Два месяца назад.
Осень в этом году удивительно канонична и предсказуема. Ночи были довольно холодные, днем одежду насквозь продувал ветер – словно по книжке писали. Несмотря на это, место встречи было выбрано практически на улице. Когда-то здесь состоялась первая личная встреча с Джоном Ватсоном, и, наверно, с тех самых пор началась та странная привычка притаскивать новых и несколько подозрительных личностей, кто так или иначе влезали в знакомый порядок происходящих вещей. Стивен вполне вписывался в этот список. Признаться честно, он был идеальным кандидатом для странностей: взялся не пойми откуда, ведет себя подозрительно, знает больше, чем следовало бы. Визита в больницу, на удивление, хватило, чтобы вдруг поверить во что-то из ряда вон выходящее. Они не дети, поэтому честность становится лучшим качеством личности. Размышляя, Майкрофт глубоко затянулся и не спеша выдохнул из легких тяжелый дым. Он в ожидании. Стивен вот-вот должен появиться: здесь не было ошибки, ведь этот парень словно идеальные часы. Они специально прибыли раньше, чтобы в очередной раз в этом удостовериться. Холмс, признаться честно, был довольно спокоен, чего было совершенно не сказать об Антее: она неподалеку все ходила туда-сюда, то и дело озираясь по сторонам. Ее шаги нервным эхом раздавались по всему помещению, разбиваясь о стены гулкими ударами. Особенно не желая участвовать при переговорах, она хотела удалиться в машину, чтобы хоть немного согреться; ее пальцы медленно переставали слушаться, но МакАллистер лишь крепче сжимала ими папки, поджимая в немом недовольстве губы. Отбросив окурок в сторону, Холмс подозвал ее к себе – стрелка на часах только дернулась в сторону нужного времени. Девушка, ослепленная странным ярким искрящимся светом, вслепую подала ему одну из папок, с которой тот планировал начать, и довольно скоро отошла на несколько шагов назад, невольно прячась за спиной начальника. – Пунктуальность твоя сильная сторона, – заглянув в документы, протянул Майкрофт и чуть сильнее оперся о зонт. – Зачем ты вызвал меня? Портал за спиной Стивена закрылся. Его явно вырвали посреди боя или слежки. Плащ на его плечах ворчливо дернул полами, но от спокойного прикосновения к себе слегка поумерил свой пыл. Холмс довольно резко закрыл папку, пустив волну гулкого эха по помещению, и поднял глаза, но так и не встретился взглядом с оппонентом. Между ними задерживалась тишина: оба прислушивались к чему-то далекому, будто бы даже в таком странном тихом месте кто-то мог их настигнуть столь яростно и стремительно. – У меня есть к тебе одно предложение, – издалека начал Майкрофт, все еще смотря куда-то в сторону. – Если ты считаешь, что… – Думаю, мы можем быть полезны друг другу, – перебив, продолжил Холмс и крепко впился взглядом в Стивена. – Это существо – или сущность, как будет угодно – мешает не только тебе: из-за него пострадали люди, Скотланд-Ярд открыл несколько крупных дел, которые чудом не ушли в руки Интерпола, и все это нужно замять как можно быстрее. – Именно этим я и занят, – раздраженно фыркнул Стрэндж и крепко сложил руки на груди. – Чем быстрее с поля игры уйдут сильные фигуры, тем быстрее в Лондоне станет спокойнее. Хотя бы на время. – Мне известен порядок вещей, Стивен. Холмс взял паузу. Кажется, он уже произносил эту фразу недавно, но совершенно в ином контексте. Единственное, что не изменится точно, – предмет разговора, потому как он затрагивает довольно обширно старые проблемы. – Полагаю, Джон уже упомянул, что за ним продолжается слежка со стороны снятых стрелков, – Майкрофт снова раскрыл папку и показал первые досье, которые пока ничего не говорили Стивену. – Это теперь вторая по значимости проблема в Лондоне, и ее нужно решить. При том как можно быстрее, иначе мы получим что похуже, чем смерть Джона Ватсона. Стрэндж нервно сглотнул. Где-то в глубине помещения на пол капала вода, разнося очередной нервный, совершенно раздражающий