***
Сумрак под веками мучал кошмарами. Сон не приходил. Тоскливое марево застилало разум. Как и больше десятка лет назад, когда в мире еще существовала выкованная им стигийская тигриная печать, темнота полнилась голосами. В этот раз правда голос был всего один. Он звучал, то четче, то глуше и без устали повторял его имя: «Вэй Ин… Вэй Ин…Вэй Ин…» Этот голос, которого наяву уже не услышать. Этот голос, который был для него самым лучшим. Этот голос, который каждым своим звуком, бережно касался самых сокровенных струн его души. Сердце сжималось, разрываясь от боли, дух томился и скорбел, а душа просила еще и еще этой музыки. Пусть это всего лишь воспоминание, пусть это иллюзия, бред или сон, но, если можно остаться рядом хотя бы так, — пусть так и будет. Вэй Усянь двинул рукой и безотчетно потянулся к отвороту одежд. Казалось, что стало жарко и душно, хотелось вдохнуть глубже, но не получалось. Опустив руку, Вэй Усянь ощутил, что на нем кто-то лежит. Это тяжесть другого человека давила на него, затрудняя дыхание. Он распахнул глаза, и встретил свет дня, мягко струящийся в небольшую комнату через бумажное окно. Повернув голову, он увидел белые одежды того, кто лежал на нем. Он столько раз просыпался вместе с ним раньше, что чувства не могли ошибиться. Прошло слишком мало времени, чтобы ощущения сгладились. Наверное, никогда не пройдет достаточно времени, чтобы они притупились. Он не хотел его забывать. — Лань Чжань... — почти беззвучно произнес Вэй Усянь. Приподнявшись на локте, он аккуратно переложил его и замер, всматриваясь в любимые черты. Воображение было снисходительно к нему, подарив возможность снова увидеть его живым. Вэй Усянь смотрел, как чуть подрагивает жилка на шее Лань Ванцзи. Он протянул руку и коснулся пальцами линии брови, виска, лобной ленты. — Ты очень красивый, — шепнул Вэй Усянь, проводя по его щеке, но не ощущая таких желанных шелковистости и тепла. Все дело было в том, что кисти его рук были покрыты перевязочной тканью, но Вэй Усянь сейчас не видел и не осознавал этого. Он наклонился к нему, легко коснулся губами между бровей и только тогда воспринял по-настоящему живое его тепло. — Лань Чжань… — прерывисто выдохнул он и прильнул щекой к его щеке. — Любимый мой. Если бы ты только знал, как горько… Может быть, ты тоже тоскуешь по мне? Не надо. Я не хочу, чтобы ты тоже пил эту горечь. Ты не должен больше страдать. — Вэй Ин? — Лань Ванцзи открыл глаза и положил ладонь на его бок. Вэй Усянь поднял голову и встретил его взгляд. Эти светлые глаза в обрамлении длинных ресниц. Они как прежде смотрели на него. — Вэй Ин? — снова позвал Лань Ванцзи. — Как ты? Пробудившийся от сна Вэй Усянь уже не выглядел таким чуждым, как спящим. Все еще непривычно бледный, но щеки чуть тронул румянец. А мимика оставалась все той же, живой и очень узнаваемой. Легкое движение бровей. Он на миг замер, прежде чем приникнуть к губам Лань Ванцзи. Такие мягкие, такие теплые и этот ответ, который никогда ни с чем невозможно спутать. Разве может быть, чтобы видение ощущалось таким живым? Заведя руку ему под спину, Вэй Усянь обнял Лань Ванцзи, прижимая все крепче к себе, не отпуская его губ. Переполняемый эмоциями, он не контролировал силу. Лань Ванцзи же был по-прежнему ранен и слаб. Вэй Усянь в свою очередь совершенно не помнил этого. — Вэй Ин... — с трудом выдохнул Лань Ванцзи, когда их губы наконец отпустили друг друга, и не смог сдержать болезненного стона. — Что с тобой? Тебе плохо? — тут же встревожился Вэй Усянь. Приподнявшись, он увидел перевязочную ткань на его груди. Отодвинувшись, он развел края одежд и принялся снимать перевязку, осторожно придерживая, когда протягивал полосу ткани под спиной Лань Ванцзи, чтобы не потревожить рану. — Не нужно, — попробовал остановить его Лань Ванцзи, тронув за запястья. — Там все в порядке. Просто необходимо время восстановить силы. — Я хочу помочь, — произнес Вэй Усянь. — Потерпи? Я больше не причиню тебе боли, — он отстранил его руку, снимая последний слой ткани. — Вэй Ин, у тебя самого мало сил. Нет нужды тратить, — снова попытался возразить Лань Ванцзи. Он потянулся к нему, чтобы остановить, но тот перехватил его руку и прижал к кровати, лишая возможности двигаться. У Лань Ванцзи совершенно не было сил, чтобы физически противостоять ему. — Пожалуйста? — попросил Вэй Усянь. Он удерживал руку Лань Ванцзи легко, видя, что тот очень слаб. — Прошу тебя, позволь помочь? На самом деле я не успел, я знаю. Пусть все это ложь, игра воспаленного сознания, сон… Но я… должен. Для меня знать, что ты страдаешь даже здесь — мучительно. Я просто не смогу так, пойми. Прозвучавшие слова застали Лань Ванцзи врасплох и заставили онеметь. Вэй Усянь тем временем склонился над его раной. — Вэй Ин, ты сейчас не спишь, слышишь? — наконец смог вымолвить Лань Ванцзи. Но не получил ответа. — Вэй Ин? Снова тишина. Лань Ванцзи прислушался к своим