Трудности загробной жизни

      Она всегда была очень любопытной девочкой, тайны и загадки завораживали её, а передачи по ТВ только и говорили, что о призраках, проклятиях и экстрасенсах. Оля любила готику, в подростком возрасте она пересмотрела почти все сериалы про призраков, демонов и вампиров, пыталась читать Дракулу и Кентервильское приведение (только потому что в названии книги было слово «приведение»), но чтение не было её любимым занятием, читать любил её старший брат — Олегсей.       Пока Оля была маленькой, она обожала старшего брата, ведь о таком брате можно только мечтать, он был робким с другими, но искренним и ярким с ней. Они носились друг за другом по улицам, потому что мать терпеть не могла, когда дети мешали ей отдыхать, производя шум в квартире. Он читал ей книжки перед сном и смотрел девчачьи мультики, а ещё он отдавал своё мороженое, если то, которое покупали ей, быстро таяло. Олежа был самым лучшим на свете братом, он знал математику и всегда помогал с уроками.       Когда Душнов собрался в Москву, чтобы поступить в престижный ВУЗ, Оля улыбалась, стараясь не смотреть в сияющие глаза брата, тогда ей хотелось плакать, хоть она уже была достаточно взрослой, чтобы справляться со всеми проблемами самостоятельно. Девушка всё же расплакалась, когда сапсан «Москва-Питер» тронулся с платформы на вокзале.       Олежа часто писал ей, но учёба отнимала у брата много времени, да и сама Ольга стала куда больше интересоваться миром вокруг, точнее делать весьма странные попытки интересоваться миром. Она познакомилась со странными людьми, которые, как сначала ей показалось, просто пересмотрели ТВ 3, но любовь к мистике никуда не делась и через какое-то время она сама оказалась в кружке «охотников за привидениями». Сначала Ольга не очень верила в магию и прочую ерунду, но потом у неё начало что-то получаться и она поверила. Они часто тусовались в заброшенных домах, на старом новодевичьем кладбище, чёрт знает где ещё. Так продолжалось долго, реальный мир терял краски и заводил девушку, как Алису из книги, всё глубже и глубже. Быть может, она бы никогда не остановилась, но кому-то там наверху (или внизу) очень не нравилось чем она занимается, и они забрали у неё самого дорогого человека — брата.       Ольга никогда не верила в то, что её брат мог сам выпрыгнуть из окна, он был не такой, она знала его лучше, чем кто-либо. Девушка долго кричала на свою мать, которая поверила в то, что её сын мог такое сделать. Этого просто не могло быть! Ольга сходила с ума. Она искала ответы, писала жалобы в прокуратуру, донимала следователей, делала всё, что было в её силах, но высокие мужчины в погонах с суровыми лицами и усталыми глазами просто махали на неё рукой.       Она боялась снова обращаться к мистике, потому что была убеждена, её действия как-то повлияли на смерть брата. Магическое мышление, ничего более, но она боялась, что это могло быть связано с его смертью. Когда дело закрыли, а прокуратура и суд отказали в возобновлении, она поняла, что других способов не осталось.       Душнова перепробовала почти все способы, которые знала, обращалась к друзьям, но ничего не вышло. Если где-то в этом или том мире и существовал её брат, то он не хотел выходить с ней на связь или не мог. О последнем варианте думать не хотелось, уж лучше бы Олежа просто не хотел её видеть после смерти, чем застрял где-то без возможности просить помощи. В любом случае, Ольга была уверена, что если ангелы и существуют, то он должен был стать одним из них, разве что… она очень надеялась, что Бог (или кто там вместо него) пересмотрел свои приоритеты на геев. Гей-ангел не казался чем-то из ряда вон в двадцать первом веке, Бог поймёт.       