Не убоюсь я

Черный Всадник обитает далеко на севере, в мрачных и холодных землях, населенных чудовищами. На том заканчивались все познания Финвэ, но и эти скудные сведения нельзя было полностью принимать на веру. Никто не видел логова Черного Всадника, и направление просто чаще всего упоминали среди противоречивых слухов. Финвэ посмеялся над Эктелем, когда тот спросил, куда он собрался идти, но в действительности, выйдя за загородь, он почувствовал себя растерянным. Точно ли на север нужно идти? И как далеко? И что, собственно, искать? Но сомневаться было поздно, и Финвэ решил для себя, что мрачные земли, населенные чудовищами, точно ни с чем не спутает, а дальше разберется. Погода выдалась ясная, и звезды указывали Финвэ путь. Ему оставалось только следовать за концом рукояти Малого Небесного Ковша и никуда не отклоняться. И он шел весьма быстро, делая в перемену звезд одну длинную и одну короткую остановку. Еще иногда охотился по пути, чтобы не расходовать припасы: ведь как знать, будет ли еда в землях чудовищ? Так вскоре он покинул знакомые угодья и все сильнее отдалялся от озера. Первое время чужие места не казались особо страшными. Смешанный лес сменился преимущественно хвойным, стал темнее — да и только. Но это была всего лишь древесная тень, в которой квендо отлично видел. Конечно, Финвэ никогда не бывал так далеко от дома, да еще в одиночестве, но начало пути не оказалось слишком уж сложным. Звезды перемещались по небу, много раз совершая свой круг, и Финвэ через какое-то время даже перестал считать их. Он ведь шел так быстро, как только мог, чтобы преодолеть большое расстояние и не вымотаться. Он продвинулся на север довольно далеко, когда места действительно стали недобрыми. Спать чаще приходилось на деревьях, потому что в лесу то и дело слышался вой гауров. А несколько раз Финвэ был вынужден забираться повыше, спасаясь от голодной стаи, и отстреливаться камнями из пращи. Но и на деревьях нельзя было чувствовать себя в безопасности. Крупные летучие мыши-кровососы с красными глазами и ядом на клыках, набросившись стаей, могли убить квендо. Среди ветвей прятались змеи и злые духи, но хуже всего — нарваться на Пастыря Древ, что заплутал в тенях и обезумел. Такие пытались убить любого, кто окажется рядом, и однажды Финвэ пришлось долго убегать от одного из них. Лишь чудом он скрылся и чуть было не вылетел прямо к логову других тварей — гигантских сороконожек, ядовитых, уродливых и вечно голодных. Он видел реки с черными, как смола, водами, а на берегах — зверей, то ли мертвых, то ли спящих беспробудным сном. Тогда Финвэ приходилось сооружать плоты и переправляться со всей осторожностью, чтобы отравленная вода не коснулась его ног. Однажды ему это не удалось и нога отнялась на целых четыре перемены звезд. Все это время Финвэ сидел в кое-как сделанном укрытии полуголодный, моля судьбу о том, чтобы его не учуяли никакие звери и твари. Еще дальше на север действительно стало холоднее, а чудовища встречались едва ли не чаще, чем обычные животные. Сама земля здесь полнилась злом, и тени, что чернее тьмы, разгуливали как хотели, из низин поднимался серый туман, лишающий сил тело и дух, всякая ветка норовила больно хлестнуть по лицу, а любой корень — подвернуться под ноги. С каждой переменой звезд все темнее и страшнее становился лес. Деревья сделались больными и скрюченными, стволы их почернели, на них ютились ядовитые грибы и кусачие насекомые. Здесь встречалось мало еды и много опасностей, и теперь Финвэ порадовался тому, что не растратил, а только пополнил запасы, пока была на то возможность. А потом лес стал редеть и постепенно перешел в черные пустоши, где изредка встречались рощицы низеньких корявых деревьев. Негде стало искать спасения от холодного ветра, и он пробирал до костей, выдувал все тепло даже из-под теплого плаща. Ветер пах пеплом и гарью, а еще чем-то, чему Финвэ не знал названия. Впереди маячили горы — длинная гряда черных скал, высоких, будто бы упирающихся в само небо, изломанных и острых, как клыки чудовища. Но вздымалась среди них одна гора, огромная, и прочие казались рядом с ней не больше простых холмов, и страхом веяло от той горы. Впервые увидев ее, Финвэ испугался так сильно, что малодушно подумал повернуть назад и дома сказать, будто никого не нашел. Однако это чувство владело им лишь миг, а после Финвэ собрался с духом и, поплотнее закутавшись в изрядно обтрепавшийся в пути плащ, упрямо двинулся дальше. То, что он видел перед собой, не могло быть ничем иным, кроме как логовом Черного Всадника, а значит, осталось совсем немного. Отступать было нельзя. Да и не мог Финвэ отступить. Он еще надеялся спасти мать, а вдобавок сам же обещал больше не бояться. Настало время сдержать слово. По пустошам рыскали твари: гауры, гигантские ящерицы и чудовища, которым Финвэ не знал и не мог придумать названий. На беду, здесь попадалось мало укрытий, чтобы спрятаться, и часто Финвэ приходилось просто лежать в трещинах камней, укрывшись плащом и посыпав себя пылью. Холод донимал его постоянно, но о костре не могло быть и речи. И все же он лига за лигой