ощущениям, он не мог разобрать, что делает Вэй Усянь. Лишь ощущал, как его пальцы, покрытые перевязочной тканью, удерживают обе его руки. Почему-то этот легкий сдерживающий жест напрочь лишал его возможности двигаться. Лань Ванцзи казалось, что он не в состоянии произвести ни малейшего движения. Поначалу что-то немного холодило ему рану, как будто Вэй Усянь просто подул на нее, как делают иной раз дети, если им случается обжечься. Потом Лань Ванцзи ощутил прикосновение очень легкое, нежное и чуть влажное. Он вздрогнул, потому что в прошлый раз у такого прикосновение было болезненное послевкусие, когда сразу после ранения, Вэй Усянь пытался вытянуть часть яда вместе с кровью из его раны. Именно по этому жесту Лань Ванцзи понял тогда, что попавшая в него стрела, вероятно, отравлена. Однако сейчас никаких неприятных ощущений не последовало. «Он ведь обещал, что не причинит боли,» — вспомнил Лань Ванцзи и почувствовал перемены в своем состоянии, но не ощутил потока ци. С каждым вдохом ему становилось легче, прибавлялось сил. Показалось, что оба их дыхания слились в одно, ритм сердец стал общим. Не зная, что он делает, Лань Ванцзи опасался вмешаться и помешать, пока не почувствовал усиливающуюся дрожь удерживающих его рук. — Вэй Ин, осторожнее? Хватит,— попробовал позвать его Лань Ванцзи и ощутил, как Вэй Усянь обессиленно обмяк. — Вэй Ин! Лань Ванцзи дернулся, приподнимаясь. Он переложил Вэй Усяня на бок, потом на спину. Его тело казалось горячим. Проведя ладонью по его щеке и шее, Лань Ванцзи также почувствовал повышенную температуру. Тронул запястье, сердце мчалось в учащенном ритме. Только теперь Лань Ванцзи осознал, что проделал все эти манипуляции без усилий и быстро. Посмотрев на место своего ранения, чуть ниже сердца, он увидел остатки целебных трав, а под ними — чистую невредимую кожу. Он смахнул травинки, чтобы удостовериться. В следующий миг он распахнул нательные одежды на Вэй Усяне, на ладонь ниже сердца появилась небольшая рана, на вид вроде бы немного меньше, чем была у Лань Ванцзи. Она выглядела совсем свежей и чуть сочилась кровью. — Вэй Ин... — произнес Лань Ванцзи одними губами и, вскочив на ноги, метнулся в соседнюю часть цзиньши. Он даже не озаботился тем, чтобы плотнее запахнуть на себе одежды. — Ванцзи? — удивленно ахнул Лань Сичень, совершенно не ожидавший, что младший брат вот так внезапно возникнет в комнате. — Нужна помощь, — быстро произнес Лань Ванцзи и снова скрылся в дальней части цзиньши. Вэнь Нин и Лань Сичень, не мешкая, бросились следом. — Что здесь произошло? — успел все же спросить Глава ордена Лань младшего брата, едва переступив порог дальней части цзиньши. — Он забрал мою рану, — кратко ответил Лань Ванцзи. Лань Сичень онемел от такой новости, но все же не сбился с шага. Он видел Вэй Усяня, который лежал на спине на кровати, края одежд на его груди остались распахнутыми, и появившаяся рана под сердцем была хорошо видна. Вэнь Нин успел обойти обоих Нефритов Лань и, опустившись на колено рядом с кроватью, уже собирался стереть кровь и обработать ранение. Приблизившись, Лань Ванцзи взял запястье Вэй Усяня, контролируя пульс. Лань Сичень коснулся ладонью лба и щек, лежащего на кровати. — У него сильный жар, — заключил он. — Да, — подтвердил Лань Ванцзи. — Температура резко поднялась, после того, как рана возникла на его теле. Это может быть связано с хан-ту? — Нет, — отрицательно покачал головой Лань Сичень. — Хан-ту не из долгих ядов. Даже очень стойкий его состав уже должен был распасться. — Тогда почему? — спросил Лань Ванцзи. — Не могу сказать, — вздохнул Лань Сичень. — Все слишком необычно. Я поддержу духовными силами. Надеюсь, это поможет. — Я заново осмотрю остальные его раны, — проговорил Вэнь Нин. Лань Ванцзи аккуратно снял перевязочную ткань с руки Вэй Усяня, на которой считал пульс, многочисленные порезы, глубокие и мелкие, были влажными, края ссадин покраснели. — Воспаление, — оценил Вэнь Нин. — Но… А-Юань точно обработал все очень тщательно. Так не должно быть…***
Вэй Усянь резко вдохнул, открыл глаза и приподнялся на локте, приложил ладонь к груди, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. — Дагэ, осторожнее,— Чэнь Цин попыталась удержать его. В другой руке она держала влажную ткань и потянулась снова отереть ему лицо и шею, как делала уже множество раз за последний час, регулярно смачивая и встряхивая ткань, чтобы она была прохладной. — У тебя жар. — вздохнула она. — Ты совсем не думаешь о себе, а я не заметила твоих повреждений раньше. — Ничего. Я в порядке, — заверил ее Вэй Усянь, садясь. — У тебя все руки в порезах и ссадинах, — продолжала сокрушаться Чэнь Цин. — Почему ты, как следует, не обработал их? — Пустое. Достаточно обычной воды. Все заживет. Ты напрасно переживаешь, — ответил Вэй Усянь. — Они покраснели и воспалились. У тебя жар, — волнуясь проговорила Чэнь Цин. — Нужны лекарства и помощь. Я