Другая жизнь. Книга судеб

***

      Лошади тихо ступали по мягкой траве. Город давно остался за спиной. Они посмотрели на него лишь издали. Вэй Усянь заявил, что не желает сегодня ни с кем делить свою шицзе. Реку он конечно показал ей тоже. Ниже от Цайи и ближе к затону, где был, не так уж на самом деле и давно, бездонный омут. Там река текла плавнее и шире. — Здесь и вода совсем не темная. Не как на наших озёрах. Кажется прозрачной и прохладной, даже просто с виду, — заметила Яньли.       Вэй Усянь заставил своего коня зайти в воду. Подняв при этом целый веер брызг, животное подозрительно всхрапнуло, кося глазом на яркие блики на расходящихся от его пляски волнах, но любопытство взяло свое, и морда потянулась к воде. — А вот пить тебе сейчас не стоит, — одернул поводом коня Вэй Усянь. — Зачем же тогда ты загнал его в воду, Сянь-Сянь? — чуть сокрушенно спросила Яньли, которая успела исполниться сострадания к простому порыву лошади опустить губы в воду. — Да просто ноги охладить, — чуть пожал плечами Вэй Усянь и толкнул коня в бока.       Тот сделал шаг, другой и благополучно смирился с необходимостью шлепать по воде.       Яньли проводила брата взглядом и, отпустив его чуть вперед, двинулась следом по краю берега.       Она смотрела, как плавно покачивается в седле, в такт шагу фигура в темных одеждах. Вэй Усянь придерживал поводья одной рукой, другая при этом свободно лежала на бедре, рядом с сияющим белым нефритовым жетоном и легким серебряным колокольчиком Цзян. Чэньцин висела с другой стороны, и сейчас Яньли не видела ее. Алая лента и высокий хвост черных волос переплетались, скользя и касаясь то плеч, то спины Вэй Усяня.       Яньли помнила его совсем мальчишкой, подростком, молодым юношей и сейчас ей было приятно смотреть и замечать, как еще он изменился, став более сильным, статным, изящным. На самом деле она любила обоих своих братьев и в каждом замечала это — с годами эти двое становились все достойнее и прекраснее. В душе она знала, родители тоже были бы рады, увидев это. — А-Ли, ты проглядишь меня насквозь, — с усмешкой произнес Вэй Усянь. — Что если я тоже стану так смотреть тебя? — Смотри на здоровье. Если желаешь, — мягко улыбнувшись, ответила Яньли и Вэй Усянь обернулся к ней.       Под этим взглядом шицзе показалось сложным даже просто вдохнуть. В неожиданно темной глубине, устремленных на нее, серых глаз пронесся целый вихрь эмоций, суть которых не удавалось сполна распознать, но невозможным было не уловить при этом их силу. — Сянь-Сянь, ты… — она опустила глаза, и Вэй Усянь в свою очередь отвел взгляд. — Прости, — сказал он. — Стоило просто произнести словами. Я очень скучал по тебе. Ты всегда в моем сердце. Несмотря на то, что я не сдержал данного вам обещания… Все это как-то… — Ты тоже всегда в моем сердце, А-Сянь, — прервала его Яньли. — И я никогда не сомневалась в тебе. Почему ты говоришь, что не сдержал обещания?       Теперь они ехали бок о бок, почти касаясь друг друга.       Река осталась позади, ее шепот стих, по правую руку вставала гора, которую они обходили поодаль от подножья, на горизонте в легкой дымке прорисовывались контуры нечастой рощицы. — Держаться вместе. Никогда не расставаться. Так мы обещали друг другу. Но я покинул Пристань… и живу здесь. — Не так важно, где ты находишься. Ты ведь помнишь меня и А-Чэна, думаешь о нас и беспокоишься, — значит, мы вовсе не расстались. — Ты очень добра, А-Ли. Но Цзян Чэн едва ли считает также. — Вы снова в ссоре? — вздохнула Яньли. — Да, нет, — пожал плечами Вэй Усянь. — Просто он предложил мне вернуться в Пристань. А я отказался. Потому что не могу. И потому что на самом деле не хочу туда возвращаться. — Ты не должен, если не хочешь. — В самом деле? — резче переспросил Вэй Усянь. — А-Сянь, зачем ты сердишься? — Прости. Но даже твой муж пытался сказать мне, чтобы я доверял Цзян Чэну меньше. Что это в конце концов все должно означать? Я был дураком, когда думал, что шиди всегда будет на моей стороне? Я еще больший дурак сейчас, когда предполагаю, что что-то могло измениться? — А-Сянь, не кори себя. Ты ведь никогда не слушал других, лишь голос собственного сердца. Почему ты не можешь обратиться к нему и сейчас? — Я могу, но… Я знаю, что ты — моя шицзе и для тебя я с огромной радостью сделаю все, что только потребуется. Но когда я думаю о Цзян Чэне, на сердце становится тихо, слишком тихо, и я не могу понять… — Это значит лишь, что твоему сердцу требуется время. Ответ не всегда приходит сразу. Иногда нужно подождать. Не тревожь себе душу сомнениями, — попросила А-Ли. — Уверена, у тебя и без того довольно забот. Как ты живешь? Расскажи мне. — Да, просто живу, — ответил Вэй Усянь, чуть тряхнув головой. Теперь его голос звучал более легко, более привычно. — Как в обычной деревне. Небольшие домики, немного возделанных полей, немного леса, ручей, склон горы под боком, пещера моя там. Рядом славные люди. Что еще