***
Несколько часов спустя Наруто почувствовал легкое прикосновение к своим плечам, сидя на своем любимом месте за стойкой у Теучи, и только тогда знакомый теплый знак чакры достиг его чувств, вытащив его из спора с Курамой. Не оборачиваясь, Узумаки приветственно махнул рукой, прихлебывая последние остатки своего рамена, и поставил свою теперь уже пустую миску поверх медленно растущей кучи. Шелест мягкой ткани достиг ушей чунина, и после того, как он похлопал себя по животу и удовлетворенно вздохнул, наконец, повернулся к вновь прибывшему. — Привет! — пропел он, получив в ответ теплую улыбку от Минато. — Хокаге-сама. Прошло много времени с момента вашего последнего визита, — Желтая молния Конохи повернулась к Теучи и улыбнулся владельцу и только после этого ответил: — Да. У меня была напряженная неделя, Теучи-сан, но я не могу долго жить без твоей еды, — гордая улыбка появилась на лице владельца, и Наруто не смог подавить желание закатить глаза от очевидно слишком приторного и слишком очаровательного ответа. — Как обычно, Хокаге-сама? — Минато кивнул в ответ и снова повернулся к Наруто, а хозяин тем временем отошел в дальний конец маленькой кухни, Чтобы приготовить заказ. — Так, мне просто интересно… ты все еще интересуешься политикой? — Наруто с любопытством приподнял бровь и поставил перед собой очередную дымящуюся миску с раменом, не потрудившись дождаться приказа Минато. — Конечно, — на лице вождя появилась широкая довольная улыбка. — Тогда договорились. Ты пойдешь со мной, — Наруто подозрительно прищурился. Он знал эту ухмылку, это хитрое выражение лица своего отца. Едва ли отличающаяся от его обычной счастливой улыбки, невидимая боль была единственным признаком того, что он что-то скрывал. — И куда именно мы направляемся? — В Суну. Я встречаюсь с Казекаге на этой неделе. Правый глаз Наруто подергивался от досады, однако его сердце тоже согрелось при мысли о благородных дюнах. Но приятное чувство сменилось всепроникающей печалью, когда мысли начали блуждать по воспоминаниям о последнем Казекаге в его собственном таймлайне. Узумаки мысленно ударил себя по лицу, чтобы вернуться к реальности в надежде, что эмоциональные американские горки никак не отразились на его лице. Судя по все еще мягкой улыбке Минато, Наруто удалось подавить свои чувства. В конце концов, чунин подозрительно посмотрел на своего лидера. — И ты снова нуждаешься во мне, чтобы отвлечься, после болтовни с ним, не так ли? — Минато лишь небрежно пожал плечами и потянулся за парой палочек для еды, когда Теучи снова появился за стойкой с большой миской дымящегося рамена и молча отступил назад, чтобы дать своему Хокаге немного пространства. — Может, да, а может, и нет, — белокурый чунин закатил глаза в ответ. — Прекрасно, но на этот раз без маски. — Я не собирался этого делать. Это было эффективно в первый раз, но он уже видел твое лицо. В любом случае это было бы бесполезно. — Итак, мы отправимся в Суну с делегацией? — Нет. Только мы вдвоем, — сердце Наруто пропустило удар. Узумаки никогда раньше не оставался наедине со своим отцом, и нет никакого способа, чтобы он упустил эту возможность. Однако когда Коноха узнал, что Орочимару, Обито и Мадара все еще на свободе, ему стало не по себе. — Сопляк. Не надо все усложнять. Просто держись в тени и ничего не испорть, — Наруто бессознательно закатил глаза, и Хокаге поднял бровь. — Ты не хочешь со мной встречаться? — глаза чунина расширились, и он тут же начал отрицать, поддерживая широкими жестами и размахивая руками. — Конечно, хочу, даттебайо! Это было бы здорово! Действительно. Мне просто интересно, кто будет заботиться здесь обо всем, — ладно, это не совсем ложь, но все же Минато приподнял бровь, прежде чем он повернулся к своей тарелке. — Третий позаботится обо всем здесь, пока я не вернусь. Я не рассчитываю отсутствовать больше полутора недель. Я уверен, что он более чем способен справиться с этим. — Я не это имел в виду. Я знаю, что он более чем способен. Он управлял этим местом десятилетиями… — пробормотал чунин себе под нос и скрестил руки на груди, будто защищаясь, заставляя Минато хихикать над его детским поведением. — Тогда договорились. Мы отправимся послезавтра. Я зайду за тобой в восемь. Будь готов, — Наруто кивнул с легкой улыбкой на лице, и два блондина зарылись в две дымящиеся миски с раменом.***
Узумаки взглянул на маленькие часы, раздраженно тикающие рядом с его кроватью, и отметил поздний час. Это была долгая борьба, чтобы заснуть, и в конце концов он покинул кровать после раздраженного стона. Он перевел взгляд на окно и на Коноху. Усталый вздох слетел с его мягких губ, и через пять минут он вышел из квартиры в надежде, что небольшая прогулка и свежий воздух помогут ему выбраться из этого состояния. Он позволил своим ногам вести его. Узумаки двигался бессознательно с пустыми мыслями по почти пустым улицам деревни. Через полчаса он уже медленно шел по узкой лесной тропинке, и ноги сами привели его к хорошо известному «тайнику» — вершине монумента Хокаге. Знакомый аромат коснулся его носа, и его пустой разум обострился, когда сладкий запах ванили стал узнаваем через секунду. Запах его матери. Он еще раз принюхался к холодному, свежему ночному воздуху и выпустил невидимый тонкий слой чакры, чтобы построить карту своего окружения. Он обнаружил вокруг себя трех человек. Один из них принадлежал его охранник, а двое других были ему знакомы и стояли неподалеку на поляне. Любопытство поднялось в его груди, и он почувствовал желание наконец-то стряхнуть с себя бдительность, не вызывая никаких подозрений. Он медленно двинулся к гигантскому дереву, используя естественный изгиб тропы, чтобы на мгновение исчезнуть из поля зрения своего охранника-Анбу. Затем чунин направил часть своей чакры в землю, создав теневого клона под корнями дерева, и заменил себя им посредством быстрого, незаметного Каварими, в то время как дерево сковало его движения. Его клон продолжал свой путь к монументу Хокаге, но вскоре остановился, зевнул и повернул обратно к своей квартире, сопровождаемый одураченным Анбу. Наруто выждал несколько долгих минут, пока не убедился, что вокруг никого нет, поднялся с корней, небрежно смахнул с одежды грязь и направился к своей цели, углубляясь в лес. После нескольких неуверенных шагов он остановился и вытащил из кармана крошечный бумажный ярлычок с маленькой печатью посередине. Если он собирается шпионить за своими родителями, то ни за что не позволит себя обнаружить. Тонкий слой неощутимой чакры распространился по всему его телу, немного страхуя его присутствие в дополнение к его навыкам скрытия. Через десять минут он добрался до края небольшой поляны, уселся на дерево и еще раз проверил свое укрытие, прежде чем заставить свои ноющие нервы успокоиться. Он чувствовал себя виноватым, подслушивая разговор родителей, но не мог подавить желание узнать как можно больше о своей семье. Теплая улыбка появилась на его лице, когда он выглянул из своего укрытия и наблюдал за происходящим перед ним. Два грозных шиноби, раскаленный докрасна Хабанеро и Желтая молния Конохи, лежали на спине посреди поляны, глядя на чернильно-черное небо и слабо мерцающие звезды над ними, перешептываясь, посмеиваясь и украдкой целуясь. Наруто никак не мог насытиться этой сценой. Конечно, он видел их вместе бесчисленное количество раз, но не в этой дискретной ситуации. Мягкий смешок матери эхом разнесся по всей поляне, согревая его с головы до ног, но небольшая доля стыда так и не покинула его груди. Он чувствовал себя точно так же, как Джирайя, подглядывающий за кем-то еще, даже если это не обнаженные женщины. Наруто медленно закрыл глаза и прислонилась к твердой поверхности дерева, прислушиваясь только к их голосам. — Ты