Time will come

"Однажды ты сможешь простить его". Эта фраза, сказанная в один из вечеров его учителем, глубоко отпечаталась на самой изнанке его черепа, буравя отравленное злостью и жаждой мести сознание Генджи не хуже ржавого гвоздя. И лишь спустя годы он понял. Что невозможно ненавидеть так сильно, чтобы само твоё естество, сама сущность твоя жила только жаждой мести. Стремлением поделиться этой болью, желанием столкнуть его лицом к лицу с последствиями содеянного и дать понять, что он сделал… В ненависти очень много личного, интимного и сокровенного. Потому, что ненависть Генджи не родилась из пустоты. И она никогда не была настоящей… Это была любовь - сильная, безудержная, перекореженная и изувеченная, как и тело Генджи. Она все еще теплилась на дне его души, истекая кровью от нанесенных ей ран. Обиды. Предательства. Несправедливости. Разочарования. То, как отчаянно Генджи стремился отомстить брату, как сильно желал разрушить его жизнь и стереть все, что в ней осталось, до самого фундамента, до самого Я Ханзо… Все это было преданной любовью, нарядившейся в юкату ненависти. И, лишь осознав это, он смог простить своего брата. И теперь ему было больно видеть, как Ханзо казнит себя. Как его виски год за годом все больше окрашиваются сединой, а сердце покрывается льдом. И он пришёл к нему. Чтобы спасти того, кого любит. Чтобы не позволить раствориться в себе человеку, который ему так дорог. Ханзо не понял, кто перед ним, и Генджи пришлось снять маску с лица. И тогда… Он увидел его так, как ни разу не видел за эти 10 лет. То, как поразительно похожи они были, удивило Генджи. Он словно смотрел в своё отражение. Смотрел и видел, что каждая морщина, каждый седой волос, каждая складка и залом на некогда таком юном лице брата как две капли воды похожи на шрамы на его лице. И его глаза - океаны ненависти, боли и презрения к себе - горели тем же огнем, что и израненная душа Генджи. Двое братьев, которые всю жизнь были разными, как Инь и Ян, стали похожи как близнецы, запечатав в себе одну и ту же боль. И Генджи протянул к нему руку - чтобы хоть как-то встряхнуть брата. Выдернуть из океана самобичевания. Вдохнуть в него жизнь. - Я сумел простить тебя… Теперь и ты должен себя простить. Синий и зелёный драконы сплетаются друг с другом, и на короткий миг они словно вырываются из своего земного бытия. Генджи читает мысли Ханзо, а он - младшего брата, и не понятно, где пролегают границы разума Северного дракона, а где - Южного. Он видит - и не может поверить, потому что никогда не допускал даже мысли о подобном. О взаимности своего тайного, постыдного влечения к брату. О том, как простое детское восхищение силой и ловкостью Ханзо медленно переправилось в тлеющую истому при виде его шеи, волос и глаз. О том, тёмном и запретном возбуждении, с головой накрывавшем его посреди одиноких ночей, когда он представлял себе близость с собственным братом. О том, как он пытался сбежать от пагубной страсти, заглушая ее алкоголем. И как каждый раз, во время секса с другими мужчинами признавал своё поражение, за закрытыми веками представляя что рядом - его брат, и это дыхание Ханзо обжигает его разгоряченную щеку. Генджи смеётся, медленно подходит к брату и ласково касается чужой щеки. Он отчаянно желает вложить в это движение всю свою нежность, но механическое тело плохо слушается своего хозяина. Ханзо понимает. Он вздрагивает, прижимаясь лицом к чужой прохладной руке, и целует металлические пальцы - извиняясь, открываясь и обещая. Новую жизнь. В которой между ними не останется стен, чувства долга или вины. Между ними не останется ничего, что уродовало их души много лет подряд. Ханзо обнимает его - нежно и неуверенно, боясь, что его брат видением распадётся на кромке горизонта, словно мираж. Он чувствует холод металла, заменившего живую плоть, и в душе разливается застарелая боль с ненавистью к себе. Генджи ласково приподнимает подбородок брата, чтобы заглянуть в его глаза. В них плещется океан любви, и Ханзо так больно смотреть на это после содеянного, что он перестаёт дышать. - Не надо. На руинах былого можно построить новую жизнь. Я пришёл, чтобы помочь тебе разобрать осколки. Что-то больно ломается и крошится внутри, и Ханзо прижимает брата к себе, изо всех сил стискивая металлическую талию и плечи. Он хочет раствориться, потеряться в нем, самом близком, восхитительном и желанном человеке. Генджи смеётся вновь, обнимая его в ответ и укладывая голову на братское плечо. Наконец-то он чувствует себя цельным. Словно океан, Генджи хочет обнять своего брата, растворить его в себе и унести, смыть всю боль и вину, мучившие его любимого много лет. - Генджи, мне все же нужно время. Слишком больно видеть тебя… Таким. - Прийдет время, и ты привыкнешь, как и я. Но я больше не отпущу твоей руки и не позволю провалиться в воспоминания, ломая себя.