нужно? — Тебе нравится здесь? — спросила его Яньли. — Мне нравится, — кивнул Вэй Усянь. Это было не совсем искренне, но шицзе не заметила этого. — А брат и сестра Вэнь? Как они? — Они остались здесь со мной, — ответил Вэй Усянь. — Не только брат и сестра. Все они, — на этот раз Яньли услышала в его голосе по-настоящему теплые нотки. — Это на самом деле немного страшно. — вдруг добавил он. — Страшно? — переспросила с удивлением шицзе. Вэй Усянь произносил это слово так редко, что, пожалуй, почти никогда. — Если думать о том, что может случиться… Иногда мне кажется, им бы стоило вернуться на родную землю. — Вот тут ты вовсе не прав, А-Сянь, — покачала головой Яньли. — О… — выдохнул Вэй Усянь, услышав столь решительный ответ. — Ты только представь, что там осталось? После войны, передела территорий. В лучшем случае совсем ничего, а в худшем — полный развал. Еще кошмарнее, чем Пристань Лотоса после освобождения. Там-то хотели сделать надзорный пост и хоть как-то берегли строения. А во время войны и после… к домам и поселениям простых людей относились куда бережнее и снисходительнее, чем к местам проживания адептов клана Вэнь.       Вэй Усянь на мгновение прикрыл глаза и произнес: — Я понял. Не продолжай, пожалуйста. — Тем более здесь они все же под защитой одного из сильнейших орденов заклинателей. И под твоей, — все же договорила Яньли.       Вэй Усянь лишь согласно кивнул ей. — А-Сянь. — ласково обратилась к нему шицзе. — Ты — очень хороший и очень сильный. Ты все что угодно сможешь сделать, не смей сомневаться. Везде, где сейчас удобные дороги, когда-то прошел один человек. Это всегда тяжело. Но я верю в тебя, ты справишься. — А-Ли, я не А-Чэн, становиться во главе клана, вести за собой людей меня не прельщает, — возразил Вэй Усянь. — Но ведь клан изначально — это не столько иерархия или власть, это семья и близкие люди, которые просто дороги друг другу. — Замолчи! — резко бросил Вэй Усянь. И на этот раз уже не извинился.       Повисла напряженная тишина, которую в конце концов нарушила снова Яньли. — А-Сянь, объясни, пожалуйста, что я сказала не так? — попросила она тихо. — Ничего. Все было верно, — глухо отозвался Вэй Усянь. — Но тебя ведь что-то так сильно расстроило…       Вэй Усянь молчал довольно долго. А-Ли уже даже подумала, что он вовсе ничего не скажет, но ответ все же прозвучал: — Я променял одну семью на другую. Так сказал А-Чэн. — Сянь-Сянь… он наверняка говорил сгоряча, не принимай это близко, — робко попросила Яньли. — А-Ли, прошу тебя, хватит, — голос Вэй Усяня звучал низко и глухо, с каждым словом набирая грозную силу. — Уже просто довольно. Один не сдержан в словах, другой — бестолковый. Не нужно пытаться мирить нас. Так не может продолжаться бесконечно. Никогда больше… — он осекся, увидев слезы, побежавшие по щекам шицзе. — А-Ли… — из его интонаций тут же ушла вся резкость. Последние слова он почти кричал, а сейчас заговорил гораздо мягче и тише. — Прости… Чего бы ты хотела? Я сделаю все, как ты хочешь, только, пожалуйста, не плачь, ладно? — он коснулся ее руки. — Я просто… —чуть всхлипнув, проговорила А-Ли. — Нет… не могу даже представить, …что однажды… вы пойдете друг против друга. — Я никогда не думал подобного, — заверил ее Вэй Усянь. — Я не стану против. Что бы он ни сделал — я не причиню ему вреда, обещаю. — Не надо, А-Сянь, что ты… — поспешила сказать А-Ли. — Да, я и не смогу, — договорил он.       Уже некоторое время они ехали под сенью деревьев, забирая все глубже. — Дай мне поводья твоей лошади. — попросил Вэй Усянь.       А-Ли послушно выполнила его просьбу спросив: — Почему? — Иначе заплутаешь. — О. Немного страшно. — Со мной? — Нет, нет. Конечно нет. — Вот и отлично. Бояться не нужно, — подытожил Вэй Усянь.       Лес на самом деле не выглядел страшным, оставаясь довольно светлым и легко проходимым для лошадей. Но казалось, что контуры деревьев подрагивают, не как от ветра, а будто вода, по которой проходит зыбкая рябь. От этого зрелища брала легкая оторопь.       Яньли подумала, что может быть ей все это просто кажется, и чтобы отвлечься, заговорила снова: — А-Сянь… я бы хотела кое-что сделать… — Что? — отозвался Вэй Усянь. — Я хочу произнести Высокую Клятву*. С молодой госпожой Вэнь. — Что?! — Цзысюань знает об этом. И не возражает. — О… — Я ведь не могу ничего предложить …другого. Материальная плата за то, что она сделала вместе со своим братом для меня и нашей семьи… это слишком мало и неправильно. А клятва — это и выгодно, и приятно. Мы станем семьей, просто названной, а не кровной. Пожалуйста, пойми, А-Сянь, мне ведь правда тоже дороги эти люди. — Шиди и отец твоего мужа нас убьют, — вздохнул Вэй Усянь. — Может быть, ты все же подумаешь еще, А-Ли? — Я уже подумала, А-Сянь, — упрямо произнесла Яньли. — Как жена я принадлежу своему мужу и только. В Цзян я родилась, но теперь мой клан — Цзинь. И там я тоже не такого высокого сейчас статуса, чтобы моя клятва коснулась всего ордена. Это ведь дело семьи, а вся моя семья там — это Цзысюань. И он со мной согласен. — Ладно,— усмехнулся Вэй Усянь. — Я вижу, ты и впрямь хорошенько подумала. В конце концов это становится весело. — Весело? — Дева Вэнь скоро станет Лань. И не просто первая, а самая первая. — А-Сянь, ты… шутишь сейчас? — Нет. Вовсе нет. Только ни за что не говори ей и вообще никому, что я сказал тебе. Когда придет время, они объявят об этом сами.       