The Ultimate Mask

Пока брошенный на растерзание силам Тьмы храм содрогался под ударами катапульт и тарана, небольшое войско Света вместе с дюжиной жрецов все же вышло из потайного хода по другую сторону горы, у которой располагался храм. Земля передавала отзвуки стонущего храма, день клонился к закату, и настрой был на исходе. Пока Рейгор заколачивал выход, Тресдин созвала народ и распределила их по группам в три-четыре человека, которые с перерывами в пару минут отправлялись в лес, чтобы затеряться там. Распределение происходило весьма просто: стоите рядом? вы – группа, а ваше «фи» потом выскажете. Так Рубик попал в предпоследнюю группу с Юрнеро и Ланайей. Если ему и Джаггернауту, по сути, было все равно, то храмовница явно собиралась возражать, но Тресдин, кивнув Рейгору и Свену, уже спускалась с ними по крутому каменистому склону в лес. Юрнеро, не заметивший реакции Ланайи, тоже двинулся вперед, и ее недовольство ей пришлось держать при себе. День неумолимо уступал место сумеркам. След и звуки остальных групп уже давно растворились в шорохе листвы и шелесте их собственных шагов, а оставленная позади битва казалась событием столь же далеким, как Новоцвет. Было очевидно, что дойти до Эймельхерт за сутки, тем паче за эти несколько часов света было невозможно, что придется сделать привал, но также хотелось убраться от тех гор и возможной погони как можно дальше. Вскоре узкая полоска солнца совсем сгинула за горизонтом. Если можно было бы глянуть за плотно закрывавшие небеса кроны деревьев, то стало бы ясно, что на сегодня неприятности не кончились: иссиня-черный купол неба, исколотый алмазными искрами звезд, постепенно затягивался давно обещанными, грязно-серыми лохмотьями грозовых облаков. Но никто об этом не догадывался, да и не думал особо о погоде. Рубик, давненько не гулявший ночью, с удовольствием дышал лесной прохладой да собирал в безнадежно поколотую маску с ближайших кустов ягоды – малину, ежевику, землянику. Немного, но это что-то. Над головой призраком пролетела, бесшумно колыхнув крыльями, крупная сова, села на ветку дряхлой ели и недовольно ухнула: ишь, разгулялись тут. Великий Маг показал ей язык и запустил в нее клопом с очередной малинки. - Заночуем здесь, - наконец, произнес Юрнеро, выйдя на небольшую полянку, надежно укрытую буйными зарослями черной смородины. – Время к полуночи, перекусим, поспим несколько часов и пойдем дальше. Ланайя, оторви Рубика от ягод и займитесь устройством хотя бы подобия лагеря. Я пойду кого-нибудь поймаю. И исчез в кустах. Повисло неловкое молчание. - Будешь? – невпопад предложил маску, полную ягод, колдун. Пронзительные голубые глаза эльфийки раздраженно закатились над ее полумаской. - Избавь меня от своего бреда. Что ты задумал? - Угостить тебя ягодами. - Не морочь мне голову! - Да о чем ты вообще говоришь? Где-то хрустнула ветка, под ногами стрелой промчалась насмерть перепуганная мышь. Это отрезвило Ланайю, и она, потерев переносицу, вздохнула. - Забудем. Это ничего не значит, я просто устала. Давай… давай просто займемся лагерем. - Давай, - согласился свернуть с совершенно непонятной ему темы Рубик и, аккуратно положив на куст маску с ягодами, воткнул в землю свой посох. – Чем займемся в первую очередь? - Сначала – убежище. У меня ноет плечо, это к дождю. Убежище – нечто монструозное из веток, еловых лап и плаща Рубика – успели соорудить как раз к моменту, когда отдельно капавшие холодные капли дождя стали падать чаще, отчего и маг, и храмовница основательно промокли. Следующим шагом было устроить костер, чтобы не околеть под дождем. Пока Ланайя искала не просыревший хворост, Рубик, зажигавший зелеными искрами кучу палых листьев под их импровизированным шалашом, с жалостью подумал о Юрнеро, который бродил где-то там в лесу совсем один, в одной меховой накидке на голое тело. Конечно, он был крепок, но от простуды никто не защищен. С шипением, старательным выстраиванием камней так, чтобы крохотный зеленый огонек не задувало шальным ветерком и поминанием чьей-то матери пламя мало-помалу удалось разжечь до состояния, в каком оно смогло греть. Ланайя все же приняла собранные чародеем ягоды и, подкрепившись десятком малинок, уснула на мягком мху под своей шалью. Дождь