продвигался вперед, к черным скалам. Он решил не лезть напрямую в логово, а подняться сначала в горы и пройти по ним. За основным входом чудовища обычно следят, а запасные иногда оставляют без внимания. Впрочем, Финвэ мог лишь догадываться, ведь Черный Всадник был необычной тварью — не зверем, а похожим на квендо существом, только невообразимо могучим и злобным. Лезть по горам тоже оказалось непросто. Страшные, изломанные, они отвесно вырастали из истерзанной земли, возносясь на такую высоту, что дух захватывало. Но все же они были не так высоки, как гигантская гора-логово, так что Финвэ решился взобраться на них. Он отыскивал выступы, трещины и прочие неровности в породе, взбирался на них, прижимаясь всем телом к холодному, злому камню, и поднимался вверх, вверх и вверх. Иногда попадались небольшие площадки, не слишком крутые склоны или достаточно широкие трещины, где можно было остановиться и перевести дух. Несколько раз Финвэ даже удавалось поспать чутким сном, но все равно он сильно вымотался, пока взобрался достаточно высоко и нашел некое отдаленное подобие ровного пути к логову. На что походил этот путь, Финвэ не мог сказать. Что-то вроде тропы между скалами, только камень под ногами был гладкий, с плавными потеками и выступами, будто бы он растаял, как воск над огнем, а потом так застыл. Так или иначе, по этому можно было идти, не карабкаясь на склоны, и Финвэ пошел. Через половину перемены звезд Финвэ пришлось сойти с тропы и снова юркнуть в щель между камней, потому что прямо навстречу ему ползло чудовище: то ли змея, то ли ящерица, такая огромная, что взрослый квендо едва ли достанет до ее глаз, если она положит морду на землю. Затаившись, Финвэ наблюдал, как скользят мимо черные, блестящие в холодном звездном свете чешуйки, и старался лишний раз не дышать и не шевелиться, чтобы не привлечь тварь. Но Финвэ счел гигантскую ящерицу хорошим знаком. Она ползла откуда-то, возможно, из своего логова. А там, быть может, и Черный Всадник недалеко. Отчего-то Финвэ не сомневался, что Всадник верховодит всеми злыми тварями, какие только есть на свете. Переждав, пока проползет ящерица, квендо двинулся дальше, на этот раз шагая осторожно и держась в тени скал, чтобы в случае опасности тут же спрятаться. И еще через перемену звезд он подошел к той самой огромной горе, что видел издали. Черной громадой поднималась она над хребтом, вдоль которого пролегал путь, и вблизи казалась еще более устрашающей, чем с пустошей. Но заметил Финвэ и еще кое-что, чему не знал ни объяснения, ни причины. Оплывший камень под ногами оказался не холодным, как раньше, а теплым, и чем ближе к большой горе, тем сильнее нагревался. Может быть, если он станет совсем горячим, то как раз и потечет, словно расплавленный воск? Со временем камень становился все горячее, так что неприятно обжигал стопы, но это еще получалось терпеть. В конце концов, за очередным поворотом Финвэ увидел красно-оранжевый огненный отсвет и быстро, но бесшумно поспешил туда. Вскоре он оказался перед широкой расселиной в скале, откуда исходил жар, будто от огромного костра. Финвэ удивился, как в бесплодных землях, где на лигу вокруг сыщешь от силы десяток деревьев, можно развести такой жаркий огонь, но спрашивать было не у кого, и он просто полез дальше. Может, раз Черный Всадник огромный, и костер ему нужен по размеру? Он подобрался к самой расщелине и заглянул внутрь. Тропа здесь обрывалась крутым, таким же сглаженным и оплывшим склоном далеко вниз, а еще ниже горел огонь. Внутри все заволокло дымом — едким и удушливым, очень горячим, и от него ужасно хотелось кашлять. Но все же сквозь него Финвэ разглядел, что под склоном светил вовсе не костер. Там текла река, только не из воды, а из алого жидкого огня. Финвэ не представлял, как такое вообще возможно, но больше его занимало другое. Если даже наверху такой жар и так много дыма, то что же будет, если спуститься к огненной реке и пройти вдоль нее? Наверняка он задохнется еще при спуске. Финвэ уже думал искать другой ход, как сквозь дым разглядел узкий карниз с правой стороны расщелины, нависающий над огненной рекой и ведущий куда-то в темноту, в глубь горы. Он казался хрупким и ненадежным, но все же это был шанс. Поколебавшись немного, Финвэ оторвал от льняной рубахи полосу ткани, смочил ее из бурдюка и замотал лицо. — Не убоюсь я, — повторил он сам себе. А затем прыгнул на карниз. Он впечатался руками и всем телом в стену, распластался на ней, пытаясь удержать равновесие, не отскочить назад и не свалиться. Через одно страшное мгновение он понял, что стоит крепко, и, все так же прижимаясь к стене, полез вперед. Путь был не слишком уж долгим, но все же Финвэ успел наглотаться дыма так, что едва не потерял сознание. И наконец он достиг странного тоннеля очень правильной, округлой формы с гладкими стенками. Дыма здесь было меньше, и Финвэ наконец смог отдышаться. А когда глаза перестали слезиться и легкие уже не пытались вывернуться наружу, он увидел впереди другие огненные отсветы — но поменьше, как от горящих веток или факелов. Цель явно была близка, и Финвэ пошел на свет.