夢の輝き - Dream Glow

      Mood: The Midnight - Shadows (Uppermost Remix) Жизнь Асакуры Соры — бессмысленна. В ней нет желания сражаться, в ней нет желания собственного спасения. Лишь трусливая жажда безопасности. Порой, чтобы достичь этого желанного ощущения, приходилось обнажать клинок. И тогда, сжимая рукоять, она ощущала в себе силу, способную снести любые горы. Преодолеть любые препятствия. Но стоит сделать шаг — и оступается на ровном месте. Словно сухожилия перерубили, лишив её даже шанса. Приходилось ползти, как жалкий червь. Противно ли было Соре? Разумеется. Потому что её собственный потенциал растоптали жестокие ступни. Её смешали с грязью, сломали внутренний стержень и оставили полумертвой. Сора обречена скитаться по земле призраком, и нет ей спасения. Потому что Короля демонов не победить. Потому что её мучитель никогда не отпустит. Потому что тайну её крови не разгадать. — Нужно бороться со своими страхами, — словно мать, поучающая своего трусливого ребенка, повторяла Тамаё, — Как долго ты будешь продолжать прятаться за спинами других людей? Смертных! Ты лучше всех знаешь, на что Высшие луны способны. Это ты должна его победить. Это твоя ноша. Сора отлично всё это понимала. — Невинные люди каждый день умирают от твоего промедления. Тамаё имела права говорить такие слова. Она каждый день отдавала долг, спасая людей своими способностями в медицине. А что делала Асакура? Продолжала прятаться. Проклятое естество демона, её самые темные стороны, твердили о безразличии. Она не видит его жертв, не знает их. Пускай продолжает пожирать кого угодно, кроме нее самой. Пускай его жестокие руки крошат чужие черепа, чем её душу. Но появился Танджиро Камадо. Юноша с пылающим взглядом и не менее пылающим сердцем. Он молод, так же сильно боится, но упорно продолжает побеждать своих демонов. Сора им и являлась, так как побороть саму себя? — Я попытаюсь, — в конечном итоге решается Асакура, — Не пойду к Истребителям, но доберусь до Хоккайдо. Попытаюсь найти родных и ответы. Если я раскрою секрет моей крови, тогда я буду прощена? Это искупит мои грехи? Тамаё лишь с горечью прикрывает демонические глаза. — Ступай, — мягко, со скрипом сожаления, — Верни своё сердце. Двери нового дома захлопнулись за её спиной, отрезая пути к отступлению. Оставалось только идти вперед. Ну, или кругами. Госпожа Тамаё совсем недавно обзавелась новым убежищем. В другом районе, не в Асакусе. Прежде чем уходить, Сора должна была закончить дела. Например, зачистить территорию от демонов. Увести следы прочь от доброй о’ни. Повязку натягивают ниже на глаза. На север Хонсю идут поезда, и самый большой из них — Бесконечный. Словно морским кораблям, данное имя оправдывало его славу, ведь этот поезд был самым длинным и мощным у железнодорожной компании. Ей нужен он. Однако внутреннее чутье улавливало вибрации. Тухлый запах смерти и подкрадывающейся опасности. В этом районе слишком много развилось демонов, но рядовые сошки не так страшны. Слабые не способны уловить следы магии Юширо. А вот посильнее… Кишки сворачивает в тугой узел. Похоже Сора проголодалась. — Добрый вечер, — с улыбкой беззубой произнесла Асакура у стойки, — Будьте добры один билет на Бесконечный до конечной. Но вот удивление! На такую простую просьбу отвечают округлыми глазами. Быть может из-за старомодного наряда. Может из-за позднего времени и самого факта, что одинокая молодая девушка покупала билет перед самым закрытием… А может… — Вы не читали газет? Извините, но поезд Бесконечный сейчас временно выведен из эксплуатации. Позвольте уточнить, вам до Аомори? Могу предложить другие варианты. Странное поведение смотрителя станции насторожило Асакуру. Кто как ни она