Голый расчет

      Наполеон считал себя неплохим психологом, он всегда знал, что нужно сказать или сделать, чтобы обернуть ситуацию себе на пользу. Он пользовался всеми преимуществами, подаренными судьбой, особенно счастливой наружностью и обаянием. Он умел понять и расположить к себе почти любого человека. Только Илья снова и снова ставил его в тупик. В рабочей обстановке он был относительно предсказуем, но в личных делах просчитать его реакции и действия было почти нереально. Это и раздражало до зубовного скрежета, и одновременно восхищало Наполеона. Скучать им с Угрозой явно не придется. Пожалуй, он сильно недооценил силу взаимного притяжения. Года будет мало, чтобы насытить страсть. Да и трех тоже. Осталось заставить Угрозу как-то принять этот факт. Снова. На этот раз Наполеон собирался быть умнее и сделать так, чтобы Илья сам пришел к нужному решению. В самом деле, пора признать, насколько серьезно они оба влипли. Попытки держаться подальше ни к чему хорошему не приведут. Но вот прямо сейчас Наполеону ужасно хотелось узнать только одно: что, черт возьми, могло случиться по дороге до ванной? В каких дебрях заблудились мысли Угрозы настолько, что в спальню он вернулся меньше чем через десять минут злой и раздраженный до крайности. Уходил ведь в прекрасном настроении, благостный такой, расслабленный после жаркого секса. Ох, какого жаркого… Наполеон был уверен, что ни маковых полей, ни злых волшебниц Угроза не встретил, да и паркет мало напоминал желтый кирпич. Так какого черта, Железный Дровосек? Опять пришлось корректировать планы, хотя совсем отказываться от них Наполеон не собирался ни в коем случае. Он сделал вид, что не замечает очередного разворота на сто восемьдесят градусов. Хотя возмущенное сопение Ильи игнорировать было непросто. Однако Наполеон твердо усвоил за время их знакомства, что спрашивать сейчас Угрозу о чем-то бесполезно. Все равно не ответит, только глубже внутрь себя запрячется. И дело даже не в упрямстве, просто такой вот характер. Придется с этим всем как-то жить. — Я приму душ и сделаю несколько звонков по поводу квартиры. Думаю, что долго искать подходящую не придется, — сказал Наполеон отправляясь в ванную прямо как был. Чего они еще друг у друга не видели? На лице Угрозы мелькнуло удивление. Да, Наполеон тоже умеет удивлять. Ни Уэйверли, ни сам Илья не смогут сказать, что он саботировал процесс поисков жилья. Наоборот, он изо всех сил старается помочь. Ну, а если результат известен заранее, так это не его вина. В любви и на войне, как известно, все средства хороши. К ванне Наполеон шел, как по минному полю. Неизвестно, что встретится в пути, а тут еще спину буравит взгляд снайпера. Однако, несмотря на крайне внимательный осмотр, он так и не понял, на чем подорвался Угроза. Кажется, это был один из тех необъяснимых моментов, которые вызывали у Наполеона столь смешанные чувства. После душа, все так же не потрудившись одеться, он продефилировал в прихожую, достал телефонную книгу и несколько визиток. Это все было ему нужно только для антуража. Нельзя было сейчас показать Угрозе, что все уже решено без его участия. Вот если бы сегодняшнее утро сложилось иначе, скрывать ничего бы и не пришлось, так что пусть пеняет на себя. — Куда ты собрался звонить? — из кухни вышел полностью одетый Илья. Ах да, он же оставил там свой жуткий чемодан. Фанерное убожество, обтянутое какой-то коричневой дрянью. Наполеон не был так уж придирчив, пусть не кожа, но есть же прекрасные современные искусственные материалы! Практичные, но яркие. — Так, в пару мест, — пожал он плечами, — можно, конечно, обратиться прямо к управляющим, но это займет время, так что сначала я позвоню одному знакомому, который помог мне с этой квартирой, а там посмотрим. Наполеон прекрасно знал, как играют сейчас мышцы его спины и, перелистывая страницы телефонной книги, нарочно еще переступил с ноги на ногу, показывая в выгодном свете ту часть тела, которой кое-кто истово поклонялся ночью. Угроза сглотнул слюну. — Тебе ведь не нужны роскошные апартаменты, да? — Да. — И я действительно считаю, что пока нам стоит держаться поближе друг к другу, — голос Наполеона звучал абсолютно спокойно и дружелюбно, — Согласен? — Согласен, — неохотно подтвердил Угроза. — Боюсь, подходящей мансарды мы в этом районе не найдем, но это же только временное решение, — только бы не спугнуть! — Потом, когда все уляжется, можешь снова переехать, если захочешь. Так что привередничать при выборе мы не станем, так? Да кто ж тебе позволит переезжать, дорогой. — Так, — фыркнул Угроза. — Я не такой vipendrejnik, как ты. Вот опять. Наполеон знал русский еще с сороковых, не настолько хорошо, чтобы читать в оригинале Достоевского, конечно, но знал. После того, как стало ясно, что А.Н.К.