***
Идти вверх по склону пришлось и правда долго. Дорогой лис не раз просил Вэй Усяня оставить его отдыхать в лесу, ведь для зверя такое вполне привычно, но Вэй Усянь упрямо шел дальше, неся его. Кюби не понимал этого. Поднимаясь все выше, они миновали несколько п-образных арок алого цвета. Выглядели они немного странно, потому что ни стен, ни забора, ни изгороди рядом с этими арками не было. Тонкая тропа, по которой они следовали в гору, проходила сквозь алые арки и вилась дальше. Вэй Усянь не знал, где именно все они теперь очутились, поэтому принимал окружающее, как должное, ничему не удивляясь. Дом, к которому они в конце концов вышли, немного напоминал привычные дома, но и заметно отличался. По его периметру было множество створов, сейчас открытых. Дом стоял на возвышении, порог был высоким. Вэй Усянь следовал за Инари, пропустив хозяина дома вперед. У порога тот обернулся. — Лис не может войти внутрь, — сообщил он. — Хорошо, — согласно кивнул Вэй Усянь. — Я побуду с ним снаружи. Возле дома было обустроено вполне уютное местечко: на мягкой короткой траве лежали подушечки для сидения, чтобы закрыться от лучей солнца, можно было развернуть ширму. Чэнь Цин завозилась на руках у Инари, тот опустил ее на землю. — Я останусь с дагэ, — произнесла она и побежала к Вэй Усяню. — Как угодно, — ответил хозяин дома, аккуратно снял и оставил свою обувь у порога, после чего скрылся за дверями. — Звери не могут входить в дома, потому что не могут разуться, — пояснил лис. — Ммм, — протянул Вэй Усянь, опускаясь с ним на подушечку. — А мне нравится, что наш Хайцзы может заходить в дом, — проговорила Чэнь Цин. — Теперь ты еще и помнишь, что там было? — удивился Вэй Усянь. — Ага! — Чэнь Цин чуть вздернула нос, гордясь. — Конечно я помню. — Хайцзы, кто это? — спросил лис. — Сэчжи, — ответила Чэнь Цин. — Сэчжи? — переспросил кюби. — Это как пятнистый олень, только меньше, без пятен и с одним рожком, — принялась описывать Чэнь Цин. — У нашего рожок еще совсем небольшой. — О, — кюби чуть кивнул. — Я понимаю, о ком речь. Это очень умные и независимые создания. — Незаурядное разумное существо с редчайшей способностью, которого ни к чему принуждать нельзя, — произнес Вэй Усянь. — Да! — оживилась Чэнь Цин. — Это дедушка, старший учитель, назвал сэчжи так. — Вообще-то именно поэтому Хайцзы и может ходить по Обители, в отличие от других животных, которым туда нельзя, — напомнил ей Вэй Усянь. — Да, верно. Кролики дяди Ванцзи живут на полянке снаружи. Ослик Яблочко живет на поселении вместе с дядей Сюаньюем. Еще в Облачных Глубинах есть лошади, — продолжала перечислять Чэнь Цин. — Да, но их тоже держат снаружи, — подчеркнул Вэй Усянь. Лис почувствовал вдруг охватившее его человека волнение. Вэй Усянь глянул на Чэнь Цин и не смог удержаться от вопроса: — Как там Лань Чжань? — После того как Чжуй-сюн привел его в ханьши, дядя Ванцзи быстро пошел на поправку, — сообщила Чэнь Цин. — Что с ним случилось? — сильнее заволновался Вэй Усянь. — Ничего такого. Небольшой жар. Накануне они с дядей Вэньяном долгое время провели в горах, осматривая склон с воздуха на мечах. Там сильный ветер, они пробыли долго. Наверно, все дело в этом. Там нашли твою флейту, дагэ. — Лань Чжань нашел Чэньцин за обрывом? — с горечью уточнил Вэй Усянь. — Да, — подтвердила девочка. — И еще — осколок нефритового жетона. Как же так вышло, что он разбился… — недоумевала она. Вэй Усянь в отчаянии отвел взгляд. Он представил, каково было Лань Ванцзи обнаружить все это. — Тебе нужно проснуться как можно скорее, чтобы сказать им, что со мной