уже успел перейти в стадию ливня, и Рубик, подкармливавший костер подсушенным в руках хворостом, все беспокойней всматривался в водяную завесу, хлеставшую по листьям, ветвям, земле и их неказистому убежищу так громко, что заглушала любые другие возможные звуки. Где-то громко хрустнула ветка, маг схватился за свой посох и тут же облегченно вздохнул: то несся под ледяными струями дождя мокрый, насколько это было возможно, Юрнеро. Рубик торопливо замахал ему, и Джаггернаут тут же влетел под навес, обдав колдуна холодными каплями. - Ну-ну, я успею еще намокнуть, - проворчал колдун, прикрываясь от активного отряхивания самурая от лишней воды, и оглянулся на Ланайю. Та, свернувшись клубком, крепко спала. – Грейся давай. - Греюсь, - стащил с плеч насквозь промокшую накидку Юрнеро и с силой стряхнул воду. Вытянув из шерсти несколько нитей водорослей с какой-то слизью, он уложил накидку полукругом у костра и, стянув мокрые наручи, протянул руки к огню. – Прости. Ничего не добыл. Все живое от дождя попряталось. - Не беда, ягоды есть, - вручил воину маску с ягодами Рубик. – Хоть немножко, но что-то. А это откуда? – приподнял он зелено-бурую веревочку водорослей, откинутую Джаггернаутом. - Я не нашел дичи и попробовал ловить рыбу, - пожал плечами самурай, отправляя под маску горстку ежевики. – Оказалось, здесь ко мне удача тоже не повернулась. Хорошие ягоды, спасибо. Я утром попробую что-нибудь поймать. - Ложись, добытчик. Набегался, небось. - А ты? - А я посторожу. Да и костер надо поддерживать. - Хм. Хорошо. Следующую сторожу я. - «Следующую»? - Я очень сомневаюсь, что мы за день доберемся до деревни. И, вероятнее всего, нам придется сделать небольшой крюк. Я нашел следы… очень странные следы. Не знаю, что это, но все вокруг было словно обуглено, хотя углей и пепла я не видел, то есть, это не огонь. Что-то очень знакомое, но не могу вспомнить. Во всяком случае, лучше обойти нам владения этой твари, чем нечаянно столкнуться с ней. Рубик сжал зубы, переводя взгляд в огонь. - Мне кажется, я знаю, что это такое. Но искренне надеюсь, что ошибаюсь. - И что это? - Если нам повезет, мы с ним не столкнемся. Не повезет… что ж, ты все поймешь, когда увидишь его. - Ненавижу игры с местоимениями. - Не забивай себе сейчас этим голову. Лучше ложись и поспи эти несколько часов, что у нас есть. Юрнеро вздохнул и, отложив пустую маску в сторону, лег рядом с Ланайей, чтоб было теплее. - Еще раз спасибо за ягоды. Доброй ночи. - И тебе тоже. Джаггернаут пошуршал еще пару мгновений и затих. Рубик поломал еще хвороста на более мелкие щепки и подбросил в костер, зевнул, потер глаза пальцами. Еще Веноманта им тут не хватало. Его, его проклятого яда и мелких гадючих… змеенышей. До сих пор по коже мурашки от плевка этого паскудника. Лихорадило тогда знатно, пришлось долго и нудно отпаиваться целебными зельями. И это не упоминая огромного ожога на плече – едкая зеленая дрянь проела и плащ, и кожу, и мясо. Колдун невольно потер покалеченное плечо. Тогда он смог отбиться, и Веномант, плюясь ядовитой жижей, уполз в кусты, а подоспевшие к концу драки Зин и Юрнеро помогли магу убраться относительно живым. Оттуда и остались у Джаггернаута смутные воспоминания. Он разложил и сунул ему за шиворот свой вард, на своем горбу отволок хныкавшего от боли и не отключавшегося только благодаря сильному травяному запаху варда Великого Мага в лагерь, пока Зин методично обшаривал кусты впереди них, чтоб не было засады. Стыд стиснул горло: Рубик раньше об этом не вспоминал. Когда его мучили кошмары, он целиком и полностью переключился на восприятие Юрнеро как угрозы, но он даже не подумал, не вспомнил о том, что тот же Юрнеро как минимум раз спас ему жизнь. А что до кошмаров… Чародей обернулся на Юрнеро. Тот лежал на спине, сложив руки на животе, и, судя по всему крепко спал. Рубик озадаченно почесал под растрепанным хвостом. Он пытался вспомнить, когда в последний раз он просыпался от кошмара. Не вчера. Не позавчера… наверное… Колдун тряхнул головой, потер лицо. Скорее всего, именно на той полянке. Но отчего так? Неужели Зин, хитрая его небожительская задница, знал, что так будет? Наверное, знал, раз так настаивал на разговоре с Юрнеро. А то и сам с ним поговорил. Так