crossroads of the soul

      — Поступил вызов, кажется, наш «народный мститель» снова объявился, — произносит Намджун. — Но на этот раз его жертва осталась жива. Хотя ещё неизвестно наше ли это дело, но почерк преступления, судя по всему, что нам успели доложить, схож.       — Мы немедленно должны выезжать, майор Ким, — выпаливает Чонгук, вставая со своего места. Его сердце бешено стучит. Дело о «народном мстителе» для Чона стало одним из самых важных в его карьере полицейского. Чонгук даже бывает не спит ночами, думает, как поймать неуловимого убийцу. И пускай жертвами становились чиновники, которые потом после своей смерти уличались в том, что при жизни они занимались крупным взяточничеством, но «народный мститель» всё равно являлся убийцей, которого необходимо было поймать.       — Снова вызов… — недовольно стонет Юнги, лениво потягиваясь, откидываясь на спинку кресла. — А я думал, что сегодня получится пораньше уйти с работы.       — Старший лейтенант Чон, я похвалил бы твой энтузиазм, но, Чонгук, ты хотя бы спи, а не думай всё время о «народном мстителе», — обеспокоенно говорит Намджун, явно намекая Чону на его слишком заметные круги под глазами. Но Чонгук с этим ничего поделать не может, многочисленные догадки никак не выходят из головы, мешая при этом спать. — А ты, Юнги, не переломишься, если немного задержишься на работе, — произносит Намджун, Мин же протяжно вздыхает, всё-таки вставая с кресла и поправляя воротник рубашки. — Кажется, у нас зацепка, если это жертва «народного мстителя», значит, у нас есть первый выживший после нападения, который, возможно, что-то расскажет об убийце.       Глаза Чонгука загораются огнём нетерпения. Руки уже чешутся, чтобы побыстрее сесть в полицейскую машину и отправиться на вызов. Чон Чонгуку всего лишь двадцать семь лет, но он уже успел дослужиться до звания старшего лейтенанта полиции и был одним из самых перспективных работников участка. Ему практически все пророчат судьбу чуть ли не начальника отдела.       С самого раннего детства Чонгук грезил о работе в полиции, так как в пять лет он случайно увидел по телевизору боевик, в котором полицейские храбро ловили преступников. И эти погони, перестрелки ярко отразились в детском разуме, отпечатавшись навсегда. Маленький Чонгукки больше не умолкал, всё время твердил, топая ножкой: «Вот вырасту, тоже буду ловить преступников». Мама тогда думала, что это всего лишь детский лепет. Родители начали покупать Чону из игрушек полицейские машинки, пистолетики, думая, что когда-то это их сыну надоест. Но даже в подростковом возрасте Чонгук не остыл к своей мечте, наоборот, начал изучать иерархию должностей, виды преступлений и наказаний, полагающихся за них, даже выучил весь уголовный кодекс наизусть, у Чона можно было спросить любую статью, и он без запинки ответил бы её содержание. И таким образом, когда все сверстники Чонгука играли в футбол, влюблялись и заводили первые отношения, он горбатился над кодексами, а также занимался спортом, готовясь к поступлению в академию полиции. Тогда уже родители начали не на шутку волноваться, пытались даже отговорить, предупреждая, что работа опасная, но Чон был непреклонен, твердил, что не боится умереть во благо жизни другого человека и спокойствия в обществе. Такие заявления маму ещё больше пугали, отец вроде как даже смирился, принял выбор своего сына. Когда Чон закончил школу, он без проблем сдал вступительные экзамены, и его зачислили на бюджетной основе в академию полиции, родители тогда, конечно, ещё больше начали переживать за Чонгука. Но Чон успокаивал их тем, что его точно не настигнет шальная пуля, ведь уклоняться он научился в совершенстве, да и бегал быстро. Чон прилежно учился, вовремя сдавал все зачёты на высшие баллы и окончил заведение с красным дипломом, после сразу же попав по распределению в полицейский участок, прикреплённый к району, в котором он проживал, снимая квартиру. Теперь Чонгук и по сей день старается звонить родителям по вечерам, чтобы те попусту не волновались за своего сына.       