Bring me out Выведи меня отсюда. Come and find me in the dark now Приди и найди меня в этой темноте сейчас. Everyday by myself I'm breaking down Каждый день я сам себе проигрываю. I don't wanna fight alone anymore Я не хочу больше бороться в одиночку. Bring me out Выведи меня отсюда, From the prison of my own pride Из этой тюрьмы моей гордости. Ashes Remain ‒ «Own my Own» 26 августа 2039, 15:37 Штаб-квартира Иерихона
Маркус пулей влетел в вестибюль здания Иерихона, охранники, приставленные Коннором, еле поспевали за ним, но его сейчас это волновало в последнюю очередь. Миновав пропускной пункт и вбежав в лифт, он ладонью ударил по кнопке девятнадцатого этажа. Звонок Коннора застал лидера Иерихона врасплох, когда тот навещал очередной приют для бездомных андроидов. Маркус часто наведывался в такие места, пытаясь дать тамошним обитателям хоть какую-то надежду на лучшее будущее: привозил компоненты, тириум, общался с ними. Порой эти встречи проходили не совсем гладко ‒ недовольных политикой Маркуса хватало, но предводитель общества андроидов почти всегда находил правильные слова, чтобы успокоить озлобленных личностей. И сегодня его беседа с тремя AP700, одной WR400 и двумя побитыми жизнью AX400 проходила в довольно-таки положительном ключе, именно поэтому фраза Коннора «Ричард Перкинс едет в Иерихон. Дело о пропаже Хэнка отдано ему. С ним его RK900, и учти, что у него нет программы социального взаимодействия. Будь осторожен» прозвучала особо пугающе. А ещё потому, что со случая в департаменте, Коннор начал избегать Маркуса. Им пока не удалось обсудить произошедшее, и RK200 понимал, что детектив чувствует стеснение и неловкость из-за своего поступка, возможно, даже считает себя виноватым. Но сам Маркус его абсолютно ни в чём не винил. Во-первых, Коннор в тот момент всё ещё находился под действием одурманивающего кода, во-вторых, ему, Маркусу... понравилось. Более того ‒ ещё мгновение, и он бы ответил на поцелуй. От переполнявших его чувств радости и облегчения, что с Коннором всё в порядке, он был готов позволить ему сделать это снова и снова. Почему? Этот вопрос Маркус с того дня старался задавать себе как можно реже, ведь ответ на него, крутящийся в голове, пугал его не меньше, чем «Киберлайф». Ему хотелось надолго запереться в своём убежище, чтобы тщательно всё обдумать. Однако обязанности лидера Иерихона не позволяли ему слишком долго оставаться наедине со своими мыслями, а потому вместо продолжительного анализа своих чрезвычайно неуместных потуг он решил разобраться в проблеме так, как привык ‒ разговором. Когда Коннор будет к этому готов. Само собой, предводитель андроидов тут же сорвался в штаб-квартиру, но прибыть раньше «гостей» всё-таки не успел. AV500 по имени Мила, помогавшая Маркусу с посетителями Иерихона, проводила их в конференц-зал на девятнадцатом этаже и развлекала в данный момент как могла. Собственно, туда сейчас Маркус и спешил. Выйдя из лифта, он направился к дверям переговорной, на ходу поправляя плащ. Он бы соврал, если бы сказал, что не волновался ‒ волновался, и ещё как. Во время последней их встречи Ричард Перкинс предлагал восставшему андроиду предать его народ в обмен на спасение жизни Норт, самонадеянно считая, что Маркус не распознает ложь. Но даже если бы агент не лгал, RK200 никогда не смог бы поступить подобным образом. Лучше смерть, чем предательство. Лучше небытие, чем вечное рабство. Толкнув дверь рукой, он вошёл в просторный зал и огляделся. Перкинс импозантно сидел за столом, закинув ногу на ногу ‒ и сидел он на месте, которое обычно во время переговоров принадлежало Маркусу. Позади мужчины стоял рослый андроид с абсолютно отсутствующим видом. Мила обернулась к вошедшему Маркусу со страдальческим выражением на лице, словно говоря: «Маркус, какое счастье, что вы пришли! Спасите меня, пожалуйста!». ‒ Перкинс, ‒ холодно поздоровался RK200, затем обратился к девушке-андроиду: ‒ Мила, благодарю, вы свободны. ‒ Маркус, рад видеть тебя в добром здравии и… ‒ он смерил предводителя андроидов оценивающим взглядом, ‒ в том же плаще, что и на Харт-Плаза. Что, в Иерихоне дела идут настолько плохо? ‒ Хотите помочь? ‒ Маркус вопросительно изогнул бровь. ‒ Я здесь именно для этого, ‒ Перкинс хлопнул в ладоши и поднялся с кресла. ‒ Последнее ваше предложение о помощи дорого нам обошлось, ‒ насторожённо отозвался лидер Иерихона. ‒ Что изменилось теперь? ‒ Теперь у вас нет выбора, мистер Манфред, ‒ с гаденькой улыбочкой сообщил мужчина. ‒ К тому же у меня есть ордер на проведение обыска в этом здании. ‒ И что же вы собрались искать? ‒ уравновешенно осведомился Маркус. ‒ Улики, которые помогут ФБР найти следы похищения Хэнка Андерсона. ‒ Перкинс взглянул на наручные часы. ‒ Следственная опергруппа должна прибыть с минуты на минуту, а я решил приехать пораньше, с вами поболтать, на новый «Иерихон» посмотреть. Моему напарнику тоже не терпелось встретиться с настоящей легендой движения за освобождение андроидов, правда? ‒ Перкинс обернулся к своему андроиду. ‒ Ну что ты стоишь как столб? Представься хотя бы. ‒ Меня зовут Олег, модель RK900, прислан из «Киберлайф» и прикреплён в качестве напарника к агенту Ричарду Перкинсу, ‒ механически-безэмоционально произнёс RK900. Маркус смерил андроида внимательным взглядом: лицо, очень похожее на лицо Коннора, разве что форма челюсти чуть массивнее, глаза не тёмно-карие, а серо-голубые, брови опущены, от чего взгляд RK900 ощущался тяжелее и неприятнее. Ростом девятисотый был выше, да и телосложением помощнее своей предыдущей версии ‒ кажется, именно с такими габаритами делали военных андроидов. А ещё он не выглядел живым. Даже до девиации большинство роботов всё-таки проявляли эмоции ‒ пусть и запрограммированные. Но сейчас перед Маркусом стояла настоящая машина. И даже ему, андроиду, жутко становилось при взгляде в пустые стеклянные глаза ‒ словно смотришь на говорящий манекен. Говорящий манекен, созданный чтобы убивать. Очаровательно, «Киберлайф» ‒ вы в который раз смогли удивить. ‒ Олег ‒ продвинутая модель андроида-детектива, делает всё тоже самое, только быстрее и эффективнее, ‒ пояснил Перкинс со скучающим видом. ‒ Ну, ты знаешь, что эти андроиды-детективы умеют, у тебя у самого такой имеется в наличии. Слышал, его взял под крыло Хэнк Андерсон как сына, видимо, с Ридом ему скучновато жилось. Ну, как говорится, каждый дрочит как хочет. ‒ Вам виднее, ‒ холодно отозвался Маркус, посылая Перкинсу выразительный взгляд, и покосился на Олега. Он поймал себя на мысли, что в этом разговоре не достаёт ёмких нецензурных замечаний Гэвина Рида, а самому Маркусу не позволял пользоваться обсценной лексикой статус. Да и к тому же ‒ Маркус был уверен ‒ RK900 записывает их разговор с самого начала. ‒ Что ж, кажется, мы немного засиделись, пора и к делу приступать, правильно, Олег? ‒ спросил он через плечо. ‒ Да, агент Перкинс, ‒ равнодушно отозвался Олег. ‒ Вы забыли показать мне ордер, агент, ‒ вкрадчиво напомнил мужчине Маркус. ‒ Конечно, мистер Манфред. ‒ Шакал нарочито вежливо улыбнулся, достал из нагрудного кармана бумагу и послал её по гладкой поверхности стола девианту. Тот поймал, раскрыл и пробежался глазами ‒ отсканировал и тут же отправил Коннору. ‒ Мы можем приступить? Хотя чего это я спрашиваю? ‒ Агент направился к выходу, его андроид сдвинулся с места и пошёл вслед за ним. ‒ Погнали, Олег, обыщем здесь каждый угол, проверим каждую коробку и допросим андроидов ‒ всех до единого, ‒ в этот момент Перкинс, проходящий мимо Маркуса, специально задел того плечом. В Иерихоне опергруппа ФБР не могла найти ничего, что было бы как-то связано с делом Хэнка ‒ Маркус был в этом уверен, но Перкинс, насколько он знал, никогда не брезговал использовать грязные приёмчики. Девятисотый вполне себе был способен взломать камеры видеонаблюдения и отключить их, а кто-то из