Узнав такую новость, Яньли не смогла сдержать счастливого смеха. — Но это же все просто замечательно будет, А-Сянь. Конечно же я не выдам тебя и того, что ты сообщил мне. Сянь-Сянь! — она чуть ли не хлопала в ладоши от радости.       От ее улыбки и веселого смеха у Вэй Усяня снова стало легко на сердце.       Так, посмеиваясь и улыбаясь, они ехали еще некоторое время. Их кони ступали спокойно. Вэй Усянь все также вел обоих. Лес больше не казался Яньли странным, напротив он даже стал приятным и уютным. До поселения было уже совсем немного, когда Вэй Усянь услышал совсем рядом с собой негромкое: — Вэй лаоши…       Разумеется, Вэнь Нин знал об их приближении. Вэй Усянь давно ощущал, что тот сопровождает их на расстоянии. — Давай выходи, — усмехнулся он. — Тебе вовсе не за чем прятаться.       Вэй Усянь придержал лошадей.       Яньли не успела удивиться и спросить, с кем это он разговаривает, когда на узенькой тропке перед ними возник юноша, весь как робкая, невесомая тень, довольно высокий и тонкий. Темная одежда, длинные свободно спадающие волосы, склонившись приветствуя их, он выглядел почти хрупким. Когда он выпрямился, Вэй Усянь сказал просто: — Это моя шицзе. — Первая молодая госпожа Цзинь, — прошелестел тихий голос, и юноша снова склонился и только после второго приветствия наконец решился заглянуть ей в лицо.       Она увидела его большие черные глаза, чистое и счастливое выражение в них, легкую улыбку.       Вэй Усянь знал, чтобы улыбнуться так, сердце Вэнь Нина должно было быть сверх всякой меры полно восторга. Вероятно, он действительно был настолько рад, что больше не мог оставаться в стороне и захотел выйти поздороваться.       Вэй Усянь вдруг понял, что, беспрерывно бегая по лесу и окрестностям, Вэнь Нин и дома-то бывал нечасто и в целом довольно редко общался с людьми. — Вэнь Нин, ты у меня совсем одичал, — невольно озвучил Вэй Усянь свои мысли, что заставило юношу тут же вновь опустить глаза. — Ну-ну, это же не упрек, — подбодрил его Вэй Усянь и протянул ему поводья. — Давай, теперь ты поведешь лошадь шицзе.       Наконец улучив момент в их разговоре, Яньли произнесла тоже тихо и мягко, почти робко, невольно подстраиваясь под интонации Вэнь Нина: — Молодой господин Вэнь, я очень рада, что мы наконец встретились.       Совсем давно не слышавший такого обращения в свой адрес, юноша вскинул глаза скорее от неожиданности и проговорил, немного запинаясь: — Я… я тоже рад увидеть вас, первая молодая госпожа Цзинь. — Смерти вы моей хотите, — рассмеялся Вэй Усянь.       Вэнь Нин посмотрел на него в замешательстве. То, что он почувствовал от своего лаоши в этот момент вернее было бы выразить как «я тоже до смерти рад», но слово «смерть» все равно напрочь сбивало с толку в таком контексте, особенно на фоне легкого сердечного смеха. — Такие длинные обращения можно произносить до заката, — пояснил Вэй Усянь сквозь смех. — Все это бесконечно прекрасно. Но мне все еще нужно вернуть шицзе в Облачные Глубины затемно. Боюсь, если вечерняя заря погаснет раньше, чем жена вернется к мужу, молодой господин Цзинь не станет со мной особенно церемониться. Поэтому, мы могли бы хотя бы продолжить говорить на ходу, хорошо? — он тронул свою лошадь идти вперед.       Вэнь Нин немного пришел в себя и, уловив возможность оказать помощь, произнес: — Вэй лаоши, через горы ведь путь короче. — Там не пройдут кони, Вэнь Нин, — ответил Вэй Усянь, подумав о самом верхнем пути мимо пещеры Фумо и через узкое ущелье дальше. — Я знаю, где пройдут, — уверенно произнес лютый мертвец. — Позволите мне проводить вас на обратном пути? — Ладно, — согласился Вэй Усянь. — Пусть будет так. Скажи, кстати, ты не хотел бы носить меч или другое оружие? — Меч? — переспросил Вэнь Нин. — Ну да, — кивнул Вэй Усянь. — Не говори мне только, что ты успел позабыть, что это такое. — Нет-нет. Конечно нет. Но оружие… — он покачал головой. — я ведь и так очень сильный.       Так странно было слышать подобные слова от изящного, словно молодой побег бамбука, юноши. Яньли казалось, что он выглядит заметно младше ее шиди. Когда он смотрел на нее, она успела заметить черные росчерки на его шее и тонкий ошейник, совсем бледные губы и цвет лица. Но все же… сложно было думать, и уж тем более говорить о нем, как о неживом человеке.       