Так или иначе, но через полгода активных поисков и метаний, Душнова сдалась. Она стала подумывать о том, чтобы окончить курсы по ведению бизнеса, хотелось открыть своё дело, какой-нибудь цветочный магазин или что-то в этом духе. Вопрос был не в деньгах, отец присылал много денег дочери, хоть Ольга и знала, что он не очень любил её. Да чёрт возьми, он даже не пришёл на похороны собственного сына, в тот момент она ненавидела его. Отец невольно проецировал на детей свои проблемы с их матерью, откупаясь деньгами, Оля понимала это и молчала.       Конфликт с родителями нарастал. Душнова по-прежнему любила своих родителей, но не могла не отдаляться от них, в конечном итоге, она уже не та девочка, какую они хотели в ней видеть: теперь она курила, надевала слишком короткие шорты и юбки, красила волосы в дикие цвета и носила чокеры. Всё то немногое, что осталось в ней от той милой маленькой девочки с озорными глазами, было навсегда похоронено в могиле брата.       Когда она, листая ленту «вконтакте», заметила, что кто-то пытается добавиться ей в друзья, чтобы получить консультацию, она засомневалась. Оля так и не решила, что делать со своими способностями, но что-то в этом парне её зацепило, не внешность, нет, на вид он не был чем-то особенным, а… она не знала как сказать, просто чувствовала, что это важно. Парень был из университета, в котором учился Олежа, в который Ольга хотела поступить сама, но не потому что это место было очень крутым, а потому что это место выбрал её брат. Быть может, это звучало банально, но порой те, кто потерял дорогих людей, упорно следуют по их следу, совершая ритуалы и копируя привычки тех, кто ушёл за грань.       Почти сутки она промучилась не зная, стоит ли откликнуться на просьбу, она правда не хотела в это влезать, но интуиция всегда говорила ей нужные вещи. Запрос на добавления в друзья был одобрен, через час пришло сообщение: Димон: Привет, ты меня не знаешь, мне тебя подружка посоветовала. Короче, тут такое дело. Я типа живу в проклятой комнате в общаге, но это всё фигня. Недавно я пережил сердечный приступ и типа стал видеть всякую херню. Недавно ребята с нижнего этажа решили поразвлечься, я честно не знаю, чем они там занимались, но я реально что-то увидел, и мне это пипец как не нравится.       Оля прочитала это сообщение несколько раз. Она не знала ничего про проклятую комнату, но решила не спрашивать, парень сказал, что фигня, значит фигня. Вообще, сообщение выглядело странно, может быть, этот Дмитрий как-его-там-что-за-дурацкая-фамилия просто хотел над ней постебаться? Такое случалось, девушка прислушалась к собственным ощущениям. Тот, кто сказал «слушай своё сердце» просто не умел слушать жопу, иначе бы известная поговорка приобрела более сакральный смысл. Душнова сдалась, жопа и сердце выражали редкое единение, выраженное в милосердии к парню с дебильными чёрными солнечными очками на фото (наверняка бедолага думал, что выглядел круто). Оля: Не совсем мой профиль, но я постараюсь помочь. Можешь описать как оно выглядело?       Ответа не было долго, впрочем, Душнова не торопилась. Она листала страничку Побрацкого, смотря на фотки, парень выглядел, как мудак, ну или пытался так выглядеть. Надменный взгляд, наглая улыбка, самодовольное лицо, какие-то ребята, похожие на фанатов панк-рока. Против последнего девушка ничего не имела. Посмотрев группы Димона, Ольга составила о нём не самое лицеприятное мнение, но это было не важно. Димон: Эта херня была похожа на дементора. Точнее, я не знаю как описать. Оно было как будто в чёрном платье, но это точно не было женщиной или мужчиной. И голос звучал как будто в голове. Оно что-то говорило, про то, что у смерти много форм.       