Другая жизнь. Книга судеб

***

      На следующий день утром Вэй Усянь вышел из дома довольно рано. Накануне, после того как А-Цин и Лань Вэньян отправились в Облачные Глубины, он вернулся в поселение Вэнь, чтобы немного побыть с Мо Сюаньюем, а остальное время до довольно позднего вечера провел в горах, поэтому проведать лютниста уже не успел, оставив это на утро.       Большую часть минувшей ночи Вэй Усянь провел в горячих объятиях и ласке с любимым. Но и это не помогло ему по-настоящему заснуть. Хотелось не пропустить ни секунды рядом с ним, запечатлеть и запомнить каждое мгновение. Приходилось очень старательно притворяться спящим, чтобы Лань Ванцзи ничего не заподозрил.       Лишь в предутренние часы Вэй Усянь задремал.       Лань Ванцзи ласково обнял его перед тем, как уйти по делам, сообщив, что получил весть: брат вернется на следующий день к вечеру, а, значит, день-другой — и они снова смогут проводить вместе куда больше времени.       Вынырнув из сна, чтобы нежно поцеловать его на прощание, Вэй Усянь после пролежал несколько часов, согретый мыслью, что пара дней — и правда не срок.        Однако, припомнив в деталях собственные намерения, чем согнал с себя остатки и без того неудачного сна, Вэй Усянь подумал о другом: «Как рассказать ему все? И возможно ли это?»       На самом деле он не мог и даже не пытался все полностью скрыть от любимого, уже не раз озвучив мысль о том, что именно в параллельном пространстве снов ему представляется логичным искать ответы на вопросы и способы изменения ситуации. Лань Ванцзи знал про сон Лань Вэньяна и о том, что Вэй Усянь счел его истинной картиной свершающегося губительного замысла. Самого Вэй Усяня не отпускала мысль о том, что вредоносная система день за днем воздействует, продвигаясь к заветной цели и изменяя потоки ци в мире все больше. То, что в Лань Я он смог разрушить одно из скоплений и уменьшил приток к Луаньцзан, казалось всего одним и совершенно недостаточным шагом. Это могло лишь немного отсрочить роковую развязку, но не отменить ее.       Именно там, в Лань Я, Вэй Усянь смог физически пройти из одного пространства в другое. Интуиция говорила ему, что в этом что-то кроется, что нужно действовать так же. Здесь, в родном настоящем мире оставались проблемы дурных снов, Мертвого кургана, ордена Цинхэ Не, но все это выглядело обманным маневром, призванным отвлечь от главного.       Нельзя действовать так, как тот рассчитывает. Нужен внезапный поворот. И то, что Вэй Усянь предполагал сделать было именно им: пройти через точку соприкосновения пространств на скальном утесе. Все равно что прыгнуть в пропасть, в неизвестность.       Вероятно, в том сне, когда в параллельное пространство попал его дух, он вовсе не случайно упал с меча. И дело совсем не в том, что он смог угадать влияние, под которые попали заклинатели в Цинхэ. Тот попытался втянуть его в свою игру, ранив Лань Чжаня и заставив Вэй Усяня поверить, что его любимый человек в итоге погиб. Но когда это не получилось, и Вэй Усянь, оставаясь духом в пространстве сна, принялся действовать неожиданно в Ланьлине и в Цинхэ, его попросту вытолкали обратно, да так, чтобы вернуться назад он и думать больше не смел.       Столько радости он испытал, когда пришел в себя, когда к нему вернулись все чувства. Пусть среди них и были слабость, боль от полученных ушибов и ран, но вместе с тем он снова ощущал и тепло рук Лань Ванцзи, заботу шицзе, вкус любимого супа. Он получил столько внимания, тепла, увидел давно знакомые и новые лица, а еще этот маленький необыкновенный зверек, сэчжи, Хайцзы, который так любит бывать рядом с ним и вертеться у ног.       С того дня, как он вернулся в мир, его сердце столько раз нежно и легко трепетало от счастья. Разве мог он по доброй воле оставить все это? И рискнуть? Но ведь в Лань Я получилось!       И тогда, раньше, когда о горькой участи храма Байсюэ только узнали, когда удалось понять, что духовная сущность Сун Ланя все еще едина, а тело — пригодно для жизни. Когда он убедил Лань Сиченя попробовать совершить невозможное, и они вместе сделали это, а Лань Цин попав под действие снов пыталась помешать, и в итоге бросила иглу со сдерживающим снадобьем в своего племянника, Лань Сычжуя. В те дни Вэй Усянь не находил себе места, ощущая не проходящую тревогу и ответственность за происходящее.       В то же время старший учитель Лань несколько раз повторил ему, что он не имеет права отвлекаться от главного. И, раз противодействие ему усиливается, значит он на верном пути, с которого нельзя сбиваться.       «Нужно справиться с собой и действовать!» — пытался уговорить себя Вэй Усянь.       Но перед его мысленном взором упрямо мелькала, не прерываясь, вереница лиц его близких людей: Лань Чжань, шицзе, гань-эр, А-Лин, А-Мин и А-Шэн, все семья Главы ордена Лань, Маленькая Цзян, лица старых знакомых и новых друзей.       Вэй Усянь пытался отогнать их, но они не уходили.       Он остановился, потому что внезапно обнаружил перед собой двери домика и постучал в них. Они открылись, и перед Вэй Усянем появился человек, чье лицо он тоже вспоминал только что: — А-Ян, как ты? Все вчера прошло благополучно? Дева А-Цин в порядке?       Лань Вэньян, едва увидев, подхватил его под руку: — А-Ин! Что с тобой случилось? — Ничего. Я в порядке, — попытался заявить Вэй Усянь. — Проходи. Осторожнее, — Лань Вэньян повел его внутрь.       Ему казалось, что Вэй Усянь вот-вот упадет, будто он на грани сознания. — Не волнуйся. Я просто немного не выспался, — проговорил Вэй Усянь. — Как ты только дошел сюда… — качая головой, проговорил лютнист.       Вэй Усянь не ответил, он действительно не заметил, как оказался здесь, хотя помнил о своем намерении с утра пораньше зайти к Лань Вэньяну.       Все дело было в том, что сэчжи помогал ему, чуть подталкивая в нужный момент, не давая сбиться с дороги. — Наверно, забыл выпить утром лекарство, — предположил Вэй Усянь, пытаясь самому себе объяснить, почему фрагмент времени снова напрочь исчез из его памяти.       