уверен, что не можешь просто послать гонца? — Минато медленно повернулся к горе и положил голову на ладонь, глядя на Кушину теплыми извиняющимися глазами. — Огорчу, но моё мое присутствие обязательно. Мы поторопимся. Я обещаю, — Кушина разочарованно вздохнула. — Ненавижу, когда тебя нет в деревне. — Я также заслуживаю немного свежего воздуха за пределами кабинета, который все еще пахнет табаком, не так ли? — Я знаю, но я беспокоюсь. — Эй! Я же не какой-то мальчишка. Я могу о себе позаботиться, — Кушина долго молчала, прежде чем наконец ответить. — То же самое я думал и о Тороку, — грудь Наруто сжалась, чувство вины и любопытство боролись в тишине, но все еще огромная битва происходила в его сознание. В конце концов любопытство взяло верх, и он просто остался на месте. — Кушина. — Я знаю! Я просто волнуюсь, волнуюсь за вас двоих. Вы оба иногда бываете такими безрассудными. — Ты также знаешь, что если бы он не был измотан тогда, то они не смогли бы даже пальцем к нему прикоснуться. — Но он был там! А что если… — Всегда будет это «если», — они долго молчали, прежде чем Кушина наконец нарушила молчание. — Приятно видеть, что вы хорошо ладите. Я очень рада, что ты тогда послушался моего совета, — на лице Минато появилась мягкая улыбка. — Да, я тоже рад. — Трудно быть аутсайдером. Начни новую жизнь, пока ты окружен совершенно незнакомыми людьми. Я знаю, что он тогда чувствовал. По крайней мере, мне так кажется. Наши ситуации были очень похожи. — Да, но вы двое сумели приспособиться к новой ситуации. Ну… в основном, когда вы двое не забываете о себе, — яростное, не очень женственное фырканье, приглушенный удар и, наконец, болезненный визг достигли ушей Наруто, и ему пришлось подавить смешок, который был готов вырваться. — Это было больно, Кушина! — Ты это заслужил, даттебейн! — они долго молчали, но в конце концов оба рассмеялись и нежно поцеловались. — Разве Тороку не напоминает тебе кого-то, Минато? — Даже не знаю. Дай мне подсказку. — Его решимость, его упрямство, когда он борется и никогда не сдается, даже когда он вот-вот упадет от усталости во время тренировки. Его способность прощать. Совсем как в книге Джирайи, тебе не кажется? — Наруто вздрогнул и заставил свои мышцы оставаться неподвижными. Минато очень долго смотрел в пустоту над головой Кушины, а потом медленно закрыл глаза и ответил: — Ты даже не представляешь, насколько права, — Кушина с любопытством приподняла бровь, но Минато покачал головой с мягкой улыбкой на лице. — Ты знаешь, Кушина, если у меня будет ребенок, я надеюсь, что он или она вырастет, чтобы быть точно таким же, как главный герой: Наруто. Или просто как Тороку. Но это имя уже занято… а как насчет Наруто? — Кушина издала тихий смешок. — Такой же шиноби, как и они. Наруто…какое красивое имя, — на лице Минато появилась легкая улыбка, а грудь подслушивающего сжалась сильнее, чем он думал. — А что, если первой будет девочка? — Этого просто не будет. Он определенно будет мальчиком. — Ты же не узнаешь этого заранее, глупыш. — Тогда давай просто выясним. А ты как думаешь? — О чем ты говоришь? — Я говорю о семье. Давайте создадим семью Кушина. Давай заведем ребенка, — Кушина долго молчала, прежде чем ее тихий, но печальный голос заполнил пространство между ними. — Минато… я так хочу. Но… ты же знаешь, что может случиться. А что если… — Просто доверься мне. Я могу решить эту маленькую проблему. Поверишь ли ты мне, Кушина? — долгое мгновение ничего не было слышно, только мягкий шелест листьев, когда теплый ветер играл с ними. — Я верю в тебя, Минато. Мягкая, теплая улыбка появилась на лице Наруто, и он просто покинул поляну, оставив своих родителей наедине в серебряном свете полной Луны, как будто он никогда не был там.***
Шиноби в последний раз заглянул в свою маленькую квартирку и покрыл все тонким слоем чакры, чтобы составить карту окрестностей и найти своего охранника Анбу, что находился на безопасном расстоянии. Он кивнул сам себе, когда почувствовал, что Минато исчез из своей квартиры, а охранник Узумаки, что находился на углу соседнего дома, сразу же повернулся на каблуках и зашагал в сторону ванны чунина. В тот момент, когда подросток закрыл дверь, появился клон. — Оставайся в укрытии и не угрожай нашему инкогнито. Если что-то случится, избавься от барьеров и немедленно рассейся, прежде чем они увидят тебя. Клон коротко отсалютовал двумя пальцами и встал на пол в углу маленькой ванной комнаты в позе для медитации. Наруто кивнул, вытащил из рюкзака два свитка и развернул их на полу. Он на всякий случай заранее подготовил их, когда вернулся из Кузы в Коноху, и теперь был благодарен судьбе за свою предусмотрительность. Одна барьерная печать, чтобы скрыть присутствие клона и чакры сендзюцу, не то чтобы кто-то кроме Джирайи мог это почувствовать, но безопасность прежде всего. Еще одна, чтобы спрятать его от глаз, особенно от Кеккей Генкая, на случай, если кто-то из кланов Хьюга или Учихи захочет побродить по его квартире и в ванной в том числе. Полезная печать, он разработал ее в последние месяцы сразу после Мадары… Наруто потряс головой, чтобы избавиться от воспоминаний. Мягкие, тонкие волоски на его шее начали покалывать, когда первое количество естественной энергии потекло к клону, кожа вокруг глаз его копии уже начала приобретать знакомый оранжевый оттенок. Наруто направил огромное количество чакры в первую из печатей, и вокруг клона появился золотой барьер, немедленно скрывающий все еще текущую естественную энергию и присутствие клона от посторонних. Узумаки удовлетворенно кивнул и положил руки на следующую печать, повторяя знаки рукой, и клон исчез из его поля зрения вместе со светящимся барьером. Чунин оглядел теперь уже пустой угол и махнул рукой в сторону барьера, который ответил на контакт небольшой дрожью на поверхности. Белокурый путешественник во времени поморщился от такой реакции. Он очень надеялся, что никто не войдет в его квартиру, пока его не будет, и не попытается войти в ванную, особенно в этот пустой угол. Если это случится… от этой мысли по его спине пробежала дрожь. «Я не думаю, что это хорошая идея, Наруто…» «Мы должны рискнуть и найти этого ублюдка как можно скорее, прежде чем он сможет повлиять на Обито и привести свой план в действие.» «Этот план все еще слишком рискованный. Минато придет за тобой через десять минут, он найдет твои печати, и ничто не спасет твою задницу… наши задницы, если это случится.» «Может быть, он и лучше во всем остальном, но барьеры — это моя специальность.» — Курама с сомнением фыркнул и закатил свои гигантские глаза. «Не стоит недооценивать Йондайме, Гаки.» «Я бы никогда так не поступил. Я просто надеюсь на то, что он мне доверяет. Я не давал никаких поводов для недоверия. Да и Тороку тоже.» «Ты играешь в слишком азартные игры.» — Наруто лишь пожал плечами. «Я готов пойти на любые риски, чтобы защитить мой драгоценный народ.» Узумаки еще раз повернулся, закрыл дверь ванной и поставил на дверную ручку изнутри крошечную печать, не больше ногтя на мизинце. Крошечная, но полезная печать безопасности, которая исчезла бы и уведомила его о прикосновении к ней. Он спрыгнул на диван и засунул в сумку два маленьких свитка-контейнера, приготовил и запихнул в них все необходимое для путешествия, включая две дюжины упаковок растворимого рамена. Наруто нетерпеливо ждал, пока за минуту до восьми часов не почувствовал знакомый знак чакры своего отца, что приближался ко входной двери дома Узумаки. Чунин не дал Минато возможности постучать, так как открыл дверь перед тем как поднятая рука Хокаге, готового постучать, коснулась двери. Так же парень заметил удивленное выражение на лице Йондаме. На прекрасном лице Намикадзе появилась довольная и гордая