все хорошо, — глухо проговорил он. — Я пока что не знаю, как мне лучше действовать дальше. У меня нет четкого плана, и я не могу сказать, когда все это закончится. Но пусть они хотя бы будут уверены, что я цел и действую. — Они и так знают, — возразила Чэнь Цин, расстраиваясь. — Гэ, ты снова гонишь меня?.. — Я прошу тебя о помощи, — тихо сказал Вэй Усянь. — Другой возможности передать весть о себе у меня нет. И еще. Я прошу тебя об осторожности. Ты не должна пострадать. — Ты всегда повторяешь мне это! — продолжала огорчаться Чэнь Цин. — А сам все время влипаешь в переделки! В этот раз ты опять… — В этот раз, — прервал ее Вэй Усянь. — Хуатоу помог и мне, и тебе. Лис засунул голову Вэй Усяню под руку. Тому снова захотелось поддержать его, помочь восстановиться быстрее. — Не надо, — шепнул лис. — Мне уже лучше. — Почему Чэнь Цин может тебя слышать? — спросил Вэй Усянь, чтобы отвлечь его. — Она ведь просто девочка, которая спит, — объяснил кюби. — Если ребенку снится говорящая лисица — в этом нет ничего особенного. Это ты уже взрослый и здесь — во плоти, тебе воспринимать духов и говорящих зверей сложнее. С моей человеческой формой может быть тебе было бы взаимодействовать проще… — Останься, как есть, — повторил ему Вэй Усянь свои прошлые слова. — Ты тоже можешь быть человеком, как даньян? — заинтересовалась Чэнь Цин. — Не совсем так. Вернее даже совсем не так. Но я могу принять форму человека на время, — ответил кюби. — Хозяин же всегда такой и… Вэй Ин, ты был не справедлив. Инари — действительно сильный ками. Но все ками только здесь. Не могут уйти. Лишь кюби путешествуют свободно. Поэтому именно кюби решает, сможет ли кто-то из людей пойти с ним. Так что это действительно моя вина, что… — Хватит! — отрезал Вэй Усянь. — Ты не виноват в том, что иные люди умеют слишком хорошо притворяться. — Разве ты не зовешь меня Хуатоу? Хитрая голова? — кюби попробовал пошутить. — Хитрый, лукавый, любопытный, умный, верткий, подвижный. Молодые лисы любят озорничать и проказничать. Но так или иначе, в отличие от людей, звери не лгут, — серьезно ответил Вэй Усянь. — Не огорчайся? — попросил его лис. — Ты можешь сделать потом так, чтобы Чэнь Цин больше не могла попадать в то пространство? — поинтересовался Вэй Усянь. — Гэ! — обиженно воскликнула девочка и отвернулась от них. — Если она хочет быть там, где ты, у нее все равно получится, — возразил лис. Вэй Усянь вздохнул, чувствуя, как в груди становится тесно. Вдруг резко стало темно.***
Открыв глаза, он увидел над собой потолок. Повернув голову, заметил Инари рядом и приподнялся на локте. Постель, в которой оказался Вэй Усянь, была расстелена прямо на полу. Ками в своих светлых одеждах сидел на коленях очень близко. Лежать перед ним было неуютно, поэтому Вэй Усянь тоже сел, чтобы быть вровень с ним. — Обязательно было пугать малое дитя? — спросил ками. — Я же сказал, лис поправится. Вэй Усянь прекрасно помнил, как за разговором, пытался передать кюби немного ци, хотел чтобы слабость Хуатоу прошла поскорее. Отвернувшись, он не стал объяснять это вслух. — Возьми? — попросил Инари, протягивая ему пиалу. — Здесь лекарство, тебе оно нужно. Несколько костей в твоем теле были недавно сломаны ударом. Еще не успели хорошо срастись, а им досталось снова. — Ерунда, — отмахнулся Вэй Усянь. — Меня это не беспокоит. — Ты точно хочешь поскорее стать ками, — заключил Инари. — Я понятия не имею, что это! — огрызнулся Вэй Усянь. — Это… дух. Места, живого существа или явления. Сначала безымянный, пока кто-то не заметит его, не принесет первый подарок, подношение. От