Он запустил руку в рукав в поисках сосуда с остатками лекарства, что оставил ему Фу Ланьфан. — Подожди, — остановил его Лань Вэньян. — Присядь? Я лучше налью тебе обычной воды. — Почему это будет лучше? — усомнился Вэй Усянь, позволив все же усадить себя. — Ты ведь не знаешь наверняка, принимал лекарство или нет? — предположил лютнист. — Угу, — подтвердил Вэй Усянь, поджав губы. — Возьми воды? — Лань Вэньян налил пиалу и протянул ему.       Вэй Усянь не стал больше спорить. Взяв предложенное, он потихоньку пил. Осушив, он опустил пиалу и чуть тряхнул головой. Нетрудно было понять, что ему нехорошо.       Лань Вэньян подвинулся ближе к нему, протянул руку, касаясь предплечья. — Ничего, — проговорил Вэй Усянь. — Я справлюсь. — Ты сказал, что не выспался, — напомнил ему лютнист. — Это потому что тебе снова снятся дурные сны? — Ничего мне не снится, — ответил Вэй Усянь. — Ты не спал, — догадался Лань Вэньян. — Которую уже ночь? — Вторую, — не стал скрывать Вэй Усянь. — Хотя нет. Под утро сегодня я, кажется, все-таки задремал.       Лань Вэньян мягко и бережно коснулся кончиками пальцев его виска. Вэй Усянь тихо застонал. — Тебе больно? — с беспокойством спросил лютнист. — Прости, пожалуйста. — Нет, — возразил Вэй Усянь. — Я просто…       Он не договорил, думая о том, что и к этим рукам, к этому человеку он уже привык, так быстро и сильно. Язык прикосновений — это, то что Вэй Усянь очень любил использовать сам. И память теперь подкидывала ему цветной калейдоскоп объятий и прикосновений, которые ему довелось подарить и испытать. — О чем ты думаешь? — спросил его Лань Вэньян.       Он не отнял руки и едва ощутимо массировал кожу у его виска.       Вэй Усянь чуть качнул головой, приникая щекой к его ладони: — О том, что это очень трудно. И я не могу окончательно решиться. Ведь у меня будет всего один шаг и один шанс. Что если я ошибусь? Столько людей мне придется тогда подвести и ранить. Столько близких людей. И тебя. — Шшшш… — длинно выдохнул Лань Вэньян, притягивая его к себе и гладя по голове. — Что ты, А-Ин? Не надо так. Ты все сможешь. У тебя непременно получится. Если ты наметил себе цель и видишь ее, обязательно достигнешь. Справишься. И вернешься. Ко всем своим близким. К нам. По-другому даже не думай. Мы будем очень ждать и верить в тебя. Я позабочусь, чтобы все они продолжали верить в тебя. В твои силу, ловкость, удачу. Мы все будем беспрестанно думать о тебе, продолжая внимательно исполнять то, что должны.       Под утешающим прикосновением, под звук его голоса Вэй Усянь немного успокоился и сразу почувствовал, как назойливо тяжелеют веки. Он попытался отстраниться, сесть ровнее, но Лань Вэньян удержал его: — Не надо, не надо. Тебе нужен отдых. Нужно поспать. — Сейчас не время, — отмахнулся Вэй Усянь. — Полно дел. — Дел много, — уступил в этом пункте Лань Вэньян. — Но ты не в том состоянии. Оставь свое упрямство, пожалуйста? Еще утро. Отдохни до полудня? Я побуду с тобой, разбужу тебя вовремя. Иначе не сможешь почувствовать то, чему я хочу научить тебя. Да, и с остальным тоже будет непросто.       Вэй Усянь оставил сопротивление. Лань Вэньян помог ему лечь, положил еще пару подушек под спину, устроил головой на своих коленях, не переставая гладить, таким образом он лучше мог уравновешивать его. — Ты не сказал, как А-Цин? — пробормотал Вэй Усянь и посмотрел на Лань Вэньяна снизу-вверх, ожидая ответа.       Серые глаза болезненно поблескивали, веки заметно краснели от недосыпа. — Дева А-Цин осталась в Обители. Я доставил ее в ханьши к первой госпоже, как мы и условились. Она отправила в чайную, где работает дева А-Цин пару служанок из нашего ордена, чтобы не оставлять хозяина без помощи. — Надеюсь, хотя бы с первой госпожой дева А-Цин не ругалась? — тише проговорил Вэй Усянь, снова опуская тяжелые веки. — Не беспокойся, — заверил его Лань Вэньян. — С этим все в порядке. Я думаю, с госпожой и другими девушками, ей говорить попроще. Не принимай близко ее поведение и слова, что звучали вчера. — Я уже все забыл, — совсем тихо шепнул Вэй Усянь.       Лань Вэньян лишь вздохнул, продолжая делать легкий массаж. Прекратил он только когда дыхание Вэй Усяня стало мерным и ровным.       Однако, прошло совсем немного, и он бормоча что-то забеспокоился и скатился с колен лютниста. Тот осторожно приподнял его за шею, возвращая на прежнее место, и снова принялся разминать и поглаживать ему точки акупунктуры на голове и шее. До окончания времени сна, о котором они условились с Вэй Усянем, он уже не прекращал делать это.       Полдень наступил, но Лань Вэньян не торопился разбудить его. Прошло три с половиной часа, но для полноценного отдыха этого мало. Нужно не меньше пяти часов, поэтому старший заклинатель рискнул самовольно немного продлить время его отдыха. — А-Ин… — едва слышно проговорил Лань Вэньян. — Прости? Тебе необходимо отдохнуть лучше. Мне нравится видеть, как ты спишь. Если бы знал тебя дольше, вероятно, тоже хотел бы продолжать видеть тебя, пусть не очень часто, хотя бы изредка. К чему притворяться?.. Я все равно уже сейчас хотел бы этого. Тот шаг, что ты планируешь, вероятно опасный. Ты хочешь сделать что-то неожиданное, застать врасплох. Мне же хочется попросить тебя не рисковать слишком сильно. Но я понимаю, что должен поверить и отпустить. Я верю тебе и в тебя. Что еще мы можем? У некоторых из нас есть за спиной годы, но все равно нет достаточного опыта, чтобы помочь тебе, подсказать и направить. Сложно понять, на чем ты основываешься. Трудно видеть, как ты переживаешь. Ощущать горечь в твоем сердце мне теперь тоже больно. Нам нужно как-то исправить это, А-Ин. Постарайся, пожалуйста, думать только о том, как ты вернешься. Вспомни радость от встречи, ты ведь уже испытывал ее. Пусть каждый твой шаг, даже самый первый, приближает ее. Постарайся, ладно? Ты все правильно понимаешь и верно оцениваешь. Тебе достался злой выбор, совсем непростой. Но тебе нельзя нести эту тяжесть сейчас. Нужно стать легче, чтобы выдержать. Оставь всю ее мне, хорошо? Позволь прикрыть тебя?.. С твоим характером… Ты, конечно, не можешь выбрать только свое личное счастье. Будь то на несколько дней, месяцев или даже лет. Может быть, это