звук по помещению. Меньше всего Стивен сейчас был заинтересован в смерти кого-либо; в особенности это касалось Джона, который так искрометно исправлял и все еще мог исправить абсолютно все в его жизни. Холмс знал, какой именно рычажок дернуть, чтобы запустить процесс решения проблемы. Он внимательно всматривался во взгляд Стрэнджа, отведенного куда-то в сторону и менявшегося в зависимости от пробегающей в голове мысли. Было занимательно наблюдать, как сильно одна переменная меняла абсолютно все уравнение: в школе это забавляло, сейчас же решало многочисленные проблемы одним точным ударом. Не было полной уверенности, что Ватсон умрет, потому как до сих пор не были известны мотивы переселившихся поближе стрелков. Так или иначе, Мориарти мертв – это подтвердила совершенно любая экспертиза и слежка: после прямой стычки с Шерлоком на крыше нельзя было передвигаться по Великобритании без единого промаха. Но, даже если что-то осталось от этой шайки, это завещание Джима было ничем иным, как передающиеся из уст в уста слова, совершенно не означавшие правдивость его приказа. Как бы то ни было, это подействовало. Стивен с полной решимостью был готов заняться очередными слежками, потому как это касалось и его самого: любой стрелок мог подобраться слишком близко к квартире по Бейкер-стрит, а потому оба они были в опасности. – С чего бы вдруг такая заинтересованность? – неожиданно задал вопрос Стрэндж, прервав ход своей противоречиво негативной мысли. – Почему вдруг сейчас они решили закончить начатое? Было больше полугода, чтобы расправиться в каждым, пока он бродит где-то один. Почему сейчас? – Полагаю, что это тем или иным образом связано с тобой, – не пытаясь как-то сгладить или скрыть, уверенно произнес Майкрофт. – Или Шерлок, или все – таков был уговор. Мне удалось отследить и снять всех стрелков. – Кроме одного, – тут же добавил Стивен. – Поэтому Джон не стремится встречаться с тобой? В этом есть доля твоей вины. – Ты на полном серьезе решил повесить на меня смерть моего брата? Холмс звучал особенно жестоко и озлобленно. Ему хватало упреков в свою сторону от самого себя, поэтому желание защитить личные границы от остальных было единственным, что могло хоть как-то сохранять его личное достоинство. Меньше всего сейчас хотелось обсуждать обстоятельства смерти Шерлока: это совершеннейшим образом не касалось дела. Мелкий погром в Лондоне приходилось устранять именно ему, а не Стивену, стремившемуся как можно быстрее устранить ошибку своего рассеянного внимания. Именно над этим нужно было работать, а не вешать друг на друга прошлое, которые и без того медленно изничтожало прямо изнутри. Майкрофт, чуть поджав губы, отвел взгляд в сторону. Его каждый раз задевало подобное обращение к нему. Речь в этом случае совершенно не шла об обвинениях, а о самой мысли, что ему могло быть все равно. Это было самым настоящим чернеющим пятном лично на нем, что не омрачало репутации, но влияло изредка на самомнение. – Мы все еще можем быть друг другу полезны, – повторил Холмс, подняв глаза на Стрэнджа. – Ничего не проходит мимо меня по всему Соединенному Королевству, а потому я могу сократить твои слежки. – А я буду ловить всех для тебя? Я похож на наемника? – В твоем мире подобное сотрудничество считается делом наемников? Весьма удивлен, что это так, потому как очищение города законными способами включает подобную работу. – «Британское Правительство» не в силах выследить несколько человек? Вдруг усмешка появилась на лице Майкрофта. Он даже рассмеялся, но совсем тихо, почти про себя. Его поражал подобных ход мысли. Безусловно они знали, где находится каждый из них. Он знал, куда именно поедут, с кем общаются или планируют пообщаться, а также любые возможные данные, которые только можно было разыскать. – Ты неверно меня понял, – все еще чуть улыбаясь, протянул Холмс. – Дело в том, что не все они в Лондоне: прибыл только один и ошивается вечно в