаванда заговорила со мной. Алкоголь уже почти выветрился под таким морозом, поэтому я чётко слышал каждое слово. Лаванда сказала, что если я не стану её, то она убьёт бедного парня. Я всего за пару секунд придумал план. Притянув Лаванду к себе за талию, я прошептал ей в губы „Я согласен” и поцеловал её. Секунда – и Кормак уже при своём уме. Он был настолько удивлён, что не удержался и начал падать. Но я мигом выхватил палочку Лаванды и применил заклятие левитации. Только я повернулся к Лаванде, как тут же почувствовал удар в нос. Я почти ничего не видел, но я уже знал – Маклагген мёртв. И как я не старался его спасти – всё тщетно. Я так захотел ударить Лаванду, но я же ничего не видел! Я размахнулся и, как потом выяснилось, попал ей в коленку. Она упала и начала рыдать. Я опустился на пол и пытался найти свою палочку. Но Браун не дала мне опомниться! Она применила ко мне Петрификус Тоталус и я с грохотом повалился на пол, после чего меня ударили головою прямо о ступеньку. Дальше всё как в тумане, но я чувствовал будто бы меня куда-то тянут. Я очнулся в полной темноте. Нащупав рядом свою бутылку, я поднёс её к губам и сделал пару глотков. Я попытался сесть, но тело ломило. Тут я понял – я на ступеньках. Я даже не знал сколько времени прошло с того происшествия с Кормаком. Меня уже трясло. Хотелось прибить Лаванду на месте за то, что она убила человека. Но мне не дали этого сделать. Темноту резко осветил Люмос и я получил чем-то острым и холодным по голове. Позже мне сказали, что это был огромный кухонный нож. Почти что топор! Мне чудом удалось выбраться из лап смерти. Перед тем, как провалиться в беспамятство, я слышал чей-то дикий, буквально безумный смех. Как у Беллатрисы Лестрейндж. Наверное это была Лаванда. Но даже будучи при смерти я не испугался, я был готов принять свою судьбу!»‎‎ После очередного окончания этого повествования послышались аплодисменты. В основном хлопали девушки пятых-шестых курсов. Многие из них с восхищением поглядывали на Рона. Другие же смотрели на него с нескрываемым любопытством. Лишь лица Луны и Гермионы не выражали никакого восхищения. Но это из девушек. Парни понимали, что Рону просто нужно внимание от девушек. Он ведь так долго был в тени. Все смотрели на Гарри Поттера – Избранного, Золотого мальчика, Мальчика-Который-Выжил. Теперь же и ему перепал такой момент. Когда все девушки заинтересованы только им. Восхищаются только им. Он ведь теперь тоже Герой. Но все просто поражались фантазии Рона. Это ж надо так придумать, чтобы все-все девушки и девочки Хогвартса думали о нём. Хоть книги пиши! Но Рону нужна была только популярность! И каким же грязным путём она ему досталась. Некоторые даже думали, что Уизли специально убил Кормака, чтобы потом рассказывать такую фантастическую историю. Как он – герой, пытался спасти своего однокурсника, но ему помешала безумная девушка. А может он и сам довёл её до безумия? Этого мы уже не узнаем. Гермионе просто хотелось рассмеяться от нелепости всей этой истории, но она вовремя сдержалась. «Над таким горем смеяться нельзя!» – убеждала она себя. Она уже достаточно увидела и услышала, поэтому была уверена, что с Рональдом всё будет хорошо. Если что, его спасёт толпа его фанаток. Поэтому девушка тихо выскользнула за двери больничного крыла и пошла в их с Драко Башню. Когда она стала их Башней? Наверное, когда они там целовались. А может, когда сидели там перед камином. Или когда он заботился о ней и приносил ей лекарства. Она уже не знает. Ей не хочется об этом думать. Сейчас все её мысли заняты только прекрасным принцем, дожидающемся её в той Башне. Его серые глаза, мягкие и горячие губы, бледная тонкая кожа, широкие плечи, накачанный пресс, сильные руки и ноги... Сейчас она спешила именно к нему. Зайдя в Башню, она почувствовала запах гари. Что-то было не так. Гермиона поднялась в свою комнату и, найдя её пустой, бросилась к комнате Драко. Она рывком распахнула дверь и застыла на месте. Горели шторы и ковёр. Пламя понемногу переходило на балдахин кровати. Драко только и успевал отскакивать от языков пламени и разливать воду повсюду. Он держал палочку и пытался контролировать огонь, но у него ничего не выходило. Гермиона очнулась и принялась искать свою палочку. Но её нигде не было! Девушка сразу поняла что криками тут не помочь, поэтому она спустилась в гостиную и отчаянно искала волшебный кусок дерева. Палочка лежала под кипой упавших бумаг и