пойду найти целителя. — Не торопись, — попросил Вэй Усянь. — Пойдем вместе? На самом деле он чувствовал, что его состояние и правда неважное. После того, как нашел достаточно крупное селение, в стороне у небольшой горной реки, снял комнату, Вэй Усянь не смыкал глаз, не отходя от Чэнь Цин. Он действительно заботился о ней, не помня о себе. Своих ран он до этого момента даже не ощущал. Кажется, он все-таки не забывал пить и есть. Правда сейчас слабость в его теле говорила о том, что, вероятно, этого было совсем не достаточно. — Гэ, у тебя высокая температура. Нужен покой и отдых. Останься? Я справлюсь сама, — попробовала уговорить его Чэнь Цин. Пока он не пришел в себя, она боялась оставить его одного. Что если он проснется, а ее нет? Что если ему станет хуже, а никого не будет рядом? — Не нужно ходить одной в незнакомом селении, — возразил Вэй Усянь. Он поднялся, плеснул воды на лицо, подержал в прохладной воде руки. Вроде бы стало полегче. Но, когда надевал верхние одежды, в левое плечо отдало резкой болью. Неразборчиво выругавшись, Вэй Усянь все же завершил начатое движение, но Чэнь Цин, конечно, все поняла. — Старший братик… но я же вижу, что тебе нехорошо. Пожалуйста, останься здесь? — попросила она, вглядываясь в его лицо, взяв его за запястье обеими руками. — Ничего, — почти ласково произнес Вэй Усянь. — Дойдем потихоньку. Я ведь знаю дорогу, знаю, у кого брал лекарства для тебя. Пока ты сама будешь искать, пройдет больше времени. — Но… может быть, ты поешь немного перед тем, как пойдем? — предложила Чэнь Цин. — Я не хочу есть, — покачал головой Вэй Усянь. — Тогда хотя бы попей? — Чэнь Цин проворно сбегала за пиалой и принесла ему. Взяв ее, Вэй Усянь жадно в несколько глотков выпил содержимое. Вместе с жаром его донимала и жажда. — Спасибо, — поблагодарил он, возвращая девочке пустую пиалу. — Сянь-гэ… — проронила Чэнь Цин, гладя ладошкой его по предплечью. Вэй Усянь посмотрел на нее: — Ничего-ничего. Мне не так плохо. Идем? Он поднялся и прихватил ножны с Суйбянем. Она взяла его за запястье, и они вышли наружу. Несколько дней назад, той ночью, когда Вэй Усянь только появился в селении, он совершенно не думал об осторожности, его единственной целью было устроиться и помочь Чэнь Цин, как можно скорее, поэтому с меча он сходил только буквально на пороге домов, где, как ему казалось, можно было найти что-то полезное. Его не заботила мысль, насколько вообще местные люди знакомы с таким способом передвижения. Он забыл, как Чэнь Цин рассказывала ему о том, что такие, как он, стали в Мире редкостью. Селение было довольно большим, но Вэй Усянь успел несколько раз облететь его полностью из конца в конец, поэтому весть о летающем человеке в черном разнеслась быстро. И, пусть после он и ходил пешком, как обычный житель, его легко узнавали, а также вспоминали легенды и приметы о тех, кто управляет духами. Вэй Усянь не смотрел вокруг. Яркий свет дня, жар и горячие лучи солнца ухудшали его состояние, поэтому он не обращал внимания на людей. Чэнь Цин же видела, что прохожие, не такие уж и редкие, по большей части сторонились их, изредка в этом угадывалось почтение, но чаще — страх. — Cянь-дагэ, идти далеко? — негромко спросила Чэнь Цин, чуть потянув его за руку. — Не очень близко, — ответил Вэй Усянь. — Доберемся не спеша. Ему стало совсем неприятно смотреть на свет, от этого он щурился и чувствовал, как тяжелеет голова. Он стал держаться той стороны улицы, где можно было укрыться в тени хотя бы немного. Немного полегчало, но слабость его все равно только росла с каждым шагом. Опираясь на ножны с мечом, он упрямо двигался дальше, пока перед глазами не заплясали цветные пятна, мешая смотреть. Покачнувшись, он опустился на колено. — Гэ! — воскликнула Чэнь Цин и тут же повернулась, осматривая улицу, выкрикивая. — Пожалуйста, кто-нибудь, помогите нам! — Чэнь Цин, — позвал Вэй Усянь, тронув ее за руку. — Испугалась? Она обернулась к нему, посмотрела в серые, болезненно блестящие глаза. Стоя на колене он был с ней одного роста. Она подошла вплотную, жалобно глядя, тронула его за плечо: — Гэ… — Немного отдохну и пойдем дальше, — пообещал Вэй Усянь. — Попей? — Чэнь Цин протянула ему небольшой сосуд. Когда они выходили, Вэй Усянь не заметил, как она взяла для него чистой питьевой воды в дорогу. Он чуть кивнул и сделал несколько глотков. — Господин… — кто-то с другой стороны взял его под руку. — Вы можете подняться? — Да, конечно, — подтвердил Вэй Усянь, опираясь на ножны с мечом, чтобы встать. Чэнь Цин видела, как он при движении поджал губы и прикрыл глаза. — Пожалуйста, осторожнее, — попросила она подошедшего к ним мужчину средних лет. — В это плечо он ранен. Кисти рук пострадали тоже. — Ох, простите, юная госпожа, — тут же извинился мужчина. — Господин, не мешкая, сразу говорите мне, если причиняю неудобства. Вэй Усянь посмотрел на того, кто помог ему подняться и понял, что