будет даже не смерть. Правда. Если направление движения энергий ци изменится… Мы больше не сможем скорее всего накапливать силу, совершенствоваться. Но, есть вероятность, что останемся, простыми смертными, вполне живыми все же людьми. Хотя… от обратного течения ци каналы духовных сил могут пострадать и разрушиться. Ощущение, пожалуй, от такого могут быть не из приятных. Как бы то ни сложилось… тебе не дано ждать и бездействовать. Ты слишком любишь наш большой дом, весь этот мир, и не захочешь, чтобы кто-то хозяйничал в нем, ломая существующий порядок вещей. Вместе с тобой я тоже стал ощущать нечто подобное… Но, знаешь, ты значишь здесь очень многое. И без тебя Мир не сможет остаться прежним, сохраниться. Ни за что не забывай об этом, пожалуйста. Сражаясь, рискуя за нас всех, приложи усилия, чтобы уберечь и сохранить самого себя. Ты еще здесь. И я не знаю, что и когда ты планируешь, но я уже жду с нетерпением и трепетом, что ты войдешь в эти двери снова, с улыбкой, а не в отчаянии, — тогда я пойму, что у нас все-все получилось, и вся дальнейшая жизнь будет только хорошей, счастливой и доброй. — А-Ян… — пробормотал Вэй Усянь, двинувшись во сне.       Старший заклинатель замер, думая, что ненароком разбудил спящего своим голосом. Но на самом деле у Вэй Усяня было неплохое чутье времени, поэтому, несмотря на то, что заклинатель старательно смирял и успокаивал его внутренний ритм, постепенно просыпался. — А-Ян, — повторил Вэй Усянь, открывая глаза. — Который час? — Обеденный, — негромко ответил тот.       Вэй Усянь чуть нахмурился, но не потому, что его не разбудили вовремя. — Старший братец, что с тобой? — спросил он, садясь. — Устал? Что ты делал? — Ничего, — чуть пожал плечами Лань Вэньян. — Я в порядке. Не беспокойся. Сходим поесть?       Вэй Усянь было хотел коснуться его руки, чтобы проверить уровень сил, но не успел перехватить, тот поднялся на ноги. Осталось только согласиться с озвученным предложением: — Хорошо, старший братец. Идем.       Они вышли из домика. Лань Вэньян ничего не говорил, и Вэй Усянь тоже не спешил затевать разговор, лишь изредка посматривая на старшего заклинателя. Маленький сэчжи семенил рядом с ними. — Возьмем что-нибудь и уйдем? — наконец уточнил Вэй Усянь, когда они уже почти пришли к общей столовой ордена. — Останемся, — возразил Лань Вэньян. — Здесь не бывает много народу. А несколько человек — это хорошо. Разве ты не любишь быть вместе с людьми? — Всякий раз здесь я замечаю, что держу спину недостаточно прямо, — усмехнулся Вэй Усянь. — Если захочешь, я думаю, ты без труда сможешь держаться, как они, — заметил Лань Вэньян. — Но даже если и не желаешь, это мало кого беспокоит, пока ты не творишь безобразий. — Безобразий?.. пф. — Вэй Усянь усмехнулся. — Забавы ради я не раз нарушал здесь правила в юности. После… Лань Сичень очень помог мне. Я не мог отплатить ему грубостью. Только… раздобыл немного вина, чтобы как положено выпить на его свадьбе. Пришлось поделиться с Не-сюном. Иначе бы он точно не смог сохранить лицо, после того, как мы с Лань Чжанем трижды поклонились на той же свадьбе: паре новобрачных, совету старейшин ордена и друг другу. Сичень-гэ на самом деле сам виноват, решил вспомнить про наш «Путь на двоих». На самом деле… хорошая была свадьба. Мне кажется, шумели не так уж и сильно. Хотя если учесть, что вскоре первая госпожа подарила миру двух близнецов-сыновей, все прошло просто прекрасно. А в их постели в первую ночь наверняка были гранаты и семена лотоса. Кхм… — Ты правда умеешь смущаться? — улыбнулся Лань Вэньян. — Что, по-твоему, должно было меня смутить? — притворно возмутился Вэй Усянь. — Все праздники здесь слишком тихие. Я рад, что хотя бы свадьба нашего нынешнего Главы удалась. И семья получилась счастливой.       Старший заклинатель согласно кивнул и сменил тему: — А-Ин, вчера ты показал мне поселение и пещеру, где нередко бываешь и работаешь. Можно сегодня я в ответ покажу тебе место, где частенько провожу время я сам? — Конечно. Но, может быть тогда… — начал Вэй Усянь. — Это не помешает делу. Напротив, — заверил его лютнист. — Я только хотел предложить встретиться с Главой Не в другой день, — договорил Вэй Усянь.       Проснувшись, он чувствовал себя хорошо, можно сказать просто замечательно. Не испытывая при этом прилива духовных сил, он все же с большой вероятностью предполагал, что старший что-то делал для него все это время, в течение пяти часов. Его вид казался Вэй Усяню уставшим. Даже после того случайного и сильного удара накануне и первых полетов на мече, он не выглядел так. Вэй Усяню же вовсе не хотелось совсем измотать его. Напротив, ему хотелось быть к нему бережным, осторожным. Это тайное сокровище заклинательского мира сейчас выглядело таким хрупким и беззащитным. — Со славным Чифэн-цзюнем нам не стоит поступать так, — возразил Лань Вэньян. — Ему тоже очень трудно даются ожидание и вынужденное бездействие. Любое твое предложение для него как маленький проблеск надежды. Сейчас время для него тянется и без того. Не будем испытывать его терпение слишком сильно.       Вэй Усянь принял довод кивком и они принялись за еду.       На сей раз Вэй Усянь ел молча, как и положено. Лишь когда они неспешно потягивали прохладный мятный чай, он решился сказать прямо: — Ты полдня провозился со мной. Да, еще и отказываешься сказать, что делал. Я не хочу, чтобы ты устал, истратив слишком много сил. — Но я в самом деле ничего не делал, — повторил Лань Вэньян. — Просто был рядом с тобой, как и ты — со мной. Прежде никто не засыпал у меня на коленях. — Будет мне впредь наука не спать, где придется, — проворчал Вэй Усянь. — Не говори так? — Лань Вэньян вскинул на него взгляд. — Хорошо. Вообще больше ничего не скажу, — буркнул тот. — А-Ин, но… Теперь ты еще и обижен? На что? — недоумевал старший заклинатель. — Сейчас зеркало найдем, заглянешь туда и спросишь, — пообещал ему Вэй Усянь. — Ты — сам не свой! Выглядишь усталым и потерянным! Как я должен спросить, чтобы ты рассказал мне?       Лань Вэньян протянул ему руку запястьем вверх. Вэй Усянь вскинул брови, неожиданно получив возможность оценить его состояние, но конечно не преминул воспользоваться предложением.       