Сатана был рад. Или нет? Это была не лёгкая иллюзия радости, которую и то еле получалось вытащить за хвост из глубин своей психики после того, как очередной мир был разрушен, отнюдь. Но радостью, той радостью, которую Сатана испытывал в самом начале своего существования, когда ему было от силы сто миллионов лет, она не была. Сатана не знал, как назвать это чувство, и внезапно в его мозгу прорисовалось чёткое название этого ощущения. Облегчение. Это было облегчением. Мир, на ярко-зеленой траве которого сейчас стоял Сатана, был трехмерным. Не нужно было перестраивать тело под двухмерную модель мира, схожего с тем, что лежал за плечами Властелина Тьмы — хоть раньше Сатане было легче оставаться двухмерным, не окружая себя излишествами третьего измерения, сейчас он уже привык к объему. Новый мир казался весьма приветливым — ярко-зеленая трава, чистое голубое небо, в котором висело огромное улыбающееся солнце… Огромное улыбающееся солнце?! Сатана видел совершенно разные миры, но такое солнце никогда не приводило ни к чему хорошему. Может, мир уже захвачен неким демоном, или им управляет нечто иное, вроде сверхразума? Солнце же улыбалось и смеялось. Только сейчас Сатана заметил, что у него лицо младенца. Чтобы перейти в состояние сверхматерии, Сатане требовалось ещё немного силы. Нужно было походить по миру, присмотреться к нему, а может, убить кого-то, оставаясь в теперешнем обличье. Как только Сатана сделал один-единственный шаг, прямо из земли высунулась странная изогнутая труба. Сатана невольно отпрянул. Неужели
это и есть пример местного жителя? Из трубы же раздался мелодичный женский голос:
— Время Телепузиков!
Труба ещё несколько секунд постояла в земле, а затем скрылась тем же путем, которым и появилась. Отовсюду слышались голоса: «Время Телепузиков! Время Телепузиков!» Сатана провел пальцем с некогда острым, но теперь обломанным и вростающим в кожу когтем, по обугленной до черноты кости, которая показывалась из-под отпадающей плоти и приготовился к неминуемому. Неминуемое, кстати, было уже не за горами — недалеко от Сатаны послышался неестественный смех.
Этот смех Сатана узнал сразу же — так смеялись все существа, телами которых он овладевал за все то время, пока разрушал миры. Значило ли это, что в этом, казалось бы, приветливом мирке уже есть демон, управляющий всеми существами, живущими там? Но времени раздумывать не было. Метрах в десяти от Сатаны уже стояли четыре странных существа. Их тела были почти полностью покрыты цветной шерстью, не считая полностью голых лиц, полостей внутри ушей и животов, в которые, казалось, было вмонтировано что-то вроде экранов. На голове каждого существа было по антенне разных форм — у одного она была прямой, у другого изогнутой, а у двух остальных вообще в форме треугольника и круга. С лиц существ не сходила улыбка, и это пугало больше всего. Они смеялись о чем-то между собой и, наверное, так бы и не заметили Сатану, если бы сверху не прогремел ещё один голос. Солнцу он принадлежать не мог — скорее, это был голос мужчины лет тридцати по земным меркам. Сатана не мог понять, откуда тогда исходил голос — казалось, говорили все предметы в этом мире одновременно, а голос все говорил:
— Телепузики нашли Сатану.
Все четыре существа, которых называли Телепузиками, повернули свои головы в сторону Сатаны. Тот внушал себе, что совсем не боится — мало ли он видел в своей жизни одержимых? Даже в том мире, в котором он побывал до этого, брат его тела был одержим демоном, жившим в его игрушке. Тем не менее, это не помешало ему убить его. Телепузики тем временем кричали «Сатана!» нестройным хором и бежали вниз по холму, у подножия которого и стоял Сатана. Тот вздохнул и внезапно понял, что ему делать. Как только самый большой телепузик с фиолетовой шерстью и треугольной антенной подошёл поближе, Сатана выставил свою правую руку, на которой когти были длиннее и острее, чем на левой, и вогнал их в грудь телепузика. Затем он повел руку вниз, вспарывая плоть и делая шрам длиннее и глубже. Крови не было — из раны лишь сыпался какой-то белый материал, напоминающий то, чем набивают плюшевые игрушки, и лилась абсолютно черная жидкость, разъедавшая все, чего касалась. Но самым странным было не это. Остальные Телепузики не делали чего-то, что делали бы обычные существа, друга которых убили — вместо этого они просто стояли и смотрели. Сатана наконец мог перейти в состояние сверхматерии — убийство телепузика дало ему силы, но не тут-то было.
