99/1

— Да хрень это все! Я тебе говорю! — Юки торжественно стукнула стаканом по столу, подтверждая свою правоту. Громкие звуки всегда казались ей весомым аргументом в споре. В небольшой кухне, освещаемой лишь криво торчащей из потолка лампочкой, сидели двое. Юки — студентка по обмену из японии, и Влад — студент-раздолбай из России. Уже пять часов к ряду они обсуждали общество, Россию, Японию и разницу менталитетов. Когда преподаватель по международным отношениям сказал группе Влада, что студентка из Японии приезжает на три семестра в их город и ищет жилье, то парень, обладая на временной безвозмездной основе дядиной двухкомнатной квартиркой, не задумываясь предложил свою кандидатуру. Кто ж знал, что приедет Юки? Наглая, неутомимая и неумеющая пить Юки. Кто ж знал, что из не шибко удобного поначалу соседства развернется такая дружба. Как в кино. И что можно будет сидеть с ней на маленькой кухоньке, обсуждая все на свете. — Ну смотри, — не отчаивался Влад, — вот я — гей. Прям совсем и без шансов, понимаешь? Юки выразительно кивнула. Она абсолютно точно понимала. С того самого момента, как попыталась его поцеловать, и понимала. О том, что такие, как Влад, — высокие, коренастые, подкаченные и без узких джинсов в стразах — тоже могут быть геями, Юки поначалу попросту не знала. Влад не был совсем уж открытым, но особо закрытым его тоже не назовешь. Кто надо знал, кто не надо… тому и не надо. — Но это не значит, что если скажем… Эмма Уотсон предложит мне перепихнуться, то я откажусь. — Ты трахнешь Гермиону?! — поразилась Юки, и Влад уже подумал о том, насколько она вообще может обрабатывать информацию. — Не важно, что Гермиону, важно, что женщину! с — Мне кажется, — Юки прищурила глаза, все ещё осмысливая секс с Гермионой, — что ты хочешь трахнуть натурала! — Я думаю, что при благоприятном стечении обстоятельств у меня есть шанс трахнуть натурала! Любого, понимаешь? — И кто же этот любой? — Ну, Ельский, например, — коротко и как бы нехотя ответил Влад. Юки, ожидаемо, громко засмеялась. Ярослав Ельский был не только бабником, но и нескрываемым гомофобом. Причем если второе объяснялось откровенно гнусным характером, то первое заслуживало попасть в древнюю передачу Сергея Дружко. То, что кудрявые голубоглазые блондины считались по умолчанию красивыми, девушка поняла. Особенно если у него выпирающие скулы, как у одного известного здесь актера. Особенно если у него хорошо подвешен язык и это кем-то считается харизмой. Самой же Юки так не казалось. Ей казалось, что он строит из себя непонятно что. Казалось, что он постоянно пытается заговорить зубы и «очаровать». Особенно когда он выпросил пятерку по одному из экзаменов в середине семестра, состроив глазки преподавательнице и задвинув какую-то несусветную чушь. Юки казалось, что Ярослав Ельский — парень, который хочет казаться, а не быть. И это была та категория людей, которая не нравилась иностранке больше всего. — Что в нем вообще может нравится? — голос будто стал звучать трезвее. — Не знаю. Он такой чистенький, беленький, правильный. Абсолютно «нормальный». Стоит, выпятив грудь, на защите своей мужественной мужественности. — Интересно, — довольно хмыкнула Юки. — Но ничего у тебя не выгорит! Если твоя теория и верна, то Ельский в ней — девяносто девять на один. И ты вряд ли этот один.