Лучший твой подарочек - это я

Чистый, необыкновенно яркий лунный свет проникал сквозь приоткрытые окна, заливая комнату и освещая своим сиянием влюбленную пару. Один сидел на кровати, широко расставив бедра и откинувшись назад, на руки, второй же грациозно сидел на коленях перед ним. Лишь распущенные длинные волосы служили им одеждой, ничего, впрочем, не закрывая от взора ночного светила. Кроме доносящегося с улицы шелеста бамбукового леса в тишине комнаты раздавалось лишь едва слышимое поскуливание. Шэнь Цинцю строго посмотрел на скулящего Бинхэ. Перевел взгляд на его небесный столп, возвышающийся всей своей громадой прямо перед лицом. Вздохнул и закрыл глаза. Он сможет сделать это.

***

Идея порадовать Ло Бинхэ чем-нибудь особенным пришла в голову Шэнь Цинцю совсем внезапно. Они были счастливо женаты уже пять лет, перепробовали множество всего и в таких местах, о которых на трезвую голову даже не подумаешь. (Ох, Лю Цингэ, надеюсь, что ты никогда не узнаешь). Шэнь Цинцю стал намного раскованнее, смелее в их постельной жизни, выражая свое недовольство только тогда, когда Ло Бинхэ преступал черту на публике (Бедный Юэ Цинъюань ушел в двухмесячное уединение после того, как увидел руку Ло Бинхэ, хозяйски оглаживающую прикрытую несколькими слоями ханьфу задницу Шэнь Цинцю. Бдящий за здоровьем всех лордов Му Цинфан настойчиво попросил больше так не делать). И тем не менее Шэнь Цинцю не сразу осознал, что все это время был принимающей стороной во всех смыслах. Ведь чаще всего именно он был тем, кто принимает знаки внимания и ласку, но крайне редко осуществляет инициативу в ответ. И это расстроило его больше, чем последняя внезапная драка между Ло Бинхэ и Лю Цингэ. (Неужели кто-то видел и сказал ему?) Поэтому-то Шэнь Цинцю и погрузился на целый месяц в тяжелые думы, как следует напугав этим своего мужа. Тот нарезал круги вокруг, осторожно заглядывая в глаза и спрашивая, не сделал ли он чего, что разозлило его драгоценного учителя. Но в этом-то и состояла проблема — Ло Бинхэ был слишком идеален, и в какой-то момент Шэнь Цинцю ощутил, что не достоин подобной любви. Секундная мысль о возможном расставании настолько ужаснула Шэнь Цинцю, что он тут же принялся размышлять о достойном подарке для своего мужа. Отталкиваться он решил от того простого факта, что самый желанный и лучший подарок для Ло Бинхэ — это он сам, Шэнь Цинцю. Попытаться приготовить что-то собственными руками? Мужа порадует даже если он угли подаст, но слишком мелко по размаху. Подарок должен быть грандиозным и впечатляющим. Отправиться в медовый месяц куда-нибудь подальше от людей? Они и так частенько это делали, ничего нового. Если брать секс, то, опять же, чего они только не перепробовали. Эксперименты с кровью демона, вервие бессмертных, смену позиций, ролевые игры (Шэнь Цинцю никогда, никогда еще не было настолько стыдно, и в пристройку Бинхэ он больше не зайдет), публичные места и еще много чего. Иногда Шэнь Цинцю даже казалось, что Ло Бинхэ вел тайное соперничество с книжками про них по части разнообразия сексуальной жизни. И он честно не мог с полной уверенностью сказать, кто же в этом сражении выходил победителем. И вот тут, вспомнив сюжеты этих мерзких книжонок, Шэнь Цинцю кое-что осознал. Практически в каждой из них присутствовала сцена, которую в реальной жизни они даже не пытались воспроизвести. Шэнь Цинцю вспомнил, что когда-то Ло Бинхэ намекал своему учителю, но, получив яростный отпор, больше никогда не возвращался к данному вопросу. И если тогда, много лет назад, для Шэнь Цинцю и существовали какие-то “последние бастионы”, то единственное, что имело для него значение сейчас — счастье возлюбленного. Решение было принято. В ночь икс, удостоверившись, что все ученики крепко спят, а на бамбуковую хижину наложено несколько печатей и барьеров, гарантирующих женатой парочке полное уединение, Шэнь Цинцю приступил к осуществлению своего плана. Он бы предпочел более надежные покои Бинхэ в землях демонов, но, помня про пунктик своего возлюбленного по поводу хижины, решил оставить все как есть. — Учитель? — Ло Бинхэ заметно нервничал, но послушно шел за Шэнь Цинцю, стоило ему только поманить за собой. — Что я говорил про обращение наедине? — недовольно взмахнул веером Шэнь Цинцю и, опомнившись, аккуратно сложил его и положил на стол. — Мой дорогой муж? — неуверенно обратился Ло Бинхэ, а в следующее мгновение его глаза расширились от удивления. Обычно они делали перерывы в своих постельных играх хотя бы в три-четыре дня, так как Шэнь Цинцю было крайне сложно в одиночку