человеческого внимания ками становятся сильнее и могущественнее, лучше помогают. Их участие в жизни людей становится более зримо, тогда им могут дать имя — это тоже важно. Потому что под этим именем воздвигаются храмы, — рассказывал Инари. — Ясно, — не слишком вежливо прервал его Вэй Усянь. — Больше храмов, больше внимания, больше силы. Спасибо. Мне не интересно. — Почему ты как будто с первого взгляда недолюбливаешь меня? — спросил Инари, опустив на стол пиалу, которую Вэй Усянь так и не взял. Ответа не последовало. — Ладно. Будем считать, что это путешествие между пространств испортило тебе настроение. Я не знаю, каково это. Но исходя из того, что несколько слишком резких прыжков способны вывести из строя даже шестисотлетнего кюби, практика эта опасная и вредная. Хорошо, что она не для меня. — У этого лиса есть имя, — сухо напомнил Вэй Усянь. — Ах, да. Хуатоу, — усмехнулся Инари. — Это-то и спасло его, знаешь? Я ведь сказал тебе только что, имя — важно. Для духа тоже. У меня множество лис, но я не даю им имена. Знаешь, почему? — Едва ли все их запомнишь, — поддел его Вэй Усянь. Инари рассмеялся в голос и долго не желал угомониться, даже слезы в уголках глаз выступили, их он быстро смахнул. — Ками уходят, Вэй Ин. Мы не со всем на свете можем справиться, и люди бывают забывчивы. Они непостоянны. Всегда может случиться, что кто-то другой займет их внимание. Меня забудут — меня не станет. А кицунэ, лисьи духи — это будущие небожители. Если смогут отрастить девять хвостов, в их распоряжении вечность. Таков их Путь. Мне ли с моим непостоянством вставать у них на дороге? Я ношу светлые одежды и серебристый мех, чтобы, видя меня, они помнили, к чему им на самом деле следует стремиться. А дать зверю имя — это значит привязать его к себе. Вэй Усянь потёр ладонью середину груди. — Тебе плохо? — тут же прервал свои пространные рассуждения Инари. — Приляг? — Я не привык слушать лёжа, — возразил Вэй Усянь. — Вот же упрямец! — возмутился Инари. — Выпей хотя бы лекарство! Или думаешь, я замышляю отравить тебя? Но ведь это я послал кюби за тобой! — Может быть, как раз чтобы убить? — предположил Вэй Усянь. — Разве же ты умер? — воскликнул Инари. — Пока вроде бы нет, — ответил Вэй Усянь. — Представить не мог, что ты такой хмурый и подозрительный! — снова воскликнул Инари, хлопнув себя ладонью по бедру. — А! Ты должно быть не представляешь, где ты… До твоего дома отсюда довольно далеко. Нас разделяет большая вода. Однако, такие как ты уже бывали здесь раньше. — Большая вода… — тихо повторил Вэй Усянь и обмер. — О чем ты опять подумал?! — всплеснул руками Инари, обнял Вэй Усяня за плечи и решительно поднес пиалу к его губам. — Пей же! Довольно упрямиться! Вэй Усяню пришлось сделать глоток, питье было горьким. Он дернулся отвернуться. — Да, что ж ты за наказание! — отругал его Инари. — Так трудно стерпеть?! Рискуешь собой, как ни в чем не бывало, а горечь, значит, тебе слишком не вкусная? Вэй Усянь только чувствовал, как у него все сильнее кружится голова. — Что происходит? — Ты слишком взволнован и ослаблен, — сказал Инари. — Твое тело ранено, а ты все выделываешься. Даже помочь себе не позволяешь! Хуже, чем малое дитя! — Где Чэнь Цин? — тут же среагировал Вэй Усянь на слова о ребенке. — Что ты с ней сделал? — Съел! — терпение Инари закончилось. — Как и подобает злобному ками! И костей не оставил! Кровь ударила в голову Вэй Усяню, он был готов буквально порвать это создание голыми руками и дернулся вцепиться в него. — Ах, ты бесстыдник! — усмехнулся Инари, шутя отбивая атаку. — В моем же