Ольга задумалась, в голову пришли сразу несколько вариантов, но нужно было получить больше данных. Если всё, что сказал этот парень — было правдой, то у него были реально крупные проблемы. Оля: Можешь ещё что-то вспомнить, слишком мало информации». Димон: Я не уверен. Вроде бы, оно сказало так: «у меня много имён, но все они ничего не значат. — Дерьмо, — буркнула Оля, сжав пальцами виски. О да, этот парень, кем бы он ни был и что бы ни натворил, очень крупно встрял. Эта фраза давала куда большей информации, чем можно было бы подумать, Душнова хорошо знала об этом. Оля: Не могу сказать с полной уверенностью, но это напоминает мне разновидность индийского бога смерти. В индуизме множество Богов, которые бесконечно перерождались, по сути, одни и те же Боги возвращались на землю в других формах, с другим характером, но с той же целью. Обычно подобные видения срабатывают в качестве предупреждения. Ты говорил, что живёшь в проклятой комнате, верно? Димон: Вообще не понимаю при чём тут Индия. Ну, вроде того, типа, у этой комнаты плохая история. Я, кстати, словил инфаркт, именно тут, но раньше ничего подобного не видел.       Душнова закусила губу. По какой-то причине Побрацкий не хотел говорить с ней про комнату, сердце сжалось от дурного предчувствия, но она постаралась проигнорировать это. Оля: Ну, с Индией это связано не слишком сильно, если говорить честно, но ты же слышал про перерождение душ? Это существо, если я думаю правильно, что-то вроде стража этого мира. Димон: Ну, младшаки вроде бы Пиковую даму вызывали, но как-то налажали, и эта херня пришла ко мне. Я вообще в это до недавнего времени не верил, я как бы нормальный человек, за рационализм и всё такое, но в последнее время меня окружает слишком много странного. Оля: Теперь это выглядит ещё более странным, они там что, её на латыни вызывали или сразу на иврите? Димон: В душе не знаю, честно. Я и сам бы не поверил, но видел это своими глазами. Эта штука говорила что-то про то, что комната в которой я живу, всегда притягивала смерть или что-то в этом духе.       Сердце Душновой снова тревожно застучало, нет, это не может быть просто совпадением. Он знал? Этот парень знал про её брата или нет? Ольга боялась. Что если всё это тупой розыгрыш? Она не хотела обжечься сильнее, чем уже было, но ей нужно было знать. Оля: расскажи мне про комнату всё, что знаешь. Димон: Я не очень многое про неё знаю. Слухи ходят всякие знаешь ли. Я выбрал это место только потому, что хотел подготовиться к экзаменам, чтобы не вылететь из универа, в моей прошлой комнате было слишком шумно. Оля: Ты явно не хочешь, чтобы тебе помогли. Димон: Я правда не знаю. Говорят, что год назад в этой комнате умер парень, вроде бы выпал из окна. После этого комнату много раз заселяли, но никто не мог долго в ней находиться, все говорили, что в ней что-то есть. Я в это не верил, поэтому поселился, а потом сам чуть не сдох.       Душнова вздрогнула, едва не выронив телефон. Нет, нет, это не может быть совпадением, просто не может быть! Ольга постаралась себя успокоить, вспомнив пару упражнений по медитации. Восточные учения оказались не её сильной стороной, но кое-что полезное она для себя усвоила. Оля: Ты знаешь кто погиб в этой комнате? Димон: Мне-то какая разница? Ты же не думаешь, что этот парень всё ещё тут, я бы его заметил. Оля: Действительно. Ладно, я подумаю над тем, чем могу тебе помочь, пиши обо всем странном, что будет происходить. Димон: Ок. И да, у меня тогда ещё один вопрос. Один мой знакомый, на самом деле он препод, но это не важно, оказался в ситуации, когда за ним по пятам ходит призрак. Он типа не может его видеть или слышать, но я типа могу, поэтому он постоянно обращается ко мне и хочет тоже поговорить с тем призраком. Ты не знаешь, что ему сказать? Я правда не хочу быть переводчиком, своего говна хватает. Оля: Пусть тогда напишет мне сам. Димон: Ок, спасибо.       Она хотела написать кое-что ещё, но не решилась, нельзя думать об этом, просто нельзя. Нужно помочь этому парню, даже если он последний мудак во вселенной. Ольга убедила себя в этом, потому что помогать — это вроде как её призвание, настоящую причину она не стала озвучивать даже себе. Время покажет.