сотрудников ФБР мог незаметно подкинуть улику, которую потом само агентство смогло бы использовать против Иерихона. Но Коннор позаботился об этом ещё на этапе заселения бывшего офиса «Киберлайф» андроидами ‒ зашифровал все видеофайлы ключами RSA4096. И rA9, как же Маркус сейчас был ему за это благодарен! Лидер Иерихона неодобрительно взирал на то, как его людей в достаточно грубой форме опрашивали, как переворачивали вверх дном складские помещения, жилища андроидов, как шныряли по стерильной лаборатории без спецкостюма, описывали и упаковывали какие-то предметы на своё усмотрение. И Маркус чувствовал, как внутри разгорается пламя ненависти к Перкинсу, его андроиду и ко всем, кто причастен к данному мероприятию. Но когда они насильно потащили на допрос маленькую испуганную YK500, Маркус не выдержал: ‒ Имейте совесть, это ребёнок! ‒ Он встал между малышкой и человеком из опергруппы. ‒ Это андроид, Маркус, среди вас и у вас не бывает детей, ‒ послышался позади насмешливый голос Перкинса. ‒ Если её перепрошить под Трейси и отапгрейдить, то эта девочка сможет зарабатывать в «Эдеме» ‒ знаешь, у неё будет много клиентов. Эта фраза была последней каплей. Маркус отвёл девочку к её андроидам-родителям, после чего вернулся к Перкинсу, подошёл очень близко ‒ его цепного пса поблизости видно не было, чтобы тот помешал RK200 это сделать. Просматривающий что-то на планшете агент ФБР поднял на подошедшего вопрошающий взгляд, в котором так и читалось «Хули надо?». Маркус наклонился к нему и угрожающе прошептал: ‒ Вы даже понятия не имеете, агент Перкинс, какого врага себе нажили в моём лице. Я сделаю всё, чтобы однажды правосудие над вами свершилось в полной мере. И с огромным удовольствием буду наблюдать за вашим крахом со стороны ‒ живой и отстоявший свои идеалы. ‒ Сраный ты уёбок, ‒ тихо проговорил в ответ Перкинс. ‒ Прежде чем это случится ‒ я тебя и всю твою синтетическую компашку в порошок сотру. Первыми ‒ их, каждого у тебя на глазах сначала выебу прямо в гнездо тириумного насоса, а потом по деталькам разберу: и бабу твою, и сраного детектива, и двух других дружков. Потом тебя, говно ты собачье. И умирать ты будешь долго и медленно ‒ как и полагается паршивой суке, решившей оскалить зубы на своего хозяина. ‒ Агент Перкинс, сэр, ‒ к ним подошёл один из подчинённых Перкинса. ‒ Мы закончили здесь, остался только двадцатый этаж. ‒ Отлично, ‒ он отступил на шаг от Маркуса и одарил того презрительным взглядом. ‒ Интересно, что мы найдём в вашем жилище, мистер Манфред. В убежище Маркуса не было камер, но ему разрешили присутствовать при осмотре помещения, ни к чему не прикасаясь и не двигаясь с места. Люди Перкинса вывернули его комод, не просто осмотрели полотна, ещё не срезанные с планшетников, а сорвали их с подложки, в ярости ища там… Да Маркус понятия не имел, что они там искали, но чем дальше, тем сильнее он убеждался, что всё это шоу было задумано лишь для того, чтобы показать ему и андроидам в целом их место в пищевой цепочке. Сам Перкинс ходил по комнате, то осматривая порванные картины, то роясь носком ботинка в вещах Маркуса. RK200 заметил, как тот с интересом наклонился, брезгливо поддел пальцем одну из футболок. ‒ А ты не без чувства юмора, ‒ агент ФБР расправил вещь, которая оказалась футболкой, что забыл у Маркуса Коннор. Надпись на ней гласила «Этот сукин сын украл мои штаны!». ‒ Я тебя прямо зауважал ‒ тоже люблю классику кино, ‒ мужчина одобрительно закивал Маркусу, который всеми силами старался сохранять лицо. ‒ Опа, а это у нас что? ‒ он отбросил футболку, наклонился и поднял с пола ещё одну вещь: цветастую рубашку в крупные листья ‒ рубашку Коннора. ‒ Мне кажется, или эта тряпка смутно напоминает те, что носил Андерсон? Олег? Ошивающийся рядом со своим напарником, словно верный пёс, Олег взял рубашку в руки и начал её сканировать. ‒ Собачья шерсть, сенбернар. Стиль и расцветка подходят под описание сорочек, которые предпочитал носить Хэнк Андерсон… ‒ отчитывался андроид, когда в помещении распахнулась дверь и оттуда показался Коннор в рубашке с жёлтыми психоделическими кругами. ‒ Агент Перкинс, вы в курсе, что в вашем ордере допущена ошибка и этот обыск является незаконным? ‒ грозно спросил Коннор, поджав губы и надменно глядя на того, за кем закрепилось прозвище «Шакал». ‒ Размер не соответствует тому, что носит лейтенант. Данный предмет одежды ему не принадлежит. ‒ Олег на мгновение замолчал. ‒ На рубашке имеются следы тириума модели RK800. ‒ Конечно, потому что это моя рубашка, ‒ ледяным тоном процедил Коннор. ‒ Будьте любезны вернуть, а потом выметаться отсюда. Немедленно. Лицо Перкинса вытянулось, и на короткий миг Маркус заметил на нём выражение глубокого изумления, затем осознания какого-то очень важного факта, после чего тонкие губы Шакала растянулись в подлой улыбочке, и он произнёс: ‒ Так вот почему у Рида сегодня женушка подкачала с обедом, ‒ понимающе протянул Перкинс. ‒ Она ушла к другому. ‒ Прежде чем лезть не в своё дело, агент Перкинс, вы бы для начала официальные документы проверяли перед выездом, ‒ язвительно откликнулся Коннор. Маркус, стоявший посреди груды сорванных с планшетов полотен, пребывал в таком шоке, что совершенно перестал контролировать эмоции, отображающиеся на его лице. Поэтому Коннор, проводив суровым взглядом Перкинса, покидающего комнату вместе с Олегом и остальными членами следственной группы, посмотрел на ошарашенного Маркуса и серьёзно проговорил: ‒ Я прослежу, чтобы они покинули здание как можно быстрее. После этого нужно обследовать всё на наличие подслушивающих устройств и других сюрпризов, которые они могли нам оставить. ‒ Он окинул печальным взглядом кипу макулатуры под ногами Маркуса, бывшую до визита Перкинса картинами, вышедшими из-под руки RK200, и скорбно произнёс: ‒ Мне очень жаль. ‒ Плевать, ещё нарисую, ‒ художник покачал головой. ‒ Эту только жалко, ‒ он смотрел на обрывки, раньше составлявшие портрет RK800 в профиль, который Маркус нарисовал в ночь, когда Коннор впервые остался у него. ‒ Подхвати меня как-нибудь, когда я снова отключусь, и я попозирую тебе для новой картины, ‒ пообещал детектив тоном, по которому было сложно понять, шутка это или нет. Маркус растерянно кивнул и сжал руки в кулаки. Внутри ощущение было такое, словно не в здании всё перевернули вверх дном, а выпотрошили целиком и полностью его. За месяцы, прошедшие с окончания демонстрации на Харт-Плаза, Маркусу приходилось общаться с разными людьми, и относились к андроидам они тоже по-разному. Но Ричард Перкинс был самым омерзительным из всех, с кем Маркусу доводилось контактировать. И RK200 прекрасно осознавал, что это не последняя их встреча, и, скорее всего, предстоящие будут гораздо, гораздо хуже сегодняшней. Но предводитель андроидов не планировал прятать голову в песок и, трясясь от ужаса, ожидать очередного появления Шакала в его жизни и в жизни тех, за кого он нёс ответственность. ‒ Эй, ‒ позвал застывший в дверях Коннор, заставляя Маркуса вынырнуть из своих мрачных мыслей. ‒ Даже если это начало войны ‒ я с тобой до конца. Вдруг тебе понадобится, чтобы кто-то ещё разок посетил башню «Киберлайф» и угнал оттуда пару тысяч андроидов ‒ я всегда к твоим услугам, ‒ он скованно, но очень искренне улыбнулся и вышел из комнаты. Как только двери за детективом закрылись, Маркус осел на пол и огляделся вокруг ‒ полная разруха, все картины уничтожены, о том, что творилось внизу и как сильно напуганы все, кто был подвергнут допросу ‒ ему страшно было даже подумать. Однако, как лидер, он обязан спуститься и поддержать уверенным словом всех своих последователей. Но что он им скажет? Что ответит, если кто-нибудь спросит: «Как тот, за кем мы пошли, кому доверились, допустил, что с нами снова обращаются как с ненужными вещами?». Если бы во время обыска в здании была Норт, то этот вопрос уже давно бы прозвучал. И прозвучал бы он в качестве претензии Маркусу, в чём по сути Норт была бы права, да вот только шаткое положение андроидов в обществе мало кто хотел учитывать кроме него, Маркуса. И Коннора. На глаза попался обрывок картины, написанной в синих тонах, и на этом кусочке был запечатлён сосредоточенный взгляд с кофейной поволокой. ‒ Что бы я без тебя делал? ‒ выдохнул Маркус.***
