separates, opposites

      Бэкхён знает, что в его доме есть кто-то посторонний еще до того, как сам добирается до места. Работа научила его быть предельно осторожным, и на телефоне высвечивается тихий сигнал безопасности. Злоумышленник не думает уходить, он просто сидит в доме Бэкхёна в кромешной темноте, до приезда хозяина остается пятнадцать минут.       Он входит к себе как обычно, но на этот раз что-то поменялось в его привычном поведении — это был спокойно обхваченный ладонью пистолет, который он держит, вешая свою куртку.       — Кому я обязан таким неожиданным визитом? — говорит Бэкхён, идя по коридору к своей спальне. Со стороны не раздается ни единого звука или знака движения, и на мгновение парень думает о том, что его система безопасности испоганилась — досаждающая мысль, наталкивающая его на размышления о том, сколько же денег он потратил. Он вот-вот собирается набрать номер компании и высказать им всё, что он о них думает, но все мысли об ужасной компетенции организации улетучиваются сразу же после того, как он включает свет и видит злоумышленника, стоящего возле окна.       Бэкхёну уже доводилось видеть красивых мужчин. Он повидал много красивых мужчин, но он с точностью был уверен, что парень, находящийся прямо перед ним, появился из другой, параллельной вселенной; он находится за гранью земного существования, а мягкие черты его лица освещает бледный свет, исходящий от люстры. На его переносице мягко лежит тонкая цепочка, конец которой цеплялся за уши, а с правой стороны свисают два белых, небольших пера. Бэкхён подолгу задерживает взгляд на лице ворвавшегося в его дом парня, смотрит на изгибы его губ, которые были цвета роз, и глаза, в которых выражается умеренная сдержанность, обрамленных нежными, длинными ресницами. Взгляд холодно-синих глаз незваного гостя, напоминающих чистый бриллиант, устремляется на Бэкхёна, позволяя тому осмотреться и понять, в какой опасности он находится.       Он настолько увлечен разглядыванием чужих черт лица, что у него занимает пару мгновений на то, чтобы отступить и взглянуть на эту огромную картину с другой стороны: он смотрит на самого себя. Эти губы, глаза, пропорции тела — его собственные, почему-то оказавшиеся на чужом теле, сидящем на простынях, будто не зная, что делать с самим собой.       — Здравствуй, Бэкхён, — произносит незнакомец, и Бэкхён вздрагивает от испуга. Это его собственный голос.       — Что за хуйня? — вслух возмущается он.       Тот неизвестный парень дарит ему улыбку, которая была полна сочувствия. Она ненастоящая, и Бэкхён знает это потому, что сам улыбается людям подобным образом, когда ему нет дела до их состояния. Это обидно — быть одаренным тем самым выражением лица, которое он обычно делал, и он отходит немного назад, к двери, крепче сжимая пистолет в руке.       — Позволь представиться, — продолжает незнакомец, не дожидаясь пока Бэкхён ответит, что ему все равно на то, кем парень является, — Меня зовут Бёкхён.       — Весьма креативно, — говорит Бэкхён, — Что ты, блять, забыл в моем доме?       — Я зашел посмотреть, был ли здесь Кāй, но, видимо, он провалил свою миссию, — цокает парень, будто сильно раздражен.       — Кто, блять, такой, Кāй? — не сдерживается Бэкхён, но старается остановить себя со своим допросом. Годы тренировок заставляют его задавать вопросы, прежде чем он выстрелит.       Бёкхён склоняет голову набок и улыбается, глядя на парня. Он играется с ним, и Бэкхён понимает, что неважно, как именно он понимает выражения эмоций на чужом лице — они все равно не играют роли в их диалоге.       — Ты всегда так сильно ругаешься? — на что Бэкхён закатывает глаза.       — Ох, прошу прощения. Кто такой Кāй?       — Он был первым, кого послали сюда. Он должен был начать революцию, но, зная его и то, — он останавливается, пытаясь подобрать нужное слово, — каким похотливым он был, скорее всего, он связался со своим парнем, который является его сэмис. Или просто со своим сэмис, раз уж на то пошло.       «Сэмис» — улавливает краем уха Бэкхён. Он знаком всего лишь с одним профессором, но его знаний латыни достаточно для того, чтобы понять, что «сэмис» означает «половинка». Теперь всё начало становиться на круги свои. Когда до него доходит, то парень громко охает и направляет пистолет прямо в сторону Бёкхёна.       — Твою мать, ты что, мой адверсус?       Бёкхён слегка кривится от услышанного слова, но в целом остается таким же, как и прежде, будто его не смущает тот факт, что чужие пальцы сжимают рукоять пистолета, направленного прямо на его лицо.       — Мы предпочитаем не использовать это название, но думаю, ты так обо мне узнаешь больше.       