В полицейском участке Чонгук сразу стал всеобщим любимчиком, потому что абсолютно каждый видел, как горит в руках у Чона любое дело, и как «сгорали», оказываясь за решёткой, преступники, чьи дела посчастливилось расследовать парню. Даже поговаривали, что Чонгук непременно станет самым молодым в истории данного участка, кто дослужится до полковника. Чону нравилась не только работа, но и его коллектив. Намджун, майор полиции, сразу же стал для Чонгука своеобразным кумиром, примером для подражания. Ким был умён, обладал аналитическим складом ума, поэтому практически всегда вычислял преступников, на его счету было множество раскрытых дел. Юнги, капитан полиции, хоть на первый взгляд и показался Чонгуку немощным и скучным, но это оказалось обманчивым впечатлением. На самом деле Мин, пусть и любил отдыхать, выполнял свою работу чётко и слаженно, и был хоть и не общительным, но интересным собеседником, постоянно бросающим колкие шутки, разряжая гнетущую атмосферу рутины.       Жизнь Чонгука в участке изменилась, когда его отделу поручили расследовать дело «народного мстителя», орудующего в Сеуле около шести лет. Какой-то гений уже на протяжении нескольких лет точно вычислял преступников в сфере взяточничества и жестоко расправлялся с ними, отправляя на тот свет, совершенно не оставляя никаких следов. Для Чонгука это дело стало настоящей манией, он хотел раскрыть его, поймать преступника. Чону было интересно знать, что же за человек так умело обставляет убийства чиновников, не оставляя следов. Ведь это трудно, потому что каждый из высокопоставленных лиц имел при себе охрану. А как показывал опыт многочисленных преступлений, охрана совершенно ничего не замечала, а чиновников убивали в тот момент, когда они оказывались в одиночестве.       Чонгук даже в какой-то степени восхищался «народным мстителем», ведь тот пусть и не самым моральным способом убивал самых настоящих преступников, но Чон обладал сверхчувством справедливости, которое твердило, что каждый преступник должен сидеть за решёткой, «народный мститель» как раз являлся таковым.       И сейчас, выбегая из полицейского участка, Чонгук уже представляет, кого увидит на месте преступления. Непременно там будет сидеть какой-нибудь полный мужчина в возрасте, который занимает высокопоставленную должность. Всё как обычно. Разве, что на этот раз жертва будет жива.       И Чонгука это очень сильно удивляет. «Народный мститель» никогда не совершал ошибки, что же на этот раз пошло не так?

***

      — Имя пострадавшего Пак Чимин, двадцать девять лет, работает программистом в компании «Голден», — докладывает рядовой полицейский, когда Чонгук прибывает на место преступления. — Он получил несколько неглубоких ранений, ссадин и синяков, видимо, пытался защититься. Записи с камер наблюдения зафиксировали человека в чёрном, чьего лица не видно, непонятно почему он сбежал, но, видимо, испугался людей, проходивших рядом.       Чонгук сейчас пребывает в ступоре: всего лишь программист, работающий в компании его старшего брата, Хосока, не чиновник. Обычный служащий. И Чонгук уверен, что Чимин не сделал ничего плохого, за что бы мог на него обозлиться «народный мститель», ведь Хосок чётко отбирает в свой штаб сотрудников, делая многочисленные проверки. Быть может, всё-таки это дело другого убийцы?       — Всё равно мы заберем записи и изучим их досконально, — произносит Намджун, полицейский в ответ кивает. Пускай, возможно, это дело не касается «народного мстителя», но нападение было совершено в районе, где действует отдел Чонгука, и преступник до сих пор находится на свободе, в любом случае они должны будут раскрыть это дело, поймать виновного.       — А где сам пострадавший? — спрашивает Чонгук. Ему уже не терпится задать интересующие вопросы, чтобы наконец прояснить обстоятельства дела.       — Сидит возле кареты скорой помощи, но он пребывает в состоянии шока. Я не думаю, что у вас сейчас получится от него что-то узнать.       Чонгук кивает, но он попробует. Чон Чонгук никогда не сдаётся. Возможно, он слишком настырный, но всегда идёт к цели, добиваясь её.       — Пак Чимин, я старший лейтенант полиции Чон Чонгук, — представляется Чон, Пак же поднимает на него испуганный взгляд, всё его тело дрожит, а пальто запачкано кровью. — Мне нужно задать вам пару вопросов по поводу нападения.       — Я… Я не знаю, что произошло, — отвечает Пак дрожащим голосом. — Я шёл с работы, а на меня накинулись, — Чон следит за мимикой Пака. Тот и вправду волнуется, шок ненаигранный. Чонгук следит за тем, как двигается кадык пострадавшего. Точно, правдивое волнение и замешательство. — Я не знаю! Я не знаю! — внезапно Пак начинает кричать.       — Вы видели лицо нападавшего?       — Я не видел, я ничего не видел! — Пак заходится в истерике, его тело начинает лихорадочно трясти. — Простите, — шепчет Чимин, запуская ладони в пепельные волосы.       — Старший лейтенант Чон, господин Пак испытал слишком сильный шок, и Вы своими вопросами только лишь навредите, — Чонгук слышит голос врача скорой помощи. И Чон чувствует себя ничтожным. Вот тут сидит человек, который непременно что-то да знает о возможном «народном мстителе», а Чонгук ничего не может сделать, чтобы прояснить хоть как-то ситуацию. Чёртов человеческий фактор испуга. И нет, Чонгук ни в чём не винит Пака, каждый по-своему переносит трудности, с которыми сталкивается. Чон всего лишь негодует от того, что в этой ситуации он пока что бессилен. Но ничего, главное, подождать, пока Пак придёт в себя, успокоится. В любом случае, уже какая-то зацепка будет. — Ранения идентичны с жертвами «народного мстителя», только не такие глубокие, — констатирует врач. И Чонгук замирает, он чувствовал, что это дело всё-таки хоть как-то связано с делом «народного мстителя», только вот, чем Пак не угодил «герою»? Чонгук надеется это узнать, когда Чимин придёт в себя. — Господин Пак не нуждается в госпитализации, только лишь должен ходить на перевязки.       — Чонгук… — Чон чувствует на своем плече ладонь Намджуна. — Сегодня мы ничего не добьёмся, — произносит Ким. — Господин Пак, наши люди Вас довезут до дома, и Вам придётся потерпеть охрану. Что-то мне подсказывает, что убийца может вернуться к Вам.       Чимин вздрагивает, хлопает ресницами, сжимая крепко ладони. Его губы немного дрожат, он хочет что-то сказать, но из-за сильного шока выходят только лишь звуки. И Чонгук ощущает жалость к этому человеку, наверняка, тому сейчас тяжело. И кому было бы легко, если ты спокойно возвращался домой после рабочего дня, а на тебя напали бы? Никому. И сейчас, когда с Чона спадает слишком сильная жажда докопаться до истины, он даже чувствует вину из-за того, что надавил на Пака.       — Не бойтесь, с Вами ничего не случится, — мягко произносит Чонгук. Пак совершенно никак не реагирует, кутается в своё окровавленное пальто.

***

      — Ранения идентичны, — произносит Чонгук, когда он вместе с Намджуном и Юнги уже находятся в полицейском участке.       — Ещё я узнал, что семья Пака богатая, быть может, «народный мститель» решил добраться к своим жертвам через их родственников. Так сказать, удар, чтобы ослабить, а потом окончательно сокрушить, — говорит Юнги. И этот факт заставляет в голове Чонгука появиться тысячи догадок. А что если семья Пак какая-то ключевая в плане «народного мстителя»? А может убийца перешёл к новой тактике предупреждения? В голове Чонгука было море вопросов и ни одного вразумительного ответа. — Завтра с утра придёт полная информация по поводу Пак Чимина. Если на него и вправду напал «народный мститель», то причину мести мы непременно найдём в прошлом господина Пака.       — Чонгук, ты должен будешь завтра съездить к Пак Чимину после того, как Юнги скинет тебе всю информацию о нём на электронную почту, чтобы взять у него показания. Пака обкололи успокоительными, но завтра он должен оклематься, — произносит Намджун. — Только, пожалуйста, не переусердствуй, он сегодня испытал сильный шок.       Чонгук виновато опускает взгляд. Он хороший полицейский, но вот с тормозами иногда у него бывают проблемы. Нередко Чонгук опрашивает потерпевших с такой же строгостью, как и подозреваемых. И Чон пытается работать над собой, но это скверно выходит. Чонгук привык к жёсткости в общении, касающемся работы.       — Завтра ещё придут результаты анализов одежды пострадавшего, быть может, убийца оставил на ней какие-то следы, — оповещает Намджун.       — Я так понимаю, на сегодня мы закончили… — говорит Юнги. — А то я и так незапланированно задержался.       — Ещё нужно написать рапорт.       — Тогда удачи, Намджун, — произносит Юнги. — Сегодня твоя очередь.       — Я помогу! — восклицает Чонгук. Написание рапорта поможет ему в очередной раз обдумать все детали происшествия, случившегося сегодня.       — Тебе отдохнуть нужно, — вздыхает Намджун. — Но я понимаю, что меня ты не послушаешь, поэтому принимаемся за работу.       Чонгук довольно улыбается.

