Монолитная дверь

Лето 1355. 4 года спустя после смерти Эри. Рыжие волосы трепал прохладный летний ветер. Парень стоял неподвижно с четверть часа, перебирал пальцами звенья золотого браслета и смотрел на надгробие. Оно было пустым. На нем не было выбито ничего, ни имени, ни даты, ни символов. Просто камень. Внезапно он почувствовал чью-то руку на своем плече и обернулся. Это была Ульджай. Красивая, как и всегда. Она сжала его плечо и встала вровень. Взгляд ее пал на могилу. -Я скучаю по нему. Охрипшим от долгого молчания голосом, Тимур ответил: -Я тоже. Он похоронил его четыре года назад, но чувство было, что только вчера. Боль притупилась, но никуда не делась. Тимур помнил тот день до мельчайших подробностей. Он тогда еще долго сидел на земле сжимая в объятиях холодеющее тело и плакал. Плакал так, как никогда в жизни до этого. Он никому не позволял прикасаться к Эри, даже отцу, который прибыл вместе с эмиром не так давно. Немного успокоившись, Тимур взял парня на руки пошел в сторону холма за деревней. По пути его взгляд случайно наткнулся на Нарана, который видимо, только что прибыл в деревню. Он неверяще смотрел на ношу Тимура. Рыжий еле слышно попросил парня о помощи. Наран кивнул и куда-то исчез. Он нагнал Тимура уже на холме. Тимур был опустошен, он шел медленно и делал все механически. На вершине холма он сел подле дерева, по-прежнему держа Эри на руках и прижимая к себе. Он держался за него, как утопающий за соломинку. Он не мог его отпустить. Не хотел признавать, что его больше нет. Что он и в самом деле ушел к небесному отцу. Это было жестоко. Рыжий просидел так достаточно долго. Уже начало темнеть, когда Наран тронул его за плечо, говоря о том, что пора. Тимур пренебрег всеми традициями похорон. Он не хотел, чтобы кто-то видел Эри, трогал его, говорил с ним. Он хотел, чтобы парень отправился к отцу как нечто святое, священное, чистое. Тимур положил Эри на землю недалеко от дерева. Он вытащил стрелы из его тела, расправил одежду, сложил его руки на животе и последний раз коснулся черных, как вороново крыло, волос. Наран не прикасался к Эри и старался не смотреть. Он понимал, зачем Тимур позвал только его и что он хотел сделать. Парень облил маслом тело и поджег. Огонь полыхнул так, что даже небеса наверно удивились. Наран отошел за спину Тимура и сложил руки в молитве. Рыжий же просто сидел и смотрел, как горит его любовь, его душа. Слезы снова хлынули из глаз, но он даже не пытался их стереть. Потом он узнал, что во время их отъезда на охоту на деревню напали кочевые варвары. Те самые, которые держали в страхе весь юг Чагатайского улуса. Их набежало много, они забрали с собой девушек, ранили многих, вынесли из юрт ценности и подожгли. Эри понял, кто на них напал и спрятал Ульджай в застенок их юрты. Между внешним и внутренним войлочным слоем было небольшое расстояние, как раз, чтобы спрятаться. Он приказал девушке не высовываться, потому что знал, что они ее заберут. Он вышел из юрты чтобы посмотреть и помочь кому-то, если сможет. Эри в хаосе выловил еще нескольких девчонок и отвел их туда же, куда отправил Ульджай. Он спас им всем жизнь. Там, на краю деревни, Эри смотрел, нет ли кого еще, кому нужна помощь. Он не знал, что еще не все варвары уехали. Несколько всадников поехали последними, они обворовывали еще одну юрту. Тимур пролежал в постели с неделю. Он ничего не ел и не пил. Матушка с отцом насильно заставляли его что-то жевать. Потом, в один день, рыжий просто встал, собрался и пошел на холм. Ветер, поднявшийся после того, как он предал тело Эри огню, разнес прах по всему свету. Тимур походил по округе, нашел большой камень и поставил на то место, где оставил Эри в последний раз. Он закопал его в землю до половины, а оставшуюся часть сточил до полукруга. На следующий день он собрал вещи и уехал в Самарканд, потом к султану. Он возвращался домой лишь раз в год, чтобы навестить могилу, потом срывался и ехал дальше. Он не мог находиться в деревне дольше, ему становилось физически больно. Эмир дал добро на поиск этих ублюдков и выделил десяток нукеров на это. Совсем недавно Тимур закончил с ними. Он вырезал их всех. Всех до одного. Все это время его поддерживала Ульджай. Она одна знала обо всем и помогала Тимуру, как могла. Она знала, что в сердце рыжего всегда будет только один человек. Но даже несмотря на это, когда дед предложил ей выйти за Тимура она не отказалась. Тимур сказал ей тогда: не пытайся тягаться с тем, кого уже не носит на себе мать Этуген. Он навсегда останется в моем сердце. Во всем моем сердце. Прошу тебя, прими мой выбор и не забирай у меня Его. Я не хочу Его забывать. Я хочу жить с этой болью и помнить. И пройти так через года. Не нужно меня утешать, рана со временем сама затянется. Но и после неё останется шрам на всю жизнь, который каждый раз будет неистово ныть при разбушевавшейся погоде. Она согласилась и сказала, что просто всегда будет рядом. -Он спас мне жизнь тогда. Без него меня бы сейчас не было, как и других девочек. Надеюсь, Отец Тэнгри заботится о нем там. Они простояли так еще немного. Ульджай ушла первая. Тимур посмотрел последний раз на камень, на монолитную дверь, за которой скрылась его душа и его чувства, и пошел за девушкой.