Вышеупомянутый знакомый профессор Бэкхёна, а также его друг, Марк Ли, был ученым, который обнаружил существование другой вселенной несколько лет назад. Бэкхёну было не совсем интересно знать о подробностях этого открытия, но оно привлекло значительно огромное внимание со стороны всего остального мира.       Из основ он знал не так много, лишь то, что существует две параллели: Домус — дом, и Адверсус — совершенно противоположный мир. Марк долго работал над тем, чтобы путешествовать между двумя мирами, но сэмис из мира Адверсус, скорее всего, добрались до него, раз уж Бёкхён сидит напротив него.       — Блять, — говорит Бэкхён, отступая назад, — Я не разговаривал с Марком уже несколько недель.       Бёкхён просто смотрит на парня.       — Правильно подметил своим «блять». Мы старательно пытались оставаться в тени. Профессор Ли, должно быть, невероятно умён, раз сумел найти нас, но также невероятно глуп, поскольку не смог увидеть разницы между двумя сэмис.       — Двумя? — спрашивает Бэкхён, — Но вы ведь отправили только одного Кāя?       Продолжая просто смотреть на хозяина дома, Бёкхён ждет, пока до того дойдёт. Спустя время, заставив себя начать переваривать полученную информацию правильно, Бэкхён поражается.       — Кāй, — медленно говорит адверсус, будто пробуя чужое имя на вкус, — связался с Марком и его мужем, Чонином. Но адверсусом Чонина является Кāй.       Чонин был одним из самых драгоценных, самых наивных друзей Бэкхёна, от которого он не слышал и слова уже вот несколько месяцев. Отсюда веет чем-то зловещим, чем-то ужасным по поводу того, что Чонин стал жертвой самого себя из мира Адверсус, но он ничего плохого не делал — всего лишь женился на человеке, который открыл существование другого мира.       До того, как Бёкхён подтвердит его догадки, Бэкхён быстро берёт себя в руки, пересекает комнату за долю секунды и в тот же час смыкает собственные ладони на горле своего двойника.       — Ты, блять, убил Чонина?       Бёкхён морщится под давлением чужих рук, выдавливая из себя тихое «нет», надеясь, что парень даст ему спокойно вдохнуть, но нет. Бэкхён не отходит ни на шаг, лишь слегка ослабляет хватку, давая тому почувствовать свежий глоток воздуха.       — Нет. До тех пор, пока они разделяют сознание, оба не могут существовать друг без друга. Кāй высвечивается в нашей системе.       Почувствовав глубокое облегчение, Бэкхён отпихивает двойника от себя, тем самым заставляя его упасть на его кровать. Он проводит ладонью по своим волосам цвета морского песка, смотря на злоумышленника, который пытается отдышаться.       — Тогда какого хуя ты здесь забыл? Я не Чонин.       Не теряя момент, Бёкхён тут же хватает стоящего напротив парня за ноги и садится на него сверху, когда Бэкхён с грохотом приземляется спиной на пол. Должно быть, он каким-то образом смог заполучить физическую силу и сообразительность своего оригинала или просто сам занимался, иначе объяснить то, как Бёкхён быстро среагировал и прижал его к земле, хватая за руки — невозможно.       — Кāй провалил свою миссию, поэтому я должен выполнить свою, — уточняет Бёкхён. Достав небольшой нож из своего ботинка, он медленно проводит остро заточенным лезвием по коже Бэкхёна, — Я здесь, чтобы убить тебя и занять твое место.       Несмотря на то, как бешено колотится собственное сердце, пытаясь вырваться из грудной клетки, Бэкхён не отстраняется от острого клинка. Наоборот, он смело поднимает подбородок, смотря прямо в глаза Бёкхёну.       — Признаю, твоя уверенность в себе довольно-таки привлекает…       — Что?       — Но твоя попытка соблазнить меня не сработает, — спокойно продолжает Бэкхён, ничего больше не делая. Он слегка опускает уставшие веки, но по-прежнему смотрит на двойника, взглядом говоря: «Скучновато. Я бы предпочел быть в любом другом месте, кроме этого».       — Э-это не попытка совратить тебя, — говорит Бёкхён, внезапно смущаясь.       Он садится назад, всего лишь на долю секунды переставая удерживать парня, лежащего на полу, но это всё, что требуется Бэкхёну. Он разводит свои ноги, оставшиеся без присмотра чужих глаз, и сразу же упирается ступнями в грудь Бёкхёна. Грубо оттолкнув того с места, его двойник с громким звуком ударятся о поверхность дома, пока сам Бэкхён наконец-то садится, выравниваясь в спине, и восстанавливает контроль над своим телом. Лезвие, когда-то лежавшее в крепкой руке Бёкхёна, отлетает чуть дальше их самих, когда клон падает на ковер, и Бэкхён подходит ближе к парню.       Бёкхён совершает глупую попытку схватить нож, но его соперник быстрее, и поэтому отбрасывает клинок ещё дальше, наступая ногой на тянущееся к отлетевшему предмету запястье, прижимая его к полу. Когда, как кажется Бэкхёну, двойник перестаёт представлять собой какую-либо угрозу, то он убирает свой ботинок, пару которых он носил только на работу, и заменяет его на свою крепкую ладонь. Теперь он полагается лишь на грубую силу.       — Ты что, подумал, что сможешь меня одолеть? — низким и хриплым голосом говорит Бэкхён.       Бёкхён опускает свой взгляд, поглядывая на Бэкхёна, пока на щеках играет мягкий румянец.       — Ты горячий, когда пытаешься мне угрожать. Мне стоит поучиться у тебя этому.       Прижимая парня к полу сильнее, он выходит из себя оттого, что Бёкхён избегает поставленного вопроса. Его колено находится прямо меж широко раскрытых бедер клона, едва ли касаясь чужого тела, и Бэкхён чувствует, как что-то упирается ему прямо в ногу в тот же момент.       — У тебя встал член.       Впервые за всё время, что они провели в таком положении, Бёкхён пытается избежать прикованного к себе взгляда, а его щёки и уши краснеют от ранее сказанного факта.       — И что?       Он улыбается, но хватка на запястьях клона становится крепче, отчего Бёкхён нервно сглатывает, задыхаясь изнутри от тесной близости, и отворачивает голову. Сдвинув руки парня ближе к друг другу, Бэкхён обхватывает их одной ладонью, а вторую кладёт на чужой подбородок, слегка сжимая его тонкими пальцами, и силой заставляет того посмотреть на себя, встречая холодным взглядом.       — Тебя заводит, когда с тобой обращаются грубо, беря под собственный контроль, — вдумчиво говорит он, — Только посмотри на себя, — добавляет Бэкхен, когда парень извивается под ним, пытаясь выпутаться из-под сильных рук.       — Ты красивый, — невзначай выдает Бёкхён.       В голове сидящего над ним парня возникает мысль о том, чтобы отпустить руки проникшего в дом незнакомца и просто придушить того весом своего тела, но, отбросив её куда подальше, Бэкхён наклоняется ближе, сильнее надавливая коленом на член Бёкхёна. Он с восторгом наблюдает за тем, как его клон перестаёт дергаться на ровном месте и пытается не дать своим губам выпустить позорный, пошлый стон, выбивающийся из груди.       — Да? — спрашивает Бэкхён низким тембром, когда его лицо находится непозволительно близко к уху Бёкхёна, — Хочешь, чтобы я отымел тебя? Неужели ты такой же извращенный, как и Кāй?       Бёкхён опускает взгляд вниз, где чужое колено касается его паха, и нервно сглатывает.       — Это не то, для чего мне поручили эту миссию, — говорит он, но Бэкхён замечает, что тот перестает вырываться.       Он смеётся, глядя на Бёкхёна, и проводит пальцем под цепью, аккуратно лежащей на чужом лице. Бэкхён дергает за нее, не жалея силы, и клону, сидящему под тяжестью его веса, не хватает времени для того, чтобы вовремя прикрыть рот — они оба слышал жалкий, маленький всхлип. Бёкхён изо всех сил пытается сделать так, чтобы хозяин дома больше не мог дотянуться до украшения и чужое колено перестало упираться прямо в его член так бессовестно, но все тщетно.       Бэкхён кладет свою ладонь на лицо двойника, снова обхватывая подбородок двумя пальцами. Делая упор на большой палец, он слегка отворачивает голову Бёкхёна, чтобы не встречаться взглядом с этими неподатливыми и пронзительными глазами. Он медленно и нежно очерчивает губы злоумышленника, ворвавшегося в его дом.       — У меня нет целого дня в запасе, Бёкхён, — говорит он, полностью осознавая, что делает.       Бёкхён, скорее всего, тоже догадывается об этом, и просто кивает, приоткрывая рот, тем самым позволяя чужим тонким пальцам проникнуть в его рот.       — Только посмотри, насколько ты сладок. Не сильно ты и похож на плохого парня теперь, — воркующим голосом проговаривает Бэкхён.       Закатив глаза, Бёкхён прикусывает палец, находившийся в его рту, и Бэкхён, освободив свою ладонь, обхватывает горло своего второго «я».       — Я не думаю, что мне правда стоит это упоминать, но, если ты попытаешься убить меня или навредить, пока я тебя трахаю, я хорошенько постараюсь, чтобы твоя смерть была настолько болезненной и растянутой, насколько это вообще возможно.       Он ожидает, что клон в очередной раз закатывает глаза на его слова, но вместо этого парень так сильно сглатывает, что Бэкхён буквально чувствует движение чужого кадыка под давлением собственной ладони.       — Хорошо, — спокойным и хриплым голосом говорит Бёкхён. Поразительно то, как ему это всё нравится.       — Давай-ка вставай, — отвечает оригинал, ослабляя хватку. Когда они оба поднимаются с пола, то Бэкхён удобно усаживается на кровати, заводя свои руки за спину и опираясь на них, — Покажи мне, что ты умеешь.       Бёкхён краснеет снова, но кивает в ответ, снимая с себя кожаную куртку. Дальше следует футболка, и она даётся ему с трудом, цепляясь где-то в области шеи из-за количества украшений, которые парень носил. Он оставляет цепочки на шее, и пытается выпутаться из верхней одежды, оголяя грудь, и Бэкхён замечает на нём кое-что интересное.       