Сейчас он шел у плеча ее лошади, ведя ту под уздцы, пропустив поводья между пальцев. Животное послушно шагало рядом с ним, также не выказывая ни малейшего страха. — Ты — сильный, — подтвердил Вэй Усянь. — Но сражаться голыми руками, тебе определенно неудобно. Иначе зачем бы было хвататься за цепь? Решение просто кошмарное. — Простите, Вэй лаоши, — покаянно произнес Вэнь Нин. — Ладно. Если бы ты решил вывернуть и использовать вместо дубинки ближайшее дерево, было бы еще хуже. — Не было места для размаха. — И это все, что тебя остановило? — Вэй Усянь рассмеялся в голос. — Я мог бы обойтись и руками, но мне не хотелось прикасаться к нему, — вдруг произнес Вэнь Нин.       Вэй Усянь оборвал смех: — Почему ты сразу не сказал мне об этом? — Я только сейчас понял. — Ладно. Тогда подумай еще. После объяснишь мне подробнее, — распорядился Вэй Усянь.       Уже виднелась опушка, когда путь им преградил ручей, который в этом месте легко можно было перейти вброд, несмотря на довольно бурное течение. Вэнь Нин вошел в воду, будто и не заметив. Будь он один, легко бы перепрыгнул не особенно широкий поток. Но на самом деле ему ведь было все равно, вымокнуть или нет. Лошадь, которую он вел, также смиренно шагнула следом, будто вовсе никакой воды под ее ногами не было. Вэй Усянь же развлекался в свое удовольствие, заставив своего коня прыгать через ручей. Разгорячившись, лошадь рвалась бежать вперед, но сдерживаемая, гарцевала на месте. Наигравшись, Вэй Усянь несколько раз огладил коня по шее и тот успокоился.       С опушки хорошо виднелись дома поселения, действительно совсем простые и маленькие на фоне окружающего пейзажа. — Какой из них твой? — спросила Яньли Вэй Усяня. — Отсюда его не видно, — отозвался тот. — Да и на самом деле, я остаюсь, где придется. Здесь, на горе, в Облачных Глубинах — определенного места все равно нет. — Это очень на тебя похоже, — улыбнулась Яньли. — Где ты, там и твой дом.       Вэй Усянь улыбнулся ей.       От поселения тем временем в их направлении уже довольно давно бежал ребенок. Слишком маленький, чтобы его заметили вскоре. Но зато его побег довольно быстро обнаружила Вэнь Цин, которая отправила его с небольшим поручением, буквально минутное дело, а неугомонное дитя где-то затерялось.       Когда девушка показалась на краю поселка, малыш уже преодолел примерно полпути. Едва завидев на горизонте крупных животных, он тут же опознал в них лошадей и ринулся туда.       Он ни разу не видел, чтобы чужие люди забредали сюда в одиночку, поэтому совершенно ничего не боялся. Изрядно запыхавшись, малыш хотел было притормозить и передохнуть, но признав в приближающихся людях папу и дядю, только прибавил ходу. — А-Юань, осторожнее! — воскликнул Вэнь Нин, первым увидев его.       Малыш нередко спрашивал про лошадку. Он очень любил своего ослика и со временем стал возиться с ним совсем по-свойски. Тот, имея весьма своеобразный характер, никогда сильно не обижал ребенка. Мог толкнуть плечом или головой, но ни разу не лягнул и не наступил на ногу.       С малого бы сталось решить, что и с лошадьми можно вести себя также свободно. Тем более что, находясь рядом с хорошо знакомыми людьми, а особенно с Вэй Усянем, А-Юань был твердо уверен — ничего с ним случиться не может.       Ситуацию невольно спасла Яньли. Взгляд ребенка обратился к ней и, распознав красивые золотые одежды, и, вместе с тем, нового человека, он исполнился любопытства. Все же вспомнив, что с неизвестными взрослыми нужно вести себя подобающе, малыш остановился и поклонился.       Сначала он показался Яньли совсем маленьким, и она удивилась, что такая кроха уже знает и следует некоторым взрослым правилам, однако она не успела ничего сказать, потому что лошади конечно весьма сильно будоражили и занимали детское воображение и выпрямившись А-Юань метнулся к лошади Вэй Усяня, протягивая вверх руки.       Лошадь напряглась, не очень-то довольная таким обращением. Лишь плотно прижатые к бокам ноги всадника не дали ей прянуть в сторону. Завязав повод узлом с прядью густой лошадиной гривы, Вэй Усянь склонился далеко вниз и обеими руками подхватил ребенка, поднимая его в седло и сажая перед собой. Конь было сделал несколько беспокойных шагов, но успокоенный протяжным мелодичным свистом, замер, лишь поводя ушами, то назад, то вперед. — Вот только не надо делать вид, что теперь тебе стало особенно тяжко, — с усмешкой обратился Вэй Усянь к лошади, снова огладив ее. — Папа, — прошептал А-Юань, он покрепче обхватил его руками и прижался к груди. — О, — в удивлении выдохнула Яньли, услышав такое обращение. — В прошлый раз тебе не было страшно. Чего же теперь боишься? — спросил Вэй Усянь, одной рукой придерживая ребенка, другой распустив узел и снова удерживая повод.       Немного подумав А-Юань ответил: — Тогда мы ехали быстро.       Вэй Усянь рассмеялся. — Ладно-ладно. Я непременно прокачу тебя, — заметив удивленный взгляд сестры, он пояснил. — Это Вэнь Юань. Он — двоюродный племянник Вэнь Нина и Вэнь Цин. — Я уже видел гэгэ в золотых одеждах, — тихо сказал А-Юань. — Верно, ты видел, — кивнул Вэй Усянь. — А теперь ты видишь его жену и мою шицзе. — Яньли? — улыбнулся ребенок.       