или иначе, вот он результат, и… Ланайя тихо вздохнула во сне и, придвинувшись ближе к Джаггернауту, обняла его за плечо. Рубик медленно поднял бровь. А. Ну да. Конечно. Наверное, он опять последний до этого додумался, как всегда. Она влюблена в него, а он… а он? Наверное, тоже. В смысле, в нее. Или как оно? Маг не видел их раньше вместе, а насчет личной жизни Юрнеро только слышал подколки Свена и видел укоризненные покачивания головой Донте. Возможно, они были в ссоре, а сейчас… а демон его знает, что сейчас. Это так глупо, о звезды. Это даже не его дело, о чем он вообще думает. А за горло что-то потянуло, какое-то странное, доселе неизведанное чувство. Как бабка пуделька за поводок. Пудель весь ваш, что не так? Рубик стиснул губы и отвернулся, смотря в черную даль леса, что шептала что-то сходящим на нет дождем. Он потом подумает, что это такое. А пока надо подумать над грядущим днем. Что он будет делать и как. Только б не уснуть… Рубик был уверен, что сомкнул веки всего на мгновение, но рядом уже неслышно, обдавая теплым воздухом, сел Юрнеро. - Еще не утро, ты куда? – тихо, чтоб не будить Ланайю, спросил маг. - Уже рассвело. Колдун нехотя поднял глаза. Яркие, немного раздражавшие привыкшие к мраку глаза лучи и вправду уже прошивали чащобу, тут и там сверкали, точно утерянная работа ювелира, капли прошедшего дождя. Птицы еще не проснулись, и лес в безветрии стоял безмолвно. Лишь срывавшиеся повсюду с листьев капли напоминали о жизни вокруг, точно дыхание некого огромного зверя. - Мог поспать лишний час, во всяком случае, - зевнул Рубик, потирая согнутым пальцем глаз, и подкинул в почти угасший без внимания костерок мелких веточек – утренняя прохлада тоже давала о себе знать. - Это очень любезное предложение с твоей стороны, - взял с земли практически высохшую накидку Юрнеро и отряхнул ее от сора, чтобы вновь положить себе на плечи. – Но тебя охотиться без сна я не пошлю. - Потому что я лягу на ближайшую корягу и усну? – усмехнулся колдун, наблюдая, как Джаггернаут вылезает из-под навеса и разминается. Крепкая шея, широкие, мускулистые плечи, рельефный, правильно очерченный солнечным светом торс, крепкие, сильные руки, длинные ноги… все это сплелось в такой гармоничный и даже смелый альянс, что оставалось лишь гадать, какие ноты из этого этюда вписали матушка с батюшкой, а какие добавил сам Юрнеро, несомненно, до седьмого пота работавший над собой, чтобы хотя бы приблизиться к идеалу Джаггернаута, какой ему нарисовали многочисленные учителя и собственный образ жизни. Впрочем, если тот, кого Великий Маг видел перед собой, уже не был идеалом, то пусть сверху на него свалится вотчина богини Селемине и сломает ему хребет. Судя по тому, что луна падать не собирается, он как минимум прав. Интересно, что самурай скрывает под маской?.. А не все ли равно, честное слово. В реальный мир чародея вернула пронзительно-ледяная пригоршня воды, шлепнувшаяся ему на голову со склонившейся над навесом ивы. Рубик в голос матернулся, зажмурившись и сжав плечи, и попытался выжать бедный промокший хвост. Ланайя в палатке негромко вздохнула, а от растягивавшего ногу на ближайшей березке Юрнеро послышался смех. - На полуденном привале ляжешь поспишь. А то и вправду на каждом пне засыпать будешь, - произнес он, оставляя березу в покое. – Я пошел. Огонь можешь не держать. И ушел, шурша смородиной. А Рубик, ничего не слышавший, с тихой руганью стряхивал воду, морщился от промокшей рубашки и заплетал и так измочаленный хвост в небольшую косу. Размечтался, ну ты надо же! Совсем уже головой поехал на старости лет. Конечно, все можно и все нужно списать на усталость от бессонных суток, но… но почему от всех этих разглядываний так горели щеки и грудь? Неужели колдун на холоде подхватил какую-то простуду? Да нет, тогда царапало бы глотку, да и нос был бы забит… что вообще происходит? Почему он чувствует себя таким идиотом? Под навесом зашуршала, поднимаясь, Ланайя, а Юрнеро вскоре вернулся с крупной горбатой рыбиной. Утро шло своим чередом, храмовница и Джаггернаут обсуждали местную рыбу, неплохо запекшуюся в углях, и вся троица после плотного завтрака и сворачивания «лагеря» двинулась в путь. А Рубик все молчал, стараясь понять, что с ним не так.