вынести всю энергию и страсть Ло Бинхэ. Раньше-то с этим приходилось иметь дело целому гарему в триста женщин, но благодаря изменившемуся сюжету остался только он один. Поэтому, чтобы не вызывать лишнего недовольства, Ло Бинхэ не лез к учителю раньше положенного времени. Учитывая, что последний раз они были близки всего два дня назад, стоило Шэнь Цинцю неторопливо обойти его со спины и начать раздевать, снимая многочисленные одежды, — Ло Бинхэ замер словно каменный истукан. Шэнь Цинцю усмехнулся про себя. То-то еще будет. — Поможешь мне? — с мягкой улыбкой спросил он, аккуратно повесив верхние одеяния Бинхэ на ширму и вернувшись к мужу. Тот заторможенно кивнул и тут же, очнувшись, принялся снимать с Шэнь Цинцю его облачения. Его руки чуть подрагивали от волнения, но он продолжал молчать. Шэнь Цинцю было забавно наблюдать, как Бинхэ старается держаться. Дураком его муж не был и уже понял, что что-то назревает, но вопросы держал при себе. Когда на ширму легли последние одежды, Шэнь Цинцю остался лишь в белых носочках. Это было еще одним фетишем Бинхэ, коих Шэнь Цинцю за годы собрал немало. Взяв притихшего Бинхэ за руку и подведя к постели, он усадил его на самый ее край. Раздвинув его колени, Шэнь Цинцю так же грациозно опустился вниз и, взглянув на то, что оказалось прямо перед его лицом, не удержал озадаченного “ох”. — Учи!.. — Молчать, — резко оборвал его Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ с отчетливым клацаньем захлопнул свой рот. Никаких лишних разговоров. Ему и так непросто. Не из-за принятого решения, нет, а из-за того, что Шэнь Цинцю позабыл одну маленькую деталь. Совсем незначительную. А именно то, что член Ло Бинхэ достигал поистине королевских размеров! И казавшаяся довольно простой задача в момент дополнилась некоторыми сложностями. Шэнь Цинцю совершенно не представлял, как сможет взять эту громадину в рот. В похабных книжках “Шэнь Цинцю” без проблем заглатывал член “Ло Бинхэ”. Частенько там даже проскальзывало такое выражение как “по самые гланды”. Но если соотносить ситуацию с реальными данными, то Шэнь Цинцю уже больше волновался за легкие и даже желудок! Он понимал, что физически это невозможно, но, как говорится, у страха глаза велики. Тем более, что Шэнь Цинцю даже не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы возбудить Ло Бинхэ — тот пришел в полную боевую готовность, стоило им только начать раздеваться. Еще раз вздохнув и решив разбираться с проблемами по мере их поступления, Шэнь Цинцю уверенно положил руку на небесный столп Бинхэ. Необыкновенно красивый, толстый и шелковистый на ощупь член, на головке которого уже проступила смазка. На пробу Шэнь Цинцю пробежался пальцами по головке, чуть сжал ее, и провел ладонью по всей длине, до самого основания. Сверху раздался едва сдерживаемый всхлип, но Шэнь Цинцю не обратил на него внимания. Все прочитанное ранее резко вылетело из его головы, а память о том, как Бинхэ не раз отдрачивал или делал минет ему самому, враз пошла дырами. Естественной смазки Бинхэ хватало, но Шэнь Цинцю решил добавить эффекта и, поднеся ладонь ко рту, в несколько движений провел языком по ней. Всхлип сменился скулежом, но Шэнь Цинцю больше волновало то, как не вывихнуть себе запястье в процессе дрочки. Слишком. Огромный. Член! Но тем не менее Шэнь Цинцю стал испытывать восторг, наблюдая краем глаза за реакцией Бинхэ. Алый расфокусированный взгляд прожигал его насквозь, а грудь ходила ходуном при каждом движении руки. Стоило Шэнь Цинцю задеть ногтем чувствительную головку, надавить на сочащуюся смазкой щель, как Бинхэ почти подбросило на месте. Почувствовав себя смелее, Шэнь Цинцю направил вторую руку вниз и, охватив яички возлюбленного, принялся слегка оттягивать и сжимать их. Хоть Бинхэ и был лишь наполовину демоном, но их любовь к боли, судя по всему, передалась и ему. Так что Шэнь Цинцю перестал сдерживаться, вовсю экспериментируя. Пробежаться по венкам, провести ногтями вниз по всей длине, царапнуть под корнем, под самыми яичками, наблюдая, как Бинхэ выгибает спину в безмолвном крике. Шэнь Цинцю уже даже не пытался прятать глаза. Поэтому, поймав затуманенный взгляд Бинхэ и удерживая его, Шэнь Цинцю медленно наклонился. С небывалым удовольствием наблюдая, как лицо Бинхэ освещается неверием и надеждой. Мокрая головка мазнула по щеке, но Шэнь Цинцю не обратил на это внимания. Озорно улыбнувшись Бинхэ, он приоткрыл рот и слегка прихватил ее зубами. Чтобы тут же поцеловать место укуса и обхватить губами всю головку целиком. Зрительный контакт был утерян, но Шэнь