Л. — это надолго, он специально подтянул свой уровень владения языком. Только Угроза будто нарочно использовал слова, которые невозможно было найти ни в одном словаре. Наполеон сделал себе мысленную зарубку, когда-нибудь он обязательно прижмет Угрозу к стенке, а лучше к постели, и выпытает значение всех непонятных слов. Но не сейчас. — Мне подойдет любая небольшая квартира за разумную цену. И оденься уже, Ковбой! Кажется, злость Угрозы, если не прошла совсем, то заметно уменьшилась, но расслабляться не стоило. — Конечно, Илья, если это тебя так беспокоит, то я оденусь, — Наполеон обернулся и сладко улыбнулся. Он добился чего хотел. Угроза три раза дал согласие. Теперь ему будет гораздо труднее спорить и упрямиться, придется принять нужное предложение. Простой и эффективный способ добиться желаемого. — Договорились. По этим параметрам я и выберу. Выпей пока кофе, — Наполеон сгреб ненужные бумаги и направился в спальню, — я сделаю звонок, а потом приготовлю завтрак. Угроза посмотрел на него очень странным взглядом, но ничего не сказал и вернулся на кухню. — Здравствуйте, мистер Нильсон, — Наполеон отнес телефон подальше от двери, насколько хватило телефонного шнура и заговорил вполголоса, — это Эйвери Джонс, да, очень хорошо, что вы меня помните. Я решил, наконец, сдать ту квартиру. Да, условия прежние. Знаю, что цена низкая, но меня это вполне устраивает. Нет, не нужно никаких объявлений. У меня уже есть подходящий человек. Хотелось бы, чтобы один из ваших агентов ждал моего знакомого с ключами примерно через час. Возможно, он придет не один. Да, благодарю вас. Доброго вам дня, мистер Нильсон. — Ковбой! — донеслось из кухни. — У тебя чай закончился! Наполеон вообще не держал дома чая. Кто, ну кто пьет чай, если есть кофе? Очевидно, что его собственный ненормальный русский. И с этим тоже придется смириться. *** В Вене они работали вместе с Габи. Давно не выпадало им таких миссий. Уэйверли часто читал лекции про повышение эффективности и максимальное использование лучших качеств каждого агента. На самом деле, двое агентов обычно действовали более успешно, если успели друг к другу притереться. Но иногда этого было недостаточно. Например, чтобы пойти в Венскую оперу и слиться с толпой театралов. Их нынешняя цель — Агнесса Кляйн — активно использовала светские мероприятия и спектакли, для встречи со своими жертвами. Медовая ловушка это одна из самых старых, но все еще действенных шпионских техник. К тому же, ее довольно трудно распознать. Наполеон знал по себе. Внимание А.Н.К.Л. фройляйн Кляйн привлекла не своими многочисленными связями с высокопоставленными мужчинами, а тем, что от шпионажа перешла к убийствам. Пока было неясно, как ей это удавалось, но факт оставался фактом: четверо ее любовников умерли за последние полгода. Наполеон собирался познакомиться с новоявленной черной вдовой под видом крупного бизнесмена, близкого к дипломатическим кругам. Габи должна была изображать его немецкую кузину, а Илья, соответственно, ее мужа. Такой расклад, откровенно говоря, не радовал. Прежде всего, Наполеон не хотел спать с этой Кляйн. Дамочка была несомненно красива той немного хищной красотой, которая всегда привлекала его в женщинах. Но в последнее время интересы Наполеона перешли в другую плоскость. Он не рассчитывал, что будет хранить Илье верность всегда, не с их работой, но надеялся, что они успеют принять какое-то совместное решение до того, как возникнет проблема. Пока же измена, даже по необходимости, устроит полный беспорядок из и так непростых отношений. Тем более, Наполеон не выбрал подходящего момента, чтобы сказать Илье, что уже несколько месяцев не спал ни с кем, кроме него. Как-то не сложился разговор. А еще ему было не очень приятно смотреть на взаимоотношения Габи и Ильи. В этот раз они отлично играли семейную пару. Перешучивались, смеялись, поддразнивали друг друга и самозабвенно спорили о достоинствах и недостатках «Лебединого озера» Нуриева. Причем спорить они начали еще до начала спектакля. Премьера с огромным успехом прошла год назад, * с тех пор балет ставили еще неоднократно, о нем много писали, но ни один из спорщиков конкретно эту постановку не смотрел. При этом у обоих явно было что сказать по поводу интерпретации, хореографии, Нуриева в роли Зигфрида и Нуриева вообще. У Наполеона начала болеть голова. Он с ужасом представлял, во что выльется спор через пару часов, когда эти двое увидят все собственными глазами. Правда, если «повезет», то он завяжет знакомство с ужасной Агнессой еще в антракте, а после балета поедет с ней выпить по бокалу шампанского. Тогда Илье с Габи придется заняться слежкой. Одно хорошо — Сандерс сейчас за океаном и его можно не опасаться. Уэйверли сухо сообщил, что пока не имеет никаких доказательств причастности Сандерса к нападению на Илью или к похищению Аберта. А ЦРУ, естественно, все обвинения отрицает. — Вы же понимаете, мистер Соло, что ваш бывший начальник мог просто блефовать. В любом случае пока у нас есть только ваше слово против его. Этого мало. Как будто Наполеон этого не знал! Теперь долго еще придется быть вдвойне бдительными. Кстати о бдительности. Наполеон даже не увидел, почувствовал, как напрягся Илья, только что весело препиравшийся с Габи. И было отчего. Прямо навстречу им выплыла Агнесса Кляйн под руку с каким-то мужчиной. Ориентировку на него не давали, значит — неучтенный фактор. Плохо. А еще хуже то, что Илья явно узнал этого человека. Как бы их план не рухнул, не начавшись. * 15 октября 1964 года премьера «Лебединого озера» в постановке Нуриева в Венской опере.