ухмылка. — Очаровательно, как всегда, — Наруто ухмыльнулся от уха до уха, выходя, чтобы закрыть свою дверь, затем запечатал маленький ключ в одном из своих свитков-контейнеров и запихнул свиток обратно, когда закончил процесс. — Ну и что? Мы можем идти? — На лице Минато появилась улыбка, и он положил руки на плечи младшего брата, затем исчез с золотой вспышкой, только для того, чтобы в мгновенье ока появиться около деревенских воротах недалеко от двух ошеломленных чунинов. — Ты эксгибиционист, — Наруто указал на большой красный кандзи на длинном белом халате, который медленно двигался в такт тихим и грациозным шагам его отца. Минато оглянулся через плечо, чтобы выяснить, о чем, черт возьми, он говорит, и закатил глаза, когда понял. — Я не эксгибиционист. Думай что хочешь, это все равно выглядит круто. Глаза Наруто дрогнули при этом заявлении, и он вспомнил о своем собственном бордовом пальто с такими же черными огненными узорами по краям и своей оранжевой одежде. Узумаки провел пальцами по стандартной одежде шиноби, которую носил уже несколько месяцев. Он скучал по своей прежней внешности, но внезапная перемена в его стиле вызовет лишь подозрение, и ничего больше. Черт возьми. — Так и будет. Есть ли другие Каге, разгуливающие вокруг с метровым названием должности на спине? — Минато только пожал плечами и ничего не ответил, а Наруто испустил сокрушенный вздох. На самом деле Узумаки также думал, что это действительно выглядит круто… но для него лучший способом заставить некоторое разочарование было ткнуть в ошибку кого-то. И его отец, в этот момент, был единственной мишенью вокруг. Они неторопливо двигались к границе Ветра, их путешествие напоминало ему о странствиях, которые он совершал с Джирайей в течение двух с половиной лет, пока они тренировались и путешествовали по всей стране Огня, а иногда и за ее пределами. Наконец они добрались до города по пути, и Минато сразу же направился к гостинице рядом с небольшим горячим источником. Надеюсь, не с намерением подглядывать…***
Наруто опустился в горячую воду, которая расслабила его мышцы больше, чем он думал. Зажатость и легкая усталость сразу же исчезли из его мышц, когда вода достигла позвоночника. Его голубые глаза переместились на другую сторону маленького дымящегося пруда, где его отец, прислонившись спиной к берегу, наслаждался тем же ощущением, глаза Минато были закрыты, а лицо отражало полное расслабление и что-то, что Узумаки не мог определить. Воспоминания о той ночи, когда родители выбрали ему имя, появились в сознании Наруто. Гордость наполнила его грудь, когда парень вспомнил тот момент, когда Кушина ассоциировала его с главным героем романа Джирайи. Чунин смотрел на своего отца, золотистые волосы обрамляли черты Минато таким же колючками как и у самого Узумаки, бросая вызов гравитации, даже когда были тяжелыми от воды. Единственным отличием от волос Узумаки была длина и более длинная челка, обрамляющая его лицо сбоку. — У меня что-то на лице? — глаза Наруто дернулись, когда его поймали за разглядыванием. — Нет. Ты просто выглядишь расслабленным и… не знаю. Может быть, и доволен, — на лице Минато появилась легкая улыбка. — Я удовлетворен гораздо больше, чем ты можешь себе представить, — улыбка Намикадзе превратилась в дерзкую усмешку, и вдруг Йондайме нырнул под горячую воду и издал довольный стон, когда снова вынырнул на поверхность. Наконец он открыл глаза и закинул руки за голову. — Мне кажется, этого было достаточно. Я буду выглядеть как морщинистый старик, — фыркнул Наруто, — Ты старый человек и… — Узумаки пришлось быстро нырнуть под воду, чтобы избежать удара ладонью, нацеленного в затылок. Джинчурики долго лежал на дне, и когда его голова наконец-то высунулась из спокойной поверхности пруда, чтобы глотнуть свежего воздуха, Минато уже не было видно. Молодой человек вздохнул и последовал за отцом в гостиницу. Час спустя они сидели за стойкой, третья миска дымящегося рамена стояла перед Наруто, а Минато медленно потягивал саке из маленькой белой чашки после того, как он закончил свою собственную еду. Молодой деревенский лидер наслаждался покоем с закрытыми глазами и таким же расслабленным и удовлетворенным выражением лица; его щеки были на тон краснее, чем обычно из-за количества алкоголя, которое он уже выпил. — Ты ведь знаешь о трех правилах шиноби, не так ли? Одно из них — держаться подальше от алкоголя, — Минато пожал плечами и сделал еще один глоток, прежде чем ответить брату. — Виноват Джирайя. Ты мог бы порадоваться, что я не извращенец, — Наруто фыркнул, в то время как глаза Минато неожиданно распахнулись от внезапной идеи, и странная улыбка расплылась по его лицу. — Итак, Тороку, ты пробыл в Конохе почти четыре месяца… — чунин поднял бровь, не совсем понимая, к чему клонит отец. — Если мы говорим о правилах шиноби. Мне просто интересно, что помимо миссий, гонянию своего охранника Анбу по стенам, заглядывания в горячие источники и явно безумного количества тренировок, которые ты делаешь, есть что-то еще… или кто-то еще, кто перенял твой интерес? Девушка? — Наруто моргнул. Впрочем. Затем, в конце концов, он начал хихикать, а затем хохотать, заработав излишнее внимания к их компании от других гостей. Смех Узумаки внезапно оборвался, раздраженная гримаса появилась на его лице, когда он скрестил руки на груди в защитной манере, в тот момент что-то привлекло его внимание. — Эй! Я не буду подглядывать в горячие источники! И что за неожиданный интерес к моей личной жизни? — Минато снова наполнил свою пустую чашку и немедленно осушил ее без единого слова после быстрого, небрежного пожатия плечами и ухмылки, — Ничего особенного. Мне просто любопытно. — А сколько тебе лет? Восемнадцать? Мальчики в твоем возрасте должны искать себе спутника противоположного пола. Наруто молчал, внезапно погрузившись в свои мысли. Раздражение уже прошло, его лазурно-голубые глаза потемнели до королевской синевы от печали. Любовь… образ его первой влюбленности всплыл в его голове. Образ розовощекой куноичи, которая потихоньку становится для него скорее сестринской фигурой. И, наконец, Хьюга Хината, когда она стояла над ним, сокращая расстояние между ним и Пейном своим телом. Ее признание, его гнев, когда он подумал, что Пейн убил ее. Тепло ее руки в его собственной, когда они сражались с Мадарой и Джуби. И наконец, ее глаза, когда она смотрела на него в последний раз с мягкой улыбкой на лице… Он покачал головой, чтобы отогнать надвигающуюся печаль и очистить свои мысли. Восемнадцать лет… ну один год не считается, не так ли? «А где я был в свой семнадцатый день рождения?» Наруто рылся в воспоминаниях Тороку. Они были для него чужим, но все же личными; далекими, но все же близкими. Они были просто странными, как и воспоминания его теневого клона. Узумаки мог читать и чувствовать их, но в глубине души он знал, что Одороки там не было, они на самом деле не его собственные. «Ох. Теперь я знаю. Я был вместе с ними… — Чунин весело фыркнул про себя. Десятое октября. В тот день Минато познакомил его с командой, и Кушина выбрала для него день рождения. Та же дата, что и настоящая. — Какое совпадение… или судьба? Чушь. Я тот, кто будет формировать свою собственную жизнь.» «Я не хочу тревожить твои очаровательные мысли, но мне кажется, что кто-то ждет твоего ответа.» Услышав сарказм Курамы, Наруто моргнул, возвращаясь к реальности, посмотрел в терпеливые голубые глаза перед собой и дал абсолютно правдивый ответ. — Я не думаю о девушках. По крайней мере, не сейчас. Может быть, я задумалась об этом через год или около того, — Хокаге поднял бровь, но ничего не сказал. Они еще долго сидели в молчании. — Когда мы вернемся, я сделаю Кушине предложение, — Наруто моргнул. Затем снова удивился