Его прекрасные глаза

-POV Марк- Глубоко зевнув, я с трудом открыл слипшиеся глаза и увидел, что Джек лежал рядом и крепко спал. Одна часть его лица была скрыта пушистой подушкой, другая купалась в лунном свете незадёрнутого занавесками окна. Волосы походили на спутанное гнездо. Я долго лежал рядом, не двигаясь и почти не дыша, с невероятным трепетом сердца наблюдая за каждым его вздохом. Я слегка сместил взгляд и заметил его ладонь, лежащую у лица. Не обдумывая, я положил поверх неё свою. Почти инстинктивно его пальцы переплелись с моими, и Джек неровно вздохнул. Из-за этого моё сердце чуть не ушло в пятки, хотя ничего и не произошло: он просто продолжил сладко сопеть. В такие моменты я хотел оставаться рядом как можно дольше, наблюдая, как он мирно спит, находить новые способы пробудить его утром, чтобы я мог первым увидеть, как открываются его захватывающие дух голубые глаза. Это был мой любимый момент. Тот момент, которого я ждал каждый день, надеясь, что я проснусь раньше и заново полюблю. Его глаза. Его улыбка. Его удивительное хихиканье. То, как он произносит "р" в моем имени. В нём было так много того, что заставляло моё сердце биться быстрее. Прошло чуть больше трёх месяцев с тех пор, как мы начали встречаться, но казалось, что минули целые года. Я был так безнадёжно влюблён в него, что каждый раз внутри умирала какая-то часть меня. Это нормально? Это и есть то самое чувство? Из моих раздумий меня вытащила резкая боль в животе, и я тут же посмотрел на часы на тумбочке. 12:45. Мы легли спать довольно рано, так что это объясняло резкий голод, поэтому мой мозг начал непроизвольно вспоминать, что осталось в холодильнике. Протерев глаза, я начал осторожно подниматься, пытаясь аккуратно расцепить наши руки. Его брови слегка нахмурились от того, что в ладони больше не ощущалось знакомое тепло, но я быстро провёл пальцами по его волосам, и он тут же снова расслабился. Медленно подходя к двери, я вдруг услышал, как он что-то пробормотал, но у меня не получилось это разобрать. Я опустил голову и, схватив с пола свои боксёры, натянул их. Затем я нашёл в шкафу пижамные штаны. И быстро поцеловав Джека в лоб и направился на кухню. Блин, надо было надеть носки. Деревянный пол оказался намного холоднее, чем днём, но я уже преодолел половину лестницы, и мне, во-первых, лень возвращаться, а, во-вторых, не хотелось разбудить Джека. Когда я снова протёр глаза и включил свет на кухне, то услышал знакомый зевок и стук когтей, приближающийся ко мне. — «Привет, Чика, — прошептал я, увидев, что моя девочка лениво плетётся ко мне, её карие глаза казались невероятно сонными, она снова широко зевнула. — Прости папу, что разбудил тебя». Когда я поставил еду разогреваться в микроволновку, Чика уткнулась носом в мою руку и изредка поскуливала. Я понял, что она любезно примет мои извинения, если я поделюсь с ней одной из фрикаделек. Я лишь усмехнулся на это, но все же решил немного её побаловать. После того, как микроволновка противно пропищала, я взял один из больших мясных шариков и положил его ей в миску. Чика радостно завиляла хвостом, и громко зачавкала. Закончив трапезу, она облизнулась и устроилась под кухонным столом так, чтобы её голова лежала на моих ногах. Я не знал, решила ли она понежится со мной или ждала, что хозяин уронит ещё кусочек фрикадельки, но я лишь потрепал её за ухом и продолжил ужинать. Покончив с едой, я вымыл посуду и направился в гостиную с резко возникшим желанием посмотреть телевизор. Чика громко зевнула и решила остаться на кухне. Плюхнувшись на диван, я схватил пульт. Но в такой поздний час смотреть было решительно нечего. Мелькала только реклама или старые чёрно-белые фильмы, хотя иногда попадались и хорроры, но и они не вызывали у меня интереса. В итоге, я остановился на фильме о каких-то монстрах, но он уже был на середине сюжетной линии, так что я понятия не имел, что происходит. Ни один скример меня так и не испугал: там наигранно кричала блондинка с широко раскрытыми зелёными глазами и безупречным макияжем, убегая от какого-то болотного монстра в резиновом костюме. Вдруг я услышал тихий звук шагов и крикнул, что нахожусь в гостиной. Джек вошёл через несколько минут с невероятно усталым видом. Его глаза, казалось, даже не открывались, поэтому я не удивился, что он был в моей футболке. Затем он медленно подошёл и свернулся калачиком рядом со мной на диване. — «Привет, — тихо сказал я, целуя его в лоб. — Что ты тут делаешь?» — «Я проснулся, а тебя не было в постели, — произнёс он с невероятно сильным акцентом. — Я замёрз и пошёл тебя искать». Слегка хихикнув, я обнял Джека и притянул к себе так, чтобы его голова покоилась у меня на груди. Он вздохнул и ещё крепче меня обнял, уткнувшись носом в моё плечо. — «Ты согрелся?» Он медленно кивнул. Некоторое время мы молчали, просто наслаждаясь присутствием друг друга, а мерцание экрана телевизора создавало волнистые тени на стенах и мебели, пока Джек не нарушил тишину: — «Марк…» — «Да?» — «Я люблю тебя». В ответ я лишь улыбнулся и крепче обнял его. — «Я тоже люблю тебя, Шон». — «Нет, — тихо произнёс он, поднимая голову, устремив свои блестящие голубые глаза на меня, — я хочу сказать, что действительно люблю тебя. Я никогда такого не чувствовал — уже столько всего произошло, ты даже в Англию прилетел ради меня». Я резко почувствовал, как у меня заслезились глаза, но с губ сорвался нервный смешок. — «Ты всегда был рядом с того самого момента, когда написал мне. Каждый раз, когда ты входишь в комнату, мне хочется обнять и расцеловать тебя, сделать хоть на капельку таким же счастливым, как и я… Это же и есть любовь?» В этот момент по моей щеке стекла слеза, и лицо Джека тут же изменилось. — «Боже, прости, — он тут же всплеснул руками и положил свои белые ладони на мои щёки. — Извини, это были мысли вслух, но я правда боялся таких сильных чувств. Я тебя так люблю. Мне жаль, что ты увидел во мне капли сомнения…» Теперь уже из его глаз текли огромные слёзы, и я изо всех сил старался поймать их, а бледное лицо совсем раскраснелось. Его последняя фраза потонула в рыданиях, и было трудно сказать, были ли они печальными или счастливыми. — «Шон… Всё хорошо, я также люблю тебя». Я прижался лбом к его лбу и, закрыв глаза, начал напевать случайную мелодию. Пока он тихонько слушал меня, рыдания становились всё тише, а затем совсем прекратились, и он начал петь вместе со мной. В конце я открыл глаза и посмотрел в его голубые блюдца. — «Иногда я бываю таким грёбаным трусом, не так ли?» — спросил он, слегка усмехнувшись. — «Нет, — поцеловав его, произнёс я, — я думаю, что ты самый идеальный человек, которого я когда-либо встречал». Джек наклонился и поцеловал меня в ответ, и мы так и сидели до тех пор, пока не почувствовали, что наши сердца бьются, как одно.