историческом центре, рассматривая в людях своего начальника. – Джон говорил, что Мориарти мертв. – И это действительно так. Один лишь слух привел этого глупца из пригорода Эдинбурга сюда. Существует лишь одна проблема: отсутствующая провокация, чтобы взять его. – Материалов дела недостаточно? – Полиция не может его взять, потому что все досье – часть секретных протоколов, хранящихся в правительственных архивах, а они не подлежат огласке, даже в том случае, если они крайне необходимы Скотланд-Ярду. Они даже не должны знать о них. – Не должны, но знают, – продолжил Стивен. – Потому что пришлось частично вовлечь полицию, чтобы снять стрелков. – Именно это стало моей фатальной ошибкой. Во всяком случае, теперь мне не приходится пользоваться иными мерами. Стрэндж смотрел на него с глубоким пониманием. В Америке ходили слухи, что у президента есть право на три тайных убийства. Соединенное Королевство было все еще определенной загадкой, но что-то ему подсказывало, что Майкрофт довольно давно вышел за пределы трех человек. Действовать чужими руками для него в привычке, если дело касается исполнения подобных приказаний. Холмс не подходит для человека, способного лично выхватить пистолет у служащего и пристрелить кого-то, даже если дело касается человека, испортившего ему всю жизнь. Майкрофт казался Стивену глубже и страннее, чем могло показаться на первый взгляд. Холодный внешне, он глубоко переживал многочисленные жизненные перипетии, касавшиеся членов его семьи. Неохотно Стрэндж осмелился согласиться, тут же исчезнув в новом портале. Он совершенно не горел желанием продолжать разговор: если Холмс захочет найти его, это не составит совершенно никакого труда.***
Три недели назад
– Вина? – Ты же сейчас несерьезно? Стивен сел в соседствующее с Майкрофтом кресло и по-домашнему откинулся на спинку, прикрыв глаза. В камине трещал огонь; было тепло и уютно сидеть в комнате особняка Холмса, находящегося поодаль от суеты Лондона. Их места разделял небольшой столик из того же дерева, что и кресла. На нем стояла открытая бутылка красного вина и бокалы, один из которых был очевиднейшим образом пуст. Сегодня Стрэндж охотно согласился на приглашение в такие своеобразные гости, потому как Джон ушел работать в ночную смену, предвкушая очередной «важный» разговор с Эстер. Стивен несильно углублялся во все эти слова каждый раз, несмотря на умные мысли, зачастую, возможно, умышленно произносимые Пейн. Однако каждый раз он пропускал их мимо ушей, словно бы они ничего не значили. Частично та же история повторялась и у Джона с Майкрофтом, заметно избегающих друг друга последнее время, хотя совершенно того не признающих. Каждый из них имел свою отдушину, к которой несколько даже трусливо сбегал и затаивался, выжидая удобного момента для того или иного действия. Это извечно заставляло по-доброму ухмыляться. Из своеобразного сна дернул приятный плеск: Майкрофт что-то налил в бокал и поставил его поближе к Стрэнджу, а затем, совершенно немного позже, что-то еще брякнуло о стол, что показалось совсем уж тяжелым. Приоткрыв один глаз, Стивен увидел вполне себе очаровательный графин. – Виски? – А есть какие-то сомнения? Стрэндж усмехнулся: сегодня они постоянно говорят вопросами друг к другу, словно бы встретились впервые за долгое время и не находили иного способа разузнать о проходящих мимо жизнях. Но все было как раз наоборот, а потому казалось еще менее странным или подозрительным. Изучать им уже не нужно. Уже не нужно усложнять общение развернутыми вопросами, ставящими порой в тупик. Кто бы мог подумать, что даже в такое неспокойное время они найдут часы умиротворения, чтобы просто выпить вдвоем у камина где-то поодаль от всех любопытных ушей. Все проблемы остались за порогом комнаты: они снова нависнут, как только помещение в чем-то даже трагически опустеет. Однако же сейчас ничто не способно потревожить их мирного вечера. У Холмса, правда, оставались