Оба соска Бёкхёна были проколоты, в каждом из них было по небольшой штанге с шариком на конце. Между ними располагается красивая цепь, похожая на ту, что он носит на переносице. Они сделаны из одного и того же материала, но цепь на груди Бёкхёна была не одна, а несколько, и они красиво украшали его тело одна ниже второй, последняя из которых заканчивалась чуть выше живота. Украшения, висящие на чужом теле, были невероятно прекрасны, и благодаря им Бёкхён выглядел хрупким и изысканным, и менее жестоким.       — Что это? — спрашивает Бэкхён, указывая на ту непонятную для него часть на груди, когда Бёкхён справляется с рубашкой, — Разве ты не должен быть мной? У меня нет подобного.       Парень вздыхает, по нему видно, как он устал повторять это вновь и вновь.       — Я не твоя копия. Я только часть тебя. Лучшая часть, — добавляет он, бубня себе под нос.       Он получает по заслугам за свой язвительный ответ, когда Бэкхён дёргает за одну из цепей, за самую длинную снизу. Бёкхён тихо вскрикивает, поддаваясь вперёд и сокращая между ними расстояние, чтобы избавиться от натяжения, которое создал Бён. Своей ладонью он касается талии клона, прижимая его ближе к себе. Он проводит горячим, влажным языком над соском, отчего ноги Бёкхёна больше не могут удерживать хозяина, заставляя того согнуться в коленях и буквально сесть между разведёнными бёдрами Бэкхёна.       — Ты так чувствителен, — отмечает Бэкхён, усмехаясь. Ему нравится, как Бёкхён снова покрывается румянцем, — Ты только недавно сделал это?       — Нет, этому пирсингу уже не первый год. Но, на самом деле, меня ещё никто… Никто не касался до этого времени.       Бэкхён останавливается.       — Ты девственник, — констатирует он, замечая, что парень смущен в разы меньше, чем он этого ожидал.       — И что? — спрашивает адверсус, стягивая с Бэкхёна пару его штанов, оставляя их на уровне лодыжек, — Я хочу, чтобы ты трахнул меня так, как и раньше этого хотел.       Он дотягивается до боксеров на чужих бёдрах и стягивает их вниз, к спортивкам. Член Бэкхёна сразу же слабо ударяется о живот из-за ноющего напряжения, он слишком возбужден. Будучи увлечённым в издевательства над своим адверсусом, до него не сразу доходит один факт: ему нравится то, чем они занимаются так же сильно, как и самому Бёкхёну.       Бёкхён облизывает губы и кладет обе руки на обнаженные бёдра. Его ладони горят, они чуть теплее, чем могли бы быть для создания комфорта при касании. Они спускаются ниже в знак благодарности, приходясь по внутренней стороне бёдер, так что жар, исходящий от ладоней, остаётся незамеченным — или же удачно проигнорированным. Бэкхён быстро лишает себя рубашки прежде, чем клон продолжит, потому что не хочет пропустить и секунды дарованного ему момента.       Будучи меж чужих ног, Бёкхён наклоняется ближе и касается возбужденного члена языком по всей длине, будто пытаясь распробовать, каков же на вкус Бэкхён и то, чем он так гордится. Не желая издавать лишних звуков, Бён закусывает губу и быстро хлопает ресницами, будто не веря в то, что он видит перед собой. Но это действительно так: перед ним его собственный, сидящий на своих коленях, адверсус.       Ярко-красные губы Бёкхёна — бесспорно из-за того, что он пользуется тинтом; это невозможно, чтобы человек обладал губами такого румяного оттенка от природы — прижимаются к кончику его члена, и Бэкхён с трепетом смотрит на него. Это его губы. Мысль о том, что это похоже на то, как он доставляет удовольствие самому себе заставляет маленькую волну тепла разлиться по всему телу.       Она сменяется на волну побольше, когда Бёкхён наконец-то приоткрывает рот, позволяя себе вобрать весь диаметр. Его губы бесстыдно обхватывают Бэкхёна, будто бы его член там и должен был находиться.       Язык Бёкхёна касается напряженной от возбуждения головки, и Бэкхён пытается поддаться вперед, но лежащие на его бёдрах ладони, такие нежные и властные, удерживают парня на месте.       Бэкхён поторопил бы, он уже хотел было сказать, чтобы парень поспешил, но Бёкхён, кажется, улавливает его нетерпение. Он начинает двигать головой больше, приоткрывая рот шире и заглатывая член так сильно, что его головка касается мягкого нёба Бёкхёна.       Губы размыкаются и чуть побаливают из-за того, как старается Бёкхён, охватывая ими чужую плоть. Он прикрывает свои веки и втягивает щёки, внаглую обводя языком вокруг всей ширины и заглатывая глубже, отчего Бэкхён откидывает голову назад. До его уха доносятся неприлично пошлые звуки, исходящие изо рта Бёкхёна, подбородок которого каждый раз касается его яиц.       