Девушка кивнула ему, возвращая улыбку и повторила: — Яньли. — Очень замечательная, — сказал А-Юань. — Первая молодая госпожа Цзинь, — тем временем успела подойти Вэнь Цин, когда она говорила, ее голос немного дрожал, но во время поклона, лица не было видно. — Молодая госпожа Вэнь… — ответила Яньли, она легко спрыгнула с лошади, приблизилась и прикоснулась к рукам девушки, прося ее выпрямиться из глубокого поклона.       Вэнь Цин совсем не ожидала этого. И все же такой жест немного напомнил ей манеру Вэй Усяня легко преодолевать личное пространство, будто это так и должно быть. Брат и сестра, пусть и не кровные, были чем-то похожи.       Вэнь Цин медленно выпрямилась. Яньли была невысокой и хрупкой девушкой. Ее внешность считали посредственной и невыдающийся. Но это вероятно были те, кто никогда не видел ее мягкой приятной улыбки и сердечной теплоты в глазах. От ее взгляда Вэнь Цин вдруг стало совсем неловко. — Вы можете звать меня просто по имени, не нужно всех этих церемоний, — голос Яньли был таким же бархатным и мягким, как и улыбка.       Вэнь Цин ощутила, как в глазах защипало от подступающих слез. Вэй Усянь заметил это тоже и решил про себя, что ему сейчас самое время отправиться прочь. — Я прокачу А-Юаня немного, — произнес он, перебирая короче поводья в руке и поворачивая коня в сторону. — Будь, пожалуйста, осторожнее, — попросила Вэнь Цин, посмотрев на него. — Конечно, — кивнул Вэй Усянь.       Конь под ним при этом уже плясал и приподнимал от земли передние ноги, обещая подняться свечой. Вэй Усянь чуть ослабил натяжение повода и лошадь сорвалась вскачь, взрывая копытами землю.       Обе девушки смотрели ему вслед, чуть покачивая головами. На лице Вэнь Цин отражалась тревога, на лице Яньли — все та же мягкая улыбка. Обернувшись к Вэнь Цин, она спросила: — Мое присутствие не сильно стеснит вас? А-Сянь ведь и сам не знал, что я буду в Облачных Глубинах сегодня, и, конечно, не мог предупредить вас. — Что вы, первая молодая госпожа Цзинь, пожалуйста, не беспокойтесь, все в порядке. — поспешила заверить ее Вэнь Цин, немного справившись с собой. — Зовите меня, пожалуйста, А-Ли, — попросила Яньли. — Так для меня намного привычнее и проще. — Я постараюсь, А-Ли, — произнесла Вэнь Цин.       Они двинулись пешком в сторону поселения. — Раз уж мне выпал счастливый случай увидеться с вами, — сказала Яньли. — Я бы хотела обсудить кое-что, одно небольшое дело. — Конечно, — кивнула Вэнь Цин. — Обязательно обсудим.       Вэнь Нин тихо шел следом за ними. За поступью лошади его шагов и вовсе было не слышно. Он ослабил ремни седла и уздечки, чтобы животное дышало свободнее и лучше отдыхало на ходу. Мягкий нос коня благодарно ткнулся ему в плечо. Вэнь Нин погладил в ответ лошадиную морду. Тот фыркнул и потерся о плечо снова. У поселения Вэнь Нин тихо произнес: — Я отведу его отдохнуть, напиться и поесть. — Только обязательно присоединяйся к нам после, — попросила Яньли, и они разошлись.       Вэй Усянь тем временем направлял коня вдоль леса, а после по берегу ручья, что огибал их поселение. А-Юаню показалось, что он только успел немного привыкнуть к движению лошади, а конь уже перешел на шаг. — Давай, прокатимся еще? — попросил ребенок. — Разве ты не продолжаешь оставаться верхом на его спине сейчас? — вопросом ответил Вэй Усянь. — Ему еще предстоит обратный путь. Не нужно без особой нужды тратить его силы.       А-Юань замолчал немного огорченно, но спорить не стал. — Давай-ка лучше покажу тебе кое-что. Тем более что ручей эээ …река наша совсем рядом. — Что покажешь? — оживился малыш. — Пойдем в воду. — Прямо так? — Ну да.       Лошадь послушно пошла в воду, забирая все глубже. Русло ручья здесь было довольно широким. Это и правда была настоящая речка, просто для человека, выросшего в Юньмэне — совсем небольшая. Однако для обитателей менее водных мест, это был быстрый и почти грозный горный поток, даже здесь, в месте, где течение из-за поворота русла сильно замедлялось.       А-Юань смотрел вниз, наблюдая, как ноги коня все глубже погружаются в воду. Казалось, скоро волны лизнут и подошвы сапог Вэй Усяня. Он остановил коня прямо в потоке и тот замер смирно. — Вот видишь, — сказал Вэй Усянь ребенку. — Совсем не боится. — Не боится, — повторил за ним А-Юань. — Он умеет плавать? — Умеет, — кивнул Вэй Усянь. — Они все умеют это, даже если впервые видят воду. В спокойной воде им несложно плыть. В такой, как здесь — тоже. — Это удобно. Почему им не страшно, просто взять и поплыть? — Пока всадник не боится, им тоже не страшно. — В самом деле? — Едва ли было бы легко управляться с таким довольно большим животным, если бы оно само не хотело подчиняться человеку, — заметил Вэй Усянь. — Они не против слушаться. Не сказать, что особенно смелые создания. Но если хозяин к ним добр и заботлив, могут помогать ему и даже защищать. — Пап, давай заведем лошадь, — тут же попросил А-Юань. — Для защиты.       