определенные вопросы, которые действительно не давали иногда нормально спать. Именно они с легкостью смогли бы разрушить эту идиллию, поэтому стоило начать отдаленно, прийти к этому словно бы случайно. Он немного отпил из бокала вина и бросил спокойный взгляд на Стивена, все еще с закрытыми глазами ежившегося в кресле от декабрьской прохлады, с которой только-только зашел. Меньше всего Майкрофт, казалось, был подкован в подобных лавирующих личных расспросах. Возможно, было значительно лучше и легче, если бы Стрэндж сам начал разговор с чего-то такого же нейтрального, но касающегося их обоих. Сейчас не было прекраснее обходного пути – и они оба понимали это. Каждый из них понимал, что эта встреча неслучайна, потому как случайностей – особенно у Холмсов – не бывает ровным счетом никогда. Все просчитано, продумано, выверено, порой, до минуты или секунды. А в последнее время они несколько не сходились во мнениях в обсуждении стрелков, что несколько затрудняло подобное составление планов и ставило в определенный тупик. Стивен давно хотел высказаться по всем параметрам этого их детища, но все никак не подворачивался повод. Сейчас их стало просто предостаточно. И ведь в какой ни ткни, везде оба они приложили руку, посматривая друг на друга косыми взглядами. – Что за показушный суд ты устроил? – решившись, начал Стрэндж и вслепую взял со столика бокал. – Оно было обязательно? – Инспектор Лестрейд настоял, чтобы хотя бы одно дело было вынесено на подобное обозрение. – С каких пор ты слушаешь кого-то? – Вероятно, с тех самых, как моего брата застрелили. Они переглянулись. Впервые за долгое время Стивен действительно был убежден, что Майкрофт говорил с абсолютной нотой внутреннего спокойствия. Он свыкся, поутих, хотя его все еще это сильнейшим образом задевало за живое. Но какой-то огонек в нем все-таки совершенно погас – и, вероятно, это связано именно с закончившейся ситуацией со стрелками. В тот момент Стрэндж не понимал, почему они должны вывести одного на обозрение общественности, выставив его в качестве желающего провернуть очередной подобный трюк, как случилось с Шерлоком. Но теперь все ясно: это месть. Признаться честно, удивительно удачная и красивая. В чем-то она была даже величественна и по-королевски жестока, что вполне вписывалось в образ Холмса. Суд был безоговорочным, с очевидным исходом. Вся общественность была вдруг вовлечена в это дело, а теперь снова тишина, словно ничего не произошло. Не осталось стрелков, все было закончено, а потому что-то внутри Майкрофта заметно успокоилось. Возможно, именно поэтому он так спокойно пьет вино перед камином, не думая, что опасность ушла еще не вся. – Моя мягкость должна была пойти тебе в ту ночь на пользу, не так ли? – Ты не это хочешь обсудить. Стивен намеренно обратил на это внимание, потому как больше не хотел касаться вопроса о стрелках: для него в том числе это было темой несколько запретной, поскольку именно она была пограничной для каждого из них. Сейчас действительно были вещи поважнее, чем кучка людей, все еще бегущих за одобрением мертвого человека. Он отчего-то надеялся, что речь пойдет о Пхегит, ведь ее определенная неактивность была достаточно напрягающим и подозрительным фактором для спокойного существования. С первого взгляда могло показаться, что она залегла на дно или вовсе испарилась, но это было далеко не так. Готовилось что-то масштабное, способное, возможно, мгновенно стереть Лондон с лица Земли. – Ты полностью восстановил воспоминания? Стрэндж поджал губы и перевел взгляд на огонь. Меньше всего сейчас хотелось бы заострять на этом внимание. Вместо ответа он неоднозначно мотнул головой из стороны в сторону, полностью описывая свою неуверенность в этом вопросе. Это был некнижный Шерлок Холмс, которого Стивен знал наизусть, а потому не было полной уверенности, чего именно могло не хватать. – Часть мне непонятна, потому как это живые воспоминания, а не литературные