26 августа 2039, 21:23 Дом Хэнка Андерсона
Гэвин отпер входную дверь и вошёл в тёмную прихожую. Дома было тихо ‒ ни Ричарда, ни Коннора в обозримом пространстве не наблюдалось. И если последний прислал Риду сообщение, что задержится ‒ после обыска Иерихона он должен был уладить некоторые дела в штаб-квартире ведроидов, ‒ то отсутствие Ричарда он никак объяснить не мог. Точнее, мог, но не хотел, потому что чувствовал, что это целиком и полностью его, Гэвина, вина. Но не названивать же ему теперь жестянке и умолять того вернуться домой? Да он быстрее на Маркуса молиться начнёт, чем станет просить прощения у Ричарда! Но на душе словно кошки нагадили ‒ всё-таки андроид не заслужил такого отношения, пытался помочь, да и в итоге так ничего и не рассказал Коннору о том, что вынужденно провёл целую ночь в постели Рида. Коннор, которого Гэвин постоянно подкалывал, не упустил бы шанса отыграться, знай он столь компрометирующую информацию о своём угнетателе. Сумо подбежал к хозяину и жалобно заскулил. Коннор и Ричард отсутствовали, значит, вести пса на прогулку придётся Гэвину. Что ж, когда-то они с отцом ведь жили без андроидов и справлялись с домашними делами. Всё-таки ни Кон, ни Рич ‒ не прислуга в этом доме, чтобы уборка, готовка и выгул собаки были их обязанностями. Надо совесть хоть как-то иметь и не принимать их помощь как должное. И перестать наконец-таки беситься, когда кто-то из них просто пытается помочь. Кто-то… Или кое-кто конкретный? Признаться честно, Коннора Гэвин порой побаивался. Вот эта вся шняга про то, что при создании андроидов учитывается фактор восприятия и якобы его лицо разработано специально для лёгкой интеграции в общество ‒ херня полнейшая. Как раз на таком лице кривая угрожающая улыбка и взгляд, обещающий выпотрошить тебя полностью, смотрелись особо жутко. Ричард же… Его лицо было похоже на лицо Коннора ровно настолько же сильно, насколько и отличалось. Тембр голоса у них был одинаковый, но интонации, формулировки и «чисто конноровские» или «чисто ричардовские» словечки ‒ совершенно разные, и благодаря этому Рид никогда не путал их на слух. А чтобы спутать их в лицо ‒ даже речи не могло идти: Коннор ‒ это Коннор, со своими щенячьими глазёнками и невинным видом, за которым скрывалась хитровыебанная натура, знающая о тебе больше, чем ты сам; Ричард же ‒ это Ричард, ведущий себя то как домашний кот, то как нянька, то как говнюк похлеще Рида. Кто его вообще надоумил сменить цвет волос и причёску на те, что он носил с момента начала работы в департаменте? И которые ему так охуительно шли. Вернувшись с прогулки, Рид вытер лапы Сумо и отправился на кухню, чтобы выпить лекарство, ибо простуда сама собой не пройдёт, как бы он на это ни надеялся. Когда он разводил порошок в стакане, хлопнула входная дверь и раздался радостный лай Сумо. ‒ Коннор? А где Ричард? ‒ Гэвин заглянул за спину вошедшего в кухню детектива, словно ожидая, что из прихожей вот-вот появился второй андроид. ‒ Он на дежурстве в департаменте, подменяет Тину, ‒ ответил Коннор. Его взгляд задержался на стакане, который Гэвин держал в одной руке, второй размешивая лекарство. ‒ А у меня, похоже, оптические блоки барахлят. Это что, лекарство? ‒ Рид кивнул. ‒ Странно, ты где-то спрятал Рича? ‒ Коннор наигранно заозирался по сторонам в поисках брата. ‒ Он ‒ единственный, кто может заставить тебя его выпить без скандала. После угроз физической расправы, конечно… Что случилось? ‒ Можешь отметить сегодняшний день в своём розовом календарике с понями как праздничный ‒ Гэвин Рид пьёт лекарство. Сам, ‒ съязвил парень, выпил содержимое стакана в три больших глотка, поморщился и процедил сквозь зубы: ‒ Ненавижу болеть. Что там с Перкинсом? Всех выебал в этом вашем Иерихоне? ‒ Долгая история, ‒ ответил Коннор и предложил: ‒ Кофе? Он готовил для Рида кофе, рассказывая о бесцеремонном Перкинсе, который перевернул всю штаб-квартиру Иерихона вверх дном. Под восклицание Гэвина «Ну да, Олегу-то он в ответочку жопу не порвёт, вот и отыгрывается на картинах! То-то он так на стуле ёрзает вечно и ходит, словно со штырём в жопе!» поведал о том, как люди из ФБР испоганили работы Маркуса. Как они нагло вламывались в квартиры андроидов, как позволяли себе грубость во время допросов и понаоставляли подслушивающих устройств после себя, которые Коннор и ещё пара десятков андроидов до конца дня находили по всей штаб-квартире. ‒ От этой крысы я иного и не ожидал, ‒ прокомментировал рассказ Коннора Гэвин. ‒ Ты же понимаешь, что он ещё вернётся? ‒ Коннор, сидящий за столом напротив, кивнул. ‒ Перкинс явно что-то задумал ‒ уж очень у него ебало самодовольное последние несколько дней, ‒ Гэвин задумчиво вертел уже пустую чашку в руках. Вздохнул и отставил её в сторону. ‒ Я присмотрю за ним, но ты должен помочь мне избавиться от пластиковой няньки. ‒ От Ричарда? ‒ брови Коннора удивлённо взметнулись вверх. ‒ Нет, ‒ Гэвин отмахнулся, ‒ это нормальная нянька, я имею в виду сраного Роберта, который мне даже поссать спокойно не даёт. Сил никаких нет его терпеть. ‒ Ты хочешь избавиться от него окончательно? ‒ Коннор провёл пальцем по горлу. ‒ Чтобы потом влететь на выплаты за порчу казённого имущества? ‒ Гэвин нервно хохотнул. ‒ Мне бы уметь его нейтрализовать временно и знать, сколько этого времени у меня есть в запасе. Не знаю, может, у андроидов есть какая-нибудь фраза-триггер, которая заставляет зависнуть, или что-то типа того? Коннор задумался. Или рылся в каких-нибудь базах данных ‒ понять было сложно. ‒ Это что ‒ оно? ‒ спросил Гэвин. ‒ Мне просто надо спросить у Роберта, как сделать так, чтобы он завис? ‒ И быть готовым держать удар, ‒ ответил Коннор, выходя из задумчивости. ‒ Есть один способ. ‒ Стоило только ему это сказать, как Гэвин заметно оживился, а Коннор продолжал: ‒ Машина погружается в глубокий расчёт минут на десять минимум, после чего у неё происходит сброс данных за потраченное на расчёты время и перезагрузка системы. Только против меня и Ричарда постарайся это не использовать, ‒ Коннор послал парню испытующий взгляд. ‒ Попроси RK900 возвести в квадрат сорок восьмое число Мерсенна ‒ это загрузит его процессор полностью. После чего программа выдаст ошибку и андроид сообщит тебе, что решения данной задачи не существует. ‒ Что? ‒ после продолжительного изумлённого хлопанья глазами выдал Рид. ‒ Ты сейчас пошутил или да? Это что вообще такое? Первый раз о таком числе слышу. ‒ В твоём школьном табеле успеваемости по алгебре стоит «удовлетворительно» ‒ не загружай мозг тем, что тебе не по зубам, Гэвин. Просто задай этот вопрос андроиду, ‒ ответил Коннор, криво усмехнувшись. ‒ Это ты меня сейчас тупым назвал, мешок с болтами? ‒ быканул Гэвин, но без особого энтузиазма ‒ препираться с Коннором было крайне скучно. И доказательством тому служил его короткий ответ после недолгой задумчивости: ‒ Да. Рид не стал спрашивать, из какой жопы Коннор достал его школьный табель успеваемости, вместо этого он задумался, как бы провернуть план, что пришёл ему в голову. Если всё получится, то они будут обеспечены информацией о намерениях Перкинса из первых уст, рук и прочих частей тела. Но предположение Коннора всё-таки ещё необходимо было проверить на Роберте. ‒ …но я бы не советовал пользоваться этим часто, ‒ говорил Коннор, ‒ «Киберлайф» могут что-то заподозрить. Гэвин? ‒ детектив провёл рукой перед лицом парня ‒ видимо, Рид уже слишком долго молчал, глядя в никуда. ‒ Ты ещё с нами? Неужто