Ритм сердца и движения ци у Лань Вэньяна был спокойным и мерным. Уровень духовных сил — достаточно высокий. — Просто слишком много впечатлений, — сказал лютнист. — Я еще не привык. — Прости, — проговорил Вэй Усянь, чуть пожав и отпустив его руку. — За что же теперь ты извиняешься? — удивился старший заклинатель. — За то, что понял неверно, — ответил Вэй Усянь. — Пойдем? Я хочу увидеть то место, о котором ты сказал. — Хорошо, — согласился Лань Вэньян.       Они вышли из общей столовой и двинулись к выходу из Облачных Глубин. Затем повернули налево, вдоль восточной стены. Вэй Усянь не задавал вопросов, но Лань Вэньян будто прочел его мысли. — Идти нам не очень близко. Но цель прогулки стоит того. Обратно спустимся на мече, а вверх поднимемся так. Твоего Хайцзы лучше оставить пастись в компании кроликов Ханьгуан-цзюня. — Как ты скажешь, — не стал возражать Вэй Усянь.       Горы здесь уходили довольно крутым подъемом, поэтому, выходя из Обители, в эту сторону никому не приходило в голову сворачивать, ведь куда легче выбрать более пологую тропу.       Лань Вэньян шел легко, заложив руки за спину, и довольно при этом быстро. Вэй Усянь было открыл рот, чтобы уточнить, в чем секрет, но лютнист снова опередил его, сказав: — Ты мог бы использовать духовные силы, хотя бы немного.       Странным образом эта простая мысль не пришла на ум Вэй Усяню. Совершенствующиеся обычно использовали ци в поединках, на тренировках, при использовании духовных инструментов, а не просто так, на ходу.       «Немного расточительно. Но в данном случае вполне уместно». — оценил про себя Вэй Усянь, поравнявшись со старшим заклинателем.       Как будто нарочно тот направился к почти отвесному склону, на котором торчало лишь несколько особенно упрямых кустов. — Старший братец? — все-таки позвал Вэй Усянь.       Лань Вэньян обернулся: — Конечно, здесь у меня свои тропы. Если пойти в обход, это на полдня пути, если не дольше. Ты — сильный и гибкий. Просто смотри вверх и следуй за мной. Ах, да. Не будь пожалуйста, в этот раз слишком любопытным и непослушным? — Ага, — кивнул Вэй Усянь, силясь объять взглядом гордо уходящий в небо склон. — Только вверх и вперед. Ничего сложного. Ладно. Погнали!       В следующий миг Вэй Усянь натурально округлил глаза, потому что Лань Вэньян взбирался по склону как по ровной дороге, легко выбирая уступы, переступая и подтягиваясь по ним. — Ты идешь? — уточнил старший заклинатель. — Да, я да… — отошел от первого удивления Вэй Усянь. — Только подожди, пожалуйста, немного неопытного в этом деле меня? Я все-таки совсем не горный житель. — Ты — заклинатель, — напомнил Лань Вэньян. — Этого достаточно. — Ладно, — поверил ему Вэй Усянь, тем более что подниматься по склону у него и правда вполне получалось.       Растительность на означенном склоне закончилась довольно быстро и в спину ощутимо толкнул поток воздуха. По счастью он не мешал, скорее даже наоборот.       Вэй Усянь прилежно следовал указаниям, стараясь запомнить, какие опоры использует идущий впереди него. Увлекшись, он сосредоточился на дыхании и очередном шаге, вовсе забыв думать о том, как высоко забрался.       Наконец, Лань Вэньян, идущий первым, шагнул в сторону и обернулся. Это означало, что у него как минимум было пространство для этого. Наклонившись, он протянул Вэй Усяню руку. Оказалось, что он стоит на скальном выступе, шириной не больше чем в два шага, но протяженном, будто пояс, перехвативший склон поперек. Вэй Усянь было хотел глянуть вниз, но Лань Вэньян удержал его, коснувшись подбородка. — А-Ин, посмотри на меня?       Вэй Усянь перевел на него взгляд. — Ты можешь посмотреть вон туда, — Лань Вэньян указал ему рукой направление.       Там далекие синие вершины другой гряды гор соприкасались с небом, а длинный свободный рукав белых одежд заклинателя удачно мешал Вэй Усяню смотреть ниже линии его руки. — Или туда, — предложил другой вариант Лань Вэньян, указав вверх по склону. — Видишь, до вершины еще ой как далеко. Высота, на которой мы находимся, не очень большая.       При слове «высота» отчаянный голос внутри Вэй Усяня завопил пронзительно: «Во имя Девяти Небес, верните меня на твердую землю!» — Вообще-то, — заметил Лань Вэньян. — Этот камень очень прочный. Можешь тронуть склон, уходящий дальше. Или подпрыгнуть на тропе. — он сам проделал все это. — Давай же. Проверь эту опору на прочность?       Наблюдая, как старший заклинатель и правда отрывается в легком прыжке от тропы и снова встает на нее, Вэй Усянь едва смог выдавить: — Старший братец, а ты случайно не Небожитель? — Пфф… — фыркнул, смеясь, лютнист. — Вовсе нет. По возрасту я из поколения отца Двух Нефритов ордена Лань. Между ним и мной семь лет разницы. Именно в таком возрасте я и отправился жить в скальных пещерах к востоку от Облачных Глубин. Сюда я забрался вовсе не сразу, постепенно исследовал местность. Но то, о чем я рассказывал тебе раньше — правда: мне не приходилось срываться со скал вниз. Просто потому, что для этого почти нет оснований. Я же говорю тебе, тропа крепкая и твердая, — для верности он подпрыгнул на ней еще раз. — К тому же не уже любой другой тропы. Не стоит использовать близкий подъем склона, как опору, потому что на самом деле он может толкнуть тебя к краю. Но, даже если так произойдет, здесь есть целый шаг про запас и ветер, удачно прижимающий тебя как раз в противоположном направлении, к склону, а не к краю. — Ты — ненормальный! — выдохнул Вэй Усянь, наблюдая, как Лань Вэньян показывает ему все это, делая шаг к краю и назад, на ветру, который треплет его одежду и лобную ленту, спутывает волосы. — Будь осторожнее, пожалуйста. — Подпрыгни! — потребовал от него Лань Вэньян.       Вэй Усянь лишь смог отрицательно покачать головой. — Посмотри на меня? Положи руку мне на плечо, прекрати искать опору в склоне, и сделай это! — снова потребовал Лань Вэньян. — Настоящая опора у тебя под ногами, а вовсе не сбоку. Ты должен почувствовать это.       