знает, какой на вкус страх? — Нет, это вы меня простите, — всё так же мягко и с улыбкой, — Я действительно не читала газеты. Проездом здесь. Вы могли бы рассказать мне, что произошло? Мне помнится, поезд Бесконечный один из передовых и лучших. Мужичок поправил фуражку, настороженно осматривая пространство за стеклом. Образ неподвижной, статной девушки в этом странном наряде не придавал душевного равновесия. Словно призрак. — Убийца орудует в нашем городе. Уже больше сорока человек убиты, и сколько еще пропало без вести бог его знает. Одна из последних жертв была обнаружены в Бесконечном поезде. Вот его и отогнали на тех обслуживание. Чтобы замять шумиху. Но… Сора ощущает на кончике языка вкус его страха. — Но?.. — Не советую на него садиться. Возьмите билеты с пересадкой в Сендай. Дольше будет путь, но зато живыми доедите. Кобальтовый взгляд блеснул демоническим пламенем. Внутренний страх скребется когтями изнутри. — Хорошо. Дайте билет до города Сендай. На этот раз мужчина взял плату куда охотнее. Монетки зашумели, билет отрывают от общей бабины и протягивают его двумя руками молодой девушке. Беря его, Сора на мгновение ощутила покой. Но затем резко напряглась. — У вас ничего не горит? Мужчина вздрогнул, отпустил билет и побежал в сторону служебного помещения. Видимо забыл выключить плиту. Сора надеется, что всё будет хорошо. На билете время: 9:00. У нее есть ночь найти убийцу сорока человек и причину своей тревоги. Тамаё бы обязательно отругала за очередное промедление. Скоро закрывается станция. Ночь только набирает силу. Сегодня луна на небе не светит. Запах костра. Угли. Жар. Треск горящей древесины. Искры в ночном мраке. Оледенелое сердце замирает в груди. Пряди темных волос колыхнул теплый поток. Лизнул, как лучик солнышка. Солнечные глаза. Только затем, когда их взгляды пересекаются, Асакура Сора понимает, что запах шел от этого человека. Истребителя демонов с пламенным хаори и золотым клинком. Сора во все глаза, до боли в глазных яблоках, до прострела в мозг вглядывается в лицо этого человека, и с каждой секундой, ударом сердца понимает. Она его знает. Она его уже видела. Только вот, где? — Приветствую, Охотница! Охраняешь станцию? Похвально! Но можешь идти отдыхать, я со всем разберусь! Положись на меня! Громогласный, сильный, яркий. Вибрации пламенного мужчины резонируют с глыбами льда. Не разбил, но стучится в закрытые двери сознания. Она его знает. — Я… Опомнись! Очнись! За его поясом золотой клинок, который одним движением может снести твою бестолковую голову! — Хорошо, — пытается имитировать поведение Охотников, — Рассчитываем на вас. А затем кланяется в пояс. Не разгибая спины, пряча лицо за налобной повязкой, Асакура делает несколько шагов к нему. Им не по пути, в разные стороны, но в момент пересечения… Сора втягивает его запах. Дурманящий, но не как благоухание цветов. Горький, но не как демонический смрад. Запоминающийся, как никто другой. Запах обжигающего пламени. Шаг. Ещё. Запах становится слабее. Сквозняк его рассеивает, как и эту поволоку густого дыма в её голове. Что это? Кто это? Шаг. Ещё и ещё. Она едва ли не сбегает прочь. Позади слышен звук подъезжающего поезда. Сейчас или никогда. Этот человек может знать о ней, знакомы ли? Почему тогда не подал таких же очевидных сигналов, как Асакура сейчас. Потому она оборачивается. А он смотрел в ответ. Без улыбки. Брови чуть хмурит, а глаза широко раскрыты. Замер на месте, без намека на опасность, но с явным подозрением. В этот миг Кёджуро точно понял, что девушка эта никакой не Истребитель демонов. Отсутствие формы, это замешательство и совершенно глупый поклон в пояс, который сейчас никто не использует толком. Не перед ним так точно.