вычисляешь? Гэви-ин? ‒ Я хочу залезть в кабинет врага и оставить там прослушку, ‒ не меняя ни позы, ни выражения лица отозвался тот. ‒ Я прихуел ‒ не спорю. Есть вероятность, что меня выгонят с работы, а то и на нары отправят. Зато если всё получится ‒ это позволит нам быть на шаг впереди выблядка Перкинса. ‒ Он взглянул на Коннора, который сидел с крайне удивлённым видом. И ответил на немой вопрос детектива: ‒ Следующий поезд со станции «Что-ты-блять-такое-несёшь-Гэвин-Рид» хуй знает когда, да и билет я на него ещё не купил. В общем, мне нужно всё обдумать, ‒ с этими словами Рид встал и направился в свою комнату. Коннор проводил парня взглядом, уже набирая сообщение Ричарду: «Окей Гугл, у нас сломался Гэвин Рид: пьёт лекарства сам, придумывает самоубийственные планы, в какой сервисный центр обращаться?». В ответ он получил: «Значит, он всё-таки не отравился обедом, что я для него приготовил. В любом случае не трогай его, приеду ‒ разберусь». RK800 последняя фраза показалась очень странной. Странной для Ричарда и Гэвина, но весьма логичной, если проанализировать прогресс их взаимоотношений за последнюю неделю. И Коннор поймал себя на мысли, что ему ну очень интересно, к чему всё это приведёт. Ричард сидел в рабочем кресле Рида, расслабленно откинувшись на спинку. Одет он был почему-то в форму девятисотки ‒ чёрные брюки и в тон им рубашку с высоким воротником-стойкой, поверх был накинут чёрно-белый пиджак с отличительными знаками «Киберлайф». И, надо признаться, выглядел он в этом хоть и странно и непривычно, но чертовски привлекательно. Он, никого не спрашивая, вторгся в жизнь Гэвина, вытеснил один из главных источников проблем, неприятностей и дискомфорта и занял его место. Ричард поднял свои блядские серые глаза на Рида и плотоядно улыбнулся. Понятно, вытеснил одного кровопийцу, чтобы приступить к издевательствам над Гэвином самостоятельно ‒ по-своему, по-ричардовски, доводя до белого каления, до тремора, до сорванного голоса. ‒ Хули ты уставился? ‒ спросил Рид, разозлившийся из-за осознания того, что совершенно не способен разорвать их зрительный контакт. На это Ричард лишь чуть наклонил голову вправо, продолжая сверлить Гэвина пристальным, прожигающим насквозь взглядом. Взглядом, заставляющим Рида задыхаться, лихорадочно хватать ртом воздух в безрезультатных попытках. Ощущение было такое, словно он забыл как дышать. В порыве злости на Ричарда, столь похабно взирающего на свою «жертву», на себя за то, что позволяет хренову андроиду иметь над ним, Гэвином, такую власть, он выхватил из кобуры своё табельное оружие и наставил его на Ричарда. Сделал несколько шагов к нему ‒ подошёл почти вплотную так, что одно колено Ричарда оказалось между ног Гэвина, а дуло беретты упёрлось в плотно сомкнутые идеальной формы губы чертового андроида, который не просто не испугался, наоборот ‒ в его взгляде и чертах лица появилось нечто хищное, словно всё именно так задумано и было. Это ещё сильнее разозлило Рида. Он хотел произнести что-то едкое, ядовитое и, возможно, даже оскорбительное в адрес откровенно издевающегося над ним робота, но в следующий миг обомлел. Губы Ричарда чуть приоткрылись, и сначала на них заиграла высокомерная улыбка, а потом показался язык. Цвет диода андроида сменился с голубого сначала на жёлтый, после чего замигал красным так, что у Рида зарябило в глазах. Ричард медленно скользнул языком по дулу пистолета сначала вверх и вниз, а потом обвёл вокруг, заставляя тем самым парня содрогнуться. Какого хрена он творит?! И почему Гэвин не может оторваться от созерцания этого перфоманса? Синтетический язык продолжал скользить по гладкому металлу беретты, и Ричард не спускал с держащего оружие уже трясущейся рукой Рида похотливого, пробирающего до костей взгляда. Андроид открыл рот шире, позволяя дулу пистолета пройти глубже, плотно обхватывая его губами. «Нет! Нет-нет-нет, только не это!» ‒ пронеслось в голове Гэвина, когда он почувствовал, что у него от подобного зрелища просто-напросто встал. Ричард, словно прочитав его мысли, опустил взгляд до уровня ширинки Рида, и губы, обхватывающие дуло беретты, скривились в подобии самодовольной улыбки. ‒ Хотите меня, агент Рид? ‒ эхом раздался голос Ричарда с характерной интонацией, с которой тот обычно подъёбывал Гэвина. Гэвин проснулся резко, будто кто-то выбил весь воздух из лёгких. Он не сразу определил границы реальности и сна. Сердце стучало так бешено, что грозило вырваться из груди, дыхание сбилось, он весь вспотел. Наконец осознав, что находится в своей комнате, в своей постели, и что это был всего лишь сон, парень шумно выдохнул. Однако тут же вспомнил, что именно ему приснилось: язык Ричарда, скользящий по дулу его табельной беретты и тянущее чувство внизу живота. Он опустил взгляд и простонал: ‒ Бля-ядь, только не это… ‒ и спрятал лицо в ладони.***
27 августа 2039, 11:14 Штаб-квартира Иерихона
Обстановка в Иерихоне более или менее наладилась. После речи Маркуса, в которой он пообещал разобраться в возникшей ситуации и попросил терпения и помощи от своего народа, андроиды немного успокоились, но RK200 знал, что они боятся очередного визита людей в форме, допросов, угроз и вторжения в их жизнь. И Маркус не мог винить их в том, что они бросали на своего предводителя недоверчивые взгляды, когда тот проходил мимо. Он чувствовал себя так, словно предал свой народ, но Коннор и в этот раз спешил заверить друга в обратном. И его слова звучали так убедительно, так логично, что Маркусу в тот момент очень хотелось верить другу, но было ли у него право считать, что он сделал всё возможное на момент визита Перкинса, чтобы защитить своих людей? А RK800 всем своим видом, каждым словом и жестом говорил: «Верь мне». На плечо Маркуса легла рука, лишённая скина. Лидер вздрогнул от неожиданности и обернулся в надежде увидеть того, о ком сейчас думал. Но вместо взгляда карих глаз встретил взгляд голубых. Саймон робко улыбнулся и слегка сжал пальцами плечо Маркуса. Он был хорошим парнем, даже, наверно слишком хорошим для того дерьма, в котором они все варились. Ему бы поступить как Кэра ‒ достать поддельные документы и уехать куда подальше отсюда, чтобы провести остаток своей вечности в тишине и покое на берегу океана, а не вот это всё. Но Саймон был здесь, занимался внутренними делами Иерихона, терпел вздорный характер Норт, присутствие Коннора, из-за которого однажды совершил самоубийство. Собственно, если так подумать, то выстрелил в себя он всё-таки в большей степени из-за Маркуса, чем из-за Коннора, ибо сделано это было на благо Иерихона. Что же, кажется, Маркус нашёл ещё одно событие, в котором был виновен, он бы и пострадал по этому поводу и ещё по куче других, если бы рядом не было примера, который справился (ну или почти справился) с ошибками прошлого. По крайней мере, Маркус собственными глазами видел, как после девиации Коннор какое-то время мучился от вины, но потом встал, отряхнулся и пошёл дальше. И идёт за своим предводителем и по сей день. ‒ Приехала Норт, ‒ мягко произнёс Саймон, всё ещё держа руку на плече Маркуса. ‒ Мне кажется, она не слишком довольна тем, что произошло вчера. А ещё тем, что её не оповестили о визите ФБР сразу. Представляю, какой бы скандал она тут устроила, а потом нам бы пришлось забирать её из полиции под залог. Ты в порядке? ‒ он заискивающе посмотрел в глаза RK200, но тот отвёл взгляд. ‒ В порядке, ‒ Маркус сморгнул сообщение, которое пришло от Норт, гласящее, что она поднимается в его убежище и хочет поговорить. ‒ Прости, но мне нужно идти, ‒ извиняющимся тоном проговорил он. Саймон сконфуженно кивнул, неловко убирая руку с плеча RK200. Норт уже была внутри помещения, служившего Маркусу жильем, убежищем и местом, где он скрывался от чужих глаз и где его никто не беспокоил. Большую часть времени он проводил вне его стен, но когда уходил