***

      Когда Юнги заходит в клуб, громкая музыка сразу же бьёт по ушам, но Мин уже привык, потому что является частым посетителем этого места. Он смотрит на всех танцующих красивых парней, обжимающихся друг с другом. Мину не так интересны мальчики на одну ночь, как алкоголь в этом баре, ведь именно из-за него Юнги хотя бы раз в неделю наведывается в это заведение.       — Виски, — произносит Юнги, садясь на барный стул.       — Плохой день был, коп? — интересуется бармен, наливая в бокал. Юнги в этом гей-клубе частый гость, поэтому с барменом они стали своеобразными друзьями. Работник клуба иногда задаёт Мину вопросы, скрашивая одиночество, а Юнги бывает даже не против поотвечать на них.       — Неважный, — Юнги берет бокал и сразу же его опустошает. Жидкость приятно греет горло. Сегодня день и вправду был не самый лучший, слишком изматывающий. Юнги ещё несколько дней назад наметил поход в бар, но внезапное происшествие заставило сдвинуть планы на несколько часов.       — Быть может вам нужен мальчик…       — Ты же знаешь, я прихожу сюда не для того, чтобы трахаться, а для того, чтобы пить твой виски, — шикает Юнги, опустошая бокал. — Повтори.       Бармен послушно наливает ещё, Мин же кладёт на стойку деньги. Он уже знает, сколько стоит его заказ, ведь каждый раз, заглядывая в бар после работы, Юнги просит два бокала виски. Мин не хочет ужираться, но расслабляться как-то нужно, особенно с его работой.       — Но я всё равно советую обратить Ваше внимание, мой дорогой коп, на того шатена в ярко-красной толстовке и драных джинсах. Мне кажется, он смотрит прямо на Вас.       Юнги оборачивается, встречается с прожигающим карим взглядом. Симпатичный, стройный парень с аккуратно уложенными волосами смотрит и вправду на него. И Юнги думает, что в нём нашёл этот обитатель клуба? Мин явно не слишком красив, да и выглядит он полностью заебанным жизнью, на таких обычно редко клюют, особенно симпатичные парни. Незнакомец ухмыляется, облизывает свои губы, Юнги же опустошает очередной бокал виски, шумно выдыхая. В голове Мина закрадывается мысль: быть может, всё-таки стоит сбросить напряжение с этим парнем?       Мин отворачивается, нет, он здесь трахаться не будет. Вообще, Юнги здесь находил и не один раз компанию для единичного перепиха, но только это было уже слишком давно.       — Привет… — Юнги чувствует на своих плечах чужие ладони, слышит бархатный голос прямо над своим ухом. Мин оборачивается, тот самый парень, который прожигал его пару минут назад взглядом, сразу же садится рядом. — Я заметил, что ты скучаешь. Я мог бы помочь тебе провести время, — незнакомец одаривает Мина улыбкой. Юнги же протяжно вздыхает, жалея, что не напивается в стельку, тогда, возможно, к нему бы не пристал этот парень. Ведь пьяные тушки обычно здесь никого не интересуют.       — Привет, а ты всем так предлагаешь? — язвит Юнги, скользя уже немного пьяным взглядом по лицу незнакомца, вблизи оно выглядит ещё прекраснее. И Мин даже не знает, повезло ли ему или нет, что этот парень обратил внимание именно на него. Юнги залипает на слишком идеальную линию подбородка, милые родинки на покусанной нижней губе и носу. И Мину кажется, что слишком неправильно так рассматривать парня. Хотя, что уж говорить. Мин Юнги — гей и не скрывает этого, и незнакомец, судя по тому, что они сидят в гей-клубе, тоже гей. Поэтому вопрос о правильности и неправильности сразу же отпадает.       — Только тем, кто мне нравится. А ты первый, кто мне понравился в этом заведении, — произносит незнакомец. Юнги понимает, что это ложь чистой воды, но голос у этого парня слишком бархатный, приятный, ласкающий уши. И Мин ещё вдобавок под действием алкоголя, поэтому готов поверить любому слову, которое слетит из уст этого незнакомца. — Зови меня Ви.       — Шуга.       