внезапному признанию, и его губы тронула теплая улыбка. — Я бы очень хотел увидеть симпатичного мальчика с голубыми глазами в следующем октябре. Вы были бы идеальными родителями, — на лице Минато появилась мягкая улыбка. — Ты так думаешь? — Определенно, — они долго молчали, пока Наруто доедал свой рамен, а его отец опустошил маленькую бутылочку саке и закинул руки за голову. — Мне нужно закончить еще одно важное дело, когда мы вернемся в Коноху, — чунин поднял бровь и с любопытством наклонился чуть ближе к своему спутнику. — Я поговорю с Сарутоби и, несмотря на то, что он хочет, я собираюсь отменить наблюдение за тобой. Я уже давно принял решение. Ты заслужил наше доверие, — Наруто долго смотрел в решительные голубые глаза отца, выискивая какие-нибудь хитрости или сомнения, но ничего не находил. Он не мог подавить это желание и сделал первое, что пришло ему в голову. Он встал и отвесил самый глубокий поклон, на который был способен, Хокаге, который смотрел на него широко раскрытыми и потрясенными глазами. — Я бы с радостью отдал свою жизнь за деревню. И за тебя тоже. Я клянусь своей жизнью, что не сделаю ничего такого, что могло бы повредить народу Конохи, даттебайо. — Не делай этого. Идиот. Просто встань, — на лице чунина появилась широкая лучезарная улыбка, и он вернулся к стойке, сопровождаемый дюжиной любопытных глаз вокруг него. Узумаки мог видеть раздражение в голубых глазах своего отца, но на заднем плане он также мог видеть благоговение, гордость, удовлетворение и доверие. Чувство вины наполнило грудь Наруто, затем оно сменилось непреодолимым желанием признаться во всем, за которым последовало недовольное бормотание Курамы. — Не делай ничего глупого, Наруто, — В его голове появилась полуулыбка. «Я знаю…» — Кроме того, мы собираемся переехать в особняк Хокаге. Сарутоби, наконец, освободил его. Если… если ты не возражаешь, я хотел бы предложить тебе комнату, но только если ты этого хочешь, — чувство вины усилилось, за ним последовал стыд, но Наруто заставил свое лицо оставаться спокойным, и на его лице появилась улыбка. — А я могу подумать об этом? — на лице Минато появилась легкая улыбка, и он кивнул. Узумаки с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Намикадзе профессионально скрыл свое разочарование, но он все еще чувствовал его в своих глазах. Он действительно этого хотел. Но если бы он переехал, у него было бы гораздо меньше места, чтобы действовать свободно. — Конечно. Это не приказ или что-то в этом роде. И я боюсь, что твоя привычка усилиться, если вы двое проведете больше времени вместе, — Наруто сделал растерянное лицо, — С тех пор как ты стал ближе к Кушине, ты все чаще и чаще пользуетесь своим даттебайо. «…и с тех пор, как ты вернулся из Кузы, » — мысленно добавил Минато. Чунин ответил дерзкой улыбкой и пожал плечами. Он гордился своей привычкой. Тем более что он знал, что его мать делает то же самое, когда приходит в возбуждение. Они долго молчали, Минато широко зевнул, и Наруто бессознательно последовал его примеру. — Я думаю, что нам пора наконец-то лечь спать, как ты думаешь, Отото? — Узумаки согласно кивнул, и оба блондина медленно направились к лестнице, ведущей к их комнате и их заслуженным мечтам.***
Наруто смотрел на горизонт с бесконечными дюнами. Мягкие изгибы зернистого океана с гигантскими и малыми волнами золотистого песка. Он действительно чувствовал на своей спине лазурно-голубые глаза своего отца. Узумаки взглянул на солнце, не обращая внимания на жгучее ощущение, когда горячие лучи достигали его радужной оболочки. По крайней мере, это вытеснило его воспоминания из разума, воспоминания, которые мучительно теснились в глубине его сознания с тех пор, как они достигли земли Рек. Места, где Акацуки извлекли Шукаку из Гаары. Где он и умер. Где он вернулся к жизни. Где же он тогда… Наруто яростно замотал головой и наконец повернулся, и два светловолосых шиноби ступили на тонкую, почти невидимую дорожку, которая вела к естественным стенам, окружающим Сунагакурэ-но Сато. Они добрались до стен через три часа, ступив в узкий проход, вход в деревню, за их движением тут же последовали подозрительные взгляды Шиноби Суны, что были вокруг них даже после того, как Минато вручил официальное приглашение от Четвертого Казекага. Наруто уставился на дорогу, не осмеливаясь оглянуться, боясь увидеть что-нибудь, что могло бы столкнуть его с обрыва. Здесь погибло слишком много его близких. Они молча шли к центру деревни, сопровождаемые несколькими джонинами Суны, пристальный взгляд Наруто был зафиксирован на грязи дороги, в то время как глаза Минато путешествовали по убогим зданиям, усталым улицам и закрытым магазинам, которые были первыми признаками низкой экономики деревни. Это заставило его сердце сжаться от жалости. Небольшая доля вины появилась в груди Минато; он также был ответственен, по крайней мере отдаленно, за это. Коноха нуждалась в средствах от миссий, поэтому цены были снижены, чтобы получить больше комиссионных от клиентов. Даже даймё Ветра просил их помощи и услуг по бесчисленному количеству случаев вместо ослабленной Суны. Намикадзе медленно покачал головой, чтобы избавиться от чувства вины, которое медленно нарастало в нем. Он должен заботиться о благополучии своей деревни. Коноха должна быть на первом месте, все остальное должно отойти на второй план. Небольшая группа бегущих детей, которая, смеясь, играла в пятнашки и не подозревала об окружающем мире, вытолкнула Минато из его мыслей. Его лазурно-голубые глаза посмотрели на брата. Подросток, наконец, повернул голову и, прежде чем Наруто отвел взгляд, чтобы задержаться на старой лавке, затем на нищем в начале небольшого переулка, на мгновение их глаза встретились, затем Узумаки вернул свои печальные глаза к грязи дороги после последнего взгляда на Минато. Молодой лидер с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Воспоминание о решимости его брата спасти всех, независимо от того, откуда он или она пришли, заставило юного Хокаге напрячься, и стыд охватил Минато, когда чувство вины снова поднялось в его груди. Для этого достаточно было одного взгляда в печальные глаза брата. Намикадзе с благодарностью отметил, что они достигли своей конечной цели: башни, отмеченной огромными Кандзи ветра над входом, и он вошел внутрь с облегченным вздохом. Они подошли к двери, ведущей в кабинет Казекаге, и сопровождающие наконец оставили их одних в пустом коридоре перед деревянной дверью. Как и в прошлый раз, Каге не спеша вошел в кабинет, прежде чем, наконец, послать охранника, чтобы тот проводил их внутрь. Минато слегка кивнул, вежливо поприветствовав предводителя, который так же легко ответил на этот жест, как и Минато. Ни один Каге не станет кланяться другому и подчиняться ему. Наруто вошел в кабинет, следуя за Минато, устремив взгляд куда-то за широкие окна кабинета, он приветствовал Каге поклоном и, собрав все свое самообладание, наконец заставил себя посмотреть в глаза деревенскому вождю. Когда их глаза наконец встретились, Наруто заставил себя не вздрогнуть, заметив знакомые черты своего покойного друга. Те же короткие и колючие каштановые волосы, та же структура лица. Узумаки стряхнул с себя печаль, готовую вырваться наружу, и заставил свою рвущуюся чакру успокоиться, что не осталось незамеченным двумя лидерами. Однако, к счастью, оба неверно истолковали его реакцию. Глаза Казекаге встретились с глазами Наруто, затем скользнули по Минато и снова остановились на светловолосом чунине. Взгляд Расы был полон подозрения. Казекаге в течении долгой минуты пристально смотрел на Наруто расчетливым взглядом, пока строгость на лице лидера деревни не сменилась на понимающую полуулыбку. Наконец, Раса обратил внимание на теперь уже