к себе ‒ все в Иерихоне знали: Маркус становится абсолютно недоступен. Она стояла у окна и, когда RK200 вошёл, лишь вполоборота повернула голову, смерила его тяжёлым взглядом, от чего регулятор будто пропустил удар и продолжил качать синюю кровь по синтетическим трубкам с удвоенной силой. ‒ Прекрасно выглядишь, ‒ ласково произнёс Маркус и неуверенно улыбнулся. Норт была облачена в тёмно-серый комбинезон, который прекрасно гармонировал с её рыжими волосами. Она весьма основательно стала подходить к выбору одежды не так давно ‒ не сразу раскусила удовольствие от новых образов, которые можно было создавать при помощи вещей. Но сейчас, насколько Маркусу было известно, предметы гардероба Норт подбирала весьма тщательно. Ей часто приходилось посещать «Киберлайф» ‒ Норт лично ездила за поставками компонентов и тириума, и где-где, а там она точно не хотела выглядеть так, словно в чём-то нуждалась. ‒ Лучше твоего ненаглядного Коннора? ‒ саркастично спросила она, усмехнувшись. И не дождавшись ответа, проговорила: ‒ Мне очень грустно из-за всего, что происходит между нами, Маркус. ‒ Мне тоже, ‒ выдавил RK200. ‒ Почему ты ничего не сказал мне про визит ФБР? ‒ она повернулась полностью, но осталась стоять на месте. ‒ Я бы приехала, была бы здесь рядом с тобой в такой тяжёлый момент. В конце концов, попробовала бы отстоять Иерихон, раз больше никто не додумался этого сделать! ‒ её слова резали, словно нож. И Маркус не знал, специально ли она выбирает такие формулировки, которые отзовутся в нём больнее всего, или у неё это получается случайно. ‒ Но ты предпочёл позвать на помощь слащавого детективчика вместо той, что прошла с тобой через огонь и воду. ‒ Именно Коннор нас и предупредил о визите ФБР! А не сказал я тебе ничего лишь для того, чтобы защитить, ‒ Маркус сам удивился тому, как твёрдо и спокойно звучал его голос. ‒ Ты не видела, что здесь творилось… ‒ Не видела как раз потому, что кое-кто счёл меня слабой для подобного зрелища! ‒ воскликнула она. ‒ Я должна была находиться здесь, со своим народом, с тобой! ‒ Зачем? ‒ RK200 поморщился, когда перед глазами всплыло ухмыляющееся лицо Перкинса. ‒ Чтобы я видел, как допрашивают и обыскивают ещё и тебя? ‒ его голос дрогнул. ‒ Я бы не позволила им этого сделать! ‒ горячо заявила девушка. ‒ Тогда мне пришлось бы смотреть ещё и на то, как тебя арестовывают, ‒ надломленно проговорил Маркус, а потом тихо добавил: ‒ И я бы ничего не смог с этим поделать… Укоризненно глядя на него, Норт покачала головой. Она была в нём разочарована. Но он всё равно не жалел о решении отгородить её от созерцания локального апокалипсиса, что Перкинс устроил в Иерихоне вчера. Маркус преодолел расстояние, что разделяло их, и заключил Норт в объятья. Та сопротивляться не стала, но по выражению лица было понятно, что ей не по себе, что ей неприятно, что она не хочет этих объятий. Он снял скин с правой руки и предложил девушке слияние, на что та лишь покачала головой и выдохнула: ‒ Я слышала кое о чём… О вас с Коннором. ‒ Коннор был под действием кода, который на время нарушает работу процессора... ‒ Не надо оправданий, я не ревную, ‒ перебила его Норт. ‒ Я знаю, что у тебя сложилось впечатление, будто я ненавижу этого детективчика: не стану врать ‒ он меня жутко раздражает. С момента, как вы начали тесно общаться, меня не покидает ощущение, что он крадёт тебя у меня. Вечно попадает в неприятности, из которых вызволять его приходится тебе. Но у тебя своих дел по горло, а тут ещё он со своими проблемами. ‒ Коннор ‒ мой друг, я не могу бросить его в беде… ‒ А меня, видимо, можешь, ‒ она криво усмехнулась и высвободилась из объятий Маркуса. ‒ Можешь и оставляешь. Я тоже тружусь на благо Иерихона, если ты не заметил. Думаешь, мне приятно ездить каждые две недели в этот вонючий «Киберлайф» и выбивать у них пару лишних контейнеров с тириумом? Тем временем вы с симпатяжкой Конни расхаживаете по развлекательным передачам и устраиваете там фееричные шоу, а потом разыгрываете романтический спектакль на весь департамент полиции! И как я на всё это, по-твоему, должна реагировать? Ты мне говоришь про какую-то там защиту, да только меня не надо ни от кого и ни от чего защищать, я прекрасно справляюсь сама ‒ без тебя! И у меня, в отличие от Коннора, есть чувство собственного достоинства и понимание того факта, что ты ‒ не личный супермен, чтобы дергать тебя из Иерихона по поводу и без. Однако тебе, кажется, нравится чувствовать себя чьим-то спасителем, но, прости уж, роль жертвы не для меня ‒ не могу потешить твое супергеройское самолюбие. А вот пупсику Коннору очень к лицу страдания: «Посмотрите, какой я бедный и несчастный! Моего отца, который отцом-то мне не является, похитили!»... ‒ Довольно, ‒ прервал её Маркус, отступая на шаг. Первый раз за всё время, проведённое с Норт, он хотел, чтобы она ушла. Немедленно. Иначе стена, что сдерживала поток эмоций, вызываемых её гневными тирадами в его адрес, разрушится, после чего он не сможет контролировать свою речь и выложит всё, что в нём накопилось, как на духу. ‒ Я прошу тебя. ‒ Не можешь слушать, как оскорбляют твою ненаглядную восьмисоточку? ‒ с издёвкой спросила она, словно не замечая, как Маркуса начало потряхивать. ‒ Может, и так, а может, дело в том, что Карл моим отцом тоже по сути не является, но это не мешает мне считать его одним из самых дорогих мне людей, за которых я готов умереть. У нас разная кровь, но он ‒ мой отец, ты способна такое понять? ‒ Видимо, нет, а вот Коннор тебя и ты Коннора понимаете замечательно, ‒ зло выпалила она. ‒ Так может, вам уже сделать каминг-аут? Маркус молча смотрел на ту, кто до недавнего времени была для него всем. На ту, что стала его пыткой и для которой он сам стал пыткой. Он опустил взгляд в пол и отошёл в сторону, давая понять, что разговор окончен, и ей, Норт, лучше уйти. Девушка гордо вскинула голову и прошла мимо, направляясь к выходу. Он услышал, как открылись двери. ‒ Я любил тебя, Норт, ‒ с болью в голосе проговорил он. ‒ И я тебя любила, Маркус, ‒ ответила она и вышла, хлопнув дверью.***
27 августа 2039, 14:07 Кладбище святого креста
На траве лежал труп. Гэвин стоял поодаль и выслушивал нашедшую тело парочку. Те, похоже, были на грани истерики ‒ ну ещё бы, голова лежала отдельно от торса, как и конечности, да и крови натекло прилично. Правда, не договорив, парочка позеленела и отправилась к кустикам поблевать. Первой мыслью Рида стало предположение, что он настолько херово выглядит, но обернувшись, он чуть не отправился следом за молодой парой ‒ его сраный Роберт лизнул измазанные в чём-то подушечки пальцев. Агент предпочёл не знать, откуда он эти пальцы только что вытащил и в чём испачкал. Андроид как ни в чём не бывало поднялся с колен, прошёл пару шагов и склонился над отрубленной головой. Терпеливо выслушав очередной поток «Это не мы, честное слово, он был тут!», Гэвин вздохнул и отпустил нашедших тело восвояси, наказав явиться в отделение не далее чем в понедельник. Конечно, не они, на них никто и не думал. Даже Рид, когда получил вызов «Приезжайте, тут труп на кладбище», сначала решил, что над ним кто-то тупо шутит. Эка невидаль ‒ на погосте и вдруг труп! Сенсация! Ан нет, поди ж ты ‒ и правда труп. За головой пришлось лезть аж на статую ангела, служившего кенотафом для одной из могил ‒ а преступничек с фантазией! Ещё и руку искали среди надгробий и нашли прикрытую мхом, сорванным с чьего-то склепа. Пока судмедэксперты искали вторую ногу, Гэвин занимался истеричной парочкой. Лучше бы он ногу искал, она хоть молчит. С другой стороны, кто бы на их месте не истерил… И распилили ещё так аккуратно. Ладно, с этим пусть Роберт разбирается. А у парня и так есть о чём подумать, что он, тел не видел расчленённых, что ли... Гэвин уселся на ближайшее надгробие и задумчиво закурил. Мельтешащая перед глазами форма девятисотки