Кто же ты?

Поезд вновь тронулся с места, а под прикрытыми веками Кёджуро лишь загоревшиеся решимостью глаза. Он еще таил в себе надежду, что девушка успеет запрыгнуть вместе с ним в последний вагон, но незнакомка осталась на перроне. — Кар! — воскликнула умная птица, приземлившаяся аккуратно на плечо хозяина, — Она не из корпуса Истребителей! Однако, гражданские с мечами не ходят. Она нам не друг. — Всё верно, — заходя внутрь вагона, ответил Столп Пламени, — Но и утверждать, что незнакомка наш враг смело не можем. Ворон встрепенулся крыльями и ощутимо вонзился когтями в плечо. — Мне отправить слежку за подозрительной особой? Охотник продолжал свой путь со связками бенто по пустому вагону. — Не стоит, мой друг. Сейчас наша основная задача — это Бесконечный поезд. Только вот интерес зажегся в нем огоньком. Кто же ты? И Кёджуро уверен, что незнакомка пойдёт за ним следом. Откуда такая уверенность? Отчаявшиеся люди, коснувшись надежды, уже её не отпускают.

***

Несмотря на отсутствующие воспоминания, бессознательное всё еще помнит. Как-то с Тамаё Сора пробовала гипноз. Пробиться, пролезть под непробиваемой защитной стеной, которая сдерживала поток знаний. Всё это было ради того, чтобы узнать секрет её победы над солнцем. Всё ради победы над Музаном. И только сама Сора устраивала каждый раз саботаж, лишь бы не трогали. Потому что прошлое связано с демоном, который и уничтожил её разум. Разбил душу на осколки, оставил такие глубокие душевные раны… Но время лечит, и Тамаё бы не отправила Сору за порог, если бы не была уверена в ней. Ещё лет двадцать назад Асакура бы бросилась прочь от пламенного хаори. Сейчас же она следует за ним попятам. Кто же ты, незнакомый знакомый? Правда ли продавец бенто, посланный начальством железной дороги? Нет конечно. Такие люди не носят катаны и не обладают таким превосходным телом. Демоническая кровь призывает её сжать зубы на шее и вкусить запретный плод. Он будет как никакой вкусный, божественная сладость. Но Сора сглатывает набегающую слюну, мысленно коря себя за то, что не послушала Тамаё о двойной порции крови. Охотник общается с обычными работягами дружелюбно, сразу располагая к себе мужчин. В его голове явно таятся хорошие мозги, раз он так легко смог провернуть всё. В отличие от него, Асакуре приходится ютиться на железной балке, прямо под потолком, чтобы не быть замеченной. Демон здесь. Прямо под ней. В железной махине с табличкой «Бесконечный». Нужно было отвлечь внимание. Только бы тихонько спрыгнуть и нормально осмотреть подозреваемого. Не только сверху. Под крышей было ужасно пыльно. Запахи машинной смазки, угля и костра вперемешку с демоническими смрадами разных сортов слишком растревожили чуткий нос демоницы. — Пчхи!.. Сердце упало с металлической балки вниз, прямиком к его ногам. На такой звук никто не обратил внимания, кроме Столпа Пламени. Кёджуро невольно улыбнулся, ведь, как всегда, оказался прав. Он поймал её на крючок. Она здесь. И как же было забавно наблюдать, как эта девушка резко меняется в лице, вновь показывая свой испуг перед ним. Пламенный взгляд и усмешка так и говорили: «Я тебя вижу». Сора прижимает указательный палец к губам. Будь тише. Не надо её выдавать. Она не враг. Следом