Вэй Усянь перевел дыхание. Он даже зажмуриться позволить себе не мог, но, коснувшись Лань Вэньяна, вопреки всякой логике, ощутил себя увереннее. Нельзя сказать, что он в итоге именно подпрыгнул, но на какую-то долю мгновения его ноги и правда оторвались от твердой поверхности. — Хорошо, — улыбнулся ему Лань Вэньян. — Давай вместе?       Как ни странно это жуткое предложение сработало. Вэй Усянь смотрел на старшего заклинателя. Они двигались синхронно и оттого казалось, что относительно друг друга они остаются на месте. Лань Вэньян заставил его сделать три прыжка с каждым разом чуть выше. Когда они прекратили, Вэй Усянь подумал, что стоять на этом уступе не так уж и страшно. Ноги действительно чувствовали хорошую опору под собой. — Ты можешь продолжать касаться моего плеча, — разрешил Лань Вэньян. — Когда пойдем дальше, смотри на меня и держись строго за мной. Тогда, и не глядя под ноги, не собьешься с тропы. Идти недолго. Лишь обогнуть часть склона — и будет вход в грот. — Хорошо. Идем, — с готовностью согласился Вэй Усянь.       Лань Вэньян кивнул и еще раз улыбнулся ему, прежде чем повернулся спиной, чтобы следовать впереди. Вэй Усянь положил ладонь левой руки ему на надплечье. Первый шаг получился не очень ровным, но со второго Вэй Усянь уже подстроился под заданный ритм. Лань Вэньян делал короткие шаги, ведь они шли близко друг к другу, оттого их небольшая прогулка по уступу скалы немного затянулась. Второй раз за этот путь, Вэй Усянь заставил свой взгляд замереть на одной точке и сосредоточился на дыхании и движении тела.       Все же он не мог расслабиться полностью, поэтому испытал большое облегчение, различив впереди темнеющий вход в грот. У самого входа Лань Вэньян собирался обернуться, но Вэй Усяню очень хотелось все же оказаться подальше от скалистого края, поэтому он обошел старшего заклинателя, устремляясь под каменный свод. — Стоять! — резко одернул его Лань Вэньян, перехватив за плечо. Его голос неожиданно стал заметно ниже, а движение очень скорым.       Вэй Усянь замер на месте, больше от неожиданности. — Разве я говорил тебе идти туда? — уточнил Лань Вэньян, уже вполне своим привычным голосом. — Впереди темно. Ты не знаешь, что там. Нельзя настолько сильно доверять темноте лишь потому, что находящееся сейчас за твоей спиной тебе непривычно и не по нраву. — А что там? — тут же полюбопытствовал Вэй Усянь. — Обрыв, — ответил Лань Вэньян. — Нужно держаться правее, чтобы обойти его. Пожалуйста, иди, как шел? И без моего разрешения не обгоняй меня. — Братец стал строгим, — заметил Вэй Усянь. — Дистанция твоей смелости — пять шагов от края пропасти. Сможешь со временем сократить ее до одного шага? — поинтересовался Лань Вэньян. — Дагэ, только не говори, что собираешься еще раз затащить меня в свои горы! — притворно ужаснулся Вэй Усянь. — Я затащу тебя в горы столько раз, сколько потребуется, сяоди. — пообещал Лань Вэньян. — Прежде я думал, что быть младшим приятнее… — протянул Вэй Усянь. — Конечно, это приятно, — согласился Лань Вэньян. — Идем?       В темноте грота они прошли не очень долго, повернули раз-другой, и Вэй Усянь увидел пробивающийся впереди свет. Как оказалось, он падал сверху и прямо на поверхность воды небольшого озерца, высвечивая его в яркий зеленовато-синий оттенок. — Тут можешь ходить свободно, если хочешь, — позволил ему Лань Вэньян. — Мы шли к этому месту? — уточнил Вэй Усянь, осматриваясь. — Угу, — подтвердил Лань Вэньян, опускаясь на камни там, где стоял.       Небольшая свободная площадка, яркое озерцо и рассеянный падающий свет — все это выглядело невероятно красиво, немного нереально даже. Поэтому Вэй Усянь смотрел во все глаза, но все же не спешил трогаться с места. Казалось, вся эта красота именно для того, чтобы смотреть, а не прикасаться. Он опустился на камни рядом с Лань Вэньяном, плечом к плечу. — Что будем делать дальше? — простодушно полюбопытствовал Вэй Усянь. — Помедитируем, — отозвался старший заклинатель.       Поддавшись порыву, Вэй Усянь закинул руку ему на плечи, он хотел задать еще вопрос, но Лань Вэньян заговорил сам: — Знаешь, в той задаче, что ты дал мне, обучить других удерживать внутреннее равновесие, я понял одну проблему. — М? — коротко выразил интерес Вэй Усянь. — На самом деле мне ничего не нужно делать специально, чтобы оставаться в равновесии. Это давно получается просто так, без усилий. — произнес Лань Вэньян. — Так было всегда? — уточнил Вэй Усянь. — Наверное, нет, — предположил старший заклинатель. — Но со временем стало естественным состоянием, к которому ритм возвращается сам собой. — Хорошо, — кивнул Вэй Усянь. — Я думаю, тренируясь усердно, другие смогут постичь твою практику. — Что если это неверно? — спросил обладатель лунной лютни. — Что может быть неверного или плохого во внутреннем равновесии? — ответил вопросом Вэй Усянь. — Люди разные и ритмы их разные. Разве это не естественно? Разве не будет ошибкой вести всех к одному и тому же внутреннему состоянию? — раскрыл свою мысль Лань Вэньян. — Не будет, — уверенно заявил Вэй Усянь. — Уже вполне достоверно известно, что обе духовные сущности для заклинателя важны одинаково. Только при их гармоничном наполнении можно достичь максимального потенциала. Совершенствуясь только в одном, заклинатели иной раз приводят себя к разрушению. — Ты говоришь об искажении ци? — предположил Лань Вэньян. — В том числе, — кивнул Вэй Усянь. — Верный путь совершенствования — длительный. Если заклинатель гибнет, тем более рано, значит совершает ошибочные шаги. — Это-то понятно, — согласился Лань Вэньян. — И все же меня беспокоит мысль, что людям придется идти против своей природы в чем-то. — Любая тренировка заключается в том, что приходится заставлять себя идти к цели, — заметил Вэй Усянь. — Если цель понятна и близка сердцу, значит, все происходит, как надо. Ты можешь дать людям возможность изменить свою жизнь, выжить. Это стоящее дело — дать кому-то возможность. В нашем случае это и еще более важное дело, потому что иначе они могут пострадать, или обернуться против своих. — договорив, Вэй Усянь чуть вздрогнул, заметив ненавязчивую аналогию. — О чем ты подумал? — поинтересовался Лань Вэньян. — Да, так, — отмахнулся Вэй Усянь. — Не имеет значения. Ты часто бываешь здесь? — Нередко, — подтвердил лютнист. — А почему именно это место выбрал сегодня? — продолжил спрашивать Вэй Усянь. — Ты вырос у озер. Любишь воду? — предположил Лань Вэньян. — Люблю, — кивнул Вэй Усянь. — Почему тогда не хочешь подойти ближе к озеру? — удивился лютнист. — Не хочу нарушать его покой, — подумав, сформулировал Вэй Усянь. — Здесь как будто все специально укрыто. Очень красиво. Но прикасаться не хочется. — Я тоже чувствую так, — согласился Лань Вэньян. — Поэтому чаще остаюсь в стороне, как сейчас. Но я хочу все же, чтобы ты вспомнил озера и большую воду. Уверен, ты — отличный пловец. — В Юньмэне сложно не уметь плавать, — усмехнулся Вэй Усянь. — Садись в правильную позу спиной, к моей спине. Погоди, я пересяду так, чтобы ты мог видеть озеро лучше, — предложил Лань Вэньян.       