Пять попыток Чжоу Цзыюй поцеловать Ю Чонён (и в конце концов у неё это получается)

Цзыюй не понимает Чонён. Эта мысль постоянно крутится в голове тайваньской девушки, и, как бы та ни старалась думать о других вещах, её неугомонное сознание не могло молчать. Она не в состоянии понять Ю Чонён. Не могла понять, почему старшая, с которой она встретилась только после того, как стала стажёром, незаметно заботилась о ней, когда Чжоу только появилась. Почему она никогда не уставала расспрашивать Цзыюй о том, как прошёл её день, терпеливо выслушивая, несмотря на языковой барьер. Не могла понять, как так получилось, что изгиб её губ и тепло улыбки успокаивающе действовали на Цзыюй и заставляли чувствовать домашний уют. Чжоу Цзыюй просто многого не понимает — делает она такой вывод, не желая углубляться в анализ своих чувств. Поэтому, когда в обеденное время после тренировки Ю Чонён коснулась её плеча, она спросила, не хочет ли та улизнуть и прокатиться на велосипеде. Цзыюй не понимает того, как в животе всё переворачивается, а широкая (легкомысленная?) улыбка расцвела на лице, когда она согласно кивнула головой. Всё также не осознаёт, почему сердечный ритм ускоряется, когда она обнимает руками тонкую талию Чонён во время поездки к реке Ханган, и, конечно же, не понимает того почти непреодолимого чувства — совершенно не хотелось, чтобы конец этого полуденного время подкрадывался всё ближе, заставляя её сжать руку Чонён чуть крепче. Конечно, наблюдательная по своему характеру Чонён не могла этого не заметить. Теперь они сидят на маленьком мягком клочке газона. Старый велосипед был припаркован сбоку, качаясь каждый раз, когда в их сторону обрушались порывы ветра. Цзыюй молчалива, поглощённая своими мыслями, не зная, что ещё и сказать, кроме «Вау, здесь прекрасно», поэтому Чонён ограничивается тем, что кладёт голову на плечо Цзыюй, соглашаясь с ней. Она не может вспомнить, когда это произошло — вероятно после того, как ветер выбил пару прядей волос из-за её уха, побуждая Чонён мягко уложить их обратно, — но между ними образовалось магнитное молчание. Лица в дюймах друг от друга, а глаза что-то разыскивают. Что, собственно, Цзыюй не имеет понятия. Всё, что она способна осознать, — бурлящая в ушах кровь, и Чонён, которая наклонилась ещё ближе, заставляя Цзыюй повторить за ней. Её сердце билось так быстро, пугая, что старшая сможет его услышать, поэтому девушка прикрыла свои дрожащие глаза так же, как и Чонён — «Боже, мы везде тебя искали!» Они обе отскакивают друг от друга, как два полюса магнита с одинаковой полярностью, пытаясь вести себя непринуждёно (несмотря на одинаковый румянец на щеках), и Цзыюй остаётся только разбираться в своих запутанных чувствах, ворочаясь той ночью в постели. В конце концов она приняла решение, что ещё просто не разобралась в себе, оставляя всё как прежде.