Юнги никогда не называет своего настоящего имени. Да и глупо разбрасываться такой информацией, когда ты капитан полиции. И пусть Мин особо не скрывает свою ориентацию, но больших проблем ему не хочется.       — Сладко… — тянет Ви, проводя языком по губам. — А на вкус ты такой же сладкий? — парень прикусывает губу.       И Юнги понимает, что они оба пьяные, но от томного голоса Ви ведёт не на шутку и хочется услышать, как он стонет, хочется почувствовать его искусанные губы на своём члене. От этих мыслей внизу живота Юнги завязывается приятный тёплый ком. И всё поведение Ви говорит о том, что он как раз добивается полноценной близости, потому что тот не перестаёт кусать и облизывать губы, при этом не переставая смотреть на Юнги.       — Быть может, тогда отсосёшь мне? — шепчет Мин на ухо Ви, когда внезапно притягивает его к себе за ворот толстовки. Парень тихо вскрикивает от неожиданности. — Ты тоже останешься довольным. Я уверен.       Все, кто когда-либо спал с Юнги, уходили довольными. В какой роли Мин не был бы. Просто Мин Юнги умеет трахаться, вот и всё. Вот весь закон успеха.       — Сладкий… — тянет Ви. — Я не против.       И Юнги режет по ушам это «сладкий», но он готов побыть им этот вечер, ради того, чтобы слушать приятный голос Ви.       Юнги хватает парня за руку и тянет его в сторону туалетов. Желания ехать куда-то нет совершенно. Это всего лишь одноразовый секс. Тем более, презервативы у Юнги есть, а этот парень наверняка подготовлен, раз уж так рьяно лез.       — А ты напористый, — ухмыляется Ви, еле поспевая за Юнги. Сейчас все люди просто раздражают Мина, потому что они мешают быстро пройти. Уж лучше бы их не было.       Когда они оказываются в туалете, Мин сразу же толкает Ви в свободную кабинку и закрывает дверь за собой. Звуки музыки здесь приглушены, и Юнги это несказанно нравится, потому что он сможет чётко слышать стоны этого парня.       Юнги сразу же придавливает Ви к стене кабинки, впивается губами в чужие губы, лихорадочно целует, скользит ладонями под толстовкой. Руки слишком сильно соскучились по ощущению человеческого тепла. Ви тоже не из робкого десятка, уже уверенно расстегивает пуговицы рубашки Мина, скользя под неё, очерчивая рёбра. И Юнги готов поклясться, что прикосновения этого парня и вправду слишком умелые, и, чёрт, ему слишком приятно. Хотя возможно это усиление реакций под действием алкоголя, но Юнги сейчас плевать. Главное, губы Ви, такие мягкие, но умело целующие. И Мин не против целоваться с языком, потому что этот парень какое-то наваждение. Обычно, когда у Юнги всё-таки случался перепих в этом клубе (было это крайне редко), партнёры ему доставались или слишком неопытные, или слишком грубые. Ви же знал, где потрогать, принося своими прикосновениями чистое удовольствие, и Юнги чувствует, как член болезненно упирается в его джинсы.       — Может быть, покажешь мастерство своего рта и языка в другом месте? — выдыхает Юнги, разрывая поцелуй. Ви облизывает губы, смотрит прямо в глаза Мина. И, блять, лучше бы Юнги не смотрел в эти чёрные омуты, которые так и манят.       — Боюсь, что если ты почувствуешь мои губы на своём члене, то сразу кончишь, так и не сделав мне приятное, сладкий… — самодовольно тянет Ви.       — Не списывай меня со счетов, — шепчет Юнги прямо в губы. И ему снова хочется коснуться этих губ, и всё это так странно, потому что обычно Мин вообще в таких ситуациях ни с кем не целуется, с Ви хочется целоваться, долго, чувственно, до нехватки воздуха. Возможно, всё это потому, что Мину хочется потешить самолюбие. Вот на него, тридцати однолетнего, обратил внимание молодой симпатичный парень, которому максимум двадцать два.       — Посмотрим, — кивает Ви, становясь на колени. И, блять, Юнги уже кроет от вида этого парня не на шутку. И он уже понимает, что возможно и вправду быстро кончит.       