мужчина либо слеп, либо видит очень плохо. — Спасибо вам за участие, — поблагодарил он. — Что вы. Позвольте, поддержу с другой стороны? — мужчина сделал не очень уверенный шаг. — Простите, господин, я почти ничего не вижу. — За это нет нужды извиняться, — заверил его Вэй Усянь. — Дагэ, давай я понесу? — Чэнь Цин взялась за ножны меча и Вэй Усянь позволил ей забрать его. — Не стесняйтесь опереться на меня, господин. Сил у меня в достатке. Только глаза подвели, потому не хватает проворства, — мужчина закинул руку Вэй Усяня себе на плечи, принимая часть его веса, помогая стоять. — Я побуду вашими глазами, раз так, — ответил Вэй Усянь. — У вас сильный жар, — заметил слепой мужчина. — Господин, зачем же вы вышли вот так? Куда направляетесь? — В лавку целителя Линь,— произнес Вэй Усянь. — О… Целитель Линь — очень хороший. Но его лавка отсюда неблизко. На улице сейчас жарко, а к полудню и вовсе разойдется зной. Вам нужно укрыться. Мой дом совсем рядом. Третий по левую руку от вас, если идти дальше вниз по этой улице. — Спасибо, дядюшка! — воскликнула Чэнь Цин. — Гэ, только не возражай, пожалуйста. — Хорошо, — кивнул Вэй Усянь. Он стал смотреть под ноги и вперед, подмечая, что могло бы помешать незрячему человеку. О всякой неровности или препятствии он сразу же сообщал слепому мужчине. — Что с вами случилось, господин? Как вышло, что оказались ранены? — улучил момент мужчина, чтобы спросить. — На вас кто-то напал? — Нет, — покачал головой Вэй Усянь. — Я проявил неосторожность. Мы попали под обвал в горах. — О... — вздохнул мужчина. — Да-да, об этом говорят в городе. Ни я, ни мой отец, ни даже мой дед не сталкивались с обвалами в этих местах. Такая редкость. Конечно, об этом говорят. Страшно, что вы оказались в горах в такое время. — Ничего. Слава Девяти Небесам все обошлось, — заключил Вэй Усянь. Мужчина немного напрягся от этих слов и продолжил идти молча. — На самом деле это я была непослушной, — заговорила Чэнь Цин, чтобы наполнить возникшую тишину. — Мне хотелось поглазеть туда и сюда. Братец говорил держаться ближе к нему. Но прежде я вовсе никогда не бывала в горах. Вдруг стало шумно, я побежала назад, но меня сбил большой камень. Бедный братец, наверное, долго искал меня, разбрасывал руками острые обломки, потому и содрал их так сильно. Несколько дней он без сна провел возле меня, совсем позабыв о себе, и вот… — Юная госпожа, конечно, это потому, что ваш старший брат дорожит вами и переживает,. — подтвердил слепой мужчина. — Вот и в город даже не отпустил одну, — добавила Чэнь Цин. — Всякое может случиться. Господин старается оберегать вас, — ответил мужчина девочке. — Она — моя самая маленькая сестренка, — произнес Вэй Усянь. — Как может быть иначе? — Вам нужен отдых и лекарства, — произнес слепой мужчина. — Вы совсем не щадите себя, господин. Они как раз входили в двери дома, которые придержала для них Чэнь Цин. Внутри все было аскетично и просто, даже бедно. Немудрено, ведь слепцу нелегко найти заработок. — Давайте на кровать? Вам лучше прилечь, — предложил хозяин дома. — Ничего-ничего. Я посижу. Все в порядке, — пытался отговориться Вэй Усянь, однако шел при этом, куда его вели. Чэнь Цин устроила его меч подле кровати и повернулась помочь. Сев, Вэй Усянь не испытал никакого облегчения, ему было жарко и душно, голова гудела. — Я принесу мятный чай, — сказал мужчина. — Питье будет вам на пользу. — Спасибо, — облизнув пересохшие губы, произнес Вэй Усянь. — Как ваше имя? — Мое? — хозяин дома будто растерялся. — Э, кхм, господин… зовите меня просто Ван. Слепец Ван к вашим услугам. — Ни к чему говорить, если не хотите. Мое имя Вэй Усянь. По крайней мере вы вправе знать, кого приютили. — Гэ… — Чэнь Цин потянула его за пояс. — Позволь помогу снять это? Станет легче, если освободишься от части одежд. — Пожалуйста-пожалуйста, — поспешил поддержать ее хозяин. — Я все равно не вижу, как вы одеты. В вашем состоянии вовсе нет нужды терпеть неудобства из-за в общем-то пустых формальностей. — Братец носит верхние одежды черные, а нижние алые, — рассказала Чэнь Цин, желая чтобы незрячий человек мог представить себе их облик. — Еще у него алая лента на темных волосах, завязанных в высокий хвост. У меня же простое светлое платье. Волосы тоже темные, немного вьются. Я люблю заплетать их в косу. Обернувшись, она увидела, что хозяин налил пиалу чаем уже через край. Она отложила одежду, которую успела помочь снять и поспешила к мужчине. — Дядюшка Ван, осторожнее, вы уже налили слишком много чая. Вы тоже хотите пить? Позвольте, я наполню еще одну пиалу для вас, а эту отнесу братцу? Она проворно исполнила, что сказала, и вернулась к Вэй Усяню: — Гэ, попей? Я подержу для тебя, — она поднесла питье к его губам, следила, чтобы он пил, не спеша, потихоньку. — Тебе трудно. Приляг? Так отдохнешь быстрее и лучше. Вэй Усянь послушался и оперся на левую руку, чтобы лечь. Потревоженная