доме собрался затеять драку со мной? Когтями он мог распороть не только тонкую ткань оставшихся на Вэй Усяне нательных одежд, но также его кожу и мышцы до самых костей, однако не оставил ни царапины. — Девочка испугалась, когда ты потерял сознание на улице, влетела в дом, как угорелая, крича. Думаешь, ей стоит видеть то, что ты теперь вытворяешь? Думаешь, ей будет приятно видеть это? Я дал ей лекарство, чтобы она отдохнула. В отличие от тебя, с ней было договориться куда легче! — рассказал наконец Инари. Вэй Усянь понимал, что лежит, но потолок кружился над ним, наводя дурноту. — Возьми себя в руки! — потребовал Инари. — Допей лекарство! Вэй Усянь лишь сжал губы. — Послушай, если лис скажет тебе, что это и правда лекарство, ты согласишься выпить еще? — отчаявшись найти подходящий довод, спросил Инари. — Ему же нельзя в дом, — ушел от ответа Вэй Усянь. — Один раз я переживу, — пообещал Инари. — Хуатоу… — вздохнул Вэй Усянь. — Выпей лекарство, и я принесу его, — в очередной раз попытался договориться Инари. — Ладно, — согласился Вэй Усянь. — Не хочу, чтобы он оставался один, совсем ослабшим. — Ты не хочешь! — снова возмутился Инари. — Имя сделало его сильнее, иначе сегодня он бы не справился! Но если бы ты не назвал его и не привязал к себе, он бы и не стал так рисковать! Вэй Усянь позволил себя поить и проглотил всю противную горечь, что в него вливали, после чего сказал: — Я не привязывал его. Он отдал мне свою жемчужину сам. — Жемчужину? Дело не в этом! Ты назвал его! Ты забрал его сердце! У духов нет сердца! Но ты забрал даже то, чего нет! Он скучает по тебе! Хочет быть рядом с тобой! Все его существо радуется, когда вы вместе! Но ты — человек! Сколько ты сможешь пробыть подле него? Когда твой дух уйдет в землю, что он сделает по-твоему? — Ему придется остаться, — тихо ответил Вэй Усянь. — Чушь! Он отправится за тобой! Это же зверь! Ты не представляешь себе силу его привязанности! Жить и умереть вместе — не больше не меньше! — Инари в сердцах стукнул пустой пиалой о столик. — Это была одна из лучших лисиц! Если кому и носить серебряный мех, то ему! — Я верну его тебе, — предложил Вэй Усянь. — Не вернёшь! — сурово возразил Инари. — Я попрошу его не разделять удел смертных, — придумал другой вариант Вэй Усянь. — Ты попросишь? Зверь умрет от тоски по тебе — вот и все! — махнув рукой, Инари вышел из комнаты. — Тогда постараюсь пожить подольше, чтобы Хуатоу успел одеться в серебряный мех, — подобрал третий вариант Вэй Усянь, проговорив его в пустоту, и закрыл глаза.***
Кюби потрогал его в щеку и в шею холодным носом. — Вэй Ин? Что ты? Зачем ты? Как ты? — Нормально, — Вэй Усянь погладил лиса по загривку, едва тот устроился рядом. Хуатоу был ещё слаб, но прошел несколько шагов от дверей по комнате на своих лапах. — Кюби, только рискни подумать о том, чтобы помогать ему своей силой — и мое терпение окончательно иссякнет! — продолжал ругаться Инари. — Лекарство пролил! В драку лез! В моем доме! Ну как? Как это называется? — Хозяин… Он… не в себе. Не сердитесь, пожалуйста? — попытался лис защитить своего человека. — Он, что, у тебя уже и умом тронулся? — вдруг неподдельно заинтересовался Инари. Лис вздрогнул, явно смешавшись. — Людям нелегко даётся пересекать границу пространств, — осторожно сказал он. — К тому же там было опасно. Очень опасно. Его дух на время покидал его. — Ну, точно ненормальный, — заключил Инари, явно уже не сердясь. — Два бездаря на мою голову! Всё! Спать! Отдыхать! Лечиться! И не надейтесь даже, что раньше, чем восстановитесь, сможете снова увидеть меня или