Вэй Усянь понял, что попался и снова кроме себя в этом винить был некого. Он рассмеялся. — Ну, куда тебе лошадь? У тебя же уже есть ослик. Он больше не нужен? — Конечно, нужен. Они будут дружить, — горячо заявил ребенок. — Кхм, — поперхнулся Вэй Усянь, представив ряд возможных последствий такой дружбы. — Давай, я лучше поговорю с Лань Сиченем, и ты, может быть, хотя бы сможешь просто посмотреть, где живут лошади, и как за ними ухаживают. Сам ты еще не справишься с таким животным. А это значит, что приведи мы сюда лошадь, твоя тетя Цин посадит рядом с ней на привязь и меня. А я вовсе не хочу сидеть на веревке и есть траву. — Я тебя спасу, — пообещал А-Юань. — Спасибо., — усмехнулся Вэй Усянь. — Но ты ведь сказал, они любят слушаться, почему же тогда я не справлюсь? — Потому что они примерно, как ты, — смеялся Вэй Усянь. — Вроде бы и хотят слушаться, но делают это, далеко не всегда.       За разговором они подъехали к тому месту, где Вэнь Нин оставил пастись лошадь Яньли и сидел подле, приглядывая за ней. — Вот, — заявил Вэй Усянь. — Твоя дядя Нин уже оказался привязанным к лошади. А это мы еще только в гости верхами зашли. — Разве он привязан? Нигде нет веревки, — внимательно осмотрелся А-Юань. — Присматриваю за ней, чтобы не ушла, куда не следует, — объяснил ему Вэнь Нин. — Конечно, никто меня не привязывал к ней в прямом смысле. Вэй Усянь опустил ребенка с седла на землю и спрыгнул следом. — Ваша сестра попросила, чтобы я пришел, но я не знаю теперь, как мне быть, — сказал Вэнь Нин. — Что значит, не знаешь? Берешь и идешь. Сейчас все вместе пойдем. — А кони? — И кони пойдут. Травы везде хватает. — Присматривать как же? — А, — махнул рукой Вэй Усянь. — Свяжу их хвостами, чтобы не разбегались. Веревку подлиннее мне найди. Тонкую. — Сейчас? — Сейчас. Иди уже. Ищи.       Вэнь Нин поспешно закивал и удалился, напоследок бросив взгляд на вторую лошадь. А-Юань тоже посмотрел на нее. — А как мы поведем двоих?       Вэй Усянь коротко свистнул. Пасшийся мирно конь скосил глаз и дернул в его сторону ухом. — Мы уходим, — сообщил ему Вэй Усянь. — Ты с нами?       После этого он потянул своего коня за поводья и пошел прочь, А-Юань пошел следом, постоянно оглядываясь и чуть не падая на ходу.       Сначала ничего не происходило. Но потом конь поднял голову от травы и, чуть фыркнув, зашагал за ними следом. — Он идет! — радостно воскликнул А-Юань. — Конечно идет, — подтвердил Вэй Усянь. — Оставаться одни они совсем не любят.       Место, где принимали нечастых гостей, здесь было одно, и Вэй Усянь с А-Юанем без труда нашли девушек там. Вэнь Нин к этому времени подоспел тоже. А-Юань с любопытством наблюдал за тем, что делает Вэй Усянь.       Но тот попросту отпустил коней и разложил веревку по кругу на довольно приличном расстоянии от них. Благо то, что принес Вэнь Нин было как раз клубком скорее даже очень толстой и прочной нити, чем веревкой. — Они не уйдут? — спросил А-Юань. — Нет. Никуда они не денутся. — Почему? — Им не захочется,— исчерпывающе ответил Вэй Усянь.       Усевшись за общим столом, они пили чай и ели сушеные фрукты. Пока они сидели, подошли еще двое адептов клана Вэнь. Вэй Усянь подозвал их, представил шицзе и пригласил присоединиться к распитию чая.       В чуть подросшей компании разговор наладился быстрее и легче. Подошли и еще люди. Всего их набралось около десяти. Держались спокойно, приветливо. "Почти как дома", — вдруг подумал Вэй Усянь.       Но ведь он и был по сути дома. Покачав головой, он отпил еще чая. А глянув на Вэнь Цин, снял с пояса флейту. Девушка все еще выглядела взволнованной, ее глаза чуть блестели. "Немудрено",— решил про себя Вэй Усянь, если шицзе уже озвучила ей свою идею о принесении высокой клятвой, это наверняка глубоко тронуло ее.       Он играл на Чэньцин, чтобы немного успокоить молодую целительницу, помочь ей смирить и очистить расходившееся в волнении сердце.       Вроде бы помогло. По крайней мере теперь она улыбалась. Вэй Усянь любил, когда люди улыбаются.       Время пролетело быстро, настала пора собираться в обратный путь. А-Юань очень хотел отправиться с ними, но Вэй Усянь не взял его, сказав, что в Облачных Глубинах ждут дела, а Лань Ванцзи и вовсе отбыл с поручением.       Ребенку пришлось остаться в поселении. Вэй Усянь напомнил ему, что обязательно поговорит про лошадей с Лань Сиченем, и А-Юань чуть приободрился.       Обратно возвращались уже куда скорее, совсем не прогулочным шагом, следуя за Вэнь Нином, который их вел.       Яньли все пыталась разглядеть, как же он двигается. Но это было настолько быстро, что не понятно, бег ли, или очень длинный шаг. Казалось, он просто исчезал в одном месте и появлялся после в другом, неуловимой, но четкой тенью мелькая впереди.       Иногда он взмывал вверх, становясь невероятно похожим на изящную птицу, вроде цапли. Рукава и полы его одежд трепетали, подхваченные потоками воздуха.       