Парень усердно трудится с членом во рту, и украшения, висящие на его шее, создают негромкий звон, и Бэкхён слышит. Мягкие и тихие звуки ударов, появляющиеся оттого, что цепи ударяются о голую грудь клона, теряются где-то далеко на фоне того, как Бёкхён едва ли не задыхается, давясь из-за того, что головка упирается ему прямо в гортань. И даже в таком виде он кажется Бэкхёну обворожительным.       Бёкхён слегка неряшлив в силу своей неопытности, но он восполняет этот факт своим энтузиазмом и желанием доставить удовольствие Бэкхёну. Из уголка его рта чуть стекает тонкая линия слюны, пока он изо всех сил старается вобрать член полностью, и он выглядит так, будто с радостью ушиб бы свое горло из-за подобных манипуляций. Бёкхён опускает голову ниже, носом едва ли касаясь волос на паху Бэкхена, который решает незамедлительно вмешаться, пока может сдержать себя в руках и не кончить прямо в рот своего клона, который прежде такого опыта не имел.       Положив ладонь на белоснежно-платинового цвета волосы, он еле оттягивает Бёкхёна, тем самым заставляя его выпустить член изо рта. Бёкхён чуть скулит, что делает его похожим на капризного ребенка, у которого только что забрали любимую игрушку. Грудь Бэкхена резко вздымается, пока он пытается восстановить дыхание вместе с собственным самообладанием, мягко поглаживая волосы парня. Бёкхён ластится к чужой ладони, выпячивая губы, чтобы оставить поцелуй на все еще вставшем, возбужденном до безумия члене, и Бэкхен не может сдержать смешок.       — Тебе так сильно нравится отсасывать мой член? — спрашивает он.       Застенчивость, ранее имеющая власть над Бекхеном, испарилась прочь, когда его губы впервые сомкнулись вокруг чужой плоти, поэтому он просто кивает. А после высовывает язык изо рта, облизывая собственные губы, на которых остался предъэкулянт, и тем самым подразнивает Бэкхена.       Кажется, будто с минуты на минуту внутри Бэкхёна разобьется что-то до безобразия хрупкое. Он резко хватает Бёкхёна за руки и притягивает к себе, позволяя парню упасть на себя, заодно и на свои губы, наконец-то полноценно целуя своего клона.       Первое, что замечает Бэкхён, когда губы Бёкхёна накрывают его собственные с его же позволения — это то, насколько мягкими они были. Ему интересно, такие ли ощущения испытывает клон, целуя парня, но ответа на вопрос он так и не находит, его голова идёт кругом, когда Бёкхён позволяет своему языку проскользнуть меж чужих губ. Он приоткрывает рот, и его клон, даром не теряя времени, проникает глубже и обхватывает бэкхеновский язык, чуть оттягивая его.       Подбородки обоих парней становятся влажными от количества слюны, стекающей с их языков, но никого из них это не заботит и не беспокоит. Бэкхён полностью контролирует поцелуй, а Бёкхён послушно выполняет все несказанные в голос команды, позволяя парню делать с собой все, чего он пожелает. Цепи на груди Бёкхёна холодные, и от них у Бэкхёна проходят мурашки по коже, когда его двойник решает прижаться к Бёну сильнее, тем самым заставляя тонкое украшение оказаться зажатым меж двух тел, покрытых испариной.       Бэкхён оттягивает клона от себя, чтобы взглянуть на него. Тонкая цепь на его лице чуть сместилась, открывая вид на покрасневшую от металла кожу. Бёкхён отводит свой взгляд в сторону, когда парень касается его лица, проводя тонкими пальцами под цепью, но ничего не говорит, лишь мгновение спустя поправляет украшение так, чтобы оно снова скрывало шрам, оставленный на лице Бёкхёна.       На сладких розовых губах Бёкхёна нет ничего, кроме оставшейся от Бэкхёна слюны, и последний не может сдержать себя в руках, поэтому тянется ближе и проводит языком по чужим губам, а после целует. Бёкхён прогибает спину, прижимаясь грудью сильнее к Бэкхёну, отчего его собственные соски задевают бэкхеновские, и его двойнику приходится разорвать их поцелуй из-за стона, выбивающегося из легких.       — Блять, — ругается Бёкхён, освобождаясь из сильных рук Бэкхёна. В тот же момент он приспускает свои штаны вместе с нижним бельем, полностью снимая с себя одежду, и возвращается обратно на колени к Бэкхёну, садясь максимально близко к парню, — Займись со мной сексом прямо сейчас, пожалуйста.       — Для начала нужно тебя подготовить, знаешь, — отвечает Бэкхён, глядя на клона.       — Знаю, просто постарайся закончить с этим побыстрее, — чуть потираясь задницей о бедра парня, скулит Бёкхён.       — У тебя ведь не было до этого сексуального опыта, нужно поступать рационально—       Бёкхён наклоняется к нему и касается чужих губ, начиная поцелуй, который в разы слаще и нежнее, чем они делили ранее. Когда он отрывается от Бэкхёна, то до них доносится мягкий, но влажный звук, исходящий от губ обоих, и Бёкхён поднимает свой взгляд, смотря на парня своими нереально кукольными глазами, и произносит лишь тихое «пожалуйста?».       