раздраженного и неподвижного Минато. — Хокаге-сама. Я полагаю, что вы и ваш родственник устали после долгого путешествия. — Я благодарен вам за беспокойство, Казекаге-сама, но это была всего лишь небольшая экскурсия для нас. — Вы приехали с очень маленькой делегацией. Если бы вы сообщили мне об этом заранее, я бы с благодарностью бы послал элитный отряд, чтобы сопроводить вас сюда. — Шиноби из Конохи очень сильны. Я пришел с лучшим телохранителем. Тороку-кун — один из наших сильнейших. Наруто с благоговейным трепетом наблюдал, как два могущественных шиноби продолжали свою завуалированную, но все же очевидную перебранку. Небольшая битва и демонстрация силы между двумя Каге. Узумаки слушал, как они подкалывали друг друга, как атаковали и парировали предложения друг друга. Как каждый напрягся после резкого замечания другого и как они расслабили свои мышцы после хорошо произнесенного ответа. Это была настоящая словесная битва. Наруто терпеливо ждал на заднем плане, пока бескровная борьба, наконец, не утихла и не закончилась ничьей, поскольку они смотрели друг на друга в течение долгой молчаливой минуты, пока Казекаге не заговорил, устав от ситуации. — Хокаге-сама. Пожалуйста, извините меня, но у меня строгий график. Мой шиноби проводит вас до места вашей остановке. Мы можем продолжить наш разговор завтра. — Казегаке-сама, — Минато кивнул, и Раса ответил ему коротким жестом руки. Рядом с ними появилась знакомый шиноби Суны, тот самый, который почти непрерывно следил за Узумаки во время его последнего визита. А также те же, кто сражался рядом с Наруто и Гаарой на передовой линии во время битвы за Суну. Однако он никак не мог вспомнить её имя.***
Наруто наблюдал за спящей деревней с балкона своей комнаты. Он прислонился к подоконнику, скрестив руки на груди и положив на них подбородок. Он медленно закрыл глаза, и его разум отказался от борьбы за подавление воспоминаний. На точно таком же широком балконе стояли две фигуры: одна в порванном, но все еще сверкающем оранжевом комбинезоне, а другая в красном, с гигантской тыквой, прижатой к спине кожаными полосками. Они стояли молча, просто наслаждаясь обществом друг друга без единого слова, наблюдая за мирно спящим городом у себя под ногами. — Я уезжаю завтра. Я должен найти его прежде, чем он снова нанесет удар, — Годайм Казекаге повернулся к своему спутнику и ответил ему стоическим, но властным голосом: — Ты останешься здесь, — с носа Наруто сорвалось недоверчивое и раздраженное фырканье. — И что же ты будешь делать? Ка-зе-ка-ге-са-ма? Ты также знаешь, что больше не можешь меня остановить. Я сильнее, чем ты, — стоическое и суровое выражение исчезло с лица Гаары, когда на нем вспыхнул гнев. — Ты когда-нибудь использовал свой мозг по назначению? Как ты думаешь, что будет с тобой, если ты пойдешь к нему? Ты думаешь, что их жертвы недостаточно? Наша жертва? Моя жертва? Все они погибли по одной причине. Чтобы защитить тебя, и ты просто забыл бы про все это из-за своего эгоизма? — Наруто смотрел, как его обычно стоический друг выбрасывает свою спокойную и почти бесстрастную оболочку, выкрикивает свое напряжение. — Ты уже закончил? — слова слетели с губ Наруто тихим шепотом. — Нет, я даже близко не закончил. Цунаде бы… — С тобой покончено, даттебайо! — рявкнул Наруто командным тоном, оборвав приговор Гаары. — Ты все еще не понимаешь. Ты все еще ничего не понимаешь, не так ли? — голос Гаары был тихим и полным недоверия, когда он покачал головой, — И что же ты будешь делать? Скажи мне, что ты будешь делать?! — снова рявкнул Гаара, но прежнего низкого тона в его голосе нигде не было слышно. — Ты — наша последняя надежда остановить его! Ты могуществен, превосходишь всех, но у тебя также нет шанса в одиночку! В прошлый раз ты чуть не умер, и если бы Би не сделал того, что он сделал тогда, ты бы здесь не стоял! Ты просто пойдешь навстречу своей смерти и будешь служить ему по своей доброй воле, если Мадара получит тебя! — балкон внезапно осветился ярким золотым свечением, когда чистое пламя чакры появилось на теле Наруто, когда-то лазурно-голубые глаза пылали яростным малиново-красным цветом. — Ну уж нет. Это ты ничего не понимаешь! Я не буду прятаться, пока все остальные сражаются! Пока все вокруг меня умирают! Я должен быть тем, кто сражается там, защищая тебя и всех остальных, а не наоборот, даттебайо! — Два шиноби молча смотрели друг на друга, не двигаясь в течение долгой напряженной минуты. — Ты останешься здесь. Я заставлю тебя, если придется, — с этим последним заявлением Годайм Казекаге развернулся и покинул балкон, не сказав ни слова и не оглянувшись. Наруто смотрел на спину своего друга, когда тот уходил, золотая чакра медленно исчезала из его формы вместе с его гневом.***
Наруто почувствовал знакомое присутствие позади себя, медленно приближающееся к нему, выталкивающее его из своих мыслей. Он не оглядывался, просто стоял неподвижно, пока не почувствовал мягкое прикосновение к своему плечу. — Что за вытянутое лицо, Отото? — Просто задумался — О чем же? — Наруто испустил долгий и усталый вздох. Как же он мог сказать ему о таком? Вместо этого он выпрямился и вытянул онемевшие руки, отчаянно пытаясь найти в своем сознании ответ отцу. — О вещах… — Минато поднял бровь. «Ты жалок, Наруто, » — Курама фыркнул, и Узумаки пробурчал мысленный ответ: «Не то чтобы ты подал мне лучшую идею.» — О каких вещах идет речь? — Наруто небрежно пожал плечами, все еще старательно избегая взгляда отца. — Ну, ты знаешь… всякое. Жизнь — смерть, — подобные вещи. Они долго молчали, не зная, что сказать друг другу в этой необыкновенно серьезной обстановке. — Если… если бы ты мог все изменить. Если бы у тебя была возможность вернуться назад во времени и изменить что-то в своей жизни, что бы это было? «Ты идешь по тонкому льду, Наруто, » — Узумаки мысленно пожал плечами. «Да ладно тебе. Это просто небольшое развлечение. Кроме того, нет ни одного здравомыслящего человека, который бы всерьез связал это со мной.» — У тебя действительно серьезное настроение, — Минато сложил руки на груди и закрыл глаза, собираясь с мыслями. — Ну, теоретически, если бы я мог вернуться назад во времени, я бы не стал ничего менять Наруто нахмурился. — Ты можешь спасти свою семью. — Каждое движение, каждое действие влияет на нашу жизнь. Не только наши, но и всех, кто рядом или далеко от нас. Даже самые плохие вещи. Все было бы по-другому, если бы я не потерял свою семью. Может быть, многие люди умрут из-за моих действий. Может быть, Коноха проиграет войну, и я не стану Хокаге, а может быть, у меня никогда не будет отношений с Кушиной или встречи с тобой. Есть так много последствий всего лишь одного простого действия, что это заставляет мою голову болеть. — А что, если бы ты мог, например, предотвратить Третью войну Шиноби? Если бы у вас были знания, чтобы остановить это, прежде чем это произойдет, и спасти тысячи жизней? — Минато долго молчал, погруженный в свои мысли, прежде чем ответить. — Я не думаю, что кто-то может нести такое бремя и оставаться в здравом уме. Я уверен, что очень скоро начну слышать голоса в своей голове, — нервный смешок слетел с губ Наруто, заработав поднятую бровь от Хокаге. Хихиканье переросло в смех от иронии, даже могучий Девятихвостый Лис хихикнул у него в голове. — Что я такого смешного сказал? — Чунин махнул рукой, повернулся, продолжая посмеиваться, и оставил смущенного Минато в покое. Он прислонился к дверному косяку и оглянулся через плечо, когда наконец собрался с мыслями. — Спасибо. Ты действительно испортил мне настроение, — Минато покачал головой, потом пожал плечами и последовал за все ещё посмеивающимся чунином внутрь квартиры.***