На последней трети пути Вэй Усянь подозвал его, сообщил, что дальше знает дорогу сам, и велел возвращаться в поселение.       Они распрощались.       Вэй Усянь с шицзе поехали дальше вдвоем. — Знаешь, мне кажется, он все-таки счастлив, — сказала Яньли, когда они уже входили в ворота Обители. — Если так, мое сердце спокойно, — кивнул Вэй Усянь. — И лучше, если в том же духе продолжится впредь.       За время их отсутствия в Облачных Глубинах новых гостей не прибавилось. Вэй Усянь вернул жену мужу. Разговаривать о делах совершенно не хотелось, поэтому он вытребовал себе сосуд Улыбки Императора, игнорируя факт присутствия Главы ордена Лань. Более того, именно у него он вино и выпросил. Тот давно заметил, что Вэй Усянь в этом плане тоже в некоторой мере ненормальный — уговорив целый сосуд, он выглядел будто лишь слегка навеселе. И совершенной загадкой оставалось, сколько нужно влить в него алкоголя, чтобы свалить с ног. Лань Сичень конечно совершенно не хотел выяснять это, но успел при этом немного привыкнуть, что Вэй Усянь пьет вино, как воду. На самом деле не так уж и часто. В общем пытаться запрещать ему это, у него давно пропала всякая охота.       Получив желаемое, Вэй Усянь отхлебнул знатный глоток и только потом сел и обратился к Цзинь Цзысюаню. — Ну и что ты от меня хочешь? — Как ты думаешь, почему он пришел к тебе? — Он все это время был здесь. Ты мог спуститься в темницу и сам спросить его, — язвительно ответил Вэй Усянь. — С такими, как я, он не говорит. Точнее говорит, но задавать вопросы, нет смысла. — Что ж так? Ведь твой орден буквально выпустил его на свободу. Дал возможность искупить и загладить. Он же служил в охране вашего Благоуханного Дворца. — Я не живу во Дворце и не принимал этих решений, — терпеливо напомнил ему Цзинь Цзысюань. — А. Тогда ладно, — тут же уступил Вэй Усянь. — Тогда другое дело, конечно. Понятия не имею, зачем его ко мне занесло. — Вэй Ин, — вздохнул Лань Сичень. — Что? Но я, честное слово, не знаю. Ручаться могу, что говорю правду. Могу даже клятву принести. Хочешь клятву? — Клятву не хочу, — покачал головой Лань Сичень. — Нужны твои предположения. — Шицзе будет участвовать в разговоре? — прямо спросил Вэй Усянь.       Яньли вела себя рядом с ними очень тихо, подливала мужчинам чай. Всем кроме Вэй Усяня, который пил свое вино прямо из сосуда. Но и ему она успела почти незаметно и бесшумно поставить тарелку с печеньем. Просто она очень любила заботиться о других. И все оставалась поблизости. — Я бы не хотел скрывать от нее, — произнес Цзинь Цзысюань. — Что, если бы я хотел? — сощурился на него Вэй Усянь. — Мы не говорим о многом. Я лишь спросил о твоих предположениях. — Я помню вопрос, — довольно резко бросил Вэй Усянь. — Но мне не нравится эта ваша идея. — Я не стану держать А-Ли в стороне ото всего. Твой шиди уже пытался так делать. Не могу сказать, что вышло хорошо.       Цзинь Цзысюань слишком поздно понял, что ткнул туда, куда не следовало. Глаза Вэй Усяня в прямом смысле сменили цвет, наполнившись искрами и темными всполохами, он замер, но от того лишь больше казалось, что в следующий момент он бросится в поистине неистовую драку.       Лань Сичень чуть было не положил руку на меч, но вовремя остановил даже саму мысль сделать нечто подобное. — Сянь-Сянь, — тем временем позвала Яньли. — Сянь-Сянь, пожалуйста, посмотри на меня, — дождавшись его взгляда, она продолжила. — Если только ты так хочешь, я отойду и не стану мешать вам. Я могу и вовсе уйти, если ты скажешь мне поступить так. — Не нужно, шицзе, — глухо произнес Вэй Усянь.       Он не спеша отпил из сосуда и перевел дыхание. Яньли успела заметить, как чуть дрогнула при движении его рука. — Тебе в самом деле не стоит уходить, останься, пожалуйста, здесь, — проговорил он уже более своим привычным голосом и продолжил. — Я… действительно не… могу просто взять и ответить, почему. Мне также довольно сложно говорить с ним, хотя с некоторой натяжкой это все же можно назвать разговором. Может быть, ему просто страшно. Несмотря на все его выходки, он довольно хитрый, смекалистый и все еще очень молодой парень. Заносчивый. Но он определенно хочет жить. Любопытство ему также совсем не чуждо. В конце концов вне застенков Обители он прежде меня не видел. Все, что у него было обо мне — лишь слухи. Возможно, хотел увидеть и оценить. Предупредить? Я не стану исключать и такого. И все же мне кажется, кто-то помог ему решить отправиться ко мне. И этот кто-то — Цзинь Гуаньяо. — А-Яо? — переспросил Лань Сичень. — Но зачем ему это? — Я не возьмусь тебе ответить, — покачал головой Вэй Усянь. — Слишком много может быть причин. И он… очень неоднозначный человек. Я помню, что он твой младший названый брат, и я не … говорю против него сейчас. Но я почти уверен, что эти двое…общались. И возможно как-то связаны. Прости, Лань Сичень, я в большей мере говорю это не для тебя. Возможно, те кто живет с ним рядом, смогут лучше понять что-то или вовремя заметить.       