Они устроились, как он сказал. — Представь большое озеро и лотосы в нем, — попросил старший заклинатель. — Почему именно это? — удивился Вэй Усянь. — Ты знаешь то чувство, как держит вода? Говорят, она способна сама по себе выталкивать на поверхность? — снова спросил Лань Вэньян. — По крайней мере пока в твоих легких есть воздух, утонуть довольно сложно. Вода помогает подняться к поверхности, — рассказал Вэй Усянь. — Лучше всего держит конечно морская вода. И качает плавно и бережно. Вот что, братец, однажды я покажу тебе море. И плавать тоже научу. — С чего ты взял, что я не умею? — попробовал притвориться Лань Вэньян. — Стал бы ты спрашивать, как держит вода, если бы знал это? — фыркнул Вэй Усянь. — Ты хорош в горах, я — в воде. Ты затащил меня в горы. Я затащу тебя в море. По-моему, все честно. — Ты не собрался случайно утопить меня в отместку? — на всякий случай поинтересовался Лань Вэньян. — Но ты ведь не собираешься случайно уронить меня со скал? — в тон ему спросил Вэй Усянь. — Я спущу тебя на мече, — напомнил Лань Вэньян. — Я не дам тебе утонуть, — в свою очередь пообещал Вэй Усянь. — Тогда выровняй дыхание и представь, что сидишь, покачиваясь на воде, как кувшинка лотоса. Стебель на дает тебе уплыть, а волны плавно поднимают и опускают. Воздух, о котором ты говорил, рассказывая о той технике равновесия, для тебя слишком легкая субстанция. Держаться на воде должно быть гораздо более привычным ощущением, — проговорил Лань Вэньян. — Еще бы, — согласился Вэй Усянь и понял, что представив себя на воде испытал то самое внутреннее чувство блаженного покоя и радости. — Ян-дагэ, ты — гений! — Еще чего, — фыркнул лютнист, довольный собой. — Запомни это ощущение хорошенько, — добавил он уже серьезно. — То, что помогает тебе достичь нужного состояния. Будет отлично, если ты сможешь в любой момент при необходимости прийти в него. — Хорошо, дагэ, — воспринял инструкцию Вэй Усянь. — Побудь так, порадуй себя. Потом пройдись немного и попробуй достичь этого же состояния самостоятельно, без моих слов, — попросил его Лань Вэньян. — Доверься себе. Сейчас ты в хорошем состоянии. Внутреннее чутье само подскажет тебе, когда и что делать. — Спасибо, дагэ, — поблагодарил Вэй Усянь. — И тебе, — ответил старший заклинатель.       Они пробыли у озерца больше часа прежде чем отправились в обратный путь.       Вэй Усянь с удовольствием заметил интересную перемену в себе. Легкость остающуюся с ним даже без медитации. Готовность совершить все, что угодно. Однако, он не забывал и полученные инструкции. Лань Вэньян запретил ему смотреть вниз, даже просто от входа в пещеру, только на линию горизонта и выше. Вэй Усянь тщательно следовал этому. Ему и не глядя теперь удавалось уверенно и безошибочно ощущать под ногами опору, даже когда они вставали на меч.       Лань Вэньян уже удивительно точно справлялся со своим оружием. Может быть как раз потому, что естественно сохранял внутреннее равновесие и мог отдавать мечу предельно четкие команды. — Полшага вперед, — распорядился он.       Вэй Усянь выполнил. — Меч будет идти только прямо и постепенно вниз, — предупредил Лань Вэньян. — Просто стой и продолжай смотреть перед собой, вперед и вверх. — Ладно, — спокойно согласился Вэй Усянь.       Его не волновало, что он остался без поддержки и при этом не вел меча. Технически это должно было быть сложнее чем вести меч самому. Но плавное движение, постоянная скорость, без перемен направления делали задачу вполне посильной. — Тогда вперед, — сообщил старший заклинатель, трогая с места.       Вэй Усянь покачнулся совсем чуть-чуть и тут же встал ровно и уверенно. Скольжение меча было совсем плавным и ровным. — Нет ветра, — заметил Вэй Усянь. — Нас закрывает другая сторона склона. Отойдем от горы, и появится поток воздуха справа. Будь готов, — пояснил Лань Вэньян. — Ты прежде не летал здесь, — заметил Вэй Усянь. — Но знаешь, где встретишь ветер. — Я прожил в этих местах довольно долго, — напомнил лютнист. — И разве я не говорил тебе о ветре, когда мы поднимались сюда? — Верно, — припомнил Вэй Усянь. — Ты говорил. Но мы спускаемся сейчас по другой стороне. — У того склона на мече не удержишься, — объяснил Лань Вэньян. — Собьет боковым ветром. И человека с меча, и стрелу с прицела — тем более. — Старший братец, можно подумать, ты тут к осаде готовился, — усмехнулся Вэй Усянь, но быстро поняв, что это почти правда, сразу же извинился. — Прости, пожалуйста. — Если не умеешь сражаться, остается только уметь хорошо укрыться. — ответил Лань Вэньян. — Ты — молодец, что научился, — похвалил его Вэй Усянь. — Ты очень внимательный. — Ты ничем не обидел меня. К чему извинения? — отмахнулся Лань Вэньян. — Ты действительно очень внимательный, — повторил Вэй Усянь.       Лань Вэньян все же не стал опускаться на мече прямо в Облачные Глубины. Они сошли на твердую землю немного ниже и поднялись по широкой тропе к главным воротам.       Даже шагая уже по земле, Вэй Усянь продолжал испытывать легкое парящее чувство и радость в сердце. — Это очень хорошо! — оценил он. — Что хорошо? — переспросил Лань Вэньян. — Все хорошо! Мне все еще кажется, что я продолжаю лететь, — усмехнулся Вэй Усянь. — Придется последить за тобой, чтобы ты и правда не улетел, — со встречной усмешкой заметил старший заклинатель. — Думаю, сабля Чифэн-цзюня поможет мне остаться ближе к земле, — предположил Вэй Усянь. — Я бы предпочел начать с самого Главы Не, — ответил Лань Вэньян.       