Когда башенные часы пробьют дважды...

«О Богоматерь пресвятая Мария, избавь меня от этого искушения! Я более не способен этого терпеть! Не позволь мне нарушить заповеди Господни, не позволь мирскому телу возобладать над телом духовным, не позволь греху свить гнездо между ног, аминь!» — каялся я как в последний раз пред иконой Девы Марии, держа себя в узде из последних сил. Эти мальчики из монашеского хора так милы и невинны, точно ангелочки во плоти, посланники милости Господа. Неужели столь верный слуга твой не достоин одного из них? Нет-нет-нет, это все испытание веры, искушение Дьявола, он пытается ввергнуть меня в пучину греха, точно Фауста из повести Гете. Только там черт совращал Фауста прекрасной девушкой Маргаритой, а меня смеет изводить тем сиротой, вечно стеснительным и молчаливым. Тот мальчик-сиротка образец всех добродетелей: набожен, верен делу и безгрешен. Он явно достоин провести вечернюю молитву с приором! Часы пробили дважды. Настало время вечерней молитвы. Я во время песнопений уже успел пригласить его в свою келью. Здесь, пред ликом девы Марии я докажу силу своей воли, я докажу, что достоин быть лучшим из достойных рабов божьих! Он вошел внутрь после робкого стука в дверь, я уже стоял на коленях у иконы и возносил молитвы Богоматери. — Ты пришел вовремя, сын мой — сказал я ему и пригласил рукой преклонить колени близ себя. О, Господь наш, как же этот мальчик прекрасен! Его молодое, упругое тело и все еще детские черты лица создают поистине неземное зрелище, зрелище неземной красоты! Он преклонил колени и начал шепотом читать молитву. Я старался изо всех сил держаться в руках пред этим посланником Господа… или Дьявола?! Точно, он извергнут из пучин ада, дабы перетянуть меня на сторону зла и сбить с истинного пути — пути света и добродетели! Да, я должен победить эту нечестивую тварь, прикрывшуюся маской безобидной овцы. Я — карающий меч Бога! В тот же момент я вскочил с колен и со всего размаха ударил юного чертенка по щеке, от чего тот со сладостным стоном наслаждения упал на живот. Он решил предпринять последнюю попытку сбить меня с пути?! Ну уж нет! — Приор, за что вы меня ударили? — почти плачущим голосом спросил Дьявол, наполовину повернувшись ко мне и обратив на меня свои чарующие голубые глаза. Да, пускай он и ужасен внутри, но внешне он прекрасен как самый дорогой алмаз! — Молчать, дьявольское отродье! — слезы начали течь из глаз мальца — Тебе не победить меня! — За что, приор? — почти истерически кричал он — Чем я провинился? Как хорошо, что никто нас не слышал — келья приора находится далеко ото всех молельных залов и потому мы были абсолютно наедине… а этот Дьявол остался беззащитен. Я чувствовал, как жар пробирает все мое тело, но то был не жар гнева, нет — это был жар страсти. Он таки сумел побороть меня, мое тело уже сдалось, я чувствовал жар везде, особенно в паху. Настал час расплаты! — Иди сюда, тварь! — грозно крикнул я и потянул мальчика за ногу к себе, схватил того за почти девичью талию и поднял. Тот уже не сопротивлялся, лишь изредка стонал от бессилия. Сдернув с него балахон, я почувствовал и его жар, увидел белоснежную, словно мрамор, плоть и нашел рукой его естество — оно также было твердо как камень. Мальчик был напуган, но хотел того же, чего и я. — Прошу, не надо! — взмолил он и заревел, но мне уже не было дела до него, я полностью сдался во власть греха, и пускай мне не видать рая после смерти, но я познаю рай сейчас с тобой. Смазав свое естество слюной, я вошел в него, без прелюдий и разминок, настолько глубоко, насколько это было возможно! Дьявол завыл и закорчился — знай теперь каково быть прислужником темных сил! А затем я продолжил, ритмично и безостановочно. Раз за разом, вперед-назад, и так без остановки. Да, я чувствовал как этому выродку больно, как каждая крупица его прогнившей души страдает перед истинным величием света, как он желает скорее умереть, нежели продолжать все это действо. С каждой секундой я стал двигаться все быстрее и быстрее, а стоны обессилившего юнца становились все слабее и слабее — еще чуть-чуть и я коснусь того райского запретного плода, которого меня лишила судьба. Еще мгновение и… Да-а-а… я еще продолжал двигаться, входя в него максимально глубоко и даже глубже. Но через мгновение все пропало… Я поднял за грудки бессильное тело дьяволенка, в котором уже не осталось ничего ангельского — лишь его истинное лицо! Под ним растекалась желтая лужа, впитывающаяся в ковер и просачивающаяся между досок. — И это все, что ты можешь предоставить, тварь?! — кричал я на него, но его лицо не выражало никаких эмоций, словно он уже испустил дух, но одновременно с тем еще жил — Отвечай!!! — Я поставил юнца на колени, против чего последний уже не сопротивлялся. — Отвечай, демон! — кричал я на него, держа голову за белокурые волосы. И тут я только понял, что его губы так манят, что они так близки к моему запретному плоду и если я смог зайти в него с одной стороны, то смогу и с другой. Я еще сильнее сжал его волосы, легким движением руки открыл его рот и снова вошел в него, повторяя те же самые движения. Его лицо было абсолютно без эмоционально, когда во мне кипели миллионы ощущений, готовые вновь вырваться наружу, еще совсем немного… Мерзавец что есть силы впился в меня в тот самый момент, когда я должен был снова вкусить запретный плод. Я закричал неестественным, нечеловеческим голосом, будто бы оглашая приход Дьявола на весь мир! Первым, что попалось под руку, был золотой подсвечник, которым я со всей силы ударил демона в висок. Тот мгновенно ослабил хватку и упал замертво в лужу собственной мочи, из виска его пульсировала бордовая, словно вино, кровь, а из уголка рта текла вязкая мраморная слюна. С окровавленным распятием в руках я упал на колени пред образом Богоматери, она плакала кровавыми слезами, держа на руках душу ангела, которого я только что убил! — Прости меня, Богородица! — возопил я на весь мир — Я не сумел сдержать себя в руках! Позади скрипнула дверь — это мои братья монахи пришли за мной…