Лицо Главы ордена Лань теперь очень сильно напоминало теперь своей холодностью лицо его родного младшего брата, Второго Нефрита Лань. Если бы не цвет глаз, более темный и теплый у Лань Сиченя, вероятно сейчас, будь они оба рядом, ошибиться или хотя бы усомниться в том, кто есть, кто, мог бы и сам Вэй Усянь.       Совершенно никаких эмоций. И все же чуть внимательнее вглядевшись Вэй Усянь подумал, про себя что это нефритовое изваяние все же не такое суровое и ледяное, каким иной раз бывает Лань Чжань. — Ладно, — наконец произнес Лань Сичень после нескольких минут раздумий. — Я услышал тебя. И я тоже постараюсь не забывать об этом.       В глубине души Вэй Усяня вдруг шевельнулось сочувствие. Но он не стал думать о причинах этого чувства, просто глотнул еще вина. — Глава Не и его люди, вероятно, прибудут поздно. Для них путь совсем неблизкий. Я непременно дождусь их. А вам лучше всем хорошенько отдохнуть. Завтра утром мы продолжим нашу беседу вместе с моим старшим названым братом. — Отлично, — кивнул Вэй Усянь. — Тогда я пошел. Утро — мое любимое время. — Вэй Ин, — Лань Сичень посмотрел на него. — Если завтра тебя не будет, я лично вытряхну тебя из кровати прямиком в холодный источник. — За что? — притворно ужаснулся Вэй Усянь. — Если утром я тебя не обнаружу, — повторил Лань Сичень. — Я буду в цзиньши, — ответил Вэй Усянь и с усмешкой выгнул бровь. — Может быть, тебе лучше самому сначала сходить к источнику?       Глава ордена Лань не удостоил прозвучавший вопрос ответом. — Увидимся утром, — проговорил тем временем Вэй Усянь, обернувшись к шицзе.       Поднявшись, он напоследок помахал всем рукой, в которой держал полупустой сосуд вина, и удалился.       По меркам ордена Лань стояла уже почти глубокая ночь. В Облачных Глубинах было тихо, с неба смотрели яркие звезды. Оставшись один, Вэй Усянь шел неспешно, а, войдя наконец в цзиньши, обнаружил, совершенно неожиданно, мирно спящего в своей постели Лань Ванцзи.       Подобающая поза, сапоги аккуратно и как положено стоящие на своем месте. Как будто и вовсе никуда не уходил. Но нет, конечно его не было какое-то время. А сейчас он снова был здесь. — Ты не сказал мне, что вернулся, — пробормотал Вэй Усянь.       Он поставил сосуд на столик, прошел по комнате, развязывая пояс, распахивая и снимая верхние одежды. Его сердце исполнилось сладостного и вместе с тем чуть горчащего чувства. Было ли в том виновато одно лишь вино, понять не удавалось.       Спать совсем не хотелось и Вэй Усянь присел на край кровати Лань Ванцзи. Во сне он чуть больше походил на старшего брата. Черты смягчились, чуть сгладилась обычно суровая резкость. Однако холодная благородная красота при этом никуда не девалась.       Пристально вглядываясь в его лицо, Вэй Усянь протянул руку.       Что и почему произошло дальше он толком понять не успел. То ли жест его был сочтен внезапной угрозой, то ли Лань Ванцзи просто что-то увидел во сне, и это заставило его схватить Вэй Усяня за руку, но не за ту, которую он протянул к нему, а за ту, на которую он опирался.       Внезапный захват и рывок начисто лишили Вэй Усяня равновесия, заставляя падать на кровать рядом с Лань Ванцзи. — Лань Чжань! — охнув, воскликнул Вэй Усянь больше от неожиданности, чем от боли, хотя приземление его было отнюдь не мягким. — Что за мракобесие тебе снится? Ты вообще спишь или притворяешься?       Лань Ванцзи ничего не сказал, но тут же, обняв, притянул его к себе, коснулся пальцами виска, провел по голове.       Прикосновения эти были легкими, приятными и как будто извиняющимися. Вэй Усянь стянул ленту со своих волос, отпустив их свободно рассыпаться вокруг и между пальцев Лань Ванцзи.       Будто почувствовав беспорядок, тот снова двинул рукой, перебирая и приглаживая непослушные длинные пряди. Вэй Усянь зажмурился от удовольствия и прошептал чуть севшим голосом: — Так ты все-таки спишь или нет?       Ответа снова не последовало, но другой рукой Лань Ванцзи крепче и увереннее прижал его к себе. Вэй Усянь прислушался к его дыханию: оно было размеренным и ровным, а сердце отбивало неизменно спокойный ритм. — Как можно так спать, а, Лань Чжань? Вот покалечишь меня во сне — и сам того не заметишь.       Рука Лань Ванцзи на его голове замерла почти неподвижно, лишь чуть перебирая и гладя. Вэй Усянь полностью увлекся этим ощущением, пообещав лишь: — Погоди, вот завтра тоже ничего не буду тебе говорить — и думай тогда, что захочешь.       Приподнявшись чуть выше, он зарылся лицом в сгиб его шеи, вдыхая чуть горьковатый запах сандала, который всегда сопровождал Лань Ванцзи. Сейчас он смешался с терпким ароматом вина, которое пил Вэй Усянь. Сонно, почти уже бессознательно он потянулся обнять Второго Нефрита Лань в ответ. — Лань Чжань, Лань Чжань, ты… — проговорил Вэй Усянь, но дальше ничего уже так и не произнес.