В действительности у Бэкхёна нет причин для того, чтобы с нежностью относиться к Бёкхёну, который ворвался к нему в дом с какой-то глупой миссией забрать его жизнь, но почему-то он ощущает определенную тягу к своему двойнику, чему, несомненно, послужила их некая связь.       Совесть не позволяет ему ослушаться своего внутреннего желания не навредить Бёкхёну или доставить дискомфорт, поэтому он просто кивает на просьбу парня, легко шлепнув ладонью по чужому бедру, тем самым призывая парня слезть с себя. Бёкхён так и делает, укладываясь рядом с Бёном, пытаясь улечься так, чтобы было удобно — он упирается локтями в мягкие простыни и, прогибаясь в спине, приподнимает задницу выше, по инерции сомкнув ноги вместе.       Бэкхён рукой тянется к прикроватной тумбе, на которой лежит лубрикант, и подходит сзади клона.       — Так вот как ты этого хочешь? — спрашивает он, проводя ладонью по небольшим ягодицам Бёкхёна, очерчивая их. Тело послушно реагирует на чужие прикосновения, сильнее прогибаясь, и он мягко покачивает головой, из-за чего цепь, аккуратно лежащая на лице, едва ли была слышна.       — Это было первым, что пришло мне на ум.       — Ты такой прелестный, — выдает Бэкхён, пока содержимое лубриканта растекается по его тонким пальцам.       Бэкхён касается ануса двойника своим пальцем, нежно проводя вокруг него перед тем, как войти до одной фаланги. Бёкхён чуть ерзает, испытывая неловкость и неуверенность в себе, и Бэкхён ощущает внезапный прилив возбуждения, скапливающийся внизу живота, когда тот сжимается вокруг его пальца. Он сходит с ума лишь от одной мысли о том, насколько узко должно быть внутри Бёкхёна, и воодушевленность от этого побуждает его придвинуть к сфинктеру второй палец, медленно входя.       Тело Бёкхёна не совсем поддается, распределяя по телу напряженность, но она спадает, когда Бэкхён продолжает неспешно и размеренно двигать пальцами внутри парня, растягивая и оставляя сухие поцелуи на одной из ягодиц, а после слегка влажными губами касаясь прохода, в котором время от времени исчезали чужие пальцы.       — Расставь свои ноги шире для меня, ангел, — приказным тоном требует Бэкхён, и клон подчиняется, раздвигая колени во всю ширь. Это позволяет Бёну с легкостью потянуться рукой до паха Бёкхёна, ладонью обхватывая его член, и Бэкхён был удивлен тому, как постельное белье на кровати по-прежнему оставалось без мокрых пятен от предъэкулянта, видневшегося на головке члена.       Даже такие вещи продолжают возбуждать Бэкхёна, поэтому он вводит еще один палец и чуть сгибает их, пытаясь найти нужное положение. Он не спеша двигает кистью, пальцами раздвигая стенки внутри Бёкхёна, тем самым дожидаясь, пока тот покажет всем телом, что парень на правильном пути.       И он получает желаемое, когда Бёкхён дергает бедрами, пытаясь избежать чувства жжения где-то внизу живота, и он почти что падает обессиленно, когда пальцы Бэкхёна касаются его простаты. Он протяжно стонет, его голос дрожит и дыхание сбивается, отчего по телу пробегает мелкая дрожь.       — Нашел, — улыбается Бэкхён, опуская ладонь на поясницу Бёкхён, тем самым успокаивая его.       — Что это, блять, такое? — спрашивает парень. Ладонью Бэкхён чуть надавливает на чужую спину, заставляя того снова прогнуться и выставить свою задницу на обозрение Бёну, после чего заново начинает двигать пальцами, проводя ими по стенкам сфинктера и специально задевая простату.       — Это?       — Блять, да, это! — тонко выдыхает Бёкхён, упираясь своим членом в простыни.       — Твоя простата, — объясняет парень, надавливая пальцами сильнее, чем прежде. Его клон еле принимает такое блаженство, утыкаясь лицом в сгиб локтя, чтобы заглушить стоны, вырывающиеся из груди.       — Не мог бы ты просто трахнуть меня наконец-то? — скрипя зубами, Бёкхён поднимает голову и устремляет свой взгляд на Бэкхёна, который в свою очередь ничуть не обижается, намеренно игнорируя то, насколько нервным кажется ему голос парня из-за скопившегося возбуждения.       — Зачем? — спрашивает он, — Думаешь, не продержишься?       — Нет! — хнычет Бёкхён своим хрипловатым голосом. Его отчаяние твердо забирается под кожу Бэкхёна, который принимает это, и чувствует такое же желание стать еще ближе. От этого он опускает свою спину на мягкие простыни рядом с парнем и дважды похлопывает того по бедру.       — Ладно, иди сюда. Оседлай меня, — командует Бэкхён, прикусывая нижнюю губу, чтобы спрятать свою наглейшую улыбку оттого, что зрачки Бёкхёна становятся шире, — Я хочу видеть тебя полностью.       