✟✟✟

      Дмитрий Беликов знал, что будет сложно, но даже самые пессимистичные опасения на деле оказались радужными иллюзиями, построенными среди воздушных замков, на которые он смотрел через розовые очки. С Гошей было сложно всегда, это психотерапевт знал хорошо, но оказалось, что у понятия "сложно" есть неисчерпаемый лимит градаций, и, Беликов честно хотел верить, что то, что происходило с ним сейчас, было близко к концу, а не к началу всех тех трудностей, какие выпадали на его долю.       После посещения студента, невольно открывшего пациенту одну из преподавательских тайн, отношения между психотерапевтом и пациентом натянулись, как перетянутая струна, настроенная под испорченный тюнер, выдававший «соль» за «ми». Гоша был в бешенстве, но что хуже, он молчал. Беликов никогда не питал иллюзий насчёт своего пациента (быть может, только в самом начале, когда псих только открыл дверь его кабинета, но в тот момент, когда молодой человек схватил Дока за грудки и начал орать ему в лицо о том, что его всё бесит, Дмитрий понял, что случай сложный). Молчание со стороны такого человека как Гоша всегда было в разы опаснее бури, штиль всегда сменялся штормом, быть может, не в море, но в психологии точно, и чем больше дней молчания проходило, тем страшнее должен был быть срыв.       Дмитрий искал иные способы связаться с духом, которые бы тот не мог проигнорировать, но мир смерти не желал принимать чужаков за просто так, она сама решала, кого и когда одаривать, Беликова не было в этих списках. Порой мужчине снились кошмары. Он не знал, было ли это продиктовано влиянием духа или же собственными переживаниями, но почти каждое утро просыпался прижатым к груди жены.       Беликова волновалась: её муж ходил как в воду опущенный, нервный и порой злой, а она ничего не могла сделать. Пару раз она пыталась говорить с Гошей, но не знала, а бы ли он в это время в доме. Привычный холод, что неотступно сковывал её целый месяц, почти не ощущался, это пугало.       Док пытался общаться с Гошей. Иногда тот даже отвечал, скидывая вещи с полок или вытворяя что-то такое, что заставляло Беликова вздрагивать. Мог ли процесс перехода в иную форму сущности ускориться? Что происходило на самом деле и почему Дмитрий был так бесполезен. — Пожалуйста, — едва ли не срывающимся голосом просил Дмитрий, сидя в кресле у камина, он ощущал, что Гоша находится поблизости, — поговори со мной. Я знаю, что был неправ. Гоша, я правда волнуюсь за тебя. Я не знаю, как бы сам реагировал на твоём месте, если бы мне сказали, что-то такое, разве что, попытался узнать, что именно про меня говорили, но тебе не важно содержание, я понял. Гоша, я прошу, я ни слова не скажу своим студентам, только позволь мне помочь, доверься мне. Ты мой самый близкий друг.       Тишина оставалась, но она как будто стала более неуверенной или задумчивой, как будто окружающее пространство резко изменилось, будто бы произошёл какой-то неясный скачок энергии. Гоша не ответил, но что-то изменилось, и Дмитрий надеялся, что это был хороший знак.       Через два дня ему приснился странный сон. Беликов не помнил точно, что видел, сон забылся сразу же после того, как психотерапевт оторвал голову от подушки, сонно щурясь в окно, залитое тусклым ноябрьским солнцем. В голове остался лишь отпечаток образа Гоши, что смотрел на него с неясной скорбью в глазах. Этот сон напугал Дмитрия сильнее, чем любые кошмары, потому что в кошмарах взгляд пациента был гораздо более живым, чем в этом дурацком сне.       Была суббота. Ольга уехала на работу, что-то срочное, она, кажется, говорила ему вчера, было тяжело на душе. Дмитрий попытался успокоиться, он должен поговорить с этим упёртым духом.       Заглянув в телефон, он увидел сообщение от Побрацкого. Беликов нахмурился, открывая переписку со студентом, тот скинул адрес страницы «вконтакте», это была страница Ольги Душновой. Док поблагодарил студента, решив написать девушке почти сразу. Он коротко сообщил, что нуждается в консультации и даже готов заплатить.       В доме было на удивление тихо. Дмитрий прислушался к собственным ощущениям, так и есть — слишком спокойно. Док невесело подумал о том, что в последнее время спокойствие стало для него чем-то плохим.       Беликов заварил себе чай с лавандой, его душистый запах успокаивал его, возвращая уверенность в этом пошатнувшемся и съехавшем с катушек мире. Он привычно произнёс: «Доброе утро, Гоша», проходя мимо зала, зная, что обычно призрак предпочитал обитать там. Усевшись за стол, Дмитрий вновь заглянув в социальную сеть, запрос в друзья был одобрен. Беликов: Здравствуйте. Я Дмитрий Беликов — преподаватель с кафедры психологии университета N. Недавно я попал в сложную жизненную ситуацию и надеюсь на Вашу помощь. Вас мне посоветовал один из моих студентов — Дмитрий Побрацкий, надеюсь, Вы знаете такого. Душнова: Да, мы говорили с ним. Расскажите, пожалуйста о Вашей проблеме, только более детально, чтобы я смогла составить правильную картину произошедшего.       