демоница указывает в сторону. Кёджуро делает шаг по указке, не выпуская из поля зрения незнакомку. Но та с кивком одобрительным уводит полы синего хаори в сторону, показывая клинок. А затем и вовсе его вытаскивая из ножен на треть. Враг там. Кёджуро благодарно кивает, меняясь мгновенно. Запах костра стал удушающим пожаром, и чтобы вновь не издавать таких постыдных звуков, Асакура прижимает рукав к лицу. Охотник подошел в самый нужный момент, когда человеческий крик только зарождался в глотке. Что-то здесь было не чисто. Демоны очень редко работают сообща, почти никогда. Ими движет месть, жажда крови и сражения. Тогда почему более мелкий демон, с которым сейчас разбирался Охотник, перетягивает внимание всё на себя? Сору не обхитрить. Уверенная в победе мечника, демоница спрыгивает с балки на железного зверя. Металл тихо зазвенел, утопая сразу в крике дьявольского отродья. В присядку подбирается к кабине машиниста. Что внутри? Ничего подозрительного. Чем сильнее демон, тем лучше ему удается скрывать свой запах. Но Асакура его чует. Руки хватаются за ручку. Внутри во время движения должен быть раскаленный уголь, но сейчас там лишь бескрайняя чернота, которая смотрела на нее в ответ. И Сора замирает. Беспощадное пламя в голосе зло обожгло хрупкое доверие: — Ясно. Теперь я знаю, насколько ты быстр. Но не стоит зазнаваться. Мы думали прошлой ночью ты сбежал, потому что почувствовал наше приближение, но похоже ты нас даже не заметил. Жалкий демон. Только сбегать и умеешь. Про себя Асакура тоже могла сказать, что только сбегать и умела. Такой же жалкий демон. — Прошлой ночью мы быстро оказали помощь твоей жертве, что даже шрамов не останется. В ответ мечнику гаденько смеются: — Да даже если и так, она будет жить в страхе всю оставшуюся жизнь. Сора согласно склоняет голову. Разумеется будет. — Этому не бывать! Сора кривит в усмешке губы, но продолжает слушать эту пламенную речь, которая обжигает вместо этой кромешной черноты жерла поезда. — Мы излечим её душевные раны, и не важно, насколько это будет сложно и сколько займет времени. — Да ну? — вырывается изо рта Асакуры. Ей так хотелось вклиниться в их беседу, стать третей стороной, той самой несчастной женщиной, которую искромсали и оставили жить с памятью о боли. Демон не унимался: — Тогда я нападу на нее ещё раз! — Мы её спрячем так, что ты её больше никогда не найдешь, — непоколебимый ответ. Прятки не помогают. Нет лекарства от душевных ран, иначе бы Асакура его давно нашла. Ни опиум, ни алкоголь, ни табак. Ни адреналин, ни покой. Ничего не помогает, и лишь время притупляет раны, делает их шрамами, которые навсегда остаются с тобой. Сора знает это. Сора это испытывает сейчас. Тамаё уверена, что единственный вариант в таком деле — это разорвать старый шрам. Вырезать рубцовую ткань, сшить правильно и залечить. След останется, но былого ужаса на душе уже не будет. Потому Сора сейчас здесь. Когда-нибудь она встретится со своим самым страшным кошмаром и срубит ему голову. Такое лекарство поможет от душевных ран? В темных глаза загорается демоническое пламя. Когти отрастают, и Сора вонзается в металл, пристальней вглядываясь в темноту. Она смотрит в ответ. Одним единственным глазом. А затем темнота.