Ви аккуратно расстегивает ремень, поддевает пальцами металлическую пуговку и тянет джинсы вниз. Юнги шумно выдыхает, упираясь в стену. Ви проводит пальцем по очертанию члена, и Мин прикусывает губы, чтобы постыдно не застонать. К нему всего лишь прикоснулись раз, а он готов спустить, как подросток, впервые испытавший эрекцию. Вот до чего доводит воздержание.       — Начинай, — нетерпеливо произносит Юнги. Ему уже хочется поскорее ощутить влажность и теплоту чужого рта.       — Сладкий, не торопи меня… — шепчет Ви, а затем всё-таки спускает нижнее бельё. — Оу… не думал, что…       — Не хватит мастерства, чтобы ублажить меня? — Мин тихо смеётся.       — Хватит, но теперь ты просто обязан будешь меня оттрахать, чтобы доказать мне, что этим тебя природа наделила не зря.       — Договорились.       Ви наклоняется немного дует на головку, а затем касается её кончиком языка. И Юнги окончательно накрывает. Он запрокидывает голову назад, шумно выдыхая, подгибая пальцы на ногах. Ему уже давным-давно была нужна разрядка. Ви вбирает в рот головку, языком обводит дырочку уретры, а затем выпускает.       — Ты хочешь подразнить меня?       Ви не отвечает, он снова наклоняется проводит языком по всей длине, очерчивая каждую венку, и вбирает член в рот наполовину. И Юнги давится воздухом, протяжно стонет, когда чувствует, как мастерски владеет Ви языком, лаская дырочку уретры и поддевая каждый раз уздечку. И ощущение тепла чужого рта слишком божественно, такое приятно забытое.       Мин запускает свою ладонь в мягкие волосы, надавливает, заставляет взять свою плоть глубже, надеясь, что Ви и вправду готов к таким размерам. И парень входит во вкус, начинает двигать головой в более быстром темпе. И, блять, Юнги чувствует, что вот-вот кончит. И он опускает на секунду свой взгляд, видит как эти блядские, мягкие губы смыкаются на его члене. Слишком прекрасное зрелище. Юнги кончает, так позорно и быстро. Ви не наврал, он и вправду мастер минета.       — А ты действительно сладкий… — выдыхает Ви, выпуская член изо рта и облизывая губы. И Юнги кажется, что он нашёл в этом клубе само воплощение похоти, потому что Ви выглядит слишком прекрасно, даже с растрепанными волосами, даже с подтёками спермы на губах. Чёртов бог. — И да, я говорил, что ты долго не продержишься.       — Ты слишком прекрасен, — шепчет Юнги, помогая подняться парню.       — А мне будет какая-то награда за это? — ухмыляется Ви.       — Ты растянут?       — Ну… я же не зря пришёл сюда. У меня смазка в кармане джинс.       И Юнги благодарит всевышние силы за то, что согласился всё-таки на этот одноразовый перепих. Мин навряд ли вспомнит об этом Ви, но зато хотя бы напряжение со своего тела сбросит. А то ездить на вызовы, видеть трупы жертв всё-таки надоедает, хочется посмотреть и на красивых парней.       Юнги притягивает Ви к себе, снова впивается в его губы, совсем не обращая внимания на горьковатый привкус своей спермы. Мин получает пылкий ответ, чувствует, как его кусают за губу и сразу же зализывают. Ладони Мина медленно скользят по спине Ви, останавливаясь на плавной линии ягодиц. И Юнги сжимает в своих ладонях половинки, получая тихий стон сквозь поцелуй. И это слишком прекрасно. Такие стоны глушить нельзя, такими стонами только наслаждаться. Мин нащупывает в заднем кармане джинсов пакетик со смазкой и вытаскивает его.       Юнги быстро справляется с застёжкой на джинсах, стягивает их и нижнее бельё с парня, заставляя развернуться к себе спиной. И, блять, когда Ви немного оттопыривает свою задницу, Юнги предстаёт вид анальной пробки.       — Любишь играться с собой? — смеётся Мин, слегка шлёпая парня по ягодице.       — Люблю, когда со мной играют, — шумно выдыхает Ви, покачивая своими бёдрами.       