Они прибыли в башню немного раньше, так что у них было достаточно времени, чтобы наблюдать за уходящими и приходящими жителями деревни и шиноби. Минато прислонился к стене башни, сложил руки на груди и устремил взгляд своих голубых глаз на жителей Суны. Он встретил подозрительные взгляды, и некоторые из молодых шиноби буквально сбежали, как только они поняли, мимо кого они только что прошли. Наруто стоял рядом с их неизменным спутником, человеком с красными отметинами на правой стороне лица, в то время как левая была покрыта частью его тюрбана, похожего на головной убор с символом Суны. Наруто с любопытством наблюдал за ним краем глаза, небрежно скрестив руки на затылке. Шиноби стоял спокойно, с закрытыми глазами, но время от времени с раздражением поглядывал в сторону Наруто. «Ну, любопытство кошку сгубило, но я больше не могу этого выносить, » — но прежде чем он успел что-то предпринять, возможность была упущена. — Не смотри на меня так пристально. — Я просто задумался. Вы будете нашим личным сопровождающим до конца нашего пребывания? Как и раньше? — Шиноби кивнул, но раздражение не покидало его глаз. — Вы можете назвать нам свое имя? Было бы нехорошо, если бы я просто называл вас шиноби-сан. — Меня зовут Баки. Вы можете это использовать. Наруто удовлетворенно ухмыльнулся и шагнул к отцу, который уставился своими лазурными глазами на группу молодых генинов. Хокаге потянулся и повернулся к своему сопровождающему. — По-моему, уже почти пора. Мы должны пойти внутрь Баки-сан, — Шиноби слегка поклонились, и они подошли к воротам. Через десять минут дверь кабинета Казекаге наконец открылась, и они вошли внутрь, где Минато сразу же поприветствовал Каге легким кивком, в то время как Наруто официально поклонился и вскоре отошел на задний план, молча слушая их разговор о деталях союза между Суной и Конохой. Четвертый Казекаге был действительно крепким орешком. Он был упрямым человеком, который сделает все для блага своей деревни. Самым важным моментом во время их разговора были задания от даймё Ветра и они избежали настоящего громкого спора только на дюйм. Наруто с благоговейным трепетом следил за разговором, заставляя свой мозг понять как можно больше из этих маленьких намеков, чтобы использовать их в будущем. Однако его решимость постепенно начала таять, когда переговоры успокоились, не говоря уже о занудных политических темах. Вскоре он потерял счет времени, его дыхание замедлилось, а разум погрузился в сон без сновидений. Взгляд Минато скользнул по подергивающимся темным глазам Казекаге и отметил, что его пристальный взгляд был прикован к тому самому месту, где его младший брат намеревался оставаться все еще на заднем плане, тот же самый человек, который поклялся всем этим утром, что он не причинит никаких проблем во время переговоров, если сможет присутствовать. Хокаге устало вздохнул и на мгновение закрыл глаза, прежде чем обернуться и увидеть слегка похрапывающего чунина в кресле, слегка прислонившегося головой к стене. Он снова повернулся к Казекаге, слегка кивнул в знак извинения и встал с намерением направить часть своего разочарования на только что обретенного родственника. Прежде чем он успел до него дотянуться, дверь тихо отворилась, и в кабинет вошла маленькая светловолосая девушка, молча уставившись на Минато широко раскрытыми глазами. Но в следующую секунду, к его величайшему удивлению, ребенок шагнул вперед и потянул его за белый плащ. — Привет! Ты опять принес мне шоколад? — сбитый с толку Минато взглянул на Казекаге, чей суровый взгляд начал трескаться, когда тот испустил долгий вздох и покачал головой. Намикадзе снова повернулся к девочке, которая прищурилась, изучая его лицо, и нерешительно отступила назад. — Ты же не Кицуне-сан, — у Минато задергался глаз. Как же так, черт возьми? Наконец Казекаге повысил голос, и маленькая девочка тут же напряглась, поняв, что сделала что-то не так. — Темари. Возвращайся домой! А где же Яшамару? — послышался сонный зевок из угла, где Наруто наконец-то начал просыпаться от громкого голоса. После нескольких морганий Узумаки отметил эту сцену своим застенчивым умом. Темари, все еще сжимающая плащ Минато, раздражение в глазах Казекаге, растерянное и удивленное выражение на лице его отца. К ним в кабинет вошел запыхавшийся молодой человек лет двадцати, с широко раскрытыми испуганными глазами. — Казекаге-сама. Извините, я просто обернулся на минутку, а потом… я сказал ей, что она не может войти, — Минато начал посмеиваться над этой иррациональной сценой и присел на корточки перед маленьким ребенком. Он чувствовал на себе взгляд Каге и невидимых телохранителей за спиной. — Мне очень жаль. У меня нет никакого шоколада. Может тебе стоит спросить моего брата вон там. Я уверен, что он тот, кого ты ищешь. Присмотри за ним для меня, ладно? — выражение лица Минато было мягким и теплым по отношению к девочке, в то время как Наруто шагнул к ребенку, сопровождаемый строгим взглядом Казекаге. Он взглянул на лидера Суны, вспоминая их последний разговор, чтобы держаться подальше от нее, и после небольшого согласного кивка он также присел рядом с Минато. — Темари-тян, мне кажется, нам обоим пора уходить, — маленькая девочка неуверенно кивнула, схватила его за руку, и после поклона в сторону лидеров они направились к двери вместе с обеспокоенным мужчиной. — Тороку… — парень остановился в дверях и повернулся к отцу. — Мы встретимся там же, где и договаривались, — улыбка Хокаге была мягкой и теплой, однако голубые глаза посмотрели на подростка с опасной искоркой. Искра, которая требовала подробного объяснения, о том, что он открыл свою личность ребенку, как только они снова встретятся. Наруто сглотнул и понимающе кивнул, и единственным выражением, которое он мог изобразить на своем лице, была жалкая улыбка. Когда дверь наконец закрылась, Казекаге устало вздохнул, А Минато занял свое прежнее место в кресле. Два лидера обменялись понимающим взглядом на секунду, прежде чем продолжить, как будто ничто не прервало их предыдущий разговор. Однако… настроение двух молодых лидеров заметно улучшилось.***
Наруто буквально тащил через деревню маленький ребенок, пока они, наконец, не достигли своей цели, и мальчик смог, наконец, выпрямиться из согнутой позиции, в которую его загнала Темари. Они стояли перед большим домом, недалеко от центра города, вместе с явно нервным молодым человеком с песочно-каштановыми волосами и большими голубыми глазами. — Темари-тян. Мне нужно вернуться домой. — Отец велел мне идти домой, — ребенок еще раз потянул его за руку, увлекая к деревянному входу. — Темари-тян, я не могу войти. Твой отец собирается убить меня. Как и Минато, если он не найдет меня в нашем номере, когда они закончат, — дрожь пробежала по спине Наруто, когда он вспомнил требовательные глаза Хокаге. Он нерешительно повернулся к другому мужчине с умоляющими глазами, прося о помощи, когда дверь медленно открылась и очень похожий человек посмотрел вниз на ее маленького ребенка, тащащего светловолосого молодого человека к их двери, а затем ее обеспокоенного брата. — Темари! Что ты делаешь? — Я навещала отца. — А зачем ты таскаешь этого мальчишку? — Потому что в другой раз он сказал мне, что возьмет мой шоколад и будет присматривать за ним, а отец велел мне идти домой, — Женщина растерянно подняла бровь, и Наруто, наконец, высвободившись из маленьких рук, поклонился женщине. — Мне очень жаль, но я должен идти. — Кицуне-сан! Другой ты сказал мне, что у тебя есть шоколад. Я тренировалась. Очень упорно. И я чувствую запах шоколада на тебе! — Женщина прищурилась, глядя на поведение своего ребенка. — Мне очень жаль, шиноби-сан. Я прошу прощения за ее поведение. — Я Тороку. Одороки Тороку, — Наруто низко поклонился и слегка улыбнулся женщине. Печать будет размещена в ближайшее