Док написал девушке огромное сообщение, где изложил факты, переходя от педантичной сухости до эмоционального срыва. Про себя Дмитрий невесело подумал, что ему самому пора навестить коллег в качестве пациента, и, чёрт возьми, если его загробные проблемы не решатся, он рискует угодить в дурку на правах почётного гостя.       Ольга долго молчала. Она несколько раз набирала и стирала сообщения, пока наконец не написала. Душнова: У Вас действительно непростая ситуация, но, думаю, что я смогу Вам помочь. Понимаете, когда я стала заниматься мистикой, у меня у самой не было никакого дара или что-то в этом роде, но со временем у меня стало получать слушать некоторые вещи. Надеюсь, Вы не думаете, что я просто сумасшедшая девушка, иначе бы не писали мне. В любом случае, я помогу Вам. Дмитрий: Хорошо, что Вы хотите за помощь? Душнова: Пока что ничего, разе что скажите одну вещь. Вы знали моего брата? Олегсей Душнов, он выпал из окна в прошлом году в общежитии Вашего университета. Беликов: Да, я действительно знал его, это был очень способный и добрый юноша. Я вёл у него на последнем курсе психологию. Душнова: спасибо. Ладно, я сейчас напишу кое-кому, уточню информацию. Скажите, Вы хорошо ощущаете присутствие духа? Беликов: В последнее время — нет, но обычно я всегда могу сказать, где находится Гоша. Мне тяжело наладить с ним контакт, ещё этот сон. Душнова: Хорошо, я поняла. Оставайтесь на связи ближайший час.       Док вышел из «контакта», отложив телефон. Он прислушался к своим ощущениям, дома снова было тихо, как если бы все те события, связанные с призраками ему просто приснились. Наверное, Дмитрий бы хотел, чтобы всё это было сном. Говоря откровенно, он скучал по Гоше, пусть тот был весьма эксцентричной личностью, года дружбы и психотерапии связали их попрочнее канатов. Если бы только можно было вернуть всё назад, сколько бы можно было сделать? Дмитрий знал, что такие мысли опасны, они никогда не приводили к хорошему, но почему-то сейчас не думать об этом не получалось. Он сожалел, что не смог помочь Гоше раньше, что они не так часто ходили в бар, чтобы отметить какой-то не очень значительный повод, о том, что не узнал о пациенте много важного. Смерть странно действовала на сознание. Док не думал о своей смерти, она вообще как будто не существовала, но он не мог не думать о смерти вообще.       Через минут сорок ему пришло сообщение от Душновой. Дмитрий невесело улыбнулся, думая о том, что докатился до услуг экстрасенсов. Он понимал, почему эта девушка хотела ему помочь, спросив про брата, она невольно открыла ему свои карты. Кажется, она так и не смирилась с потерей и Док не мог винить её за это. Что бы он сам делал, если бы так и не обнаружил следов Гоши? Сколько бы убивался и винил себя? Дмитрий не знал, но ощущал, что ответы на эти вопросы ему совсем не понравятся. Душнова: Вам нужно сделать пару вещей, которые помогут наладить контакт с духом. У вас есть камера? Беликов: Где-то была, но не очень хорошая. Душнова: Хорошо, постарайтесь сделать всё так, как я напишу и записать всё на камеру. Если у Вас всё получится, то Вы сможете услышать голос духа, но даже если не услышите, пришлите мне. Себя снимать не нужно.       Дмитрий выписал в блокнот все необходимые действия. Это было странно, но он решил не спорить, по крайней мере обошлось без крови и черепов. Когда он чертил круги на полу мелом и ставил свечи, он думал, что выглядит как идиот или сектант, но что-то в его квартире менялось. Свечи дрожали, выдавая движение воздуха, окна были закрыты и плотно зашторены, как и двери в зал.       Выполняя странные действия, Док ничего не слышал, но он видел, как дрожат свечи и ощущал страх. Казалось бы, что за месяц сосуществования с призраком можно было привыкнуть ко всему, но волна страха, окатившая его, была вовсе не тем, к чему можно было действительно привыкнуть. На пару мгновений ему даже почудилось… впрочем, не важно.       Перекинув запись с цифровой камеры на ноутбук, Беликов переслал её Душновой, надеясь, что девушка поможет ему. Она долго не отвечала, но Док понимал, что весь мир не мог встать на нём клином, тем более, девушка молодая, он хорошо знал студентов, чтобы не беспокоиться на этот счёт, но в то же время, он хорошо знал студентов, чтобы понимать, что некоторые из них, принесут несданные курсовые работы только после письма из деканата. Оставалось надеяться, что Оля не менее ответственная, чем её покойный брат. Душнова: Я просмотрела запись, простите что так долго, пришлось показать её ещё одному человеку. Я честно никогда не видела такое, но Вам нужно спасать Вашего пациента.       Сердце Беликова пропустило удар, с Гошей что-то случилось.