покинуть эту комнату! — Не смей тронуть Чэнь Цин! — все же бросил напоследок Вэй Усянь. — А кормить и развлекать ее мне можно? — ехидно уточнил в ответ Инари. — Или пусть ей лучше снится, что она одна-одинешенька в лесу, полном голодных и диких зверей, м? — Хозяин, не надо… — простительно протянул лис. — Ну вот! Опять лишают развлечений! — презрительно фыркнул ками в ответ и удалился. — Вэй Ин, ты очень рассердил хозяина… — сказал лис. — Зачем ты так? — Прости, — шепнул Вэй Усянь. — Вот же дурак! — донеслось до них уже из-за двери. — Прости, я так сильно подвел тебя, — совсем тихо проговорил Вэй Усянь, вовсе не обратив внимания на прозвучавшие слова, повернувшись к лису и зажмурившись. — О ком ты говоришь? — спросил кюби, он почувствовал, что что-то не так. — О Лань Чжане, — ответил Вэй Усянь. — Он хороший. Самый лучший. Мы с ним связаны очень крепко. Но я даже не смог попрощаться с ним перед тем, как уйти. Я правда не смог. Только… Я совсем не подумал, с чем он останется. Я отправил ему письмо. Но не предполагал, что он найдет те мои вещи там, в горах. Флейту. А особенно осколок нефритового жетона. Я считал, что разбил его уже на Луаньцзан… — Чэнь Цин ведь сказала, что тому человеку стало лучше, когда он оказался в ханьши? И что там, у тебя дома, все знают, что ты в порядке, — напомнил кюби. — Да, — согласился Вэй Усянь. Хотя он больше был склонен думать, что Чэнь Цин просто не хотелось уходить, потому она и ответила, что все и так знают, что с ним все хорошо. Или… происходившие на Луаньцзан все же было замечено в Мире? — Значит, они справятся. И ты тоже должен, — заключил тем временем Хуатоу. — Не сожалей. — Ты прав, — снова согласился с ним Вэй Усянь. — Скажи лучше, почему ты такой? — буркнул лис. — Какой? — не понял Вэй Усянь. — Легко сострадаешь другим, но вовсе не жалеешь себя! Там на темной горе что ты такое задумал? Умереть захотел? — в голосе Хуатоу явно прозвучало негодование. Вэй Усянь же, несмотря на это, тихо рассмеялся. — Это по-твоему смешно? — лис даже уши прижал. — Ясное дело, хозяин рассердился, общаясь с тобой. Ты — невыносим! — Прости, — Вэй Усянь попытался подавить смех. Не сразу, но получилось. — Просто ты говоришь, как мой шиди, мне вдруг стало от этого очень смешно. — Шиди — это? — переспросил лис. — Младший брат по ордену. Мы выросли вместе, — пояснил Вэй Усянь. — Он тоже частенько пенял мне, что я ищу смерти. — Неудивительно, если ты всегда ведешь себя так, — сообщил лис. — Погоди… А, что с ним случилось? — Ничего, — отговорился Вэй Усянь. — Просто наши пути разошлись. — М. Ладно. Оставим это. Но, о чем, скажи, во имя Небес ты думал, когда решил обнаружить свое присутствие в том пространстве? Я ведь предупреждал, что это опасно! — вернулся лис к теме, которая была ему более интересна и важна. — Хотел выманить его. И убить, — признался Вэй Усянь. Лис молчал, потому что первым порывом было повторить слова хозяина, которые тот бросил, уже выйдя из комнаты: «Вот же дурак!» — Почему? — Хуатоу почел за лучшее задать еще один уточняющей вопрос. — Я не знал, как мне быстро вернуть свой дух на место. Я понял, что даже вернув его, я не продержусь живым долго на Мертвой горе. Я помнил, что просто обнаружить себя, спустившись с горы, опасно, у меня ведь даже нет меча. Ты сказал, Мертвый курган из-за жесткой ци и тому, кто все это создал, контролировать сложно. Я решил, что попав туда, он будет в более уязвимом положении, а у меня напоследок прибавится шансов выдать ему по заслугам, — объяснил Вэй Усянь. Лис снова молчал. Озвученная цепочка мотиваций и предположений была довольно стройной, но вместе с тем ужасающей. — Даже если ты убьешь его, то, что он сотворил, не исчезнет так просто, — наконец сообщил кюби. — Так что менять жизнь на жизнь в данном случае… — Возможно, все дело в той жесткой ци и в том, что я не умею ждать, — проговорил Вэй Усянь.