время. Может быть, она уже была поставлена… он больше не мог сдерживаться, его голубые глаза двигались к ее чреву, в котором она носила ещё не рожденного Гаару, а глаза женщины — к Хитаю на его лбу с гордым знаком Конохи. — Это ты был в маске Инари два месяца назад? — подросток кивнул, и его голубые глаза с любопытством посмотрели на молодую женщину. — Темари-тян много говорила о тебе. Меня зовут Карура, Тороку-кун. Очень приятно с вами познакомиться, — Мать Темари вежливо кивнула. — Почему бы тебе не войти? Я уверена, что Темари будет счастлива, — Наруто сделал удивленное лицо и посмотрел вниз в умоляющие и сверкающие глаза Темари. Узумаки слегка поклонился и виновато посмотрел на нее. — Мне очень жаль. Но я не думаю, что ваш муж это оценит. Как и мой Хокаге, — Женщина ответила ему теплой улыбкой. — Позволь мне разобраться с этим, — Наруто огляделся, ища помощи, но в конце концов лишь неуверенно кивнул, и они вошли в дом вместе с нервным мужчиной с рыжевато-каштановым волосами. — Я не думаю, что это хорошая идея, сестра, — Женщина тяжело вздохнула. — Все нормально, Яшамару. Кроме того, это хорошая возможность укрепить альянс, если семьи двух Каге узнают друг о друге немного больше. А тебе так не кажется, Тороку-кун? — Нахмурился Наруто. Он ничего не говорил о своих отношениях с Минато. — Я… откуда вы знаете? — Женщина улыбнулась, когда они наконец устроились в гостиной на двух больших диванах. — Это совершенно очевидно, — Наруто смущенно почесал затылок. — Ну да. Мы действительно очень похожи, — Темари придвинулась ближе к Наруто и после долгой нерешительности ткнула его в плечо. — Кицуне-сан, где твоя маска? — При виде детского любопытства на лице Темари на лице Наруто появилась мягкая улыбка. На лице, которое в прошлом в основном смотрело на него с тем же суровым выражением, что и у ее отца. — Мне пришлось вернуть ее, когда мы приехали домой. — Но почему же? — Потому что она мне больше не нужна. — Но почему же? — Наруто посмотрел на Каруру в поисках помощи, но прежде чем он успел ответить, Темари внезапно сменила тему. — Ты выглядишь лучше. Значит, это сработало? У тебя больше не бывает таких плохих снов? — На лице Наруто появилась теплая улыбка, и он взъерошил светлые локоны маленького ребенка, к ее досаде. — Да, это сработало. Благодаря тебе. — Тогда я могу взять свой шоколад? — Тихий смешок вырвался наружу, и Наруто засунул обе руки в карманы. Когда он вытащил свои руки, они были сжаты в кулаки, скрывая свое содержание от любопытных глаз девушки. — Ты можешь взять его, если выберешь правильную руку. Так в какой же из них? — Темари удивленно посмотрела на него, склонила голову набок и слегка втянула носом воздух. После долгой минуты молчания она медленно потянулась к его левой руке. Наруто со смешком открыл ее и передал маленькую конфетку девочке, которая без колебаний потянулась к нему. — Я пойду и найду Канкуро. Ты тоже должен встретиться с ним! — Темари немедленно выбежала из комнаты, оставив ошеломленного Наруто и ее мягко улыбающуюся мать. — Знаешь, Тороку-кун, ты оказал на нее большое влияние. Она часто говорит о тебе. — Я ничего такого не делал, — В ответ на это на ее лице появилась мягкая улыбка. — Возможно. Быть ребенком или родственником Каге — трудная задача. Особенно для ребенка. Ее отец и вся деревня возлагали на нее большие надежды. Наруто понимающе кивнул. При мысли о том, как изменилась бы его жизнь, будь живы отец и мать. Тогда он не был бы аутсайдером. Он устало вздохнул. — Даже не знаю. Но я могу себе это представить. До недавнего времени я ничего не знал о своих отношениях с Минато, — Это не совсем ложь. Он не знал о своем наследии до битвы с Пейном. Карура не стала развивать эту тему, видя его неловкое отношение, но заметила подозрительные взгляды Яшамару. — Минато — хороший человек и самый лучший брат, какого я только могу пожелать. И он хороший лидер. Я знаю, что этот союз будет плодотворным для обеих наших стран, — Женщина кивнула с мягкой улыбкой, но внезапно вздрогнула, и оба мужчины повернулись к ней с обеспокоенным взглядом, но она только махнула рукой и усмехнулась. — Все нормально. Это просто ребенок пнул ногой. Ох. Еще раз, — Наруто с любопытством наклонился ближе, расправляя свои чувства, и он, наконец, заметил еще одно быстрое сердцебиение. Мягкая теплая улыбка расплылась по его лицу, но вскоре теплое чувство сменилось беспокойством за своего еще не родившегося друга. — Все в порядке, правда, — Карура, казалось, неправильно поняла выражение его лица, она уверенно встала и села рядом с подростком, схватив его за руку. — Здесь, — она осторожно положила его дрожащую руку на свой круглый животик, сопровождаемая встревоженным и подозрительным взглядом брата. Они стояли в полном молчании, и Наруто чувствовал себя все более и более неловко, не зная, что будет дальше, положив руку на круглый живот жены Казекаге. «О боже. Надеюсь, они все еще разговаривают. Это было бы занозой в заднице, чтобы объяснить, что я здесь делаю вот так.» В этот момент он почувствовал легкий толчок в ладонь. Потом еще один. Широкая улыбка расплылась по его лицу, и он медленно закрыл глаза, наслаждаясь ощущением маленькой жизни под своей ладонью. Он мог чувствовать вибрацию, когда маленькое тело Гаары двигалось, он мог слышать быстрое сердцебиение. Внезапно в его мозгу возникло тревожное чувство. «Я смог почувствовать тебя! Я знаю, что ты там! Я собираюсь убить тебя, Кьюби!» — Значит, все уже сделано… Наруто мысленно устало вздохнул. «Не то чтобы ты мог Шукаку…» «Ах ты, выродок! Рано или поздно я избавлюсь от своего жалкого сосуда и тогда… Ку-ку-ку. Я покажу тебе, какой я сильный.» Наруто отключился от своего громкого внутренний спор, по крайней мере, он попытался с наименьшим успехом. Он все еще слышал, как эти двое биджу сыплют проклятиями друг другу в затылок. Он не знал, что печать была настолько слабой. Что это позволило мыслям Шукаку легко прорваться сквозь нее. И последствия этого будут фатальными для умственного развития Гаары. Наруто, наконец, смог понять раннее поведение младшего сына Казекаге, поражаясь его выдержкой при совместной жизни с Шукаку, его жаждой крови и его безумными мыслями. «Может быть, вы двое остановитесь, даттебайо?» «Не вмешивайся! — синхронно выкрикнул хвостатые звери, соглашаясь на короткое мгновение, прежде чем снова продолжили оскорблять друг друга, как будто ничто их не прерывало. Наруто мысленно вздохнул и сразу же начал искать невидимую печать, а когда он нашел ее и рассмотрел рисунок, то почти незаметно вздрогнул и бессознательно начал хмуриться. «Это даже хуже того, что я ожидал» — Тороку-кун. С тобой все в порядке? — Наруто наконец-то вернулся в реальность и огляделся вокруг себя, заметил растерянные глаза вокруг себя и тут же отпустил животик Каруры. — Мне очень жаль. Я вроде как немного отключился, — На лице женщины появилась полуулыбка, и она кивнула, но ее брат посмотрел на него холодным, подозрительным взглядом. — Боюсь, мне действительно пора уходить. Было очень приятно познакомиться с вами, — он почти сразу же встал и поклонился. — Я все понимаю. Это было наше удовольствие, Тороку-кун. Яшамару, не мог бы ты проводить его до двери? — Молодой человек кивнул, встал, и они оба направились к выходу. Наруто шагнул вперед, но прежде чем покинуть лестницу, он почувствовал тяжелую руку на своем плече и сразу же напрягся, прежде чем обернуться. — Если ты или твой Хокаге когда-нибудь попытаетесь причинить вред моей сестре или ее детям, Я убью вас. Запомните это, — Узумаки поднял бровь в ответ на наглую угрозу в его сторону и в сторону Минато, но в конце концов кивнул. — Я все понимаю. Но тебе не о чем беспокоиться. Я хочу для них только самого лучшего, — Яшамару прищурился