Вэй Усянь рассмеялся, без труда приписав словам двойной смысл. — Чему ты смеешься? — удивился лютнист. — Ничего-ничего, — замахал руками Вэй Усянь. — Начнем с Главы Не. Я согласен. — Он может не оценить твоей веселости, — заметил старший заклинатель. — Я не буду, не буду, — пообещал Вэй Усянь, стараясь унять смех.       Давненько он уже не испытывал таких приступов. Даже думал, что умение покатываться со смеху осталось где-то в прошлом, в его молодой юности, но нет.       Вдруг он ощутил касание к ребрам и подпрыгнул: — А-Ян!       Вообще-то Вэй Усянь не боялся щекотки, но старший провел свою вероломную атаку слишком внезапно и вовремя, Вэй Усяня ведь и без того распирало от смеха. Теперь пришлось согнуться буквально пополам. — Весело тебе? — оценил Лань Вэньян. — Что ж давай, попрыгай немножко. — Ау! Эй! Нечестно! — вопил Вэй Усянь, пытаясь отбиться от него. — Нельзя шуметь! — наконец отыскал он стоящий аргумент. — Так и не шуми, — резонно заметил лютнист, проводя очередную атаку на ребра Вэй Усяня.       Собравшись, Вэй Усянь попробовал ответить, но Лань Вэньян увернулся. Еще одна попытка также провалилась. Вэй Усянь попробовал поймать его, но безуспешно. «По крайней мере голыми руками его не возьмешь,» — одобрил он про себя и догадался: — Ты используешь духовные силы! — Разве нельзя? — поинтересовался Лань Вэньян.       После этого Вэй Усянь все же настиг его, но оказалась, что к щекотке старший заклинатель совсем безразличен. — Нечестно... — обиделся Вэй Усянь, поняв, что реванш не взять. — Зато весело, — сообщил Лань Вэньян, снова напав на ребра Вэй Усяня, но тот на этот раз выдержал атаку. — Нечестно, — повторно пробурчал Вэй Усянь. — Зато весело, — еще раз привел прежний довод Лань Вэньян, обняв Вэй Усяня за плечи. — Как дети, — фыркнул тот в ответ и подумал, что Старшему в детстве, возможно вовсе не с кем было поиграть. — Это приятно, — меж тем сообщил лютнист.       Наконец, они пришли к домику Главы ордена Не. Лань Вэньян не стал ходить вокруг, да около, сразу предложив помедитировать вместе. Однако, в итоге старший заклинатель из ордена Лань крепко задумался. Вэй Усянь попытался пристать к нему с расспросами, но тот лишь попросил еще немного времени. — Сейчас состояние хорошее, — наконец сказал он. — Дух даже сильнее. Я еще не встречал такого. — Дух сильнее? — переспросил Вэй Усянь. — Так в этом же и дело! — быстро смекнул он. — Сабли скорее всего и взаимодействую в первую очередь с духом. Праведная ярость куда ближе к наполнению Инь. — Здесь тебе виднее, — уступил Лань Вэньян.       Не Минцзюэ напряг скулы, но заставил себя расслабиться. Его всякий раз задевало, когда находились доводы, смешивающие Путь совершенствования его ордена с Темным.       Вэй Усянь сделал вид, что ничего не заметил. По крайней мере сейчас Глава Не покорно сносил подобное. С его характером — покорность дело невиданное. — Покой, — произнес Вэй Усянь.       Оба заклинателя воззрились на него в недоумении. — Омовение, Мелодия Очищения, но не Покой, верно? — продолжил изъясняться ребусами Вэй Усянь. — Ты… ты о песнях? — наконец сообразили оба собеседника. — Покой не играют живым! — тут же возмутился Не Минцзюэ. — С какой стати? — Однажды я играл ее для живого человека. Он был на грани жизни, в смятении, — рассказал Вэй Усянь. — Какое это имеет отношение ко мне?! — продолжал негодовать Чифэн-цзюнь.       Вэй Усянь снял с пояса флейту. — Нет, ты мне ответь сначала! — в глазах Главы Не сверкнул темный огонь. — Вы близки к смятению, — заметил ему Вэй Усянь. — Несмотря на оберег и мелодии, что вам играют. Это не срабатывает до конца, потому что исполняемые мотивы предназначены успокоить душу, а не дух. — Дух успокаивают после смерти! — рявкнул Не Минцзюэ.       Лань Вэньян коротко вздохнул и постарался как можно увереннее пожать его запястье: — Чифэн-цзюнь, пожалуйста, послушайте? Мы правда хотим помочь Вам. Сяньшэн знаком с духом лучше других. То, что традиционно для духа были созданы похоронные мелодии, не его вина. Это общая ошибка. — Я использовал часть мелодии в том случае, — вставил слово Вэй Усянь. — Не стану и теперь играть всю песню полностью. Но если говорить отвлеченно и предположить, что дух сабель вашего ордена взаимодействует и воздействует на дух заклинателей вашего ордена, а для подавление возникающей ярости используются духовные силы, светлая энергия, в результате чего ее уровень падает, это приводит к искажению ци. Ведь дух постоянно получает подпитку в то время как светлая ци непрерывно тает. Обычно же вы носите сабли при себе постоянно? — Да, — подтвердил Чифэн-цзюнь. — Ладно. В этом есть логика. — Тогда я сыграю? — уточнил Вэй Усянь. — И что в итоге должно получиться? — поинтересовался Глава Не. — Наверно, чуть больше спокойствия. Умиротворения. Не ждите особенных перемен с одного раз, — предупредил Вэй Усянь. — Лучше принять позу для медитации, только расслабленно, — посоветовал Лань Вэньян. — Вы всегда держите тело в напряжении, как перед атакой. — Привычка, — коротко ответил Не Минцзюэ. — Сейчас ее нужно немного поправить, — терпеливо объяснял лютнист. — Приложите, пожалуйста, немного усилий в этом направлении? Попробуйте?       Вэй Усянь подождал, пока они придут к соглашению, и Не Минцзюэ попытается выполнить указание, прежде чем начать играть. «Учась, он будет вынужден стараться подчиняться. Это хорошо для укрощения его духа,» — подумал он, беря первые ноты Покоя.       C одного раза, как и предполагалось, ничего не изменилось так уж явно. Хотя Глава Не сказал, что вроде бы что-то почувствовал.       Сошлись на том, чтобы продолжить работу в заданном направлении, и, что лучше, чтобы Не Минцзюэ слушал музыку юэцинь в ближайшее время. Требовать от заклинателя ограничить тренировки с мечом они не стали, сочтя, что привычное дело должно сохраниться. Тем более что Чифэн-цзюнь не только сам тренировался, но и был не прочь передать опыт. Это также некоторым образом способствует равновесию. В итоге договорились и о том, что в свою очередь Чифэн-цзюнь станет учиться медитировать более мягко под руководством Лань Вэньяна.       