— Я бы предположил такой вариант и сам, если бы… — Не спешил так сильно, — договорил Хуатоу то, что его человек лишь подумал, но не сказал. — Как я могу не спешить? Ведь все продолжается! И может стать просто поздно! — дал волю чувствам Вэй Усянь. — Пока ты здесь, там ничего не происходит. Я же сказал, что не возьму с тебя плату временем. И с девочки тоже, — напомнил лис. — Как такое возможно? — не мог понять, а потому и поверить Вэй Усянь. — Мы на горе Инари, — уточнил кюби, будто это могло бы объяснить что-то. — Постой. Ты говорил, твой хозяин не путешествует через пространства. Но это он послал тебя найти меня? Как он узнал, что происходит? — сыпал вопросами Вэй Усянь. — Этот мир велик. Хозяин — ками этих мест, но, получив много силы, видит очень далеко, — рассказал лис. — То есть. Мир, откуда мы с Чэньцин и мир, где есть Инари и другие лисьи духи, — в одном пространстве? Это все один мир? — сделал вывод Вэй Усянь. — Да, — подтвердил лис. — Тогда как может работать этот фокус со временем? Оно ведь идет! — возмутился Вэй Усянь, снова не понимая. — Мы на горе Инари, — повторил лис. — Не понимаю, — признался Вэй Усянь. — Послушай,… — зверь растерялся, не зная, как объяснить. — Хозяин — добрый ками. Он бережет равновесие и чтит справедливость. Множество лисьих духов помогают ему, наблюдая. То, что происходит у тебя дома, нехорошо. Человек из наших мест затеял это. Инари не одобряет, хочет прекратить. Поэтому приказал найти тебя. Если он собирается помочь, значит, возможность есть. Только больше не ссорься с ним, пожалуйста? — Я… Я не буду. Хорошо. Так значит, это и правда… Но почему тот просил тебя провести его на нашу землю, если это один и тот же мир, одно пространство? — спросил Вэй Усянь, чтоб уж наверняка прояснить ситуацию. — Большая вода покорится не всякому. До ваших берегов далеко, а тот не умеет управляться с лодкой. Путешествие долгое и опасное. Он, понятное дело, хотел сэкономить на времени, — пояснил кюби. — А с него разве ты тоже не взял плату? — удивился Вэй Усянь. — Его волосы стали совсем белыми, — ответил кюби. — Конечно, я взял плату. Его жизнь стала много короче. Однако, может продлиться еще довольно много лет. Хранитель мелодий из тех немногих, кто сохранил циркуляцию ци в своем теле. Вэй Усянь ошарашенно онемел, его сердце отчаянно забилось, взлетая к горлу. — Что с тобой? — тут же отреагировал Хуатоу. — Почему ты опять так взволнован? — Опиши, как он выглядит? — хрипло проговорил Вэй Усянь. — Ты ведь видел его. — Я видел. Конечно. Но ты стал переживать слишком сильно, когда мы заговорили о нем. Так нельзя. Ты опять навредишь себе, — беспокоился лис. Вэй Усянь понимал его и настаивать не стал. Хуатоу чувствовал тем не менее, что, несмотря на молчание и видимое смирение, человека буквально колотит от нервного напряжения. — Вэй Ин, ты не мог бы поделиться со мной кусочком одеяла? Мне немного холодно, — лисий дух, конечно, замерзать не умел, просто хотел отвлечь внимание человека на себя. — Прости, — шепнул Вэй Усянь и, укрыв одеялом, притянул Хуатоу поближе. — Тебе нехорошо. Нужно отдыхать. Я заболтал тебя. Лис заурчал, довольный объятием и легким поглаживанием. К тому же он знал, что, обнимая его, Вэй Усянь и сам ощущал себя лучше. — Хорошо, что у тебя есть вещи, которые