и не сводил глаз со спины Наруто, пока тот уходил, не сказав больше ни слова. Узумаки молча вернулся в свое жилище, погруженный в раздумья, размышляя о Гааре, печати и о том, как, черт возьми, он мог бы помочь своему будущему другу. Минато шагнул в большую гостиную, готовый выгнать оттуда младшего брата. Увидев его на большой кушетке, он удовлетворенно ухмыльнулся и подошел поближе, чтобы потребовать объяснений, каким образом четырехлетняя дочь Казекаге могла узнать Наруто в лицо. Намикадзе встал перед подростком, чья голова свободно свешивалась между плеч, уставившись в пол, голубые глаза Узумаки, которые почти непрерывно светились силой и дерзостью, теперь были озадачены и обеспокоены. Чунин перед Минато, очевидно, был заперт в своих мыслях, не осознавая присутствия других людей. Желание отругать парня тут же улетучилось, когда Намикадзе сел рядом и медленно потряс его за плечо. Подросток вздрогнул и огляделся вокруг широко раскрытыми и удивленными глазами, когда наконец заметил любопытные и обеспокоенные голубые глаза. — Я не думаю, что ты беспокоишься из-за того, что я собирался тебя отругать. В чем дело, Тороку? Наруто долго оглядывался, теряясь в одинаковых лазурно-голубых прудах. «Я не могу сделать это в одиночку.» «Наруто! Не раскрывай свое прикрытие и сосредоточься на поисках Мадары. Не рискуй этим сейчас. Вы можете позаботиться об этом позже, когда мы избавимся от этого проклятого Учихи.» «Я…я не могу.» «Тогда сделай это в одиночку!» «И как, черт возьми, ты думаешь, я смогу сделать это в одиночку? Как же так? Как ты думаешь, что мне теперь делать? Прокрасться внутрь, пока они спят и попытаться исправить печать в одиночку? Я не могу сделать это без Минато. Он мне нужен. Мне нужны его знания. Я не могу починить эту чертову печать в одиночку.» «Ты опять идешь по тонкому льду. Как ты объяснишь свои знания о Шукаку?» «Он мне нужен. Он мне просто нужен.» — Наруто услышал сокрушенный вздох Курамы и сердитое бормотание о себе и своем идиотизме, но Наруто проигнорировал все это. Ему нужно было сосредоточиться на насущной проблеме. Выйдя из своего мысленного поля, белокурый мальчик достал из мешочка, прикрепленного к его ноге, маленький бумажный ярлычок, положил его на стол и в полной тишине активировал печать секретности, прежде чем повернуться к Хокаге и встретиться с ним взглядом прищуренных глаз. — Сегодня я собрал кое-какую… секретную информацию. Суне достался однохвостый зверь, — Минато вздохнул и потер переносицу. — Мы уже знаем об этом. Не беспокойся об этом. Как ты вообще об этом узнал? — Узумаки облизнул пересохшие губы, собираясь с мыслями, прежде чем наконец ответить отцу. — Я встречался с его джинчурики, — холодная дрожь пробежала по его спине, когда его собственные слова достигли ушей. «Джинчурики» — он ненавидел это слово. Это значит, человеческая жертва… даже по звучанию. Минато долго молча смотрел на него, его лицо ничего не выражало, но Узумаки был уверен, что мысли неслись в его голове с безумной скоростью. — Ты в этом уверен? — Наруто кивнул. — Я абсолютно уверен, даттебайо, — Минато устало вздохнул и откинулся на спинку дивана. — Мы знаем об этом, но мы не знали, что они уже запечатали его в человека, — Минато медленно покачал головой, — Это может стать серьезной проблемой в будущем, — Наруто кивнул, терпеливо ожидая продолжения, изучая его реакцию. Но когда этого не произошло, он открыл рот. — Пройдет много времени, прежде чем ребенок сможет использовать силу Шукаку. Но… — блондин закрыл глаза, собираясь с каждой мыслью. — Минато… печать слабая. Я это почувствовал. Она может сломаться в любой момент. Мы можем что-нибудь с этим сделать, — Хокаге сузил глаза и наклонился вперед, положив подбородок на сложенные пальцы, на долгую минуту погрузившись в молчание. — Ты предлагаете мне убедить Казекаге позволить мне исправить печать и передать ему будущий актив и возможную угрозу для Конохи, — Наруто почувствовал, как его глаза дернулись, и гнев поднялся в груди, но он, наконец, заставил себя успокоиться. — Я говорю о жизни ребенка! Будущее невинного ребенка! В конце концов, она сломается или доведет ребенка до безумия! — Минато застыл на диване, услышав тон и то, что только что было сказано, а Наруто вздохнул. — Я понимаю твое беспокойство за Коноху. Думаешь что хочешь, но Песок будет обязан Конохе, и тв также покажешь свои намерения построить сильный альянс. Ты можешь спасти ребенка Казекаге от смерти или безумия, — Минато поднял бровь. — Ребенок этого Каге? Та самая блондинка? — Тороку медленно покачал головой. — Нет. Темари — абсолютно нормальный ребенок. Немного надменный, но все же милый ребенок. Сегодня я познакомился с женой Казекаге. Ребенок в ее утробе. Этот ребенок — джинчурики Шукаку, — Глаза Хокаге расширились от шока. — Нерожденный ребенок… о, Ками… — А как ты это заметил? — Я слышал его… я слышал Шукаку, когда прикоснулся к Каруре, — Минато с сомнением приподнял бровь. — Это невозможно. Ты не можете услышать Биджу, просто от простого прикосновения. Даже ты не можешь сделать это с твоими навыками восприятия. — Я знаю, что слышал, даттебайо! — Это всего лишь предположение. Нет никакого способа, которым ты мог бы услышать его простым прикосновением. «Отродье, не делай того, что ты собираешься сделать!» «Просто дай мне разобраться с этим, Курама, » — Наруто тяжело вздохнул. — Я знаю о ней… Я знаю о Кьюби внутри Кушины, — Минато замер, его мышцы напряглись, и он смутно почувствовал, как его руки начали сжимать колени, а суставы побелели от силы. Наруто наблюдал за Хокаге, его мышцы расслабились, голос и сердце успокоились, чтобы показать Минато, что бояться нечего. Подросток устало вздохнул и потер висок. — Смотри, Минато. Ты не понаслышке знаешь, как тяжела жизнь джинчурики, где бы он ни вырос. Их ненавидят, боятся и избегают, когда их личность становится публичной. Кушине повезло из-за тебя, из-за Сандайме, который предоставил инкогнито для ее статуса. Как ты думаешь, как будет расти этот ребенок, слыша непрерывное бормотание хвостатого зверя в своей голове? Как они спрячут его личность, если он потеряет контроль над кровожадностью Шукаку и сойдет с ума в центре деревни? — Напряженные мышцы Минато начали расслабляться, когда его застывший разум наконец-то снова начал работать, пережевывая и взвешивая каждое слово брата. — Мы говорили о моих целях, о волнах в океане. Тем самым я пытаюсь убедить тебя помочь мне принести мир, стать второй каплей воды и спасти будущее ребенка, — Хокаге устало вздохнул и на несколько долгих безмолвных минут прятал лицо в ладонях. За все еще светящимся барьером ничего не было слышно. Даже если бы его не было, деревня вокруг них была бы в полной тишине, как будто мир вокруг них также знал, насколько важно решение, которое должно быть принято. — Тороку… Казекаге никогда с этим не согласится. Он никогда не раскроет личность джинчурики официально и особенно не позволит мне или тебе даже взглянуть на печать. — Дай мне с ним поговорить. Я могу убедить его, — Наруто устало вздохнул, а отец принялся массировать ему лоб, чтобы унять начинающуюся головную боль. — Я буду присутствовать. Ты не будешь делать это в одиночку, и я немедленно вмешаюсь, если сочту это необходимым. — Спасибо, — Наруто слегка поклонился головой, а Минато устало вздохнул. — Ты действительно серьезно относишься к этому делу о спасении мира, не так ли? — На усатом лице появилась лисья усмешка. — Я никогда не нарушаю своих обещаний, даттебайо, — с этим последним заявлением Наруто вышел из комнаты без каких-либо дальнейших объяснений. За его движением следили лазурно-голубые глаза отца, наполненные гордостью и трепетом и надеждой, что, может быть, его ребенок действительно вырастет в лучшем мире.