И Юнги не выдерживает, потому что член снова болезненно стоит. И как тут не возбудиться от воплощения самого разврата? Мин аккуратно вынимает пробку, и Ви протяжно стонет. Юнги открывает пакетик смазки, выдавливая её на свои пальцы, а затем разводит ягодицы. Он быстро растягивает, потому что парень перед ним подготовленный и явно не хочет медлить. Мин тоже не хочет медлить. Хочется побыстрее овладеть этим телом, а потом вернуться домой и наконец завалиться поспать, забыв об этом происшествии в клубе, словно это был сон. Один из самых приятных снов. Юнги очень редко снятся приятные сны.       Юнги с хлюпом вынимает пальцы, открывает презерватив, раскатывает по члену, размазывая остатки смазки, и пристраивается между разведённых ног.       — Я люблю погрубее, — выдыхает Ви.       Сущий грех.       Юнги обхватывает бёдра парня, быстро толкается в его тело, сразу же попадая по простате, потому что Ви ломается от удовольствия, выгибается в спине, сильнее упираясь ладонями в стену кабинки.       Узкие стенки слишком приятно обхватывают член, и Юнги сдерживается, чтобы в очередной раз постыдно не спустить от забытого ощущения.       — Блять… — стонет парень, когда Юнги делает очередной толчок, попадая точно по чувствительной точке. — Ты и вправду умеешь обращаться со своим чл…       И Ви недоговаривает, надрывно стонет, и, блять, Юнги готов поклясться, что эти стоны слишком прекрасные. Их хочется бесконечно слушать, записать на диктофон, а потом бесстыдно дрочить в своей пустой квартире, потому что Ви и вправду самый настоящий грех, разврат, похоть… но такие приятные. И Юнги купается в этой смеси под действием алкоголя, а завтра утром он проснётся в своей холодной постели с головной болью и матами и пойдёт на работу, снова будет выезжать на вызовы, ловить преступников… пока в очередной раз не захочет заскочить в этот клуб. И Юнги хочет надеяться, что он снова встретится с этим Ви.       Мин ускоряется, одной рукой придерживает парня за бедро, а второй начинает дрочить в такт толчкам. И голос Ви, кажется, срывается, сипнет, но стоны от этого становятся ещё лучше. Юнги на грани своего сознания ненадолго задумывается о том, что было бы, если бы он трахал этого парня не в вонючем туалете гей-клуба, а на своей кровати… Абсолютно голый Ви, распластавшийся на простынях, и Мин кончает от этих мыслей, а вслед за ним кончает и парень под ним.       Юнги выходит, быстро одевается, совершенно не заботится о состоянии Ви, потому что это одноразовый перепих, только лишь с возможным повторением. Мин не заботится ни о ком после секса. Да и тем более, этот парень не выглядит так, словно нуждается в посторонней помощи.       — Спасибо за проведённое время, — произносит Юнги скорее всего из вежливости.       — Может быть, обменяемся телефонами, сладкий, — выдыхает Ви, натягивая на себя джинсы. — Ты мне понравился.       И Юнги эта фраза льстит не на шутку.       — Прости, но даже таким очаровательным мальчикам, как ты, я не даю свой номер, — язвит Юнги. Ему не нужно, чтобы это знакомство из клуба вышло за пределы его стен. Юнги не нуждается в друзьях, в любовниках, даже в новых знакомых. Мину сейчас нужна приятная прохлада чистых простыней и сон. — Прощай.       — До встречи.       Юнги выходит из кабинки, надеясь, что всё это забудется. Действие алкоголя начинало медленно проходить.

***

      Чонгук открывает дверь квартиры уже ближе к полуночи. Он надолго задержался на работе, помогая писать Намджуну рапорт. И Чонгук даже рад этому, ведь дело, которым он занимается, вправду ему нравится.       Чонгук снимает туфли и пальто, проходит в гостиную и сразу же падает на мягкий диван, блаженно выдыхая. Мышцы приятно ныли и очень сильно хотелось спать. Но Чонгук чувствовал некое удовлетворение, ведь у него появилась новая зацепка в деле о «народном мстителе», непременно Пак Чимин что-то видел, что-то знает, Чон завтра поедет к нему и всё выяснит.       «Народный мститель» прокололся в этот раз, оставив в живых Пак Чимина, Чонгуку же это только на руку. Он непременно раскроет это громкое дело, прекратит убийства, которые продолжаются уже на протяжении более шести лет. Любой ценой.