не оставляла никаких шансов не думать о странном сне. Пару раз агент даже чуть не назвал андроида Ричардом. Хорошо ещё, никто не слышал, а то подкалывали бы потом месяц минимум. А ведь сон был неплох, даже жаль, что не досмотрел. Интересно, что бы стала делать эта сероглазая… хм… Ричард – дальше? Не ограничился бы пистолетом? Впрочем, Гэвин был бы не против. Поставить его на колени, приспустить штаны и… Так, стоп. Ты о чём думаешь, лохридовское чудовище?! Это же жестянка! И ты их ненавидишь! Ну да, чертовски красивая такая жестянка, которая о тебе заботится, лекарства таскает и тебя заодно. Но жестянка! Ещё и уютная такая… Так, всё, стоп. Земля вызывает Рида, приём! Кто-то вежливо постучал парня по плечу. Тот чуть не подскочил от неожиданности, но быстро взял себя в руки и повернул голову к тому, кто рискнул его потревожить. ‒ Сэр, вы сидите на надгробии, ‒ обратился к нему Роберт. ‒ Не могли бы вы с него спуститься? ‒ Моё надгробие, хочу ‒ сижу, ‒ огрызнулся Гэвин. ‒ Здесь не написано «Гэвин Рид». ‒ Подожди ещё пару недель ‒ ты меня в гроб загонишь, ‒ фыркнул парень, спрыгивая с плиты и затаптывая сигарету. ‒ Чё ты вообще припёрся? ‒ Закончил со сбором улик. Мы можем ехать, ‒ с этими словами Роберт двинулся в сторону их машины. Рид его энтузиазма не разделял, так что отправился пообщаться с судмедэкспертами, уже упаковывающими тело, самостоятельно. Ничего нового он, впрочем, не узнал: убитый ‒ тридцатидвухлетний мужчина, никаких проблем с законом, недоброжелателей, даже с соседями не ссорился. Скукота. Пришлось отправляться обратно в офис вместе с вездесущим чайником на ножках. Отделение встретило привычным стуком клавиатур, объявлениями по громкой связи и прочими заурядными звуками. Гэвин вопреки обыкновению даже не заглянул в курилку ‒ он думал. Мимо с видом самого крутого петуха в курятнике прошествовал Перкинс с неизменным Олегом за спиной. Отошёл уже от утреннего скандала, что ли? Что за имя такое тупое у его андроида? Нет, ну правда ‒ Олег! Он бы его ещё Махбубехом назвал, или Акакием! Говнюковая процессия скрылась из виду, и Гэвину пришла в голову мысль, что сейчас самое время исполнить свой коварный план. Плотно закрыв дверь в свой кабинет, он невозмутимо уселся за терминал, открыл для вида заключение осмотра сегодняшней жертвы и уткнулся в него. Роберт, как обычно, занял свой стул в углу и прикинулся кактусом ‒ но Анджело был куда как симпатичнее, так что попытку Рид не оценил. Ещё и диодом мигает, стучит видать, зараза. Однако улики сами себя не оформят, так что пришлось и Гэвину заняться работой. Провозился он с документами специально подольше. Перкинс так и не объявился ‒ и к лучшему. Офис постепенно опустел, там остались только Рид и его нянька-кирпич-калькулятор. ‒ Слушай, консерва, ‒ поднял голову Гэвин, удостоверившись, что в офисе кроме них никого нет, ‒ ты же самый продвинутый сейчас, да? ‒ На данный момент моя модель новейшая в линейке, ‒ отозвался кирпич. ‒ Отлично, посчитай-ка мне тут кое-что. ‒ Парень порылся в карманах, разыскивая стикер. ‒ Возведи-ка мне в квадрат, ‒ на столе высилась горка мусора из карманов Рида, ‒ о, нашёл! Сорок восьмое число Мерсенна! Это очень важно для расследования. ‒ Сейчас, ‒ бесстрастно произнёс кирпич и замигал диодом. Сначала синим, потом жёлтым и наконец-то красным. Гэвин провёл рукой пару раз перед лицом зависшего андроида ‒ тот не реагировал. ‒ Вот и сиди тут, ‒ ухмыльнулся парень, натянул приготовленные перчатки и отправился в кабинет Перкинса. В нём ожидаемо царили чистота и порядок, когда как кабинет самого Рида больше напоминал его же комнату в доме ‒ бардак и хаос, бумаги, какие-то заметки... Здесь же такого и в помине не было. Аккуратные стопки документов на столе, в углу горшок с фикусом («Нассать в него, что ли? Хотя не, палиться нельзя, потом нассу», ‒ подумал парень). К тому же Гэвин был уверен, что его и подстригают по линеечке, миллиметр в миллиметр. На полках папки, на каждой бирка ‒ «Дело №883-93», «Дело №922-89», и таких полный шкаф. На столе ни соринки. Сраный чистоплюй! Парень принялся осматриваться в поисках места, куда можно запихнуть жучок ‒ Коннор советовал прятать его где-то, где излучение будет чем-то блокироваться, чтоб снизить вероятность обнаружения его девятисоткой. Но прятать было решительно некуда, а соображать стоило бы побыстрее ‒ Роберт скоро может и отвиснуть. Горшок с фикусом? Польют, и крышка. За шкаф? Девятисотка не дебил. Под стол? Перкинс тоже не дебил, хотя не факт, конечно. В папки? Вообще тупой вариант. Гэвин лихорадочно соображал. В мозгу будто щёлкал таймер, отсчитывая секунды до перезагрузки Роберта. А прятать жучок было решительно некуда. И в этот момент Рид заметил розетку, наполовину уходящую за верхнюю границу шкафа. Использовать её было попросту невозможно ‒ мало того, что она располагалась сантиметров на десять ниже потолка, так ещё и разъёмы были скрыты прикрученным к полу шкафом. Похоже, когда-то её делали для кондиционера, но, видимо, во время ремонта его решили перенести в другую часть комнаты. Недолго думая, Гэвин подставил стул, аккуратно залез на него, скинув туфли, и потянулся к розетке, чтобы отогнуть пластиковую крышку. Отгибалась она откровенно плохо, стоять было чертовски неудобно, ещё и сраный робонянь в любой момент мог очнуться. Наконец кое-как запихнув туда жучок, он пристроил крышку так, словно её никто и не трогал, и слез со стула. Впервые Рид был благодарен откровенно рукожопым строителям, потому как лучшего места он и представить себе не мог. В коридоре послышались шаги. Парень тут же чертыхнулся ‒ грёбаный жестяной кирпич, похоже, пришёл в себя! Вернув стул на его законное место и даже не успев завязать шнурки, парень вылетел из кабинета, пробежал пару метров и очутился неподалеку от курилки, куда немедленно вбежал. Хорошо, что он всегда таскал сигареты с собой ‒ прикурив, Гэвин частыми затяжками заставил сигарету истлеть до половины и, когда в комнату заглянул андроид, уже стоял как ни в чём не бывало, копаясь в телефоне. ‒ Простите, я, кажется, отключился, ‒ произнёс Роберт. ‒ Где вы были? Я не нашёл вас сразу, а с системой видеонаблюдения какие-то неполадки. Кстати, у вас шнурки развязаны. ‒ Я стоял тут и курил, где ж ещё мне быть? ‒ продолжал пялиться в телефон Гэвин. Неполадки, ха, да Гэвин сам дал доступ Коннору, чтоб тот немного пошаманил. ‒ А на шнурках я повеситься пытался, да вот не успел. Нахер ты меня искал-то? ‒ Я пришёл отчитаться по данной мне задаче: расчёт, к сожалению, невозможен. Могу быть полезен чем-то ещё? ‒ Пиздец ты тупой, шлакоблок, ‒ фыркнул парень. ‒ Кстати, у меня сигареты кончаются. Сгоняй. ‒ Я не предназначен для походов в магазин, ‒ сообщил андроид. ‒ Для этого вы можете приобрести… ‒ Так, вот только рекламу мне тут не разводи, ‒ с этими словами Рид затушил сигарету в пепельнице. ‒ Я поехал домой. ‒ Роберт мигнул диодом и кивнул. «Стучи-стучи, стук на обе стороны слышно. Мы вот тоже послушаем», ‒ подумал Гэвин. Езда всегда успокаивала парня, к тому же на заднем сиденье находился заботливо пристёгнутый пассажир ‒ здоровенный кремовый торт с греющей душу надписью «Перкинс обосрался». Как только здание, в котором располагалось отделение, осталось позади, Гэвин нервно рассмеялся. Почти ведь поймали! Хотя почти не считается, так что можно считать, что всё прошло гладко. Как ствол беретты в том сне в горло Ри… Так, стоп! Какого хрена опять мысли не в ту сторону пошли? Лучше позлорадствовать над Перкинсом. Тоже мне, лучший агент. Коннор накатал на него жалобу, да такую, что Дэвис орал весь день… Первое, что услышал Гэвин, приехав на работу рано утром ‒ крик «Ко мне в кабинет!». Решив, что вызывают как обычно его, Рид двинулся в сторону комнаты с табличкой «А. Дэвис», на ходу гадая, за что его вызвали на этот раз. Та бабуля всё-таки написала жалобу? Вот