Война во время мира

      Джеймс Сириус Поттер       После того, как Джеймс узнал историю Пенелопы, его раздражению не было предела. Хоть он понимал, что срываться на каждого это неправильно, но ничего не мог с собой поделать.       Больше всего во всей этой ситуации он не понимал, почему Пенелопа не хотела, чтобы он его искал. В первую ночь его даже посетила дикая мысль, что она любит его до сих пор, а Джеймс просто способ забыться. Но стоило ему на утро увидеть, какими глазами она смотрит на него, сколько в них любви и благодарности, что эти мысли сразу покинули его голову.       На следующий день после неудавшейся ночи было первое собрание нового дуэльного клуба. Джеймс был безумно этому рад. Он надеялся, что ему в пару достанется Нотт, и он сможет расправиться с ним, полностью отдавшись дуэли. Но, как будто это была чья-то злая шутка, и он оказался с Алом и Пенелопой. Это были те люди, которым он хотел вредить меньше всего. Но рядом с ними был Нотт, который постоянно смотрел на Ала, подавал ему какие-то знаки. Джеймса все это неимоверно злило.       Но окончательно Джеймс потерял контроль над собой, когда Ал связал Пенелопу. Он знал, что брат случайно, что Альбус не знает ее истории. Если бы он знал, никогда бы так не поступил. Но Джеймс не смог сдержать себя. Если бы не успокаивающий голос Пенелопы, ее нежное прикосновение к его щеке, он боялся подумать, что мог бы сделать с Альбусом.       — Куда мы идем? — спросил Джеймс, пытаясь сосредоточиться на ее волосах и запахе. — Что ты мне хочешь показать?       Пенелопа завела его в гостиную Когтеврана. Синий цвет подействовал на него успокаивающе. Они прошли в ее комнату. Пенелопа усадила его на кровать, нежно поцеловав в губы.       — Помнишь, ты спрашивал меня, всегда ли я была такой красивой? — улыбнулась девушка, отчего по всему телу Джеймса разлилась волна спокойствия.       — Это был риторический вопрос, — сказал Джеймс, притягивая ее к себе.       — А у меня есть вполне реальный ответ, — сказала Пенелопа, доставая из чемодана какую-то толстую стопку карточек. — У бабушки на каникулах взяла. Она, кстати, очень просила отправить твою фотографию. Я ей целыми днями только о тебе и рассказывала.       Джеймсу стало совсем хорошо. Вся злость ушла. Только Пенелопа могла выводить его из самых безнадежных состояний.       Джеймс взял в руки первую фотографию. Ему улыбалась, а потом надувала свои пухлые губки маленькая черноволосая девочка. Ей было не больше пяти лет, а волосы уже были настолько длинные, что заплетены в косы. Джеймс вдруг подумал о том, что хотел бы себе такую дочь.       На второй фотографии Пенелопе было лет девять. Она открывала под елкой, очевидно, одну из первых своих метел. Джеймс расплылся в улыбке. У него была почти такая же фотография. Он решил не говорить ей, а на каникулах показать.       На следующей фотографии она была с родителями. Джеймс отметил, что она очень похожа на свою маму, особенно сейчас, когда стала чуть старше. Сама Пенелопа была одета в небесного цвета мантию и шляпу в тон. Он поражался, как ей идет любая одежда. Что в школьной форме Хогвартса, что в форме Шармбатона она была безумно привлекательной.       Четвертая фотография была летняя. Пенелопа была в очень коротком платье, намного короче, чем в свой день рождения. Джеймс нехотя отметил, что на ее ногах еще нет тех шрамов. Девушка лучезарно улыбалась, обнимая двух девочек, которые были тоже безумно красивыми. На фотографии они обнимались, а потом дружно подпрыгивали на фоне Эйфелевой башни.       — Все? — разочаровано спросил Джеймс, когда обнаружил, что эта фотография была последняя.       — Нет, есть еще одна, — ответила Пенелопа. — Но она как приятная, так и не очень.       — Показывай, — нахмурился Джеймс, подозревая, кого он там увидит.       — Я на днях в библиотеке разговорилась с твоей кузиной Розой, — сказала Пенелопа, садясь рядом с ним. — Она извинялась, что не знала, что Элиза планировала эти нападения… В общем, не это главное. Мы с ней поговорили, и я поняла, что где-то слышала уже фамилию Уизли. Тебе никого не напоминает?       Пенелопа показала фотографию. Там было очень много народу. Видимо, это был их целый курс. Она показала на блондинистого мальчика.       — Луи, — Джеймс внимательней всмотрелся в знакомое лицо.       Луи Уизли был еще одним кузеном Джеймса. Третий ребенок Билла и Флер. Он единственный из их семьи учился в Шармбатоне. Это было решение Флер. Старшая дочь ее сестры Габриэль тоже в тот год шла в школу. Они решили, что ей будет там не так одиноко.       — К сожалению, я с ним вообще не общалась, — вздохнула Пенелопа.       — Где ты? — Джеймс пытался отыскать ее на фотографии.       — Вот, — Пенелопа указала на себя. — За неделю до…       После того, как Джеймс увидел ее мертвые глаза, он переключил свое внимание на парня, который стоял рядом с ней. Он грубо держал ее за руку, плотоядно посматривая на нее.       Луи. Вот кто может помочь ему справиться с этим человеком. Джеймс был уверен, что Пенелопа была такая не единственная.       Тут в комнату вошла Николь.       — Ой, извините, — слегка улыбнулась девушка, собираясь выйти.       — Подожди, — остановила ее Пенелопа. — Сфотографируй нас. А то бабушка меня закидает громкоговорителями.       Джеймс не хотел выглядеть на фотографии злым и угрюмым, поэтому старался насмотреться в синие глаза Пенелопы. Он приобнял ее за талию, прижав к себе. Они с такой любовью смотрели друг на друга. Именно в этот момент Николь их сфотографировала.       — По-моему, для бабушки это слишком, — Пенелопа взглянула на фотографию. — Давай что-то более нейтральное.       — А эту я заберу себе, — шепнул ей на ухо Джеймс.       В тот же вечер Джеймс написал Луи по поводу бывшего Пенелопы. Он просил кузена провести расследование. Над кем еще он так издевался и почему все молчат об этом.              Прошло уже больше недели, а ответа от Луи все еще не было. Джеймс понимал, что это работа не на один день. Если бы Луи спросил это у Пенелопы, она бы ему ничего не рассказала. Но Джиму не терпелось наказать этого подонка.       Сегодня был выходной и хорошая солнечная погода. Близился февраль, и жуткие метели и морозы начинали постепенно отступать. Джеймс решил, что им всем в жизни не хватает веселья. Он хотел взять Фреда и Пенелопу и устроить небольшую прогулку около Черного озера.       Джеймс не знал, куда вчера вечером подевался Фред. Они с Коллином легли спать достаточно поздно, но Фреда все не было. Решив не будить кузена, Джеймс в одиночестве отправился на завтрак.       — Ну как без зелья? — спросил Джеймс, садясь рядом с Розой. — Хорошо живется со своими эмоциями?       — О да, — улыбнулась Роза. — Мне прямо легче стало.       — Прости меня за все это, — сказал Джеймс, смотря Розе в глаза. — Это я упустил Элизу, что она перешла к брату.       — Я тоже до последнего верила, что она на нашей стороне, — вздохнула Роза. — А она меня дважды предала.       — Опять нет на завтраке ее, — Джеймс осмотрел гриффиндорский стол. — От меня прячется, теперь еще видимо и от тебя.       — И правильно делает, — нахмурилась Роза. — Пусть только попадется мне. Мало не покажется.       Тут в Большой зал влетели совы. Джеймс был на седьмом небе от счастья, когда увидел свою сову. Дав ей угощение, Джим быстрее стал разворачивать письмо.              Привет Джим,       У меня все замечательно, также как и вы, учусь. У меня в этом году экзамены.       Твоя просьба была весьма необычной, но мне удалось кое-что узнать. Я лично плохо знаю этого человека. Не самая лучшая компания, поэтому стараюсь не связываться. Но твое письмо заинтересовало меня.       Надеюсь, что ты не против, что я подключил сюда Мариэль. Именно она узнала очень многое. Действительно, очень много девочек пострадали от его рук. И все до единой не хотели ничего рассказывать, пока Мариэль не говорила им, что она якобы тоже пострадала от него.       И еще. После окончания школы он планирует найти Пенелопу.       Как ты просил, я самостоятельно ничего не предпринимал. Жду дальнейших указаний.       Привет всем нашим,       Луи              — Отлично, — прошептал Джеймс, убирая письмо себе в карман.       — Что отлично? — Джеймс почувствовал родной запах и эти нежные руки обвили его шею.       — Да так, сюрприз один готовлю, — Джеймс повернул голову и поцеловал Пенелопу. — Готова веселиться?       — Конечно, — улыбнулась когтевранка. — Я еще Николь позвала. Ты же не против?       — Конечно нет, — сказал Джеймс, вставая из-за стола и беря ее за руку. — Я Фреда тоже звал, но он все еще спит. Предлагаю пока сходить на кухню и набрать всяких вкусностей.       Они взяли теплые пледы, корзину с едой и вышли во двор. Джеймс растопил сугроб, наколдовав вокруг их уже весенней полянки теплое пламя.       Он посмотрел на Пенелопу, которая с восторгом наблюдала за всеми его действиями.       — Фред, хватит спать и дуй к нам, — Джеймс создал Патронус, и его феникс улетел в Гриффиндорскую башню.       — Я бы тоже хотела научиться создавать Патронуса, — Пенелопа восхищенно смотрела на Джеймса. — Так интересно, какой у него будет облик.       — Это очень просто на самом деле, — улыбнулся Джеймс. — Просто нужно самое счастливое воспоминание. Или комплекс воспоминаний. Может, это тот момент, когда ты распаковывала свою первую метлу.       Пенелопа перебирала воспоминания за воспоминаниями, но кроме небольших искорок из палочки у нее ничего не получилось создать.       — Есть теория, что из-за пережитых потрясений человек теряет возможность создавать Патронус, — вздохнул Джеймс. — Мой дядя Джордж. После смерти своего брата близнеца он ни разу не смог его вызвать. Может… та ситуация с тобой повлияла на эту сферу…       Пенелопа хотела что-то ответить, но уставилась куда-то за спину Джеймсу.       Джеймс обернулся. Недалеко от них стоял Альбус с какой-то девушкой. Джим уставился на брата. Взгляд брата не выражал совершенно никаких эмоций. Альбус кивнул девушке в сторону хижины Хагрида, и они удалились.       — И что это за показуха? — фыркнул Джеймс, поворачиваясь к Пенелопе.       — Почему ты так думаешь? — Пенелопа подняла брови вверх. — Красивая девушка. Наоборот, это же хорошо, что Ал влюбится. Он перестанет мучиться. Да и я тоже.       — Ага, только это спектакль настоящий, — сказал Джеймс. — Неужели для нас.       — Ты решил ему мстить? — строго посмотрела на него Пенелопа. — Теперь ты не будешь в его чувства верить?       — Я видел только что его глаза и как он себя с ней ведет, — ответил Джеймс. — Он к ней ничего не чувствует.       — Да ты то откуда знаешь? — спросила Пенелопа.       — Потому что сам был такой же, — тихо сказал Джеймс. — И такими пустыми глазами смотрел на каждую. И не хочу, чтобы из-за всей этой ситуации Ал пошел по моим стопам.       Тут к ним пришел Фред, захватив с собой запасы отца. Они запускали салют, заколдовывали снежки, которые носились за студентами. Вскоре к ним присоединилась Николь.       — Ты чего так долго? — спросила Пенелопа.       — Привет Джеймс, — сказала Николь, садясь между Пенелопой и Фредом.       — А с Фредом ты поздороваться не хочешь? — удивилась Пенелопа.       — Фред, как ты? — обратилась к нему Николь, всем своим тоном показывая свое недовольство. — Все свои дела ночью успел решить?       Джеймс и Пенелопа удивленно переглянулись.       — Да, спасибо, — Фред улыбнулся ей. — Что-то не так?       — Меня Сортен только что спрашивал, откуда это появилось там, — Николь достала из кармана кулончик. — Я сначала сказала, что это мое. Но вряд ли он поверил, что я ношу с собой фотографию какой-то девушки.       — Черт, наверное, выпал, — Фред забрал из ее рук кулон. — Прости. Что он тебе сделал?       — Назначил пять дополнительных дежурств, — сурово посмотрела Николь на Фреда.       — Ладно, давайте не будем сейчас об этом, — Джеймс прожигал взглядом Фреда. — Мы же пришли сюда отдыхать.              — И что же ты делал сегодня ночью? — спросил Джеймс, когда они проводили девочек до гостиной и направлялись в свою.       — Не люди пропадают с карты, — ответил Фред. — А целый этаж. Того коридора вместе с твоей лабораторией нет на карте.       — Вот как, — задумчиво произнес Джеймс. — Видел там кого?       — Только Николь, — Фред ответил так быстро, как будто ждал этого вопроса и заранее заготовил ответ. — Она меня увидела там после отбоя, я уговорил ее не сдавать меня Сортену. Он проверял ее дежурство. Но, думаю, что ты прав. И там есть выход из школы.       — Как Нотт не боится ходить в школу? — удивился Джеймс. — Если его тут заметят… А главное зачем. Общаться с Сортеном может и по-другому. Через каминную сеть, например. Точно! Камин!       Джеймс придумал, как можно связаться с Тедом и попросить помощи им с Луи.       — Джим, ты куда? — спросил Фред.       — Дело одно есть, — крикнул Джеймс.       Он решил воспользоваться камином в кабинете профессора Лонгботтома. Если его там поймают, то будет не так страшно. Невилл часто прощал ему разные шалости, грозясь, что делает это в последний раз. Однако Джеймс знал, что из-за дружбы с отцом, он его не накажет.       По вечерам профессор обычно находился в теплицах, ухаживая за растениями и подготавливая их к занятиям. А, значит, его кабинет был пуст.       Открыв дверь заклинанием, Джеймс вошел в кабинет. Чтобы не терять времени, он тут же бросился к камину.       — Тед, — крикнул Джеймс, увидев их с Виктуар, сидящих на диване в обнимку.       — Джеймс, ты что тут делаешь? — забеспокоился Тедди. — Что-то случилось?       — У меня очень мало времени, — сказал Джеймс, прислушиваясь к звукам в кабинете. — Мне нужна твоя помощь.       — Куда ты опять влез? — насторожился Люпин.       — Мне нужно устроить поцелуй дементора, — уверенно заявил Джеймс.