Облечься в плоть и кровь

       Glitchtale  — довольно удобная развивающаяся вселенная. Многим путешественникам, по тем или иным причинам живущим в Омегатаймлайне, она нравилась. Не удивительно, ведь здесь они могли не бояться постоянных сбросов и перезапусков, не страшиться случайно пошатнуть хлипкие линии сюжета, как во многих других мирах. Поэтому данная альтернатива быстро стала пристанищем для многих странствующих.        G! Эррор нервно бросил взгляд в сторону закрывшегося портала. Немного потоптавшись на месте, паренёк стал осматривать окружение: сочная зелёная трава, ещё не выцветшая от жаркого солнца как это бывает летом, неброские, но такие красивые маленькие цветочки, запах которых едва ощущался, деревья, чьи почки уже превратились в полноценные листочки, и разбросанные тут и там лавочки. Смешок вырвался из уст чернокостного. Расстановка этого предмета для отдыха казалась до безобразия хаотичной, словно их разбросали подобно игральным костям на доске.        Держать детскую переноску, пусть и с двумя маленькими скелетами, было уже тяжело. Удивительно, что старшие скелеты не успели их поймать с таким-то темпом передвижения.        Разрушитель направился к ближайшей чистой горизонтальной поверхности, на которую можно было бы присесть, и, глубоко вздохнув, примостил на неё свою ношу, а после — и тушу. Дрим что-то радостно щебетал на понятном только ему языке, в то время как Найтмер недовольно морщился и прикрывался от надоедливых лучей солнца. Хах, вот ведь маленький принц неудач. От данного прозвища Корректор задорно хохотнул, придвинув детей ближе к себе, чтобы тень от дерева падала и на Кошмарика. Дети и правда были похожи на маленьких принцев, можете поверить Глюку на слово. Он видел один мир, где всё-всё было выполнено в средневековом стиле, так что ему известно как должны выглядеть особи королевских кровей.        POV! Error        Раз уж побег удался, то придётся подсуетиться, чтобы не попасть под горячую руку G! Инка. Нет, он меня не ударит, конечно, ни в коем случае, но всё же разозлить его без помощи красок — это надо иметь по-настоящему истинный талант. К сожалению или к счастью, но у меня он врождённый. А ведь я всего-то хотел, чтобы они прекратили бессмысленные разговоры. Не их это — думать и планировать.        Конец! POV! Error        Увидеть Творца без действия его жидких эмоций крайне сложно. Можно сказать почти невозможно. Тому не нравилось его апатичное состояние, а демонстрировать его своему подопечному откровенно не любил, если не ненавидел. Младший помнил те редкие моменты очень хорошо и понять такого поведения не мог. Его совсем не напрягал такой вид Защитника, поэтому причины оставались для него неясными. Было предположение, что это из-за яростно брошенной Эррором фразы о бездушности скелета, которую он произнёс ещё когда они с Художником враждовали. Идея сомнительная, ведь тогда он был связан, а слов ласковых наговорил столько, что среди всего того потока услышать именно эту фразу было бы трудно. Но это Чернильный, а с ним возможно и не такое.        Корректор тряхнул черепушкой, прогоняя неприятные воспоминания, на что лиловоглазый весело засмеялся. Близнец подхватил братское веселье в ту же секунду. Маленькими ручками они цепляли покрывала друг друга. Всё-таки маловата колыбель для двоих. Позже чернокостный обязательно сделает им побольше. Или две разные. — Пора бы нам уходить отсюда, пока нас не поймали наши злые дяденьки-скелеты.        Вставать было неохота, но он бы это обязательно сделал, поймите правильно. Только вот внезапно ушедшая из-под ног земля и отдаляющаяся лавочка не дали ему это сделать.        Секунда. И вот он уже видит Кросса, что уже стоит около детей, которые активно приветствуют его.        Вторая. Понимание, что в движении он, а не лавочка, достигает сознания.        Третья. Поправка: передвигается Инк, который спокойно несёт на плече Глюка.        Где-то между четвёртой и пятой секундой тишину парка нарушает яростный залаганный крик, а на голову Бездушного сваливается целый увесистый пакет оскорблений.        Монохромный наблюдал за тем, как фигуры скелетов отходят к белокурой берёзке, чтобы поговорить наедине, чему препятствовала громкость глючного голоса, которая противилась данной идее, и с сомнениями размышлял чью позицию принять. С одной стороны, Малой заставил их сильно поволноваться, оторвавшись от важного разговора. С другой — дал понять, что тот явно затянулся и последние несколько часов лишь занимал драгоценное время. Да, Крест знал, что ни к чему толковому они не придут ещё там, на кухне Хранителя, но что он мог с этим поделать? Не бездействовать же? Оруженосец скривился. Действия чертёнка заставили придти его к выводу, что они и так ничего не предприняли.        Шум прекратился слишком внезапно. Мечник едва сдержался, чтобы не сходить к ним и не спросить всё ли хорошо. Такая смена настроений ставила в тупик.        Мирная беседа между спокойно-строгим Творцом и тихим неуверенным Разрушителем после гневных возгласов последнего сознанием отвергалась. Отношения этих двоих доводили до исступления абсолютно всех, кому представилась возможность лицезреть их вместе. Немного подумав, Кросс решил, что принимать сторону одного из них было бы себе дороже.        Из колыбели послышалось жалобное хныканье братьев, что были недовольны отсутствием внимания к себе. Икс нежно улыбнулся и погладил Солнечного по маленькой черепушке, которая с легкостью поместилась бы в его широкой ладони. Негативный ухватился за рукав чёрно-белой куртки и счастливо сминал их в крошечных кулачках. Вторая рука, вслед за первой, повторила действие только уже с головкой Лунного. Должно быть он выглядел сейчас до ужаса нелепо с перекрещенными руками, поглаживающими близнецов, чуть сгорбившийся над ними и с наиглупейшей улыбкой на лице. — А я тебе говорил!        Восторженный детский голос раздался среди молчаливого спокойствия сквера. Видно, воспитательная лекция подошла к концу. Радостное сияние зрачков Эррора, театральное недовольство Инка, который успел налакаться краски, любезно отданной ему младшим, представляли милейшую картину. — Да-да, ты как всегда был прав.        Деревья всколыхнул прохладный весенний ветер. Невольно Монохромный повёл плечами и, стянув куртку, накинул ей маленьких хранителей чувств. Защитник на это действие гаденько ухмыльнулся.

– Скелеты не болеют, дружище.