рана, заставила его зашипеть сквозь зубы. — Сильно болит? — забеспокоилась Чэнь Цин. — Нет, — возразил Вэй Усянь. — Я просто снова забыл… — Ничего. Осторожнее. Все скоро пройдет, — утешала его Чэнь Цин. Вэй Усянь лег на живот, положил голову на сгиб локтя и закрыл глаза. Стоило ему расслабить мышцы, как сознание скользнуло в темноту, будто только и ждало этой передышки. — Братик… — проговорила Чэнь Цин. — Не беспокойся. Поспи. Ты поправишься, — она проводила ладонью по его спине и боку, чувствуя тяжелые резкие вдохи, как будто ему пришлось долго и быстро бежать. — Потерпи. Жар отступит, — девочка пыталась успокоить себя, ведь она на самом деле очень боялась. Вдруг она услышала, как опрокинулась на столе пиала, раздались быстрые шаги, в тот же миг из ножен вылетел меч Вэй Усяня Суйбянь. — Мамочки! — взвизгнула Чэнь Цин и тут же зажала себе рот ладошкой. Яростно вспыхнув, меч описал дугу воткнулся в пол у дверей, как раз вовремя, чтобы преградить выход. Услышав свист и звук удара перед собой слепой мужчина замер. Чэнь Цин бросилась к нему и схватила за руку: — Дядюшка Ван! Дядюшка Ван! Что такое? Что происходит? — Что происходит? — переспросил мужчина. — Там ведь меч, да? — Д-да, дядюшка. — запинаясь, подтвердила девочка. — Это ты, маленькая плутовка, управляешь им? — сердясь выпалил хозяин дома, выдернув у нее свою руку. Но Чэнь Цин снова поймала ее: — Нет-нет, дядюшка Ван. Я… я не умею. Что вы? — Девять небес. Черные одежды и алая лента. Это же он! Тот, кто управляет духами! Весь город уже несколько дней гудит о нем! — возмущался слепой. — Что с того, что он управляет духами? Братец добрый. Он не причинит вреда, — запротестовала Чэнь Цин. — В самом деле? А это тогда что? — мужчина кивнул в сторону дверей. — Я совсем не знаю, почему меч там. Вы что-то сделали, дядюшка Ван? Я только слышала, как звякнула посуда, — торопливо проговорила Чэнь Цин. — Что я сделал? В самом деле хотел бы я знать, что я сделал? Небожители не дали мне видеть. А теперь еще это. Воистину я — самый невезучий человек в этом городе! — причитал мужчина. — Дядюшка, но почему же вы так огорчаетесь? — спросила Чэнь Цин, все еще не отпуская его. — Дитя… Ты зовешь его братцем. Но у таких, как он, не бывает родни. Я верю, он и в самом деле мог спасти тебя в горах, и ты признательна. Только… его раны. Он разбил кисти рук, разбрасывая камни и повредил плечо? Для таких, как он, это мелочь. Он бы справился, даже если ему не пришлось спать по ночам. Эти люди многое могут. Если такие ничтожные раны валят его с ног, это значит лишь одно — он хочет исчезнуть и уничтожает сам себя. Тот же, в чьем доме навсегда замрет сердце того, кто управляет духами, будет проклят на десять колен в обе стороны. В обе стороны... Как хорошо, что у меня нет семьи! Я просто хотел сбежать и спастись! — на последних словах из незрячих глаз потекли слезы. — Лань Чжань… — не очень громко, но довольно четко произнес Вэй Усянь тем временем, не выходя из полузабытья. — Что это?! — тут же испугался слепой мужчина. — Что он сказал? — Лань Чжань — это имя, — объяснила Чэнь Цин. — Некоторое время назад он потерял близкого друга. Тот погиб. — Погиб? О, Небожители! Если он призовет безутешную душу, мы обречены! Мы все пропадем! — Тише-тише. Дядюшка Ван, пожалуйста, успокойтесь. Он никого не призовет. И не проклянет. Все будет в порядке. Поверьте, прошу вас. Ведь…ведь про девять небес он сказал еще на улице, и вы не передумали пустить нас в свой дом. Умоляю, поверьте, он добрый. И в самом деле — мой брат. — Быть того не может. Не бывает так! — попытался стоять на своем слепой, но уже не так уверенно. — Подумайте, дядюшка, если многие люди боятся его. И думают, как вы. Они же сочтут это место проклятым и страшным. Кто станет помогать бедному слепцу? Они ведь просто разрушат все здесь и может быть даже убьют вас. Меч всего лишь пытается защитить всех нас. — Дитя… — Прошу вас, дядюшка Ван, побудьте с ним? Не бросайте свой дом и пострадавшего человека без помощи. Я сбегаю найти целителя Линь. Он ведь помогал. Авось, не откажет и в этот раз, — горячо говорила Чэнь Цин. И слепой мужчина уступил уговорам. Кроме того, он небезосновательно полагал, что магическое оружие не даст ему выйти и также просто-напросто прикончит, если что. — Я — самый невезучий человек на свете, — пробормотал он и опустился на пол на том месте, где и стоял. Чэнь Цин метнулась найти воды и какую-нибудь тряпицу. Смочив чистую ткань, она подбежала к кровати и встряхнула ее над Вэй Усянем. Капли упали ему на лицо. — Сянь-гэ, очнись, — затормошила она его. — Прошу тебя, поговори со мной. Ты слышишь? Сянь-гэ! В ответ звучало только его тяжелое дыхание. — Гэ! — она потянула его за правую руку. — Милый, любимый, братик! Она была слишком маленькой, чтобы перевернуть его или тормошить сильнее. К тому же она не хотела причинить ему боль неловким движением. На секунду она