Самые прекрасные в ее жизни слова

На балу Лидия скучала. Тщетно она ждала Алексея Косача, человека, предназначенного ей в мужья рождественским гаданием. Он задерживался, а может быть, и вовсе зарекся посещать ее вечера. Лидия не знала, почему он так с ней. Она помогала его семье (и разорила их, чтобы они были зависимы от нее) и думала, что когда-нибудь Алексей оценит ее благородство и тонкую красоту и поймет, что их судьбы связаны навеки. Лидия улыбалась гостям, а на душе у нее было пусто. Почему все эти люди счастливы, а она нет? Почему они нашли себе мужей или жен, а ее единственный, любимый (о, она была искренне в этом уверена) Алексей никак не женится на ней? — Прошу прощения, пани Шефер. Это с вами я могу поговорить по поводу поставки пшеницы? Лидия обернулась. Перед ней стоял статный белокурый молодой человек с военной выправкой, но в штатском, по всей видимости, немец. Кажется, ей приходило от него письмо: он собирался закупать ее пшеницу и продавать где-то за границей. Она не помнила его имени, но, кажется, его звали барон К. — Если вы барон К, то да, конечно, — Лидия протянула ему руку для поцелуя. Он слишком надолго задержал ее в своей, и ей пришлось его поторопить. — Барон К, к вашим услугам. — Но не будем же мы обсуждать дела при гостях. Заезжайте завтра, после обеда я уже встаю. Она очаровательно улыбнулась ему, и он улыбнулся ей в ответ.

***

Барон К оказался прекрасным собеседником. Они просидели до самого вечера, обсуждая все подряд: и поставку пшеницы, и модные парижские прически, и даже традиции и обычаи. Барон заявил, что никогда не считал рождественские гадания ребячеством и милой детской забавой. — Я и сам гадал, — смущенно признался он. — Да, знаю, обычно гадают девушки, но мне очень хотелось погадать на имя своей суженой. Лидия аж встрепенулась. — Ну и? — Узнал, что мою суженую зовут Лидия, а толку-то? — Он вздохнул. — Ни одной Лидии так и не повстречал на своем пути. Редкое какое-то имя. Ой, что это с вами? Может, воды? Вы побледнели. Лидия вдруг поняла, что барон до сих пор не знает ее имени, а она не знает его. Наверняка его зовут Вольдемаром или Иоганном. — Все в порядке, просто у меня та же печаль. Моего суженого зовут Алексей, и вот единственный Алексей моего круга так до сих пор и не сделал… Что с вами? Может, воды? Ирка! Ирка вбежала и принесла воды. Обеспокоенная Лидия привела барона в чувство. Он поднялся с подушек и, проникновенно глядя на Лидию, произнес самые прекрасные в ее жизни слова: — Алексей Иоганнович К, это мое имя. — Лидия Ивановна, это мое имя.

***

Супружеское ложе они разделили в ту же ночь. Они были предназначены друг другу и не собирались расставаться более ни на день, так чего же ждать? Венчаться Алексей предложил хоть завтра, в Киеве, и если она хочет, то можно закатить пир на весь мир за его счет, а потом можно повторить в Париже, где он обычно проживает, а Лидия смеялась и только повторяла: «Да, да, да». Алексей открыл ей дивный мир ласкового шепота, от которого кровь приливала к низу живота. Он был очень внимателен к своей суженой: долго готовил ее к предстоящему соитию, хотя она уже пылала и изнывала под горячими ласками его языка. Опаляющее дыхание сводило ее с ума, но он не стал более томить ее ожиданием. И тогда его мужское, твердое, вошло в ее женское, влажное, и пустота, что заполняла ее душу прежде, исчезла без следа. Осталось только чувство заполненности — нет, не только тела, но и души, что выбралась наружу из ледяных чертогов одиночества. И даже боль от суженого была сладка.

***

На следующее утро Лидия Шефер уехала с бароном К венчаться в Киев. Они оба были людьми дела и передумали тратиться на пышную свадьбу. Их венчание было тихим и скромным и прошло без каких-либо происшествий, но молодые совсем не скучали.