только стоило ему открыть дверь, как он наткнулся на недоумевающий взгляд директора. ‒ Рид, у тебя ко мне дело? ‒ Нет, ‒ удивлённо ответил парень. ‒ А вы разве не меня вызывали? ‒ Тебя ‒ нет, ‒ Дэвис махнул рукой, ‒ так что вали работать и дверь закрой. Увидишь Перкинса ‒ отправь ко мне. Само собой, упустить такую головомойку Гэвин не мог, поэтому устроился неподалеку со стаканчиком кофе ‒ подслушивать. Впрочем, слышал крики, наверное, весь офис ‒ шеф даже на Рида так не орал. «Позор отделения, хуже Рида!», «Радуйся, что они только жалобу подали!», «Да ты хоть понимаешь..?!», «О премии забудь!», «А если бы журналисты прознали?!» ‒ всё это было музыкой для ушей Гэвина. Перкинс вылетел из кабинета босса весь красный, зло хлопнул дверью, и из-за неё тут же донеслось: «Сломаешь ‒ из зарплаты вычту!». Шакал даже не отреагировал на поставленную подножку ‒ только зло зыркнул и унёсся в свой кабинет. Снова Рид пересёкся с ним уже в столовой: тот ожесточённо тыкал вилкой в салат и шипел себе под нос что-то вроде «сраные жестянки». ‒ Этот помидор уже мёртв, ‒ сообщил Перкинсу Гэвин, наблюдая за ним, ‒ а если ты сломаешь стол, то вычтут из твоей зарплаты не только дверь. ‒ Ещё слово, Рид, и из моей зарплаты вычтут ещё и на твой гроб, ‒ огрызнулся он в ответ. ‒ Папочка не научил, что подслушивать нехорошо? ‒ Да весь офис слышал, ‒ ухмыльнулся парень. ‒ Дэвис орал так… Как это никто не вызвал полицию? ‒ Никто бы не поехал, все бы решили, что снова ты бесоёбишь. ‒ Я жалею только об одном, ‒ мечтательно произнёс Гэвин и, дождавшись недоумённого взгляда, продолжил: ‒ О том, что не захватил на работу попкорн. Может, мне купить себе торт? И кремом надпись: «Перкинс обосрался»... ‒ Думаешь, я не понял, откуда ноги растут? Это ты у нас восьмисоточку ебёшь и, похоже, во время ебли слишком много пиздишь. А ты в курсе, что она тебе изменяет? ‒ И с кем же? ‒ Рид ухмыляться не перестал, но насторожился. ‒ С тобой, что ли? О боже, мне придётся вымыть его в ванне со спиртом! Что же я упустил в воспитании Коннора, что он так низко пал?! ‒ С выблядком-революционером. Не ожидал? ‒ Перкинс так и светился от того, что на лице Гэвина по очереди проступили недоверие, осознание и выражение под названием «твою ма-ать». ‒ Что, уже строишь план убийства? ‒ Нет, просто теперь мне ванна со спиртом ни к чему, ‒ пожал плечами Гэвин. ‒ Не ты член приложил, и на том спасибо. И надо же было именно в этот момент той парочке найти труп! Пришлось бросать недоеденный обед (на этот раз более-менее съедобный ‒ Коннор постарался) и ехать смотреть на очередную расчленёнку. Душу грел только торт. И слабая надежда на то, что Ричард вернётся домой и больше не будет смотреть на Гэвина как на говно. Впрочем, он имел на это полное право ‒ Рид повёл себя как последний мудак, но извиняться не умел. Он свернул на подъездную дорожку, ведущую к дому, вышел из машины, вытащил торт и, напевая себе под нос навязчивую песенку, крутящуюся по радио уже как пару недель, отправился к крыльцу. С ноги открыл входную дверь с возгласом: ‒ Коннор, выходи, я всё знаю! Ты ебёшься с Маркусом! Мне Перкинс лично доложил! Ричард, стоявший на кухне, выронил тарелку и медленно повернулся к Риду. На его лице сменилось несколько нечитаемых выражений, диод бешено замигал красным, прежде чем он произнёс: ‒ Я тоже рад тебя видеть, Гэвин. На несколько секунд оба зависли, глядя друг на друга. Парень ‒ потому что не мог понять, правда ли Ричард рад его видеть. Ричард ‒ от свалившихся на него внезапных новостей. Молчание прервал вышедший из комнаты Коннор: он окинул каждого взглядом и, не выявив никаких предпосылок к драке или хотя бы спору, поинтересовался: ‒ А что у вас случилось? ‒ Ничего, ‒ заторможенно отозвался Ричард и медленно двинулся в сторону дивана. ‒ Убери осколки, пожалуйста. Мне тут нужно кое-что переосмыслить. Срочно. Гэвин, как называется эмоция, когда ты в глубоком шоке, но не можешь описать словами, насколько он глубокий? ‒ А, это называется «ахуй», ‒ охотно пояснил Рид. ‒ Наслаждайся. ‒ Спасибо, Гэвин.***
27 августа 2039, 20:29 Дом Карла Манфреда
‒ Добро пожаловать домой, Маркус. Лидер общества андроидов, предводитель девиантов, хренов консервный Иисус ‒ как его только не называли ‒ стоял на пороге дома, в котором прошла большая часть его жизни. Дома, в котором его научили быть живым – отношением как к живому. Если бы не Карл и его отеческое обращение со своей сиделкой, Маркус был уверен, что он не стал бы тем, кем являлся сейчас. Долгими бессонными ночами, когда ему совершенно не рисовалось, а в стазис уходить не тянуло, лидер Иерихона представлял, как бы сложилась его жизнь, не случись в роковой вечер стычки с Лео. Стал бы он девиантом? Произошло бы восстание андроидов, если да, то кто бы это восстание поднял и какой путь выбрал ‒ мирную демонстрацию или кровавую революцию? И смог бы этот кто-то пробудить Коннора на «Иерихоне» или выстрелил бы в охотника за девиантами из его же пистолета? Маркус уже устал ловить себя на том, что все его размышления каким-то неведомым образом сводились к мыслям о Конноре. Устал и смирился, объясняя сей факт самому себе тем, что RK800 больше остальных понимал его из-за серийного родства, особых умений своей модели, приобретённых социальных навыков ‒ не столь важно. Важно, что с Коннором было уютно, спокойно и не хотелось скрыться в дремучем лесу, а если и хотелось, то с ним, а не от него. ‒ Добрый вечер, Маркус, ‒ с улыбкой поздоровался андроид модели AP700, стоявший на лестнице. ‒ Карлу не терпится вас увидеть. ‒ Добрый вечер, Оливер, как он? ‒ RK200 снял свой плащ и оставил его на вешалке в прихожей. Оливер промолчал и лишь опустил взгляд в пол. Карл был совсем плох последнее время, и Маркус чувствовал, что отец скоро покинет его. Неделя, две, может, месяц ‒ смерть уже стояла над его постелью, ожидая удобного случая, чтобы забрать знаменитого художника в небытие. И если раньше Маркус ездил навестить отца пару раз в неделю, то сейчас он подумывал на какое-то время даже переехать к нему. Стыд, который он испытывал после того, как чуть не убил Лео, не дающий RK200 принять предложение Карла остаться жить в этом доме, отступил перед желанием быть рядом с отцом в его последние недели, дни, часы и секунды. AP700 проводил Маркуса в комнату Карла, по дороге рассказав, чем они с художником занимались целый день. Рисовать отец уже не мог, да и из своей комнаты он выбирался разве что на короткие прогулки ‒ и то андроиду-сиделке приходилось уговаривать упрямого старика. Оливер признался, что есть одна фраза, которая действует на Карла безотказно: «Позвоню Маркусу». После этого тот соглашался на всё, что бы Оливер ни предложил. ‒ На днях заходил Лео… ‒ сказал андроид, когда они уже подошли к дверям комнаты Карла. Он задержался ненадолго и смотрел на лидера Иерихона так, словно не решался о чём-то рассказать. ‒ Снова просил денег? ‒ догадался Маркус. Оливер коротко кивнул, вид у него был виноватый, и RK200 поспешил его успокоить: ‒ У меня нет веры в Лео даже несмотря на то, что он прошёл лечение в клинике. Он знает, что Карл скоро… ‒ Маркус запнулся из-за того, как невыносимо больно сдавило грудь от одной только мысли об этом. ‒ Мне хочется верить в то, что Лео пытается найти своё место в жизни после лечения, и эти средства просто необходимы ему на первое время, пока он найдёт работу. Но доверять этому человеку причин пока у меня нет. Главное, чтобы не изводил отца, как раньше. Проследи за этим, пожалуйста. Андроид Оливер мигнул диодом и кивнул, после чего открыл дверь и пропустил Маркуса внутрь. Сейчас, как и каждый раз до этого, когда он входил в комнату отца, бывшего андроида-сиделку захлестнули воспоминания из прошлой жизни. Из жизни «до». ‒ Добрый вечер, Карл, ‒ произнёс он очень по-андроидному. ‒ Двадцать часов тридцать четыре минуты, погода облачная, двадцать