Не Минцзюэ предположил, что такие упражнения больше бы пришлись по сердцу его младшему брату. Вэй Усянь напомнил, что заклинатели вернутся в Облачные Глубины к вечеру следующего дня, и сообщил, что тогда, непременно, они всех возьмут в оборот.       Напоследок посидели за чаем и разошлись, вполне довольные друг другом.       Проводив Лань Вэньяна, Вэй Усянь забрал сэчжи с полянки, где тот вволю наелся и наигрался, зашел с ним в цзиньши.       Лань Ванцзи там не было. Еще не закончилось рабочее время. Зато в подполье нашлась та самая книга о пространствах, точнее ее копия, сделанная Вэй Усянем.       И без того помня ее почти наизусть, Вэй Усянь все же снова раскрыл рукопись, пробежал глазами несколько описаний в начале, середине и в конце. Отложив книгу, он ненадолго задумался, посидел еще немного, потом убрал ее на место и принял позу для медитации.       Хотелось теперь медитировать только так, как делал это сегодня у озера высоко в горах. Оказалось, что желание это вполне выполнимое: настроиться должным образом получилось за пару вдохов.       Сам не заметив, Вэй Усянь провел так около часа, ведь Лань Вэньян сказал ему слушать себя и доверять себе: захотел и медитируешь, пока не захочется прекратить и заняться чем-то еще.       Следующим пунктом назначения на пути Вэй Усяня и сэчжи оказался домик, окруженный полянкой горечавки. Здесь тоже не оказалось Лань Ванцзи. Вэй Усянь и не ждал его встретить, просто подметил отсутствие. Зато сам домик уже выглядел немного обжитым, появились вещи, а также фрукты и травяной чай на столике. Немного поев, Вэй Усянь раздобыл бумагу и кисть и принялся писать.       Он выводил редкие иероглифы долго размышляя, прежде чем написать очередной. Ему нравилось окрыляющее его настроение. Волшебное состояние, в котором, кажется, готов на все. Впервые сегодня Вэй Усянь побывал так высоко в горах, что небо показалось ближе земли, он и смотрел-то больше всего на него, вверх от линии горизонта. Отчасти он все еще как будто ощущал, что остается там, высоко наверху.       «Это первое чувство на высоте, в горах. Самое захватывающее, самое сильное. Первое впечатление. Первый взгляд. В этом мире, между небом и землей, между светом и тенью, ничто не случается дважды,» — размышлял Вэй Усянь.       Он сложил бумагу, на которой писал, и начал другой лист, потом еще один — он писал долго.       Покончив с этим делом, Вэй Усянь отправил все одинаково сложенные листы за пазуху и вышел из домика.       На краю поляны горечавки он опустился на одно колено, почтительно склонился и коснулся ладонью земли. Закрыв глаза и сосредоточившись, он немного пробыл так, общаясь с духом заклинательницы, которую никогда не знал, но на которую теперь также немного рассчитывал. Ему она бы отозвалась и так, но он все равно, как предписывают приличия, извинился за беспокойство.       Вечерело. Лань Ванцзи все не возвращался, Вэй Усянь счел это дополнительным доказательством того, что он на верном пути. Только Хайцзы вился у его ног, он не отсылал его.       Догорел закат, сгустились сумерки, привычно перемахнув стену Обители, заботливо перенеся сэчжи на руках, и потом отпустив бежать дальше свободно, Вэй Усянь поднимался в горы.       Лань Ванцзи в этот день действительно задержался допоздна. Все потому, что видел, Вэй Усяню не по себе и трудно, нужно больше быть рядом, нужно поддержать и помочь. Поэтому Ханьгуан-цзюнь решил, что все дела по приготовлению к возвращению брата в резиденцию ордена проведет за один день, и тогда уже завтра, нет, прямо сегодня вечером, сможет сказать Вэй Ину, что остается рядом с ним, как и всегда.       Они условились пожить немного в домике, но там Вэй Усяня не оказалось. Лань Ванцзи не был удивлен этим. Непоседливый, привычный ложиться не рано, он вполне мог пойти пройтись. Устав за день, Лань Ванцзи выпил немного воды, коротко помедитировал и прилег, чутко прислушиваясь, ожидая его возвращения.       Успокоенное медитацией тело вскоре забрал сон, который был беспощадно прерван громким топотом ножек сэчжи по деревянному полу и его же пронзительным свистом.       Лань Ванцзи подскочил, как ужаленный.        Большие глаза Хайцзы блестели совсем рядом испуганно и отчаянно. Зверек дрожал и был весь мокрый — так быстро и долго ему пришлось бежать. На его шее за лентой на которой висел нефритовый жетон, Лань Ванцзи разглядел сложенный лист бумаги. Его собственное сердце подпрыгнуло к горлу. Он развернул сложенный лист, с трудом справляясь с дрожью в руках.       «Лань Чжань, если ты читаешь это сейчас, первым делом я должен попросить у тебя прощения. Всерьез. По-настоящему. Это не просто дежурные слова. Прости, что не сказал все это прямо, в лицо. Но я уверен, однажды я снова загляну в твои глаза, тогда мы опять будем вместе, чтобы больше никогда не расстаться. Я здесь. Я все еще здесь, пока пишу эти слова. Но я уже страшно, невыразимо скучаю по тебе. Поэтому, не сомневайся, — вернусь…» — Хайцзы, — глухо проронил Лань Ванцзи. Он не мог читать дальше, строки сливались в сплошную мешанину черт, которые было не разобрать. — Что это?       Лань Ванцзи бросил взгляд на нижний край исписанного листа, где стояла подпись: «Ни на миг не переставая любить тебя. Только твой. Вэй Ин.» — Где он?! — голос Лань Ванцзи охрип, он метнулся к ножнам с Биченем.— Покажи мне, где он!       Маленький сэчжи сжался от страха и волнения. Лань Ванцзи понял, что лишь сильнее напугал его. — Прости... — он заставил себя длинно выдохнуть. — Прости, малыш. Ты так долго бежал. Волновался. Попей чуть-чуть? — налив для него воды, Лань Ванцзи опустился перед зверьком на колени, предлагая ему. — Попей, Хайцзы? Ничего. Ты устал. Я возьму тебя на руки. Только укажи мне направление, откуда ты пришел? Где оставил его? Где видел?.. — он с трудом перевел дыхание, не в силах, произнести вслух вопрос: «Где ты видел его в последний раз?»