изыски, – Стрэндж только поднес бокал к губам, как вдруг снова убрал его, так и не сделав глотка. – Но я не хочу уточнять, что именно это значит. – И как ты предлагаешь это расценивать? – Не добавляй мне проблем в виде чужих воспоминаний, – вздохнул Стивен, чуть прикрыв глаза. – Это совершенно не та вещь, которой мне хотелось бы заняться. Особенно сейчас, когда у нас и так достаточно проблем. Может быть, когда это все закончится, я уточню у тебя те или иные моменты, но не сейчас. – Твое право. Майкрофт осушил свой бокал и потянулся к бутылке, чтобы вновь наполнить его, но вдруг замер под пристальным взглядом Стрэнджа. Его тревожили эти воспоминания. Он не знал, что с ними делать, как именно ими стоит распорядиться. Признаться в этом означало бы полное желание узнать совершенно все, до мельчайших подробностей, а значит и вовлечь себя в очередную авантюру, в которой самостоятельно не выбраться. Еще в начале их совместного пути Стивен дотошно объяснил, что чужие воспоминания опасны, потому как заставляют окунаться в чужой мир, который ты не в силах контролировать и мгновенно осознать. У него не было достаточного времени на рефлексию каждого мимолетного состояния, а воспоминаний становилось заметно больше, что с каждым разом превращалось в новые проблемы. Ощущение, что ничего не изменить захлестывало его, но разбираться с этим хотя бы минимально он тоже не стремился. – В чем дело? – наигранно непонимающе прозвучал Холмс. – Сам же сказал, что не собираешься возиться с этим сейчас. – Твой мир пытается поглотить меня, а ты относишься к этому столь равнодушно и спокойно, будто бы это нормально. – Ведь ты и сам не горишь особым желанием уйти отсюда. В чем тогда проблема, Стивен? – В этом-то и проблема. Стрэндж перевел взгляд на огонь, тяжело при этом выдохнув. Где-то глубоко внутри себя он прекрасно понимал, что риск не вернуться обратно у него был изначально. Вероятно, даже немалый, где-то семьдесят пять на двадцать пять. Спонтанные решения в последнее время ему действительно давались с огромным трудом… Никто никогда не предупреждал, что может произойти подобное «переписывание личного кода», начинающегося с воспоминаний. Шерлок был неотъемлемой частью этого мира, а значит все происходящее может существовать только при условии, что что-то пошло не так. Он не просто новый местный Шерлок, но его идеальное замещение, способное уместить в себя огромный багаж его памяти. Но были в этом и приятные моменты – Джон. Его образ стал совершенно целым, ведь миропонимание Холмса-младшего видело его несколько иначе, но в чем-то живее и незаменимей. За эти ощущения можно сделать все, что только будет угодно, лишь бы чувствовать это бесконечно, пребывая в безмерной эйфории, которую не хочется контролировать. Худших было не меньше: некоторые из них начинались еще в детстве, стояли с личной пометкой «переписанное», а потому наглейшим образом путали, сбивали с толку. Стоило начать оттуда, где, казалось, все началось. – Я знаю о ней, – неспешно протянул Стивен, все еще вглядываясь в огонь. – И что ты думаешь? – Что с ней сейчас? И снова вопрос на вопрос. Майкрофт болезненно вздохнул и слегка поднес бокал к губам, специально давая себе паузу для подбора слов. Но ни одно из них предательски не складывалось в истинно верное предложение. Холмс тоже всматривался в язык пламени, будто бы так могли появиться правильные слова. – Она в охраняемой крепости, которой нет на карте, – честно проговорил он, не собираясь больше скрывать такие важные моменты. – Так было лучше. Для всех. – Я верю тебе. Холмс со удивлением взглянул на Стивена. Тот посмотрел в ответ. Он был совершенно честен, тоже не скрывался. Как однажды слепо доверились ему, так и сейчас должок возвращался сполна. Стрэнджу неизвестно до самого конца, в чем же именно дело и как к этому пришло в конечном итоге, но если оно так, то на это были весомые причины. – Я верю тебе, – повторил Стивен. – Верю.