замерла в растерянности, а потом, будто вдруг припомнив нужное, решилась: — Вэй Ин! — позвала она. — Вэй Ин, пожалуйста, мне нужна твоя помощь! — Чэнь Цин… — тихо произнес Вэй Усянь. Он открыл глаза и попробовал приподняться. — Не надо, не надо! Лежи, — поспешила девочка удержать его. Жар так сильно ослабил его, что у нее получилось. Она погладила его по голове и вместе с тем стянула алую ленту с волос. Свободные, они рассыпались, и она поспешила убрать своевольные пряди с его лица. — Ты слышишь меня? — Да, — подтвердил Вэй Усянь. — Я отправлюсь к целителю Линь сейчас, чтобы привести его, — сказала девочка. — Чэнь Цин не… не ходи одна, — он двинул рукой, желая удержать ее. Она поймала его руку в свои, бережно, стараясь касаться глубоких ссадин очень осторожно. — Гэ! Я вернусь быстро. Все будет хорошо. Я только хочу еще попросить тебя. — О чем? — выдохнул Вэй Усянь. Чэнь Цин наклонилась близко-близко, к самому его уху: — Пожалуйста, держись. Останься. Не исчезай вслед за ним. Вспомни, о чем он просил тебя. Может быть то дело, что было тогда, ты еще не завершил. Это может быть важно. Ни за что не сдавайся! Отпустив его руку, она быстро встала. — Чэнь Цин… — тихо позвал он, но она уже отошла. — Дядюшка Ван, — она опустилась на пол подле слепого хозяина дома. — Как мне добраться до лавки целителя Линь? Вам ведь известна дорога? Я взяла его ленту, как доказательство. Он ведь поможет? Слепой мужчина в кратких и точных словах объяснил ей путь. Девочка крепко запомнила, сколько шагов нужно сделать и где необходимо повернуть. — Спасибо, дядюшка, — поблагодарила она. — Пожалуйста, позаботьтесь о нем, пока меня нет? Не бойтесь. Это ведь просто человек, которому очень трудно сейчас. Слепой ничего не ответил. Надеясь, что Вэй Усянь внял ее словам и что этого будет достаточно, Чэнь Цин двинулась к двери. Внутри она вся дрожала при виде меча. Она хорошо помнила, как это оружие одним махом заставило исчезнуть множество людей из числа стражи, когда они были в ее родном городе. Меч капельку покачивался, но вроде вел себя смирно. Сначала Чэнь Цин хотела было просто юркнуть мимо него. Ее маленькая фигурка могла легко пройти в двери, вовсе не побеспокоив оружие. Но, поравнявшись с мечом, она передумала. Самыми кончиками пальцев, она робко тронула рукоять, та показалась ей теплой, и она погладила ее увереннее, шепнув заодно: — Посторожи здесь? Только не будь, пожалуйста, так жесток, как раньше. Не мешкая более, она выскользнула на улицу и тщательно прикрыла за собой двери, только потом бросилась бежать со всех ног. Слепой мужчина долгое время сидел неподвижно, будто оцепенев. Его тонкий слух четко отслеживал тяжелое чуть хриплое дыхание лежащего на его кровати человека. «Так ли он страшен, как о нем говорят? Девчушка — в самом деле его сестра? Если нет, тем более странно, что совсем не опасается незнакомца… Не только не опасается, но по-видимому немало дорожит им. От порога со всех ног бежать бросилась. Тем путем, что и указал…» От чего-то хозяин дома не сомневался, что девочка приведет с собой целителя. Даром, что выглядит маленькой, а вон какая проворная. Медленно и все еще с опаской он повернулся вглубь комнаты, на звук чужого дыхания. Поднявшись на ноги, он осторожно подошел к кровати, опустился у изножья, шаря руками по полу. Он слышал, как девочка наливала воду и, вероятно, оставила небольшой таз где-то поблизости. Найдя, мужчина подвинул его в сторону и снова уселся на полу. Дрожащей рукой он коснулся края кровати. От страха у него даже чуть застучали зубы. Мысленно он выругал себя за это, ведь на улице ему совсем не было страшно. Только от упоминания девяти небес пробрала оторопь и все же собственные чувства не лгали ему — он помогал идти человеку, который ослаб, вынужденный выйти на улицу, мучимый жаром. Он помнил, что его рука была горячей, помнил, как, поддерживая, чувствовал его дыхание под свой ладонью, его голос, его слова. Он был вежлив. В его манере не было никакой отстраненности или заносчивости. Это вовсе не похоже на того, кто всегда ходит только один. С чего вообще это взяли? Он же — человек, из плоти и крови, а значит однажды родился, у него должны быть отец и мать, а также могут быть братья или сестры, знакомые и друзья. «К чему так верить в эти глупые россказни? Он же и в самом деле по-видимому вытащил девчушку из каменных обломков после обвала, сестра она ему или нет, а не сказать, чтобы ему напрочь не было дела до людских забот и судеб». Потянувшись, слепой мужчина коснулся Вэй Усяня, проверил, как тот лежит. — Ох, господин Вэй, не нужно так, лицом вниз, вам ведь и без того дышать тяжко, — говорил слепой тихо, себе под нос. — Сейчас помогу перелечь. Осторожнее. Вот так. На спине-то полегче будет. Валик только под головой поправим аккуратнее. Совсем вы горячий. Оботру тряпицей, чтоб жар оттянула немного. Простите, если задену неловко. Несподручно мне. На