***

      Mood: The Legend of Ashitaka Сквозь узкую щёлочку обзор был ограничен. Видны спины в расшитых золотом хаори, низкие столики с пиалами сакэ и сложенные по правую сторону мечи. Красивые, разных цветов и окантовок. Кусочек знакомого серебряного меча виднелся в самом дали, ближе всего к главе клана. В зале царила гнетущая тишина. Злые, гнилые слова будут произнесены позже. — На этом собрание окончено. Окончательное решение будет вынесено на полнолуние. Больше времени тянуть у нас нет. Собравшиеся поднимаются со своих мест и начинают прощаться. Сора поклон Главе не опустит, ведь её даже не пригласили на такое важное собрание. Ей приходилось ютиться на крохотном чердаке, подглядывать в щели потолка, словно какой-то воришка. Только вот на её одеждах те же цветы, что и на хаори собравшихся. Тихо, чтобы никто не заметил её присутствия, Асакура Сора спешит покинуть своё убежище. Через тайные лазы, через дыры в покосившихся стенах. А затем дальше, бегом, со всех ног. Ей кричат вдогонку прислуга, но Соре было так совершенно всё равно. Сердце больно билось в груди. В родовом поместье гуляет холодные горные ветра. Старые стены стонут, полы скрипят, и лишь бамбук, потревоженный порывом, исполнял свою мелодию. Тук-тук. Тук-тук. Так же стучат её гёта о каменную кладку центральной площади поместья. — Аситака! — раздается девичий крик эхом в горных вершинах. А где-то дальше, вниз по склону, по ведущей прочь дороге, осекается молодой мужчина. Лошадь недовольно дернула ухом, когда хозяин останавливает свой ход. — Что, даже не попрощаешься? — слышится теплая насмешка рядом. — Ты ведь знаешь, опять отговаривать будет. — Разумеется. На то она и твоя младшая сестренка, — подмигивает задорно собеседник. Он руку вскидывает вверх и кричит, — Сора-чан! Мы здесь! Друг лишь сильней морщится: — Ну вот зачем… — Наш мир опасен, ты сам это отлично знаешь. Каждая охота для нас может стать последней. Не стоит разбрасываться так прощаниями и встречами со своими родными, друг мой. На вершине, в распахнутых воротах показалась женская фигура. Эта самая девчонка благополучно проигнорировала извилистый путь серпантина и побежала так, цепляясь за корни и ветки. Получается у нее это легко и тихо, как полагает Охотнику, но юноша лишь качает неутешительно головой. Не должна девушка на выдание так себя вести. И вот она здесь. Взъерошенная, в пыли и земле, и надышаться никак не может. Не из-за бега, нет. — Это не честно! — Сора… — Не честно, понимаешь?! Единственный, кто хоть как-то может повлиять на решение отца, так это ты! И ты, идиот непроходимый, взял и отрёкся от всего. Легко, да? Просто срезал волосы и вот тебе свобода. А что делать мне?! Мне… Как быть?.. Куда мне бежать? Я бы не раздумывая сбежала бы с тобой, но ты же меня не берешь с собою! Но крики каждому тяжело выносить, от того ей отвечают той же монетой: — Ты знаешь, почему! Ох, это Сору еще больше злит. Она в плотную подходит к брату, беря его за ворот халата, и вглядывается в такие же синие глаза, как собственные. А затем шепчет: — Найди её. Поклянись, что ты найдешь эту Голубую лилию или что за проклятье вообще породило всё это. Освободишь меня. Её шепот перерастает в рычание загнанного в ловушку животного. Глаза полные влаги, губы обкусаны в кровь. — Аситака, поклянись, что ты действительно ищешь способ спасти меня, а не просто сбегаешь! Аситака лишь прикрывает свои синие глаза и кладет тяжелые ладони на женские плечи. Голова его опущена, и шея обнажена для палача. Сломаться окончательно не дает теплые голос: — Сора-чан, тебе стоит верить в своего брата. Он жертвует всем, ради тебя, а ты с ним вот так. Разве ты его не знаешь? Именно потому что знает… Сора и плачет. — Верь в него, Сора. Я буду с ним. Моему-то слову ты всегда верила. Так что, пламенно заявляю, что мы освободим тебя от плена этого демона! Клянусь честью своего рода! Только вот пламенные речи мечника так и не подкрепились действиями. Какой толк от жаркой бравады, если по итогу он уходит вместе со старшим братом прочь. На север. Туда, где рождается настоящая зима. Безмерная печаль и боль раздирает душу Асакуры Соры. Слезы срываются с ресниц и стекают прямо на губы. Мокрый шепот уносит им вдогонку последнюю просьбу. — Берегите его, Ренгоку-сан. Хаори с языками пламени, золотой клинок и солнечные глаза.

