Тихо и темно

за окном тихая звездная ночь, а в душе как будто горит что-то. джефферсон толкает его к стене, не заботясь о сохранности головы александра, и целует его - до того, как их губы соприкоснутся, александр успевает увидеть кривую ухмылку и блеснувшие в темноте глаза. целует жарко и горячо, напористо, почти кусает; руками прижимает его за запястья к стене тоже. александр отвечает. за окном тихо и темно, в здании конгресса пусто. дома элайза уже наверняка уложила детей и легла спать сама. руки джефферсона скользят по его телу, расстегивают пуговицы сюртука, александр пытается отвечать тем же. не может: джефферсон будто бы нарочно запутывает свои конечности так, что пробраться через них нет никакой возможности. за сюртуком летит рубашка; зубы джефферсона оставляют на шее отметины - в темноте не видно, но завтра они станут ярко-алыми, и александру придется закрывать горло, завязывать шейный платок еще выше, чем обычно и надеяться, что никто не спросит (ответить будет нечего). а сейчас в голове - ни единой правильной мысли. все, что происходит на работе, там и остается. джефферсон подхватывает его, прижимает к стене всем телом, поддерживает коленом; александр вжимается лицом в его шею и чувствует тот самый парфюм. жарко. это не первый раз. и далеко не последний. александра бесит томас до последней частицы в его теле, но. когда он делает так, когда александр слышит над ухом его сбившееся дыхание, когда он прижимает его к себе ближе и ближе и ближе.... когда целует чуть ли не до крови, когда шепчет на ухо что-то явно оскорбительное (или когда снова высказывает свое идиотское мнение перед всем конгрессом - это, правда, происходит при свете дня), когда протестует, когда ведет себя так, будто хозяин ситуации - именно он, то... хочется врезать ему - не сильно, но так, чтобы он по-настоящему удивился. оскорбить его, так, чтобы по-настоящему задело. поцеловать его, прокусывая губу до крови. оставить на его шее алые пятна, чтобы это ему приходилось ходить с высоким воротником. кричать на него до тех пор, пока он перестанет быть таким невозможным идиотом. расцарапать его спину, чтобы на следующий день он не мог пройтись в своем дурацком костюме со спокойным лицом. заставить его стонать и плавиться. (заставить его согласиться с планом). заставить его подчиниться. заставить его выкрикивать его, александра, имя. сделать так, чтобы он наконец сдался. александр громко и несдержанно стонет ему в рот, проводит ногтями по вспотевшей спине, замечая, как джефферсон выдыхает ему в шею, но не замечая (или не желая замечать) того, что эти чувства абсолютно обоюдны. александр злится, говорит ему что-то несвязное, а в глубине души надеется, что эта ночь не закончится. а если элайза не спит? она наверняка волнуется. конечно, хоть она и привыкла к отсутствию мужа, она, наверное, все равно переживает... об этом александр не думает, думает только о том, как же все-таки его раздражает эта нахальная манера поведения джефферсона. о его лицемерии. вашингтон наверняка завтра будет требовать их принести какое-то решение очередной насущной проблемы, понадобится свежая голова... одна из рук джефферсона оказывается ниже. одна из многих несчастливых девушек наверняка ворочается в своей кровати и не может уснуть; ее лицо наверняка мокрое от слез, распухло, но она старается быть тихой, чтобы не пришел муж; наверняка ее ребенок поступает таким же образом. она лишь надеется, что однажды это закончится... александр приглушенно стонет, томас стонет тоже - только совсем тихо. играет в хозяина ситуации даже тут. а потом это все-таки заканчивается - и александру не удается сдержаться. он лишь надеется, что томас не слышал. (это чувство абсолютно обоюдно). его спина покрыта потом, у одного из них она расцарапана, на шее другого алеют засосы, губы кровоточат, на голой коже животов белеют пятна. "ублюдок", - хочет сказать александр. джефферсон передергивает от холода плечами и тут же едва заметно морщится. он отпускает александра, ищет на полу свою рубашку. александр следует его примеру. (его рубашка оказывается в самом пыльном углу). вероятно, джефферсон тоже хочет сказать: "ублюдок". они только обмениваются кривыми ухмылками; александр потирает шею. вероятно, они оба хотят сказать что-то еще. вероятно, они уже сделали это. надеясь, что другой не услышит.