ощупь приходится. — Чэнь Цин… — пробормотал Вэй Усянь. — Она скоро придет, — тут же ответил ему слепой. — Не извольте тревожиться, господин Вэй. Я ей путь верный дал, краткий самый. Он отер ему шею и как мог разложил влажную прохладную ткань над сердцем. В его душе все больше расцветало сочувствие. «Вот бедолага… — подумал слепой. — О таких ведь у нас остались только легенды. Сотни лет уж не видел никто. Может, ты не такой? Или мы ошибались, пересказывая были от предков…» Его жизнь от рождения была темной, тоскливой и непроглядной. Дни текли, как один — тот же дом, те же улицы, голоса и нищенское существование. Хотелось, хоть какой-то проблеск надежды. Хотелось разорвать этот круг. Покинуть город он всегда боялся. Тот был не таким уж большим. Зато здесь его знали. И было несколько добрых людей, кто помогал. Много ли надо ему? Небольшой пригляд, да хлеба кусок. А странствие — неизвестность. Как слепому выжить за городом одному? Куда идти? У него не было ничего, что он мог бы предложить миру… Среди всей этой тщеты, надежда в его сердце пригрелась вопреки всему. «Быть может, приметы врут? Что может быть плохого в том, чтобы помочь недужному человеку?» Страх почти оставил его. Он тихонько говорил с господином и часто менял влажную тряпицу, чтобы не нагревалась от жара его тела. Дыхание Вэй Усяня постепенно стало легким, бред перешел наконец в сон. Слепой не отходил от него до тех пор, пока снова не открылись двери его дома. В них вошли двое. Слепой хозяин тут же замолк и даже не стал спрашивать, кто это. По шагам он узнал девочку. Вернувшись, она немного удивилась, не увидев в дверном проеме меча. Стоило слепому мужчине побороть свой страх и начать заботиться о больном, Суйбянь без лишнего шума вернулся обратно в ножны и теперь покорно лежал там, где Чэнь Цин оставила его, войдя в дом слепого. — Дядюшка Ван, это мы, — проговорила Чэнь Цин. — Он спит, юная госпожа, — быстро ответил слепой и поспешил убраться с дороги, лишь чудом не задев при этом тазик с водой. О целителе Линь в городе ходили разные слухи, некоторые — очень странные. Он мог разрешать и тяжелые случаи, безнадежные даже на первый взгляд. А иногда его снадобья не могли победить и легкий недуг. Молва ходила, от его рук и возвращались к жизни и исчезали. Одни верили в него, как в Небожителя, другие — чурались, как демона. Однако, дело его процветало. Хозяин дома не очень-то хотел привлекать к себе внимание такого человека. Чэнь Цин тоже немного побаивалась целителя. Господин Линь явно прожил уже многие годы, его волосы, аккуратные усы и бородка были заметно тронуты сединой. Однако, осанка оставалась идеально ровной и статной, походка — легкой. И еще у него был очень пронзительный и холодный взгляд. Кроме того, он был крайне скуп на слова. За все это время Чэнь Цин не услышала от него ни единого слова. Целитель лишь выслушал ее, изредка морщась, когда она тараторила слишком быстро. Она все еще говорила, когда он принялся неспешно собирать пузырьки с настойками и снадобьями в небольшой мешочек, перекладывая их тряпицами, сверху он положил несколько ароматных саше и жестом указал девушке в сторону выхода из лавки. Всю дорогу Чэнь Цин подпрыгивала от волнения, ей хотелось вернуться скорее туда, где оставила совсем ослабшего братца, но пожилой целитель шел размеренно, не сказать, что медленно, но и торопиться совсем не желал. Пройдя несколько шагов вглубь жилища слепого, целитель жестом показал девочке также отойти в сторону, а сам приблизился к постели больного. Присев на край ближе к изголовью, он достал один из мешочков с травами и растер его в пальцах. Чэнь Цин уловила несильный, чуть горьковатый запах. — Лань Чжань... — пробормотал Вэй Усянь. — Что я забыл?.. — Меньше слов, — прозвучал глубокий голос. — Сосредоточься. Девочка, успевшая даже предположить, что целитель Линь, возможно, нем, убедилась, что это не так. В его интонациях слышались чуть резковатые нотки осуждения, будто он хотел отчитать лежащего перед ним человека, но сдерживался, понимая всю тщетность того. Чэнь Цин подумала, что на взгляд целителя поступок Вэй Усяня и правда мог выглядеть глупо и опрометчиво и это вполне справедливо могло вызывать его досаду. «Все же он пришел к нему, чтобы помочь,» — решила про себя девочка, внимательно наблюдая за ними. Целитель взял в ладони голову Вэй Усяня. Легкими движениями пальцев он принялся массировать точки акупунктуры, начиная от затылка, постепенно затрагивая все большее их число. Он спустился до основания шеи, после чего двинулся обратно вверх. Вэй Усянь распахнул глаза и замер от неожиданности, увидев человека над собой. — Не говори, — распорядился целитель. — Сейчас я восстанавливаю правильный ход движения энергии в твоем теле, потом обработаю раны, и ты снова уснешь. Вэй Усянь было вдохнул поглубже, чтобы все же произнести несколько слов, но острый взгляд темных глаз целителя буквально