Склонив голову, Бёкхён пытается скрыть свой румянец. Он опускается на Бэкхёна, где-то в области его колен, широко расставив ноги по обе стороны от парня, и слегка сжимает чужое тело своими бёдрами. Он двигается ближе к паху Бёна, чуть хмурясь, будто набираясь финальной решимости. Бэкхён думает о том, что парень, сидящий на нем, выглядит немного мило, и собирается открыть рот, чтобы сказать что-то, но не успевает, когда из собственных уст вырывается предательский стон.       Бёкхён кладет ладонь на член парня и водит по нему, задевая подушечкой большого пальца головку, и тем самым убирая с нее скопившуюся за все время их прелюдии смазку, чтобы предъявить ему это.       — Ты, блять, — говорит он, — Посмотри, ты возбудился не меньше меня. Тебе это тоже нравится.       — Мне бы понравилось больше, если бы ты поторопился, — отвечает Бэкхён, смотря прямо в хрустальные глаза своего двойника.       Как и ожидалось, Бёкхён отводит свой взгляд в сторону, когда кто-то устремляет свой взор прямиком на него. Ему приходится постараться изо всех сил, чтобы сдержать торжественный смешок и не выдать себя. Даже если так вышло, что Бёкхён выглядит горячее, умнее и более устрашающе, чем сам Бэкхён, он всегда будет таким — вечно стеснительным и нерешительным перед Бэкхеном.       И его слова снова находят свое подтверждение в поведении Бёкхёна, который закусывает свою нижнюю губу, пытаясь утопить собственную неуверенность.       — Позволь мне помочь тебе, ангел, — проговаривает Бэкхён. Он кладет руку на талию парня, крепко сжимая ее, и помогает ему немного привстать, чтобы самому обхватить свой член ладонью для дальнейшего контроля.       Бёкхён не спеша опускает свои бедра, позволяя чужому члену заполнить его и ощутить чувство единства с тем, кого он изначально собирался стереть с лица земли. Каждый раз, когда он вновь и вновь чувствует Бэкхёна внутри себя, он хнычет; воздух выбивается из груди при каждом неспешном толчке, и Бёкхён забывает, как дышать. Он откидывает голову назад, теряя разницу между реальностями, когда его задница плотно прижимается к бедрам Бэкхёна.       — Блять, — ругается клон, и это единственное, на что его хватает. Он слегка приподнимает бёдра, самостоятельно пытаясь задать ритм, и садится обратно на Бэкхёна, снова и снова задирая голову, когда чувствует, как член входит в него полностью. Он выглядит таким красивым, таким испорченным и таким поглощенным жадностью, что мысли Бэкхёна просто… забивают собой всю голову.       Он тянет за цепь от пирсинга на груди Бёкхёна, чтобы привлечь к себе вполне заслуженное внимание. Бёкхён приглушенно вскрикивает из-за приятной боли в области сосков и опускает голову, чтобы посмотреть на парня, а Бэкхён… чувствует, как во рту внезапно становится невероятно сухо. Он не может поверить в то, что это то, как он сам выглядит в жизни.       — Поцелуй меня, — шепчет он. Он снова натягивает цепочку на себя, заставляя Бёкхёна придвинуться ближе, — Поцелуй меня сейчас же, пожалуйста, поцелуй—       Бёкхён послушно выполняет приказ, кладя свои ладони на щеки Бэкхёна, и прижимается к его сладким губам своими. Каждая клеточка тела Бэкхёна так и умоляет его поглотить Бёкхёна, и последний — в попытках заставить парня целовать себя не так быстро —опускается на член резче, позволяя ему войти в себя глубже, что даже сам Бэкхён задыхается. Он чуть ослабляет напор, расслабляя губы, когда язык клона проникает в его рот. Бёкхён медленно спускается к шее, заставляя Бёна бесстыдно простонать и двинуть бедрами. Он не оставляет никаких следов от себя, не оставляет ничего, что продержится больше часа, лишь ощущение зубов где-то возле адамового яблока, заставляя задуматься о том, как это выглядит со стороны.       Он кладет руку на грудь Бэкхёна, чтобы отпрянуть от парня, и его губы растягиваются в небольшой улыбке.       — Твое сердце так быстро бьётся.       От этого Бёкхён ощущает себя более смелым, более властным, поэтому прижимается своими ягодицами к липкой от пота коже. Бэкхёну невероятно сильно хочется толкнуться вверх, и он пытается сделать это, однако его останавливают чужие ноги, сильно сжимающие его тело.       — Еще рано, — мурчит Бёкхён, проводя ладонью по всей груди парня, двигаясь вверх к его горлу, и обхватывает его подбородок тонкими пальцами. Он склоняется над Бэкхёном, чтобы поцеловать Бёна, специально сжимаясь вокруг его члена и позволяя протяжному стону из чужих уст раствориться во рту.       Бэкхён издает приглушённый звук, для чего-то рукой нащупывая талию Бёкхёна. Того, с какой силой он сжимает бедро, должно быть достаточно для того, чтобы отпечаток от его ладони остался там навсегда, и хватается за Бёкхёна еще сильнее — ему необходимо почувствовать, что это все и правда происходит в его реальности.       Не прекращая сводить с ума Бэкхёна, клон продолжает двигать тазом вперёд и обратно. Он не останавливается ни на одну секунду, повторяя движения раз за разом, и тем самым заставляя парня выругаться.       — Твою мать, — выдыхает Бён, скидывая с себя последние остатки самоконтроля. Он начинает задавать собственный ритм, забывая обо всем на свете, и буквально вбивается тело Бёкхёна настолько сильно, что парень еле удерживается — все благодаря быстрым рукам Бэкхёна, которые сжимают тонкую талию крепче, удерживая своего клона на своем члене.       Бэкхён не знает, кто из них двоих громче стонет; трение, создаваемое вокруг члена, посылает много маленьких волн, наполненных звёздами, через все его тело. Бёкхён, осмелившись, начинает подмахивать бедрами, тем самым ускоряя тем и позволяя себе прочувствовать все сполна — член Бэкхёна, с легкостью входящий в его узкий сфинктер, хватку на своей талии, после которой на его теле останутся синяки и ссадины; он ощущает тепло, исходящее от парня, которое одновременно делит его пополам и собирает обратно.       Задница Бёкхёна все чаще и чаще ударяется о пах Бэкхёна, который ни на секунду не терял заданным им темп, из-за чего его адверсус не прекращает выпускать изо рта пошлые, выбивающие из колеи стоны. Бён быстро выравнивается, и адверсус позволяет ему сделать это, потому что член Бэкхёна внутри ощущается настолько идеально, что с этого времени он позволит ему делать с собой всё, что угодно.       Он тянется ближе к чужой груди, губами обхватывая сосок и чуть втягивая щеки, пока его подбородок соприкасается с телом Бёкхёна из-за того, насколько он хочет доставить своего клону удовольствие. Бёкхён прогибается в спине и позволяет хриплому, развратному звуку покинуть его рот, прижимаясь грудью к губам Бэкхёна сильнее. Ему даже не стыдно, что он настолько беспомощно звучит, даже после того, как Бён в который раз тянет тонкую цепочку на себя.       Бёкхён проводит пальцами через волосы парня и аккуратно, нежно направляет его. Это становится приоритетом для Бэкхёна, и он позволяет своему двойнику доставить себе чувство блаженства так, как ему этого хотелось бы. Мир сужается лишь до спальни Бэкхёна, в которой оба узнают, что такое близость; в которой оба хватаются друг за друга, чувствуя, как вот-вот достигнут своего пика.       Движения бедер Бёна по-прежнему остаются такими же резкими, такими же сильными, и он обхватывает своей ладонью член парня, чтобы подарить ему несколько приятных прикосновений. Он двигает рукой в такт их общему темпу, который накрывает Бёкхёна с головой, и он бесстыдно сжимает Бэкхёна внутри себя, подрагивая в его крепких руках. Он водит кистью вверх-вниз, уделяя должное внимание своему двойнику, и спустя некоторое время его рука становится более влажной, когда клон кончает в нее.       Подождав мгновение, Бён пытается помочь парню слезть с себя, чтобы он мог и себя довести до оргазма, но Бёкхён лишь скулит, опуская свои бедра обратно на свое законное место — пах Бэкхёна.       — Что ты делаешь? — спрашивает он, и Бэкхён одаривает его странным взглядом.       — Ты ведь уже кончил, так что я—       Парень заставляет замолчать того, обрывая на полуслове и кладя ладони на лицо Бэкхёна, мягко обхватив.       — Все в порядке. Можешь воспользоваться мной, все хорошо. Мне это нравится.       Есть что-то в этом разрешении, которое любит Бэкхён, что побуждает его притянуть парня снова к себе. Он вновь входит в податливое тело, не очень сильно задумываясь о вещах, которые останавливали его в самом начале, возвращаясь в привычный уже для двоих темп, и его двойник подтверждает правдивость своих слов, когда сладко и протяжно стонет.       — Ты идеален, Бэкхён. У тебя так хорошо выходит трахать меня. Мне так нравится это, так нравится, так сильно нравится.       В голову приходит слабая мысль о том, что Бёкхён говорит лишь те вещи, которые ему, Бэкхёну, хотелось бы услышать, но это не так важно, потому что это работает. Бэкхёну, с его преданным сердцем, приятно осознавать, что он заставил кого-то испытать один из лучших оргазмов в их жизни и все еще может доставить им удовольствие после того, как они достигли своего верха.       — Кончи в меня, пожалуйста, — умоляет его Бёкхён, и он не может отказать ему в такой просьбе, особенно, когда парень произносит это таким сладким голосом и умоляющими глазами. Бэкхён выравнивается в позвоночнике, молча выполняя данное обещание, тем самым изливаясь внутрь своего двойника.       Бёкхён тянется к нему, чтобы снова поцеловать его, и Бэкхён ни капли не возражает. Он не совсем осознает, что ему делать со всем, что случилось сегодня, поэтому он аккуратно складывает всё и кладет это куда-то за затворки своего подсознания для размышления попозже. Он позволяет себе сфокусироваться лишь на том, как Бёкхён касается его губ, целуя — с чувством страсти и жажды, будто чего-то опасаясь.