Предательство и стыд

Больше всего Эстебану сейчас хотелось провалиться куда-нибудь под пол, хоть в саму бездну, лишь бы не видеть этого. Этого взгляда. Грустного, грозного, укоряющего, растерянного. Целая буря эмоций плескалась в карих глазах кузины, которая только вчера добро посмеивалась над ним, шутила над его серьёзностью, пыталась как-то его расшевелить и сделать более простым, более мягким, более весёлым. Она его любила. Раньше. А теперь? Взгляд у Эстебана, напротив, был пристыженный, но в нём было и что-то похожее на надежду и мольбу, когда он отваживался вскидывать коротенькие взгляды на сестру. Но вот её взгляд был неумолим. - Сестрёнка... - нерешительно проговорил Эстебан, но Елена, решительно взмахнув рукой, закричала: - Никакая я тебе не сестрёнка!!! Испуганный, униженный и пристыженный Эстебан лишь попятился, упёршись в стену. Ах, вот бы просочиться через неё и... утечь хоть куда-нибудь. Только бы не быть здесь и не видеть этих укоряющих и печальных глаз Елены. - Боишься? - зло усмехнулась сестра, совсем непохожая на себя. - Что ж, правильно. Её магическое платье приобрело оранжевые тона, и недавний канцлер весь сжался, предчувствуя недоброе. Невидимая сила подхватила его, ударила о потолок, затем о стену, и повалила на пол. Эстебан охнул, схватившись за отбитый бок и подволакивая вывихнутую ногу. Но Елена только разогревалась. Она принялась бить кузена о стены, и только когда на нём не осталось живого места, наконец опустила на пол. Измученный Эстебан лежал и стонал, не решаясь пошевелиться, так как каждое движение отзывалось острой болью. Присев возле решётки и гневно глядя на брата, Елена прошептала: - И это лишь начало, Эстебан. Лишь начало. Ты будешь умолять меня о смерти. - Что с тобой, сестрёнка? - пересиливая боль, спросил Эстебан, который совсем не узнавал её, добрую и милую Елену, которая просто не могла причинить вреда живому существу. - Что со мной? - глаза крон-принцессы зло блеснули. - А ты подумай, братец. Мои родители взяли тебя под своё крыло и доверяли тебе. Я любила тебя, как родного брата. Хоть ты всегда и был ворчливым засранцем, моя семья всегда всё тебе списывала. Ты отплатил нам предательством. Мои родители погибли из-за тебя. Мои бабушка, дедушка и сестра из-за тебя сорок один год провели в портрете, в надежде, что Шерики не найдёт способа их уничтожить. Я из-за тебя сорок один год провела в заточении в амулете, в полном одиночестве, не представляя, что с моими родными, что с королевством, не зная, выберусь ли я когда-нибудь оттуда. Мне было страшно, Эстебан. Весь этот сорок один год я была в отчаянии. Как мне это забыть? То, что ты у меня отнял? А, братец? Скажешь что-нибудь? - Ты же... не такая, - пролепетал Эстебан. - Ты... добрая... прощающая... - Прощение?!! - возмущению Елены не было предела. - Да как я смогу простить тебя??!! Сукин ты сын! - Она подняла кулак, вот уже готовая вновь обрушить на кузена свою магическую кару, но в последний момент успокоилась. Эстебан даже выдохнуть с облегчением боялся. - Я ведь... просто совершил ошибку... я... - Ошибка???!!! Ошибка, Эстебан??????!!!!!! Ты называешь это ошибкой! ЭТО! В сердцах она отошла, стукнула в стену кулачком, сползла по ней и расплакалась. Эстебан боялся пошевелиться, боялся подать голос. Он бы отдал всё, чтобы изменить тот день, даже если ради этого пришлось бы вообще не рождаться. Проревевшись и вытерев слёзы, Елена оглянулась на брата. Его сердце сжалось от душевной боли, когда он увидел её взгляд. В нём больше не было злости и ярости. Была лишь печаль и непередаваемая обида. И смотреть на это было ещё хуже, чем видеть в глазах Елены злость и смятение. - Ах, Елена... - прошептал Эстебан, не в силах не смотреть в эти глаза, которые крепко схватили и удерживали его взгляд. - Я бы всё отдал... только бы этого не было... Ещё одна слезинка стекла по щеке Елены. Не смахивая её, а лишь выдохнув, она сказала тихо и печально: - Я тоже...