С чужим именем на губах Сора выныривает из проклятого сна.

Грустно. Тоскливо. Одиноко. Словно в попытке ухватиться за ускользающее видение, Сора протягивает руку вперед. Она тяжелая, и потолок ухватить не может. Родные лица словно песок сквозь пальцы — неумолимо рассыпаются. Но её нынешнее «я», расколотое, но не уничтоженное, судорожно хватается за этот осколок. Губы распахнутые продолжают чувствовать фантомный привкус собственных слез. — Ренгоку-сан. Солнце лижет её полупрозрачные пальцы. Кожа бледная загорается розовым. А затем внезапно становится тепло. Потому что протянутую к небу ладонь ловят чужие, теплые-теплые. И появляется лицо. То, которое наравне с лицом брата боялась забыть. — Я здесь, — с улыбкой широкой и глазами искрящимися, — Ты в безопасности! Как твоё самочувствие? Какое на ощупь солнце? Шершавое от постоянных тренировок и мозолей. Теплое от бушующей жизни в венах. Аккуратное от знания, на что крепкие руки способны. — Что?.. Мысли начинают цепляться друг за другом. — Черт! Девушка резко поднимается. Свою холодную руку вырывает и прочь от него убегает, путаясь в одеяле. В конечном итоге она падает, громко стукнувшись затылком о тумбочку. Не хорошо смеяться над чужой болью, но Кёджуро невольно роняет смешок. Очень она забавно куксится, да колени к груди поджимает. — Осторожней! — привычно громко для Ренгоку, но оглушительно для Асакуры. Это дружелюбное предостережение не дало результата. Девушка лишь продолжала таращиться на Охотника своими синими глазами. Вся напряженная, готовая к атаке или вообще к бегству. Такое бывает. Она просто потеряна. От того Кёджуро лишь садится ровно на татами, стараясь принять вид полной безобидности. — Не стоит меня бояться. Меня зовут Ренгоку Кёджуро. Я не причиню тебе вреда. Солнце в его волосах. Буквально солнечные лучи отражается медной проволокой в его густой шевелюре. Сора судорожно оборачивается к раздвинутым окнам. Свет. Она на свету. Перед Истребителем демонов. Сердце стучит в глотке, не дает вдохнуть. Запах костра, запах тепла, запах дома. Демоническая кровь спит, человеческое нутро просыпается. Лицо из сна. Распахнутые глаза, немигающий взгляд. Широкие плечи и пламенное хаори на них. Сора невольно касается лба. — Моя хатимаки. — У тебя был жар. Извини, пришлось снять, — а затем поднимает палец вверх, — Над твоей головой. Сора задирает взгляд и видит свисающую с тумбочки повязку. — Видишь? Все твои вещи рядом. Меч в другой комнате. Я тебе его верну, клянусь, но предлагаю для начала познакомиться. Моё имя ты уже знаешь. А… Как тебя зовут? Напуганная. Растерянная. Беглянка? Дезертир? Очень на это похоже. — Асакура Сора, — шепот. — Асакура… Сора… — повторяет Кёджуро, понимая, что совершенно не знает ни этого имени, ни этого дома, которому принадлежит. А у нее мурашки бегут по коже. Перекатывается собственное имя меж его губ, разгрызается зубами и пожирается жадной глоткой. — Кто ты, Асакура Сора?

Предатель человечества.