Часть 1
28 марта 2020 г. в 00:11
Иметь родственную душу очень тяжело. Особенно, когда она заинтересована в другом.
Питер понимает абсурдность необъяснимой нежности по отношению к голосу в голове. Она рассуждает о чае: сравнивает цвет с закатом, думает о двух чайных ложках с лёгкой горкой и не иначе, потому что без соблюдения установленных критериев чай будет не таким вкусным. Зелёный имеет другие пункты. Питер по часам сверяет время, когда думает о чае и чувствует едва уловимую сладость. Всё же, его соулмейт имеет вкус.
Он никогда не встречал её, но уже любит до ломоты в костях — столь велико желание обнять, растворить в себе, впитать всё до последней капли, чтобы кости были в обилии трещин от количества трепетных чувств. Паркер сделает всё для своей половинки.
Питер думает, что связан с ЭмДжей. Другого ведь не может быть, верно? Только она понимает его, забавно шутит и просто идеально выглядит с хвостиком.
Повторение плана в очередной раз жалит хуже пчелы: тебе физически больно слушать рассуждения своего соулмейта. Проснись среди ночи и озвучишь пункты без заминки, оно клеймом въелось в черепную коробку вместе с постоянной тревогой и отголосками боли. Ещё немного и напишешь книгу про разные её виды: от покалывания в груди до невозможности свободно вдохнуть из-за повреждений спины. Ты никогда не встречала его, но уже молишь богов о разрыве связи.
Паркер думает. Постоянно. Обо всём.
Ты забываешься в локальных шутках, игнорируешь паразита в голове. И сдерживаешь себя от восторженных криков, ведь он наконец-то поцеловал её. Теперь волнение не будет идеальным проводником связи между вами. Ты, наконец, забудешь о дурацком георгине и до тошноты сладкой Эйфелевой башне.
Блаженные минуты отдыха. Ничто не длится вечно.
— Прости, пожалуйста, — спешишь собрать упавшие тетради из-за столкновения.
— Да я сам виноват, ты извини, — парень переступает с одной ноги на другу и старается не смотреть на тебя.
Протягиваешь руку в знак примирения и отсутствия взаимных претензий, называешь своё имя и слышишь чужое в ответ.
Питер Паркер. Звучит приятно до боли в костяшках. Кожа горит его прикосновением.
Теперь понимаешь, как тяжело иметь соулмейта, влюблённого в другую — собственными действиями он вкрутил штопор под твои рёбра: медленно, с наслаждением проворачивая снова и снова. Тело немеет от шока.
Питер уходит, а вместе с ним обрывается твоя влюблённость. Уже полгода ты задерживаешь на нём взгляд.
— Ты любишь, но не меня, — тяжёлый разговор должен был состояться рано или поздно, ведь дружить с соулмейтом можно, даже успешно.
— Я всю жизнь любил тебя, — возражает Паркер, потому что готов спорить с тобой и отстаивать чувства, готов признать ошибку юношеской любви и отдать всего себя в твою власть. Просто прими его, позволь быть рядом и каждое мгновение показывать всю полноту его нежности. Тебе же не деться никуда. — Я любил твой голос в своей голове, любил глупые шутки про Первый орден от имени генерала Хакса.
Однако молчит об отравляющей ревности к девушке, которую ты называла Рен.
— Питер, ты же понимаешь, что это ненормально, — верёвки натирают запястья, а он даже не думает их снять!
— У нас есть каждый день до самой смерти, — присаживается перед тобой, касается волос и останавливается на щеках: заставляет смотреть прямо в глаза.
Губы едва задевают твои в несмелом поцелуе, и невольно вспоминаешь его давний план. Сейчас парень более нерешительный, словно боится лишний раз дотронуться до тебя, ненароком сломать своей силой, сдерживать которую с тобой сложнее.
— Ты любишь саму мысль о соулмейтах, — пытаешься воззвать к разуму, — не меня.
— Я люблю тебя, — большие пальцы давят на скулы. Питер непозволительно близко; снова пытается украсть поцелуй, с осторожностью хищника исследует реакцию добычи и находит смирение.
Кто-то выбирает алкоголь в тщетных попытках уйти от реальности.
Кто-то губит лёгкие в никотиновом привкусе.
Кто-то ловит приход, пуская по венам.
Ты же выбрала Питера Паркера.