пригвоздил его, а легкий отрицательный кивок головы сообщил, что попытка не стоит реализации. Вэй Усянь выдохнул набранный воздух без слов. Достав из мешочка пузырек, целитель Линь протянул его своему пациенту. — Пей, — произнес он. Однако, Вэй Усянь далеко не всегда был готов просто взять и проглотить, что дают, особенно если дело касалось лекарств. Он взял предложенное, заодно понял, что двигаться лежа ему вполне легко дается. Природное любопытство заставило его покачать пузырек и принюхаться к содержимому. — Вкус довольно острый, — снизошел сообщить целитель. Это в необходимой мере примирило Вэй Усяня с реальностью, он как раз и предпочитал кухню, обильно приправленную специями. Наконец, решившись проглотить жидкость, он снова убедился, что все целители по сути одинаковые и лекарства их — горькие. Он резко вдохнул, едва не закашлявшись, но тут же передумал жаловаться, потому что вкус жидкости у него во рту сменился на маслянисто солоноватый, можно сказать — приятный. — Гэ! — забеспокоилась Чэнь Цин и привстала, услышав этот резкий вдох. Однако целитель лишь кратко посмотрел на нее, и она опустилась обратно, смущенно шепнув: — Пожалуйста, простите, господин Линь, я больше так не буду. Остальные необходимые манипуляции были проведены над пациентом в полной тишине. Покончив с работой, целитель помог Вэй Усяню лечь, как положено, и распорядился: — Расслабься. Дыши ровно и глубоко. Закрой глаза. После того, как Вэй Усянь сделал все это, целитель коснулся трех точек на его груди — и тот тут же заснул. Мгновение пожилой мужчина смотрел в лицо спящего, потом чуть коснулся его сложенных рук и достал из своего мешочка еще одно ароматное саше. Обе маленькие подушечки с травами остались лежать на подголовном валике по обе стороны от Вэй Усяня. Аккуратно сложив оставшиеся лекарства и оставив лишь одно снадобье, целитель поднялся и подошел к слепому хозяину дома: — Слепой малыш Шэнь. А ты, видно, не промах. Быть может, тебе даже досталась душа воина, кто знает. Завтра на вечерней заре найди меня? Будет для тебя работа. — Господин целитель в самом деле рассчитывает, что труд слепого может принести ему пользу? — осторожно спросил хозяин дома, его голос дрожал. — Не хочешь? — прямо спросил его целитель. — Нет-нет, господин. Я обязательно. Я найду вас. На вечерней заре завтра. Я все запомнил. Слепой малыш Шэнь не подведет. Я приду вовремя. Обещаю, — поспешно проговорил слепой. — Меньше слов, — проронил целитель и шагнул в сторону дверей, намереваясь уйти. Чэнь Цин было замешкалась, но все же догнала целителя на пути к выходу из дома: — Господин целитель, господин целитель! Постойте! Мы ведь наверняка что-нибудь должны вам. За вашу доброту и помощь. — Мы уже в расчете, — коротко ответил пожилой мужчина. Судя по всему, он вовсе не собирался останавливаться и поддерживать разговор. — Почему? — не сдержала любопытства Чэнь Цин. — Вы знаете моего старшего братца? Я могу найти вас снова, если понадобятся еще лекарства для него? — Тебе не придется. Снадобье для его ран я оставил. В ином нет нужды, — пояснил целитель. — Спасибо, господин. Но все же, почему… — не отставала Чэнь Цин, поэтому тот положил ладонь ей на плечо и все же остановился. После он даже наклонился к ней, чтобы сказать: — Дитя… ложь вовсе не способствует равновесию в этом мире. Ты зовешь его «дагэ», как кровного старшего брата, но я наверняка знаю, что он был единственном ребенком, рано стал сиротой и не помнит родителей. С ним лично я почти не знаком, но я знал его мать. И я вижу ты – преданна и любишь его. Но рядом с такими, как он, ложь не может быть во спасение. — Он тоже назвал меня сестрицей сегодня, — возразила Чэнь Цин, немного покраснев от смущения, целитель слишком прямо назвал ее чувства к дагэ. — Ты поймешь. Но может быть слишком поздно, — предостерег ее пожилой мужчина, чуть хмурясь, снова став более отрешенным и, кажется, осуждающим. — Я ни за что не оставлю его, — упрямо проговорила Чэнь Цин. — Сянь-дагэ знает это, я говорила ему. Целитель лишь чуть покачал головой и выпрямился. Он снова шагнул к дверям, и Чэнь Цин не решилась еще раз задержать его. Ей вдруг стало тревожно, и она метнулась к кровати, присела на краешек, взяла обеими руками его запястье и принялась наблюдать, как он спит. Жар у Вэй Усяня как будто постепенно спадал, но девочка не двигалась с места. Даже когда слепой хозяин дома предложил ей поесть, она отказалась. Тот решил, что она обижена на него за то, что скрыл поначалу свое настоящее имя. Он извинился. Она ответила коротко, что это по сути не так уж и важно. Вскоре она осторожно свернулась маленьким калачиком у бока Вэй Усяня и закрыла глаза. Хозяин дома подумал, что дитя умаялась от беспокойства и заснула, но Чэнь Цин не спала еще долго, чутко прислушиваясь к ритму сердца своего дагэ. Слова целителя, сказанные ей одной, все еще волновали ее и оставались совсем непонятными.