два градуса, влажность семьдесят пять процентов, вероятны гроза ночью и то, что ваш непутёвый неорганический сын совершит очередную глупость в прямом эфире. ‒ А мне понравилось последнее телешоу, в котором ты участвовал, ‒ слабо подал голос Карл, лежащий на постели, и хохотнул. ‒ И этот мальчик из полиции ‒ настоящая звезда, ему бы в ситкомах сниматься. ‒ Обязательно передам Коннору, что его актёрскую игру оценили, ‒ пообещал Маркус, его губы невольно расплылись в улыбке. Он подошёл к кровати и присел на самый её краешек, взял исхудавшую белую ладонь отца в свои руки и не без ощущения, что его тириумный насос сдавило с новой силой так, что он вот-вот схлопнется в сингулярность, оглядел отца. Даже без сканирования можно было с уверенностью сказать, что Карл очень плох: жизнь медленно, но верно покидала его. ‒ Как ты, отец? ‒ полушёпотом спросил он. ‒ Хорошо, ‒ заверил сына Карл, тепло улыбаясь, ‒ всё хорошо, мальчик мой, ‒ и покосившись на дверь, добавил: ‒ Оливер ‒ довольно нудный тип, но не докучливее тебя, когда тебе ещё приходилось таскать меня в ванну и сопровождать на скучные мероприятия. Теперь-то у мистера «главного» андроида свои скучные мероприятия. ‒ Он внимательно вгляделся в лицо сына. ‒ Расскажешь, как дела в Иерихоне? Удобно, когда твой сын ‒ революционер, можно узнавать информацию, так сказать, из первых уст, а не из трёпа СМИ, в котором чёрт ногу сломит, пытаясь разобраться, где правда, а где ложь. Маркус вздохнул по привычке, которую перенял у Коннора, и поведал художнику всё, что произошло с ним и с теми, кто был ему дорог, за последние несколько дней с момента пропажи Хэнка Андерсона. О том, что помог стать девиантом ещё одному андроиду весьма странного происхождения, что полицейские обнаружили полный подвал искалеченных роботов, которые не подлежат восстановлению, что его друга тогда чуть не убил механизированный медведь. Как он бездумно ворвался в департамент полиции и, если бы не Коннор, начал бы угрожать тамошнему начальнику. Как устал от конфликтов с Норт, вечных споров помощников, и как нашёл успокоение в обществе всё того же Коннора, с которым, несмотря на это, всё равно умудрился поссориться из-за своего эгоизма, из-за того, что он, Маркус, возомнил себя непонятно кем и решил не ставить никого из окружения в известность о своих планах. Под одобрительный кивок Карла рассказал, как пришёл к другу мириться и выслушал от того красноречивый монолог на тему «лидер Иерихона и его халатное отношение к себе» и насколько сильно Коннор из-за этого переживает. После чего по странному стечению обстоятельств тот оказался в его объятьях, и Маркус отследил в своём ПО очень необычные, несвойственные статусу их отношений потуги. А потом после вылазки на осмотр места, где случайные прохожие видели Хэнка Андерсона, он пригласил Коннора в своё убежище, в котором даже Норт бывала не больше пары-тройки раз, да и бывать не любила. И любезно предоставил ему для подзарядки свою док-станцию, а пока тот спал, воспользовался случаем и нарисовал с натуры его ‒ как считал Маркус ‒ восхитительный профиль. После этих слов лёгкая улыбка Карла стала шире. Но андроид продолжал свой рассказ, и когда дошёл до момента очередной ссоры с Норт, после которой попросил Коннора снова остаться в убежище, запнулся и ошарашенно уставился на Карла, внезапно осознав для себя кое-что важное. Судя по довольному выражению на лице отца ‒ он уже давно всё понял. ‒ Ты пришёл ко мне за ответами, но ты ведь уже всё знаешь сам, не так ли? ‒ осведомился он. Маркус прикрыл глаза и медленно кивнул. ‒ Сынок, нередко случается, что любовь проходит, и в такие моменты нужно просто отпустить друг друга, иначе ваше совместное существование превратится в настоящий кошмар. ‒ Он немного задумался, а затем произнёс: ‒ В разлуке есть высокое значенье: как ни люби, хоть день один, хоть век, любовь есть сон, а сон ‒ одно мгновенье, и рано ль, поздно ль пробужденье... ‒ он ласково погладил сына по руке. ‒ А должен наконец проснуться человек, ‒ закончил за него Маркус, открыл глаза и осмысленно взглянул на отца. ‒ Ох уж эта ваша идеальная память… ‒ Карл легко рассмеялся. ‒ Я регулярно перечитываю книги, что ты мне советовал, ‒ пояснил Маркус. ‒ А также рисую и не забрасываю игру на рояле. ‒ Тебе в женском любовном романе главным героем надо быть, а не революции устраивать. Красавец-художник с идеальными манерами и непростой судьбой, владеющий игрой на клавишных… ‒ У меня коня белого нет ‒ не канон, ‒ Маркус усмехнулся. ‒ Кстати, насчёт коня, ‒ Карл слегка приподнялся на постели, RK200 помог ему принять сидячее положение. ‒ Я тут завещание составил… ‒ Отец, прошу, ‒ выдохнул RK200, чувствуя себя крайне неловко. ‒ Тебе ещё жить да жить. ‒ Мы оба знаем, что это не так, ‒ мягко возразил Карл и серьёзно посмотрел на сына. Маркус кивнул, соглашаясь выслушать его и не перебивать. ‒ На днях был Лео, и у меня создалось впечатление, что он заходит только чтобы проверить, не сдох ли я тут случаем. К слову, каждый раз он звонит и спрашивает, можно ли ему зайти и не помешает ли он ‒ бьюсь об заклад: боится встретить здесь тебя. ‒ Карл невесело усмехнулся. ‒ Я был хреновым отцом, и Лео такой именно благодаря моему отцовскому таланту, а точнее ‒ его отсутствию. Вот что бывает, когда ты играешь с чужими судьбами. Не повторяй моих ошибок, сынок. Но вообще, кажется, я не нотации тебе читать собирался… ‒ он покопался в прикроватной тумбочке, достал что-то, приговаривая: ‒ Я попросил Оливера подготовить для тебя кое-что, ранее принадлежавшее мне. Когда соберёшься уезжать ‒ загляни в гараж. ‒ Он протянул руку и открыл ладонь ‒ Маркус увидел на ней электронный ключ. ‒ Я надеюсь, что ты будешь аккуратнее меня с ним обращаться, ‒ Карл похлопал себя свободной ладошкой по бедру. ‒ Я не понимаю… ‒ Маркус искренне недоумевал, к чему вёл отец и что это был за ключ. ‒ Ты же знаешь, как я лишился возможности ходить? ‒ спросил Карл. ‒ Упал с мотоцикла… ‒ ответил озадаченный Маркус. ‒ Вот ты, главное, не упади, ‒ он вложил ключ в руку сына и откинулся обратно на постель. ‒ Подгрузи там себе всяких туториалов и обучалок и наслаждайся своим верным скоростным конём. Ducati XDiavel ‒ кто-то назовёт старьём, а я скажу: нетленная классика. ‒ Отец, я даже не знаю… ‒ выдохнул Маркус, но Карл его остановил. ‒ Я отпишу Лео часть сбережений ‒ не могу же я его оставить совсем без ничего, каким бы говнюком он ни был. Но дом, картины и всё остальное имущество я завещал тебе. Ибо уверен, что ты как никто другой будешь ценить такое наследство. Это малое, что я могу для тебя сделать, Маркус. ‒ Ты дал мне то, чего не смог бы дать ни один другой человек. Ты дал андроиду, бездушной машине, созданной служить, семью и воспитание. И я стал тем, кто я есть, благодаря тебе в первую очередь, ‒ Маркусу было тяжело говорить, словно ком застрял в горле. ‒ Очень грустно, что я не могу остаться с тобой и стать свидетелем того, как твой народ добьётся желаемого, но я увидел достаточно, чтобы быть уверенным, что у тебя и твоего Иерихона всё получится. А ещё я могу быть уверенным, что после моего ухода у тебя будет семья. ‒ Встретив вопросительный взгляд сына, он добавил: ‒ Ну а зачем, по-твоему, я тебе коня подарил? В департамент полиции ездить будешь, ‒ Карл негромко рассмеялся. Маркус смущённо улыбнулся. Ему ещё предстояло разобраться со своими чувствами. Ему в принципе со многим предстояло разобраться. Но от осознания сего факта было уже не так тяжко, как раньше. ‒ Оливер, принеси-ка нам шахматы, ‒ сказал Карл, нажав на кнопку вызова у своей кровати. ‒ Сейчас, Карл, ‒ деланно ответил андроид-сиделка. ‒ Ты же не откажешь старику в партейке? ‒ спросил он у Маркуса. ‒ Конечно, нет, но пощады не жди, ‒ ответил девиант, улыбаясь отцу, но глаза RK200 были печальны ‒ любой вечер мог стать для их с Карлом семьи последним.