Часть 64
12 июля 2023 г. в 10:32
— Да хоть с Марса, тебе что за дело?.. — Вяло огрызаюсь и оседаю на кровать, туго обхватив ладонями вмиг потяжелевшую голову.
О-ху-еть.
Пол чековой книжки за восемь недель конспирации.
Передвижение исключительно на автомобиле охраны, строго проверенным маршрутом.
Ни одного лишнего звонка — только бы не засветиться, не выдать себя — Ханикатт и Дебби не в счет.
Ни одного стороннего «контакта», кроме…
А теперь?
Черт раздери эту гадкую Рори — никаких секретов, все наружу.
Как у мертвого…
— Не выкручиваешься — уже хорошо, — удивительно спокойно замечает «обвинитель».
— А за каким хером? Версия с «неправильным Кинни» отпадает — она назвала имя. И по номеру ты уже позвонил…
— Онкологическое, — судорожно выдыхает.
И все.
Где, нахуй, положенный скандал? Где слезы?.. Неужто пронесло?
Не верю. Просто у Майкла «позднее зажигание».
Поднимаюсь и бреду вниз — прятаться бессмысленно. Да и курить охота.
— Брайан? — Отклеивается от стола и догоняет у стойки. — Скажи, я имел право знать?..
— Тебе мало Бена? — Zippo упорно не поддается, и я ищу глазами куда бы ее запустить.
— Но я мог ухаживать за вами обоими… — Майк отбирает непокорную тварь и с легкостью высекает огонь.
— Как? — Теплая горечь мягко заполнила горло. — Супчики туда-сюда таскать? Или сразу стелил бы на двоих?..
— А что? Отличная идея… — Брови сложились жалостливым домиком.
— Зашибическая, — выпускаю дым прямо в сочувственное лицо. — Только из лофта госпиталь, как из темных комнат исповедальня — в конце концов я бы снова трахнул твоего суперпрофессора…
Кивает, опять удивляя сговорчивостью.
— …и во избежание рецидивов пришлось бы изолировать несчастную жертву сексуальных преследований…
Подходит совсем близко, и я замечаю розовые припухлости под глазами — ага, успел-таки нареветься.
— …и заняться исключительно мной. Потому что меня ты любишь больше…
Наконец Эскалибур слов достигает цели, хлипкая броня Майкла дает трещину и он со всего маху валится лицом в тэйлоровы засосы. И начинает заговаривать их жарким шепотом, едва сдерживая рыдания:
— Помню, как после очередной выходки Джека ты пришел к нам… Весь в крови… Синяки, царапины, заплывший глаз… И улыбка… Такая неебически яркая на разбитых губах. Она не сходила даже когда Ма орала, обзывая тебя строптивым засранцем, и когда промывала ссадины, с трудом отдирая присохшие ленты изодраной рубашки. Слезы текли, а ты улыбался… Так же было вчера. Только без слез и крови: ты держался из последних сил.
И я понял: не было ни Ибицы, ни дома, ни жеребцов… А хрен знает, что было…
— Майки…
…ты не поверишь, но была и кровь, и слезы. И Деб опять лечила, нежно обзывая засранцем…
— …ты расколол меня, — сдаюсь, хватит мучить несчастного, — я наврал про Ибицу.
Майкл отстраняется, чтоб засветить заплаканные глаза на фоне довольной рожи.
— Но дом и жеребцы были… Один, во всяком случае…
— Ты про Персиваля? — И не дожидаясь ответа. — Крутое имя у парня…
Затянувшись, закашливаюсь — отчего-то вдруг стало трудно дышать.
И окурок, от злости отправленный в полет, приземляется точно в мойку.
— Не только имя, Майк…
Жаль, ты не видишь его, жемчужно-голубого на фоне синей арки окна…
— Да неужели… — Выдает придушенным шепотом — похоже, накрыла тяжесть внезапности осознания. — А Тэдди, наивный, все твердил, «какой там Персиваль, бредит спьяну»… — И начинает бесцельно метаться по кухне, переставляя уже переставленное. — Не вернись я за телефоном — так нихрена и не узнал бы… Целых две тайны за раз…
— Майки, ты помнишь ночь, когда родился Гас?.. — Подкуриваю новую сигарету и сажусь у стойки — надо проследить, не то от ревности всю посуду переколотит.
— Еще бы, — оживился на смену темы, оставив в покое тарелки в шкафу, — мы тогда обкурились до усрачки, напробовались каких-то клевых штучек от Аниты. Наглотались на радостях вискаря… Весь следующий день провел на аспирине и жвачках. Чуть, блядь, повышения не лишился…
— Двух дополнительных сотен в неделю, хочешь сказать.
— Пусть так. Зато я сразу смог купить куклу Чудо-женщины в оригинальной упаковке и спецвыпуск Скорпионоголового…
— Какое же ты недоразумение. Я спросил об одном-единственном дне, а ты изложил всю неделю. Снова сведя все к гребаному Марвелу.
Ухмыльнулся виновато и принялся вспоминать, ковыряя заусенец на большом пальце — прилежный, сука, ученик.
— Утром позвонила перепуганная Линдс, сказала: «пиздец начался». И мы весь день ждали развязки, что никак не наступала. К вечеру, вконец заебавшись, поехали в «Вавилон». Кто-то успокаивать нервы у бара, а кто-то, закинувшись, шерстить толпу. Дохуя экземпляров ты тогда оприходовал на адреналине!
Глаза загорелись, брови запрыгали.
— Но тебе как-то быстро наскучило и пришлось свалить. А часа в два ночи позвонила Мел, и мы рванули смотреть Гаса… Все.
— Офигенная память, Майки, на А с плюсом. «Дохуя экземпляров»… Так, может, ты и белобрысого мальчишку помнишь, склеенного рядом с «Вавилоном»?
Дверца шкафа противно лязгнула, отозвавшись болью в ушах, и лицо Майка смешно сморщилось, пытаясь состроить подобие улыбки. Но нечто более странное сделалось с его губами, потерявшими вдруг возможность говорить. И он, немой, ошеломленно уставился, не в силах справиться с внезапной неловкостью.
Отчего над нами опять повисла мучительная тишина. Озвученная лишь мерным гулом холодильника.
«Бля-я-я-я», — тянет он на одной мерзкой ноте.