E for Effortless

      — Всё хорошо? — настороженно спросила Ёнсон. — Ты была такая весёлая, а сейчас, мне кажется, как-то погрустнела.       — Нет, что ты, просто задумалась, — соврала Хвиин, пытаясь не вспоминать о Хеджин хоть немного и не думать о том, что забыла спросить у подруги совета. Впрочем, переживать было не о чем, ведь они с Бёль могут встретиться и на следующей неделе. Писать сообщение вовсе не хотелось, Чон предпочитала говорить с глазу на глаз.       — Ладно, не хочешь — не говори, — просто ответила Ким, не заостряя внимания.       Хвиин слегка удивилась и подумала, не взболтнула ли она ранее ничего лишнего, однако нет. Неужели Ёнсон, зная её всего неделю, сумела разглядеть то, что она прячет внутри? Одна часть её хотела поделиться тем, что было на душе, а другая выступала против, по крайней мере, пока не узнает Бёль. Было бы странно первым делом рассказать о своей влюбленности кому-то кроме неё.       Было не слишком поздно, да и спать особо не хотелось, поэтому дома Хвиин взялась за скетчбук. Пока они с подругами гуляли и исследовали магазины, она успела сделать несколько фотографий, поэтому ей даже не нужно было рисовать по памяти, как тогда, когда она встретила Хеджин. Она отправила Бёль и Ёнсон их фотографии, после чего получила сообщение от первой.       — Хви, а скинь мне и фотографии Дракон-онни.       Хвиин хитро и довольно улыбнулась.       — Я смотрю, тебе было более чем приятно познакомиться с ней, да, Бёри?       — Меньше слов — больше фотографий, мисс Папарацци. Обсудим это в следующий раз.       Получив желаемое, Бёль отправила подмигивающий смайлик и поблагодарила Хвиин за содействие. Та лишний раз удивилась прямолинейности Мун, которая буквально в этот же день дала понять, что у неё наметился новый любовный интерес. "А я всё забываю и боюсь ей рассказать о Хеджин."       Закрыв скетчбук, она решила не откладывать разговор и сказать то, что хотела.       — Бёри, вообще я сегодня хотела тебе кое-что сказать, но забыла или постеснялась из-за присутствия Ёнсон, теперь и сама не знаю.       — Только не говори, что тебе тоже нравится Ёнсон...       — Нет, что ты! Дело не в этом.       — Тогда выкладывай.       — Мне понравилась одна девушка, и она оказалась моей одноклассницей, поэтому я пока не хотела говорить Ён. А у тебя хотела спросить, что мне делать? Я не знаю, как себя вести с Хеджин, как сблизиться, что сказать?       — Ого! И ты отмалчивалась! Итак, для начала, прекрати трусить. Ты с ней ещё ни разу не говорила?       — Столкнулась с ней в первый же день, у нас шкафчики рядом. Она была очень милой, провела меня до класса. После мы только здоровались и пару раз говорили по поводу домашки.       — Ах, ну это же только начало. Ищи любой повод, Хви. Спроси, как она провела выходные, скажи, что у неё красивые серёжки. В конце концов, спроси, какую она музыку любит, мол, хочешь обновить плейлист. Что угодно, серьёзно. Только не дрейфь. Она ведь не кусается. И ты сама сказала, что она была с тобой мила в первый день. Так почему бы не рискнуть? Пока хотя бы наладить общение, чтобы можно было позвать её погулять.       — Бёри, я говорила тебе, что ты лучше всех?       — Такие подкаты своей Хеджин устраивай, стесняшка. Удачи тебе, малышка.       — Спасибо, Бёль.       После разговора девушка почувствовала, как наконец на душе у неё стало спокойнее, и оттого, что она наконец поделилась, и оттого, что Бёри дала ей совет и вселила в неё уверенность. Она вдруг поняла, что в этом действительно нет ничего страшного. К тому же, Хеджин была добра к ней и всегда говорила очень приветливо. Значит, шанс есть?       Окрыленная, она вновь открыла скетчбук и уже ловко делала наброски, словно знала черты её лица как свои собственные. Хвиин достала новую акварель и, выбрав нужный цвет, начала придавать портрету немного жизни.       Ей безумно нравился бронзовый цвет кожи Хеджин, и она старалась передать его на портрете. Её яркие глаза, которые всегда смотрели так проницательно и с интересом; легкая ухмылка красных губ; прекрасная родинка на щеке.       Хвиин осталась довольна своей работой, убедившись, что сумела передать красоту Хеджин. Она всматривалась в алые губы и гадала, какие же они на вкус.       Утром, едва проснувшись, Хвиин преисполнилась решимостью привести в исполнение план Бёль и наконец поговорить с Ан. Она уже начала придумывать, что может ей сказать, как продолжить разговор, если он зайдет в тупик, какой сделать комплимент.       Когда все приготовления были завершены, Хвиин нанесла легкий макияж, который заключался в туши, подводке для бровей и помаде темно-розового цвета; она надела милые серёжки-колечки, оглядела себя и улыбнулась, явно довольная тем, как выглядит.       — Вау, нуна, ты точно в школу или на свидание? — подшучивал брат, который едва ли видел сестру накрашенной.       — На подиум, — потрепав маленького комендианта за волосы, ответила та.       — Эй! Я же их специально красиво причесал, — укладывая взъерошенные пряди, канючил Хвисон.       — Да ты что! Ты точно в школу или на свидание?       — Поживём — увидим, — важно ответил мальчуган, удаляясь.       Чон целеустремленно шла к своему шкафчику; около него как раз находилась Хеджин, которая что-то искала у себя в портфеле. Сейчас или никогда.       — Привет, Хеджин, — улыбнулась девушка, набирая комбинацию на замочке шкафчика.       — О, привет, Хвиина, — ответила Ан, после чего наконец подняла взгляд от портфеля на Чон, разглядывая её и загадочно улыбаясь. — Мне нравится твой новый образ.       — Ах, это? — Хвиин старалась выглядеть менее смущенной и более уверенной, но наверняка она в этом провалилась. — Решила добавить немного красок.       Хеджин еле слышно посмеялась, явно умиляясь.       — Кстати, у тебя обалденные серьги, — стараясь применить тактику Бёри, сказала Хвиин. — Это новые?       — Нет, просто ты их ещё не видела. У меня дома целая коллекция, вот и меняю по настроению.       Ан ещё раз покопалась в портфеле и огорченно выдохнула, опираясь о шкафчик.       — Что случилось? — обеспокоенно спросила Хвиин.       — Я забыла конспекты. Эта очкастая грымза меня сегодня точно спросит, а я не смогу ответить. Я готовилась, честно, записывала, даже выделяла маркером, чтобы в глаза бросалось, только не запомнила ничего. Думала, ладно уж, подсмотрю, главное, что всё в тетради есть, а теперь она мне испортит жизнь. Не знаю, почему, я уверена, что она меня ненавидит. Хотя нет, знаю, просто её жизнь отстой, вот и отыгрывается.       Сначала Хвиин даже не знала, что ответить. Никогда ещё она так долго не говорила с Хеджин, а тут она так сразу поделилась с ней своим переживанием. Сердце заходилось, а разум отключился.       — Ты ведь про историю? Я учила и конспектировала. Давай так, — собравшись с мыслями, начала Хвиин, — сядем вместе, и, если она решит тебя спросить, я уже тебе подскажу или подсмотришь в мою тетрадь. Хорошо?       — Хвиина! — радостно воскликнула девушка, обнимая Чон, которая моментально застыла на месте от неожиданности. — Ты моя спасительница!       Если бы Хвиин знала, что такое случится, она бы подошла и заговорила гораздо раньше, но сейчас это всё не имело значение. Имело значение то, что Хеджин сейчас обвила руками её шею и прижалась к ней, лучезарно улыбаясь.       Как она и предложила, девушки сели вместе; перед уроком Хвиин на всякий случай вкратце пересказала конспект Хеджин, чтобы та освежила тему в памяти, даже несмотря на то, что Чон и так ей поможет всеми способами. Ан качала головой и внимательно слушала, кажется, припоминая что-то из заученного.       К счастью Хвиин (и Хеджин, конечно, тоже), её предмет обожания ответила на все каверзные вопросы учительницы — не без помощи самой Чон, безусловно — и получила "отлично". Ан еле сдерживала радость, легонько, но часто хлопая по плечу Хвиин, шепча "спасибо, спасибо", и для девушки такая благодарность была уже самой лучшей. Однако Хеджин действительно умела благодарить.       — Хвиина, что делаешь в воскресенье?       — Ничего, планов нет, — стараясь скрыть энтузиазм, ответила та.       — Тогда можешь считать, что есть, — по-кошачьи улыбнулась Хеджин. — Хочу хотя бы угостить тебя кофе и какой-нибудь пироженкой за спасение. Я не преувеличиваю, так что не смей отказываться, — пригрозив пальчиком, сказала она. — А теперь дай мне свой телефон, малышка.       Стуча ноготочками, Ан записала свой номер телефона, после чего добавила себе в контакты Хвиин.       — А кстати, Хеджин, ты бывала в Йонсане?       — Да я ведь там живу, — ответила Ан. — Так ты тоже?       Можно ли было вообразить, сколь велико было счастье Хвиин в эту секунду? Мало того, что девушка, в которую она влюблена, учится с ней в одном классе, она ещё живет в её районе.       — Да! — воскликнула она, в порыве чувств беря за руки Хеджин, на что та довольно улыбнулась, видимо, одобряя смелость.       — Боже, какая же ты сладкая, — аккуратно потрепав за щечку, сказала Ан. — Знаешь, Хвиин, с тобой так легко общаться, ты как теплый осенний ветерок. И почему мы сразу не так не разболтались?       — Я не очень хорошо завожу новые знакомства.       — Это потому, что ты стесняешься. Но не надо. Тем более мы уже с тобой подружились, смущаться больше нечего, — подмигнула девушка.       Тут на её телефон пришло сообщение. Быстро пробежав глазами по экрану, она положила телефон в карман и начала собирать чемодан.       — Мне пора бежать. А тебе я напишу позже!       Помахав на прощание и на ходу надевая куртку, Хеджин побежала к выходу. Вероятно, её ждали родители, подумала Хвиин. А она решила, что сегодня надо будет рассказать Бёль о случившемся и наконец посвятить в её тайну Ёнсон, которой она уже готова была довериться. Её радость была такой яркой, огромной, что невозможно было всё держать в себе.       Хеджин позвала её гулять. Хеджин угостит её кофе. Хеджин взяла её номер. Хеджин её обняла. Хеджин. Хеджин. Все мысли были заняты этой очаровательной и чересчур потрясающей девушкой, которая одной своей улыбкой заставляет сердце трепетать, а разум временно прекращать свою работу.       Но Хвиин это нравилось. И теперь она с нетерпением ждала воскресенья.