хранят тебя. Я боялся не успеть, — признался кюби. — Ты мог пострадать, правда. Пусть ты разбил нефрит, но все равно сохранилось то, что защищает тебя. У Вэй Усяня действительно остались при себе колокольчик Цзян и оберег из камня утренней зари. Колокольчик был подвешен на пояс и лежал вместе с верхней одеждой, аккуратно сложенной в стороне. Камень же утренней зари все время оставался висящим на тонкой нити на шее. Вэй Усянь потянулся коснуться его. — Эту вещь создал тот, кто дорог тебе? — поинтересовался кюби. — Да. Близкие люди сделали этот оберег для меня. Трое. Тот, с кем делю Путь, названный сын и один из хороших друзей, — перечислил Вэй Усянь. — У тебя есть сын? — переспросил кюби. — И эта девочка, что пришла за тобой… Она зовет тебя старшим братом. — Ей просто нравится называть так, — ответил Вэй Усянь. — Во сне она выглядит старше, на самом же деле еще совсем кроха. Самая Маленькая Орхидея. — А. Из семьи того, кто тебе больше всех дорог, — догадался Хуатоу. — Да. Поэтому я и переживаю о ее безопасности так сильно, — пояснил Вэй Усянь. — Непременно нужно вернуть ее домой и поскорее. — Она просто спит. Ничего страшного, — заверил его лис. — И вообще-то она помогла тебе. Похоже, ее сердце очень чуткое. И она тоже очень волнуется о тебе. — Нужно вернуть ее домой, — повторил Вэй Усянь. — Если сможешь уговорить и успокоить ее, она согласится подождать. Может быть найдется дело, которое она сможет выполнять для тебя дома? — предложил Хуатоу. — Если станешь просто отсылать ее, только огорчишь, но она все равно вернется, потому что вскоре простит, будет продолжать волноваться и скучать по тебе. — Мгм, — протянул Вэй Усянь. — Осталось только отсюда выйти и найти ее. — Хозяин сказал, нужно восстановить силы, чтобы выйти из комнаты и снова увидеть его, — напомнил лис.— Постарайся поспать? Для человека — это лучше всего. Сочтя замечание справедливым, Вэй Усянь сосредоточился, чтобы достичь внутреннего равновесия и покоя, после чего задремал.***
По пробуждении он не стал терять времени даром. Лис негромко сопел под боком. Вэй Усянь осторожно выбрался из-под одеяла, чтобы не потревожить его. Первым делом в комнате обнаружилась еда, аккуратно расставленная на столике. При чем это была не просто еда, а вполне привычная и вкусная еда: баоцзы, фрукты, чай. А также жареный тофу для лиса. Вэй Усянь, однако, к еде не притронулся. Он скоро оделся, даже не удивившись тому, что одежда его снова была целой и чистой, и быстро вышел из комнаты. Хотя и не помнил, как попал в дом, он без труда нашел выход и оказался на улице. Натянув у порога сапоги, ему вовсе не пришлось идти особенно далеко. Инари и Чэнь Цин нашлись в том самом уютном уголке, где накануне сидел и Вэй Усянь с Хуатоу, пока по неосторожности не потратил слишком много сил. Инари полулежал, опираясь на локоть, а девочка сидела не подле, а прямо на нем, к тому же используя его в качестве столика, разместив поверх его одежд тарелочку с которой брала и с удовольствием что-то ела. Расстояние не позволяло рассмотреть, что именно это было. Вэй Усянь уже было подумал напомнить ребенку о манерах, но девочка первой заметила его и побежала навстречу. — Гэ! С добрым утром! Как ты отдохнул? — выпалив все это, Чэнь Цин тут же обняла его. Вэй Усянь погладил ее по голове и опустился на колено: — Хорошо, — ответил он. — А, как ты? Завтракаешь? — Да, — подтвердила Чэнь Цин. — Вкусно! — Подойди, — произнес Инари, не оборачиваясь. — Поешь тоже? Его тон был спокойным, даже слишком и заметно холоден. Вэй Усянь действительно внутренне недолюбливал его. Это