Воскрешать героев из многоточий

всё начинается с устрицы. нет, не так. отмотать, округлить до последнего знака: вереницей понурых лиц, львов, медведей, макак. ты стоишь, улыбаешься, как простак, на вопрос про детей молчишь, вот бы спрятать в ковчеге их, да не хватит запаса злаков. отдавая свой меч, знал ли ты, до чего дойдёт, знал ли ты, что случится дальше, что погибнет за взводом взвод, что Война свой оскалит рот, собирая дань, шесть десятков веков прошло, а она всё такая же. может, стоит стереть их всех, поступая согласно Плану? список грешных твоих утех всё длинней — да зачем тебе детский смех, зачем жизни этих людей: одних в Рай, других — в серную яму. соглашение? да и чёрт с ним, не изменится ничего оттого, что толкаешь в пропасть и растрачиваешь чудеса, оттого, что ты отказался пред начальством склонить чело. убежать бы вам в невесомость, и не всё ли тебе равно, если можно, забыв про робость, видеть звёзды в его глазах? мелом символы вытекают из-под пальцев холёных твоих. «ах, Всевышняя, да за что же так испытываешь Ты их? демон вот не согласен тоже, Боже его храни». крылья демонов столь же белые, ты не знаешь разве? раз запачкался — не отмоешься, не избавишься от заразы. ухмыляешься, шутишь, развязно снимаешь пиджак. гладь святой воды блестит лезвиями ножа.