тихонько звенела. Гермиона тут же схватила её и побежала на помощь своему возлюбленному. Когда она вбежала, всё пространство уже покрылось дымом и она заметила лишь падающий на пол силуэт. Гермиона кричала, материлась, проклинала всех и вся. Её истерика закончилась так же быстро, как и началась. Она взяла себя в руки и направила всю энергию на устранение пожара. Ей было не важно что будет с его комнатой, что будет с ней... Сейчас она боялась только за его жизнь. «Только бы он выжил... Господи, пожалуйста! Не забирай его! Он должен жить! Лучше забери меня! Господи...» Перед глазами всё расплывалось. Сила уходила, ноги подкосились и она упала на пол. Последнее, что она видела, была рука Драко вся в крови, но огня рядом с ним не было. Мысли о Драко заставили её очнуться. Она не могла дать ему погибнуть. Но вопреки всем ожиданиям, проснулась она в больничном крыле. Гермиона тут же почувствовала резкую боль в области левой ноги и живота. Но, превозмогая боль, она поднялась и осмотрелась. В больничном крыле было пусто. Заняты только две кровати. Её и чья-то ещё. Из-за ширмы торчала рука. Без сомнений, это была рука Драко! Она безвольно висела. Девушка, не обращая внимания на боль, подбежала к соседней кровати. Открыв ширму, она увидела блондина всего в бинтах. Видимо, он сильно пострадал. Гермиона взяла Драко за руку и прижалась к нему. Она не знала сколько времени уже прошло после того инцидента. Интересно, сколько часов или дней она пролежала без сознания? Но важнее всего, сколько времени Драко находился в таком состоянии. Гермиона посмотрела на парня и расплакалась. Только сейчас она поняла, как сильно она его любит. Да, именно любит! — Я люблю тебя, Драко... – шептала Гермиона, расцеловывая при этом его руки и лицо. — Я люблю тебя! – проговорила она уже громче. — Люблю. Я люблю тебя, Драко Малфой! Девушку вдруг затрясло. А что если он мёртв? Что если она не смогла ему помочь? Что если она теперь одна во всём мире? Что...что..что? Столько вопросов и ни одного ответа. Она уже была на грани. Вдруг она вспомнила про розу. Ту самую розу, которую он подарил ей за несколько дней до этого ужасного пожара. Если роза не чёрная, то он жив. И пусть он ранен или болен, но жив! Осталось только надеяться, что роза не сгорела. Нужно только её найти. Все мысли сразу же заполнились этим. Найти розу. Гермиона даже не посмотрела на свой внешний вид, не подумала об обуви, она просто пошла в сторону их с Драко Башни. Перед дверью в больничное крыло она встретила мадам Помфри. Та пыталась её остановить, но её сил не хватило. Именно сейчас Гермиону не остановил бы и оживший Волдеморт. Она упорно шла к розе, ну или к тому, что от неё осталось. Под ошеломлённые взгляды толпы она пробиралась к Башне. Она была оцеплена, но гриффиндорке было всё равно. Она зашла в Башню и поспешила в комнату Драко. Там было тихо. Бо́льшая часть комнаты просто выгорела, но огонь не успел добраться до рабочего стола Драко. Там, в маленькой вазочке стояла одна-единственная роза ярко красного цвета. Он тоже её любит! Именно любит! Не испытывает симпатию, не влюблён, а любит! Гадкий слизеринский хорёк сумел полюбить! Нет, ну вы только представьте. Девушка осела на пол и громко засмеялась. Она смеялась долго, пока на этот шум не сбежались все, кому не лень. Но Гермиона не обращала ни на кого внимания. Она смотрела на прекрасную розу и смеялась. Наконец к девушке подошла её подруга, Джинни Уизли. Рыжая девушка взяла под руки отчаянно сопротивляющуюся Гермиону, но той в один момент удалось вырваться и взять розу в руки. Шипы прорезали тонкую кожу и на пол упало несколько капель густой красной жидкости. Кровь. Но девушка перестала смеяться. Она встала, растолкала всех зевак и бегом направилась в больничное крыло. С грохотом закрыв за собой дверь, она подбежала к кровати Драко, упала рядом с ним на колени и тихо шептала: — Я тоже тебя люблю. Очнись, прошу... Вернись ко мне. Я жду тебя тут. Я люблю тебя. – она положила розу на грудь своему возлюбленному и провалилась в сон. Проснулась Гермиона поздно ночью. Но лежала она уже не рядом с Драко, а на своей кровати. Роза по-прежнему лежала у него на груди. Она вдруг захотела встать, но почувствовала себя прикованной к кровати. Видимо, её посчитали сумасшедшей. Ну ничего. Завтра она расскажет причину своего безудержного смеха и её отпустят. Обязательно отпустят. А пока ей больше ничего не оставалось, кроме как забыться сном...