создание было слишком разнообразным и потому казалось двуличным. Подспудно ожидая неприятностей, Вэй Усянь и относился к Инари с неприязнью и подозрением. Тем не менее Хуатоу множество раз повторял ему, что его хозяин — хороший. Помня о своем обещании быть повежливее, Вэй Усянь не стал отпираться и подошел вместе с Чэнь Цин. — Гэ, возьми! Попробуй! Правда вкусно! — девочка протянула ему тарелку, с которой до этого ела сама. — Это сладкое, — предупредил Инари. — Что, тогда, самое сытное? — уточнил Вэй Усянь, ощутивший и осознавший необходимость как следует подкрепиться. — Рис с натто, конечно, — ответил ками, лениво подцепляя с тарелки кусочек рыбы. — Натто? — переспросил Вэй Усянь незнакомое слово. Он бы хотел спросить и о том, зачем ками ест, но сдержался. — Соевые бобы с соусом, — пояснил для него Инари. — Хороший выбор для утра и после той трепки, что ты сам себе задал. Будь добр, присядь, наконец и поешь? Я ем просто потому, что мне это нравится, — ответил он на вопрос, который не прозвучал. Вэй Усянь кивнул, но, еще больше чем ответу, удивился наличию многочисленных пушистых лисьих хвостов серебристого цвета, которых вчера у Инари определенно не было. Тем временем ками в упор уставился на него, поскольку Вэй Усянь позволил себе бесцеремонно разглядывать его. Поймав взгляд ками, снова сложно было прочесть выражение: с игривым укором, но все же в его льдистых глазах читался и гнев. Вероятно, Хуатоу не зря предупреждал, что хозяин очень рассердился. Однако, Вэй Усянь не спешил приносить извинения. Он устроился у стола и принялся за еду. Чэнь Цин присела теперь рядом с ним. Она ела понравившееся ей угощение, но съела не все, оставив кусочек для Вэй Усяня. Терпеливо дождавшись, когда он доест свой рис, она снова предложила ему: — Попробуй? Вкусно. — Спасибо, — кивнул Вэй Усянь и взял попробовать, хотя уже и наелся. Миска с рисом и бобами была небольшой, но правда очень хорошо утолила голод. Вкус непривычный, не острый, но пряный, ощущался приятно. В том, что ела Чэнь Цин угадывался схожий вкус, но действительно было больше сладости. Квадратик собирался из омлета с начинкой. — Вкусно, — согласился Вэй Усянь. Инари, не скрываясь, наблюдал за ними. Ощущать взгляд его светлых сейчас ощутимо леденящих глаз было неприятно. — Я понимаю, что должен поблагодарить за заботу и угощение, но не хочу, — честно сказал Вэй Усянь. — Не хочешь, не делай, — проронил Инари. — Мне все равно. — Даньян, не сердись? — тут же вступила Чэнь Цин. — Спасибо тебе. Все очень вкусно. Ты — замечательная! — О. Значит, теперь ты думаешь, что я обижу его? — поинтересовался Инари. — Н-нет. Конечно, нет, — ответила Чэнь Цин, чуть запнувшись. — Не смей вмешивать ее! — резко бросил Вэй Усянь. Инари дернул уголком рта с презрительной усмешкой: — Зачем ты пришел? Без тебя было куда приятнее. — Поговорить, — коротко ответил Вэй Усянь. — Что ж... и поговорим, — неожиданно согласился Инари, заметно смягчаясь. — За чаем. — Чэнь Цин, пойди найди Хуатоу и побудь с ним, — попросил Вэй Усянь девочку. — Но, старший братик… — понурилась та. — Все будет в порядке. Мы просто перекинемся парой слов, — заверил ее Вэй Усянь. — Не слишком долго. — Дом большой, — сказала Чэнь Цин. — Как я найду лисичку? — она все еще искала предлог не уходить. — Без труда найдешь, — подал голос Инари. — Просто иди. Только обязательно оставь обувь у порога. Иначе найдешь совсем не то, что ищешь. Чэнь Цин поняла, что остаться не выйдет. — Хорошо, даньян, — тихо проговорила она, поднялась на ноги и, как положено, поклонилась обоим прежде чем уйти.