Цинцю будто третьим глазом видел, как закричал его Ло Бинхэ, как его сложило практически пополам — чужая копна волос вмиг заскользила по спине Шэнь Цинцю, словно пытаясь закрыть его от целого мира. Если бы Шэнь Цинцю предусмотрительно не сжал член Бинхэ у основания, случилось бы извержение. — Учи… муж. Так нельзя, — слова тяжело давались Ло Бинхэ из-за сбившегося дыхания. — Вы... не обязаны... Шэнь Цинцю хмыкнул, тем самым послав вибрацию по члену, и, ударив по руке на своем плече, насадился еще глубже. Намек был понят, и Ло Бинхэ откинулся обратно на простыни, беспомощно наблюдая, как его благородный и величественный учитель скользит губами по стволу, пытаясь взять как можно больше. Это было настолько прекрасно и невероятно, что Ло Бинхэ хотелось одновременно зажмуриться и смотреть на это до скончания веков. Шэнь Цинцю же размышлял, насколько его хватит. Опасения по поводу вкуса довольно быстро испарились — солоновато, терпко, но совсем не противно. Но то, как огромный ствол растянул до предела его губы грозило проблемами. Челюсть довольно быстро начала уставать. Шэнь Цинцю принялся чередовать посасывания с легкими укусами, полностью выпускал член изо рта, чтобы потом пройтись языком от самого низа до головки и вновь вобрать его в себя. Обескураженный и ошалелый вид Бинхэ при этом доставлял ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Подобная власть на другим человеком… над самим Ло Бинхэ! — пьянила похлеще любого вина. В какой-то момент Шэнь Цинцю пришлось пережать собственный член, настолько он возбудился от происходящего. Пот лился с него рекой, волосы липли к спине и груди, а воздух в комнате стал настолько тяжелым, что его можно было, казалось, потрогать руками. На глазах выступили слезы, но Шэнь Цинцю уверенно продолжал насаживаться, лизать, сосать… Все это время ему отчетливо казалось, что чего-то не хватает, какой-то детали, но он не мог понять, чего именно. Пока не почувствовал нетерпеливую хватку на своей голове, которая вмиг испарилась. — Еще раз, — Шэнь Цинцю настолько сильно оказался захвачен мимолетным ощущением, что совсем не беспокоился ни из-за струйки слюны, стекающей из покрасневшего рта, ни из-за самого факта того, о чем просит. — Верни руку обратно. Стоило ему только вернуться к процессу, как ладонь Ло Бинхэ вновь зарылась в его волосы, чтобы в следующее мгновение сжать их и толкнуть голову Шэнь Цинцю вниз, еще глубже насаживая на свой член. Слезы брызнули из глаз — это действительно оказалось на грани того, что Шэнь Цинцю мог физически себе позволить. Огромный член практически упирался ему в горло, вызывая рвотный рефлекс, но демоны его побери, если бы Шэнь Цинцю это не заводило. Видимо, столь долгое пребывание в этой чертовой книге сделало его полным извращенцем! Полностью отдавшись на волю Бинхэ и максимально расслабив челюсть, Шэнь Цинцю понял, что долго они не продержатся. В какой-то момент стекающей смазки и слюны на члене стало слишком много, и рука Шэнь Цинцю соскользнула. Он едва успел увернуться от мощной струи, часть все же попала в горло и на лицо. Закашлявшись, он едва ли осознавал, как его рывком поднимают с пола, властным движением разводят бедра и заглатывают уже его член. И в отличие от Бинхэ, старавшегося не произносить лишних звуков, Шэнь Цинцю не постеснялся проораться во все горло. Давненько у него не случалось столь мощных оргазмов. Усталость навалилась на Шэнь Цинцю мгновенно. Ладно челюсть, но ноги, бедра, спина — ныло буквально все. Хотелось заснуть и проснуться минимум через месяц. Но, с другой стороны, Шэнь Цинцю был искренне рад, что смог доставить удовольствие своему возлюбленному мужу. Вон, как глаза сияют. — Учитель, — Ло Бинхэ от волнения совсем позабыл про наказ об обращениях в постели и, взяв руку Шэнь Цинцю, приложил к своему сердцу. — У этого учени… мужа нет таких слов, чтобы передать вам свое восхищение и искреннюю любовь. Но, клянусь, пока этих стен не коснется первый луч солнца, я подарю вам в ответ такое наслаждение, которое вы не забудете вовек. Ох. Ну. Было бы очень недостойно обламывать своего супруга, когда всеми силами пытался выразить ему свою признательность, даря лучшую ночь любви, да? Лучезарно улыбаясь, Ло Бинхэ неведомо откуда достал целый моток слишком знакомой ярко-алой веревки. Шэнь Цинцю сказал бы, что от ее вида у него что-то предательски закопошилось внутри, но нет. Старая-добрая демоническая кровь, ха-ха. До рассвета оставалось около шести часов. Шэнь Цинцю искренне надеялся, что выживет и под конец не возненавидит Ло Бинхэ. Все во имя любви.