Странный голос, который, казалось, исходил отовсюду, начал говорить снова:
— Что Сатана сделал с Тинки-Винки?
Телепузики наконец поняли, что происходит и начали хвататься за головы. Сатана тоже все понял. Телепузики не были настоящими живыми существами — они были всего лишь странными куклами, которыми и правда управлял некий сверхразум. Но кем он был? Внезапно антенна одного из Телепузиков с жёлтой шерстью засветилась, и на экране, который был вмонтирован в его живот, появилась какая-то девочка. Она радостно говорила «Привет!» и махала руками. Телепузики, как ни в чем не бывало, тоже махали ей и здоровались в ответ, словно их друга и не убивали. Сатана уже не мог сдерживаться. Он снова вытянул вперёд руку и сконцентрировался, становясь субстанцией, которая была выше последнего и ниже самого первого измерения одновременно. Но тело какого телепузика взять? Они все казались одинаковыми изнутри, несмотря на незначительные различия снаружи: все настолько наивные и чистые, что могли бы превзойти любого ангела. Сатана попытался войти в зелёного телепузика, на котором в конце концов остановил свой выбор и встретил сопротивление. То, что заполняло тело существа, было черным и густым, как смола. И это была отнюдь не черная жидкость, которая текла из тела Тинки-Винки, отнюдь — субстанцией была душа. Эта душа была во всех телепузиках сразу. Она была и в цветах, которые росли вокруг, и в солнце, и во всех остальных предметах, на которые натыкался Сатана. В мертвом Тинки-Винки она тоже была. Сатана уже не мог быть сверхматерией, поэтому с глубоким вздохом он снова начал обретать очертания — сперва линия, затем она стала фигурой, затем у нее появился объем. Именно теперь экран телепузика выключился.
***
Где-то в мире, очень похожем на Землю, маленькая девочка перевела дух. Демоны вновь вторгались в их мир, остановившись на ней. Она должна была радоваться и рассказывать о своем щенке, иначе демоны разозлились бы и взорвали бы ее дом, а вместе с ним и маленький городок, в котором этот самый дом стоял. Такое уже было, и об этом случае трубили во всех новостях. Власти хотели отослать корабль на другую планету, находившуюся во многих световых годах от ее планеты, чтобы демоны оставили их планету в покое, но дожили ли бы путешественники до конца полета? Девочка не знала. Не знал никто.
***
Тем временем Сатана сел на землю и чуть не закричал: тела Тинки-Винки не было на земле! Телепузик же, как ни в чем не бывало, прыгал вместе с остальными существами. Они смеялись, в то время как их антенны светились. Внезапно из земли выскочила ещё одна труба, из которой раздался мужской голос:
— Телепузики, спать пора!
— Нет! — в унисон крикнули Телепузики и начали прятаться за холмами. Пока они занимались их обычным ритуалом укладывания спать, Сатана думал об устройстве этого мира и о том, кто же им управляет. Впрочем, как только все Телепузики запрыгнули в дыру, которая находилась сверху их, судя по всему, дома, ответ на вопрос пришёл сам.
Как только последние лучи чертового солнца скрылись за горизонтом, с неба раздался голос:
— О, кто это пожаловал в мой мир? Неужто Сатана?
— Да ты сам кто такой? — прокричал Сатана.
— Мое имя Ньярлатхотеп, и этот мир полностью в моей власти. Телепузики — лишь безвольные игрушки. Ты тут ничем не поживишься, Сатана. Иди другой дорогой.
— От Азатота ничего не слышно? — спросил Сатана, но Ньярлатхотеп не ответил. С глубоким вздохом Сатана направил свою силу на землю. Вскоре в ней уже зияла огромная дыра, светившаяся фиолетовым светом. С неким облегчением Сатана ступил туда и полетел в следующий мир в потоке сверхматерии. Кто знал, что его там ожидало?
